Одинокие сердца (СИ)

Глава 10

Ждать от бывшей свекрови теплых слов не приходилось, и в принципе Полина была готова к её холодности, а не к той внезапной мягкости, как это случилось при их прошлой встрече. Значит, лекарства помогают.

— Не изводитесь, — Полина собрала всё своё мужество, — я не останусь тут.

Ираида Беркутовна прищурилась. Растрёпанные седые волосы, слепой глаз и шрамы делали её похожей на ведьму. Словно и правда кто-то заклятие снял, и вот она обнажилась в своём истинном обличье.

— Ты снова с моим сыном?

— Нет, — Полина откашлялась, избавляясь от возникшей хрипотцы, — мы не вместе, не переживайте.

Свекровь фыркнула, окидывая пристальным взглядом её фигуру. Захотелось отвернуться, чтобы она не смотрела на неё, и вообще…

— А это у тебя… — Ираида Беркутовна прикрыла рот ладонью. — Ты беременна от Кости.

Она даже не спросила, она утверждала, как будто знала.

— Н-нет, — запинаясь, ответила Полина и отрицательно качнула головой.

— Не верю. Я зря так быстро забыла о тебе. Очень зря.

Она о чем-то говорила, бормотала себе под нос.

— Убирайся отсюда, — это Ираида Беркутовна прокричала настолько непредсказуемо, что Полина, вздрогнув, попятилась.

— Она останется.

Неожиданно появившийся на пороге гостиной Костя сделал возникшую ситуацию больше похожей на мелодраму из бразильских сериалов. Вот только не было никакого трепета и ожидания неминуемого возмездия.

— Я лучше пойду.

Полина хотела скрыться. В конце концов, она больше не часть этой семьи, так что пусть Костя сам объясняется.

— Останься, — попросил вдруг бывший супруг.

— Ты сам ей всё расскажи.

— Рассказать что? — изумлённо спросила Ираида Беркутовна.

— Полина поживет с нами, — Костя как отрезал, и добавил: — Для безопасности.

Его мать фыркнула.

— Я против.

Полина не сомневалась. Нежных отношений между ними никогда не было. Даже в первый день встречи та смотрела на неё, как на гнойник, от которого нужно избавиться.

— Я не интересовался твоим мнением, — устало заявил Костя.

Бывшая свекровь возмущённо выдохнула. А вот Полине было неловко находиться в центре этого противостояния, потому что всё равно она останется крайней.

— Костя, я тебе ещё до женитьбы говорила, погубит она тебя, ты с ней на дно пойдёшь, — напомнила взбудораженная пожилая женщина, — не по себе сук рубишь. Кто ты, а кто она?!

Полина съежилась, стараясь ни на кого не смотреть. Её будто отчитывали за врожденные несовершенства. Да, она была обычной, с обычным дипломом, с простой работой, с приземленными мечтами. Возможно, в чем-то свекровь и права, но Полина никогда не рассматривала Костю как мешок денег. Для неё он был мужчина, к которому её тянуло и с которым было хорошо, которого она любила и готова была отдать всю себя. Но оказалось, что этого недостаточно.

— Нет чтобы Ксюша. У неё и престижное образование, и влиятельные родственники, и деньги свои, — продолжала свекровь.

— Ксюша. Шлюха, — отчеканил Костя, как будто открыл матери истину.

Та замолчала, неверяще глядя на него.

— Что ты такое говоришь? Это ведьма тебе мозги промыла? Она ребёнком тебя шантажирует?

Полина всхлипнула. Она в глазах свекрови, оказывается, была жутким демоном, способным на любые подлости. Костя чертыхнулся, подходя к матери и садясь на корточки рядом, наверное, так близко, чтобы та могла разглядеть его лицо.

— А если этот ребёнок и правда мой. Что тогда? Мне его бросить?

От его слов даже у Полины чуть не подкосились ноги. Он знает?

Губы свекрови задрожали. Она вновь кинула на бывшую сноху резкий взгляд.

— Следила же за твоим циклом, — выдала Ираида Беркутовна, — и как все-таки просчиталась? Таблетки же должны были ещё работать…

От её слов Полина действительно прижалась спиной к стене. По щекам текли слёзы и нашло озарение. По утрам она регулярно пила витамины, которые давала свекровь. Каждый день. Она доверяла ей, не задумываясь. Верила, что отношения наладятся… Вот и пила. А витамины — это же всегда полезно для здоровья.

— Какие таблетки? — жестко прозвучал вопрос Кости.

— Противозачаточные, я давала ей, чтобы ты спокойно смог избавиться от тянущей тебя на дно девки.

— Ты сумасшедшая?

Казалось, Костя ударит мать. Он встряхнул её, замахиваясь. Ираида Беркутовна съежилась, но рука сына повисла в воздухе. А потом свекровь закричала, заохала, стала звать сиделку.

Та наверняка слышала достаточно громкую драму, но не рискнула показаться, и пришла, только когда вопли стали истеричными.

— Я дам ей успокоительное, — тихо сообщила она Косте.

Полина и сама от успокоительного не отказалась бы. Она посмотрела на бывшего мужа, который тоже стоял в некой растерянности.

— Похоже, в вашей семье опасность угрожает мне серьёзней, чем от бандита, тот хотя бы не скрывает своих намерений, — шепнула Полина, поднимаясь.

В ногах была слабость.

Костя ухватил её за локоть, но Полина выдернула руку, не в силах сейчас что-либо слышать. Да и Догов молчал, не зная, что сказать.

Она вернулась в комнату, попыталась закрыть двери, нащупывая замок, но его не оказалось. Знала, что сейчас не нужно поддаваться эмоциям, но отчего-то не могла не думать об услышанном. Противозачаточные.

