Одинокие сердца (СИ)

Глава 1

Ладони Кости привычно лежали на её бёдрах.

— Давай же, Поль, расслабься, — умоляюще просил он, медленными толчками проникая в её тело.

Его нежность граничила с диким напором. Хотя он делал всё мягко и плавно, но руки удерживали так крепко, что останутся синяки, его дыхание было сбивчивым — он едва сдерживал себя. Полина в ответ кусала подушку и тихо завывала, глотая слёзы. Зачем они вообще это делают? Но Костя как будто услышал её.

— Это прощание, Поль, — шепнул он, — ты же хочешь этого, как и я.

Полина хотела, безумно хотела, но как же это больно, что можно с ума сойти. В последний раз.

Самый последний.

— Мне плохо, — пискнула она, — плохо без тебя.

Костя нашёл свой ритм, прижимаясь всем телом, вдавливая Полину в матрац. Он пригладил её мягкие волосы, убирая со взмокшей шеи, припечатался губами, присосался к коже, привычно оставляя засос.

— Всё пройдёт, — тихо пообещал он, — у тебя всё наладится.

Он потянул её бёдра на себя, больше не сдерживаясь, ощутил ответное возбуждение, мягкость и имел её, как всегда, неистово, грубо. Полина кусала губы, тянулась за поцелуями. Последними, солёными от слёз. Пыталась отрешиться, но не могла.

Всё это в последний раз.

Но самое ужасное, что она это допустила.

Хотя как можно отказаться?

Костя появился неожиданно, принёс последние документы о разводе, которые они оформляли достаточно долго. Полина туго соображала в последнее время, ощущая какую-то растерянность и одиночество. Отвыкнуть от мысли, что они одно целое, оказалось очень трудно. Она всё ещё была с ним, и чувства длились как по инерции. Всё остановилось, а она всё ещё там, в их отношениях.

А потом, уже бывший муж, выхватил из её руки ручку и притянул к себе.

— Это ничего не изменит, — почти прорычал он, прежде чем поцеловать.

Полина это понимала. Просто секс. Секс с человеком, которого она когда-то знала. И этот последний был самый яркий, самый лучший, самый неповторимый.

Костя знал её тело лучше её самой.

Полина принимала его член, яростные толчки, каждый их которых дарил ей запредельное наслаждение, болезненное и сладкое. Никаких презервативов, никаких контрацептивов, как и всегда. Полина не боялась залететь, потому что не могла забеременеть.

Бесплодная жена, что может быть хуже этого для мужа? Полина себя ненавидела. Она надеялась подарить Косте детей, надеялась сделать их большой, счастливой семьёй с огромной машиной и собакой.

Их знакомство было как в сказке. Константин Догов со странной звучной фамилией, молодой бизнесмен, взорвал их небольшой городок своим появлением. А она — Полина Сергеева, очкастая архивариус вечно в тёмной пыльной комнате, разбирающий и хранивший старые папки, бегущий с ними наверх, как только кому-то они понадобятся.

Они увидели друг друга в лифте, и как щелкнуло. Полина точно помнила, как будто игра света. Позже она вдоволь ощутила твёрдость стола в его кабинете, его член, его ненасытный нрав и узнала, что в шкафу имеется комплект запасной одежды.

Замуж Костя позвал буквально через месяц таких ярких встреч. Полина была счастлива, не замечая зависти вокруг, едкого "вытянула джекпот" и неужели такая "тугая киска". Ей было плевать.

Полина любила, а её любили в ответ. Разве могут пустые слова омрачить это?

Но прав оказался тот, кто однажды сказал: "Слова страшнее пистолета". Чем больше слов, тем больше они обретают смысл, телесную оболочку и, когда выстреливают, дробят душу и сердце в мелкую крошку.

Полина крепко прижимала широкие плечи, чувствовала влажную кожу, слышала глубокое, шумное дыхание бывшего мужа.

Как так вышло? Они были счастливы? Или только ей так казалось?

Костя глубоко дышал, когда они лежали после оргазма, взмокшие и опустошенные. Полина привычно потянулась к нему, а он не оттолкнул, и она легла ему на плечо.

Всё же в порядке сейчас.

— Если нужны будут деньги, всегда обращайся, ну и так, если знаешь, что я могу помочь.

Полина прикусила губу.

Помочь? О чем он, черт возьми.

— Так, ладно, я пошёл, у меня ещё дела в центре.

Костя быстро поднялся, одеваясь как-то по-солдатски и будто убегая, словно сейчас вернётся её муж…

— Костя… — Полина позвала его, и самой показалось слишком затравленно и слабо.

Она будто брошенный котёнок, молящий не оставлять её в картонной коробке.

Догов склонился к ней, поцеловал, страстно, с напором и прощально.