Вот откуда её внезапные изменения в весе, настроении и в жизни. Ираида Беркутовна настоящая ведьма, а она просто дура, что не стала спрашивать инструкцию витаминов и не попросила показать упаковку. Сама поставила под угрозу своё здоровье. Доверилась тем, кому доверять не стоило.

Полина достала сумку и начала складывать свои вещи.

***

После успокоительного мать уснула. Костя так и не подошёл к ней и узнал это со слов сиделки. Сам так и сидел в гостиной, понимая, что не знает, что ему делать с этой семейной драмой.

Конечно, он и раньше был в курсе, что его маман сложный человек, но чтобы она кому-то причиняла вред намеренно, не укладывалось в голове.

Кормила Полину противозачаточными?

А он видел каждое утро на блюдце горсть витаминов. Видел и даже не спросил. Не посчитал нужным.

Да, матери не нравилась Полина, но, черт возьми, насчет бизнеса и своих интимных увлечений ее советы ему были не нужны. Всё должно было наладиться.

Костя услышал, как двери его спальни открылись. Полина с небольшой дорожной сумкой в руках явно намеревалась уйти.

Костя поднялся, перегораживая ей путь.

— Я не останусь здесь, — процедила Полина, попытавшись увильнуть.

— Останешься, — утверждал Костя, — сейчас так лучше, Поль, поверь мне.

— Лучше? — Она громко всхлипнула. — Твоя мать… ты… — губы её дрожали.

Костя видел мокрую кожу её щёк, вспотевший лоб, глубокое дыхание.

— Вы просто могли меня убить, а что если бы у меня была аллергия, а что… — Она глубоко выдохнула, словно задыхалась.

Костя перехватил её, прижал к себе.

— Знаю, — остановил он её невнятный речевой поток.

Полина дрожала в его руках.

— Как же я вас ненавижу, — рыдала она, — как же вы умете делать больно.

Костя молчал. У него не было ни слов, ни оправданий. Он только и мог, что повторять «знаю» и «успокойся».

Усадив Полину на диван, он принёс ей теплой воды. Та всхлипывала, держась за живот.

— Я… я чувствовала себя такой… такой ужасной, я по врачам ходила, а те смотрели на меня как на дуру, я ощущала себя виноватой, я…

— Прости, — Костя перебил её исповедь, — если бы я знал, я бы не позволил ей.

Полина посмотрела на него с какой-то тоской, а потом отвернулась, утирая слёзы тыльной стороной ладони. Костя хотел бы прижать её к себе, сказать, что всё обошлось, что всё в порядке.

Но у них далеко не всё в порядке. И ключевое слово «у них», потому что их уже нет.

— Я не хочу здесь оставаться, — более спокойно сказала Полина, — вернусь в квартиру.

— Нет, — твёрдо ответил Костя.

— За что ты меня так ненавидишь? — процедила Полина.

— Я не ненавижу, — постарался объяснить Костя, — беспокоюсь.

Полина не верила, шмыгнула покрасневшим носом.

— Если беспокоишься, то поверь, мне будет лучше одной.

Костя тяжело вздохнул. Отчего-то всё шло не так, как он планировал.

— Одной… — повторил Костя, запнувшись, — значит, ты одна?

Почему-то мысль, что «мужика» у Полины нет, посетила его только сейчас. А ещё, что постороннего никогда и не было.

Полина сглотнула.

— Мы развелись, Костя, — напомнила она, — ты не имеешь права задавать мне такие вопросы.

Костя ощущал, как давление начинает подниматься. Шумело в ушах, а сердце стучало так, будто он пробежал стометровку.

— А какие имею? — он смотрел на неё, протянул руку, чтобы успеть схватить, если попытается уйти. — Это мой ребёнок?

Вопрос прозвучал проще, чем он думал, а в голове уже сам ответил: «да». У Полины никого нет, и не было. Если бы был, то точно сейчас они бы чистили морды друг другу.

Она задержала дыхание, а потом отстранилась, её слегка повело, будто голова закружилась. Костя успел мягко прислонить её спину к дивану.

— Нет… — выдохнула она, — я…

Полина молчала, медлила и это напрягало.

— Он должен быть моим, — требовал Костя, — скажи!

Ресницы Полины дрогнули, она облизнула пересохшие губы.

— Нет… не твой.

Костя шумно вздохнул. В голове, будто атомный взрыв. Отчего-то не верил, но трясти её сейчас не имело смысла. Полина всё равно будет упираться, а новый стресс ей ни к чему.

— Я могу проверить?

— Нет.

Прозвучало резко и даже испуганно. Костя отступил.

— Если ты хочешь уйти, тогда тебе придётся терпеть меня в однокомнатной квартире, — напомнил он о том, что собирался сделать вначале, — лично я не против.

— Ко-остя, — простонала Полина, — прекрати.

— Я вполне серьёзно, — Костя пожал плечами. — К тому же, чего нам стесняться?

Полина судорожно вздохнула.

— Ты не слышишь, что я говорю?

— Я слышу глупую речь обиженной разведенки, «я всё сама», «лучше мне одной». Эти люди по моей вине нацелились на тебя, по моей вине пострадала мать и если ты будешь там одна, ни тебе, ни мне легче не станет. И я уже говорил тебе, ты ничем не обязана моей матери, ты имеешь право с ней не общаться, так что, прошу тебя, Поль, дай мне немного времени, и я со всем разберусь.

Слёзы у Полины высохли, но она ещё раз вытерла щёки.

— Немного?

Костя толком не знал сколько, но отпускать Полину точно не собирался. Не сейчас и вряд ли потом.

— Да, немного, — соврал он, глядя в её ведьмины глаза.

Поверила она ему или нет, осталось для него загадкой, главное, что позволила взять сумку с вещами и отнести обратно в комнату.