— Всё хорошо, Поль, наши отношения закончились. Такое бывает…

Волна обиды накатила с новой силой.

— Почему? — молила Полина. — Почему именно с нами?

Вопрос даже самой показался глупым.

Но для неё ничего не заканчивалось. Она любила. По-прежнему и без остатка. Она понимала. Что готова мириться со всем, лишь бы он не бросал её. Поля уже ненавидела себя, что не стала молчать, когда узнала об его изменах.

Костя поджал губы.

— Я люблю тебя, Поль, — признался он, — но натура у меня такая, назови кобелиной или кем хочешь. Мне нужно больше, я ненасытен и мне всё быстро надоедает.

Отчего-то узнать, что ты в числе «надоевших», было, наверное, больнее, чем если бы он сказал, что просто разлюбил. Костя тяжело вздохнул, вновь поцеловав её в висок, погладил по плечам, как маленького ребёнка, а затем ушёл.

Полина некоторое время лежала на смятых простынях, вслушиваясь в шум. Но только монотонно гудели машины за окном однокомнатной квартиры.

Её купил Костя в день, когда подал на развод. Купил специально для неё, оформив все документы, как будто откупился. Идти Полине всё равно было некуда, возвращаться в съемную комнату не было ни возможности, ни желания. Да и гордости особо не было, а на совместно нажитое имущество она не претендовала, изначально подписав брачный договор. Костя и так оставил гораздо больше, чем она рассчитывала.

Может, именно в этом и ошибка?

Косте она была не пара. Смазливая мордашка не залог счастья, как оказалось. А Костя таких, как она, мог найти немереное количество.

И Полина ничем не смогла стать для него особенной. Она даже не смогла родить ему ребёнка. Её свекровь, что жила с ними, Ираида Беркутовна, постоянно пилила её за это. Говорила, что она не нормальная, что она не женщина и чтобы перестала ошиваться вокруг её сына.

Пожалуй, именно слова свекрови, бившие её каждый день не хуже кнута, приближали развод быстрее, чем измена мужа.

Полина ходила на приемы к гинекологам, но они не видели никаких отклонений в её здоровье, а когда она заикнулась об ЭКО, Ираида Беркутовна сорвалась как шальная пуля, обвинив её в том, что она хочет, чтобы её здоровый сын позорился, бегая по клиникам из-за своей немощной жены.

Костя на эти выпады только вздыхал. Но было видно, что подобные темы ему неприятны. Он ничем не защищал Полину, но и мать не поддерживал, занимая позицию нейтралитета.

Поэтому, узнав об измене, Полина не выдержала. Сорвалась. Она так старалась. Очень старалась и перед ним, и перед его матерью, и, как оказалось, зря.

— Наконец-то, — вздохнула тогда Ираида Беркутовна, прижимая руку к сердцу, — наконец-то мой сын избавится от тебя.

Всего два года совместной жизни, за который Полина обзавелась проеденной плешью на голове и постоянным беспокойством. Даже полнеть начала.

Она много раз просила Костю жить отдельно от матери, но тот отмахивался. Говорил, что его семья должна быть всегда вместе. Не для того у него огромный дом, чтобы там жили слуги.

Сама Полина рано осталась без родителей, благо что бабушка была с ней хотя бы до её двадцатилетия.

Она судорожно всхлипнула, поднимаясь с постели с тяжелой головой. Ревела ещё в душе, пока будто не высохла изнутри.

Из зеркала на неё смотрела не девушка двадцати пяти лет, а в некотором смысле замученная женщина, с ощутимым лишним весом и распухшими от слез глазами. Её некогда красивые иссиня-черные волосы стали тусклыми и редкими. Выглядела Полина уставшей и измученной.

Хотя выходной и подходил к концу, от работы в понедельник никто не освобождал.

Она устроилась совсем недавно в местную библиотеку, когда начался бракоразводный процесс. Ей хотелось доказать Косте, что она и без него выживет, вот только ему было совершенно не интересно. Несколько раз она видела его машину, когда он подвозил ту самую разлучницу: пышногрудую, губастую с выкрашенными в белый цвет волосами, красавицу. И Полина вынуждена была признать, что она как-то поистаскалась.

И почему не уделяла себе внимания?

Ираида Беркутовна постоянно её чем-то занимала: то домом, то своими проблемами, то пилила так, что сил на себя не оставалось, и, когда Костя возвращался, то чаще получал уставшую куклу в постели, чем страстную молодую жену.

А у него бизнес шёл в гору. Половина продуктовых точек города принадлежали ему, и всё чаще Полина слышала в свою сторону: «Вот как не повезло Догову, такой шикарный и рядом никакая жена, наверное, чисто для рождения наследников брал».

И уже Полина не понимала: была ли любовь или…

Или что?

Теперь Полина в свои двадцать пять имела за плечами неудачный брак, развод и позорный шепот в спину: «Одинокая».

***

Светлана Семеновна, старший библиотекарь и директор в одном лице, шестидесятилетняя женщина с пенсионным удостоверением и белоснежной сединой у висков, встречала её скучающим взглядом, так, будто это Полина виновата в сокращении посещения библиотеки.

В эпоху расцвета интернета, наличия компьютера в любом доме и умелых пиратов, каждый мог позволить себе скачать книгу любого автора в любое удобное для себя время. Даже школьники если и приходили, то исключительно по договоренности из школы в виде своеобразных скучных экскурсий.

Из старенького радио раздавалась мелодия из какого-то кинофильма, когда Полина привычными движениями стала протирать запылившиеся за выходные полки. Светлана Семеновна приветствовала чистоту во всём. Злые языки поговаривали, что она чистокровная еврейка и жутко нудная, но Полине после её свекрови эта женщина казалась сущим ангелом, наверное, поэтому она задержалась здесь дольше одного месяца. И, слава богу, та не спрашивала её о разводе.

Зарплату платили небольшую, и хорошо, что Полина не вкусила блага богатой жизни благодаря свекрови, которая с точностью проверяла все её расходы и всегда при Косте задавала дурацкие вопросы типа: «Зачем она купила себе ещё один бюстгальтер?», «Я дарила ей на свадьбу целых пять штук», «твоя жена не умеет тратить деньги! Она тебя разорит!». Так что Полине приходилось извиняться за порой траты на простые личные нужды.

Костя правда денег на неё не жалел и всегда что-нибудь дарил, только Полине отчего-то не приносили радости ни украшения, ни платья, ни меха. Может, в этом была её ошибка?

Она слишком рано успокоилась. Подумала, что теперь так будет всегда…

«Я ненасытен. Натура у меня такая, — вспоминала она слова бывшего мужа и болезненное: — Я люблю тебя».

Сейчас эта фраза казалась надругательством над её чувствами. Ложью от первой до последней буквы.

Освободившись после уборки, Полина занялась обновлением библиотечных карт. В этот летний день к ним пришло всего лишь две старушки из соседнего дома и старичок, и то узнать, не нужен ли им дворник.

Время текло сонно и монотонно, так что когда телефон Полины завибрировал на столе, она вздрогнула.

Светлана Мурашкина была её коллегой по прошлой работе, не сказать, что они были прямо подруги не разлей вода, но часто пересекались в столовой и разговаривали до её замужества. И, пожалуй, та единственная поздравила её со свадьбой в виде смс. Отвечать не хотелось, и Полина думала звонок проигнорировать, но Светлана перезванивала и перезванивала.

Тяжело вздохнув, Полина всё же ответила на звонок.

— Слава богу, я уже решила, что ты там вершаться собралась, — начала Света, так, как будто они старые друзья.

— Я на работе.

— Слушай, это правда, что вы с Договым развелись?

Полина поджала губы, чувствуя на них соль.

— Свет, я не могу сейчас говорить, я на работе…

— Слушай, давай встретимся и ты мне всё расскажешь.

Мурашкина как будто игнорировала её слова. А встречаться Полина не хотела, давать повод разносить сплетни тоже.

— Не могу, нет времени и не…

— Да брось, разведенке нужно обязательно куда-то сходить, особенно с подругой, поверь мне, я три раза замужем была.

Мурашкина не врала. Каждый раз брала фамилию нового мужа и от каждого родила по ребёнку. Она всегда была такой… наверное, Полина сравнила бы её с червяком — постоянно в движении. И подруга. Она назвала себя подругой.

Возможно, они бы и стали ими…

— Хорошо, — внезапно решила Полина.

Встреча ни к чему её не обязывает. Тем более рассказать нового Полине нечего, и Света наверняка знает всё из левых уст.

— Отлично, заеду за тобой.

— Может, встретимся где-нибудь?

— Просто не знаю, как освобожусь, мне проще заехать самой, груженой.

Полина тяжело вздохнула, уже жалея, что согласилась. Но ей всё равно нечего было делать, и они так условились.

К тому же, может, Света потом ещё и передумает, раз у неё куча дел.

Вернувшись к монотонной работе, Полина вновь ушла в себя, и только по привычке или от того, что фамилия Догов резала звук вокруг и больно отзывалась в глубине сердца, замерла, когда по радио вдруг прозвучала реклама о предстоящих выборах и что Константин Догов один из кандидатов на пост мэра города.

Костя не стоял на месте. Он двигался вперёд.

И Полине нужно привыкнуть к мысли, что теперь они идут разными дорогами. А в принципе никогда и не шли вместе.