Одна маленькая глупость

Глава 5

Глава пятая, в которой игры с чувствами других людей плохо заканчиваются

В пятницу, за вечерним чаем племяшка сказала: — Клим, я завтра с Севкой в кино иду. На «Рагнарёк».

Я наморщил лоб: — Кто-то экранизировал «Старшую Эдду»?

— Не, это по марвеловским комиксам. Короче, я думаю, что после фильма он начнёт ко мне клеиться, и тогда-то я его отошью. Навсегда.

А я так надеялся, что она всё же сменит гнев на милость. Или, хотя бы, не станет делать свой отказ настолько жестоким.

— Лер, это, конечно, страсть как коварно, но мой тебе совет — не надо. Хочешь отшить — отшивай, в кино-то зачем идти? К тому же за чужой, я полагаю, счёт.

— Не обеднеет, — отмахнулась бессердечная племяшка. — Он на один поход в клубешник больше тратит и ничего, по три раза в неделю там тусит.

Ну вот почему нельзя вложить свои мозги в чужую голову?

— Во сколько сеанс?

— В шесть двадцать, — Лерка недоумённо моргнула на перемену темы.

— Идёт стандартно, два часа?

— Вроде да, а что?

— А то, — я отхлебнул из своей чашки. — Приеду тебя встречать.

— Да ну, Клим, зачем?.. — племяшка осеклась под моим взглядом.

— Я не собираюсь к вам подходить, — жёстко сообщил я, — просто буду тебя ждать в стороне. И ещё момент: когда будешь объясняться с Севой, делай это на людях.

— Блин, да зачем?!

— Затем, что так безопаснее.

Лерка состроила недовольную мину: — Прям «Следствие вели…» какое-то.

— Может, и так, — я отвернулся к окну. Пожалуй, есть смысл ей рассказать. — Только я не на пустом месте хочу перестраховаться. Когда-то в нашем дворе жила одна femme fatale двадцати весёлых лет. Крутила романы с мажорами и в итоге охомутала сына тогдашнего мэра. А через несколько месяцев почему-то решила с ним распрощаться, даже обзавелась новым кавалером, но вот беда — с сыном мэра такой фортель не прошёл.

Я замолчал — это воспоминание до сих пор было не из приятных.

— И что дальше? — спросила Лерка, чувствуя, что пауза слишком затянулась.

— Её нашли за гаражами. Я нашёл, — И потом несколько месяцев не мог нормально спать. — Вызвали ментов, те завели уголовное дело, превратившееся, естественно, в «висяк». Мэра через год или два сняли и, по-моему, посадили за взятки в особо крупных размерах. Что стало с его отпрыском я не знаю. Однако в любом случае это не вернуло к жизни ни девушку, ни её мать, которая повесилась через девять дней после похорон.

Племяшка поёжилась и неуверенно возразила: — Но, Клим, это же давно было, и Севка не сын мэра…

— Верно. Только, как гласит восточная мудрость, «на Аллаха надейся, а ишака привязывай».

Лерка крепко обхватила ладонями свою чашку.

— Ну, хорошо, давай, ты меня встретишь. Я, наверное, даже смогу тебе сообщения в «вотсап» кидать, как всё проходит.

— Так даже лучше, — кивнул я. — Однако совсем отлично будет, если ты вообще отменишь это фальшивое свидание.

— Нет уж, — вот тут племяшка упёрлась рогом. — Я хочу ему отомстить — и отомщу.

Что ж, согласия я и не ожидал. Спасибо, хоть о встрече и сообщениях договорились.

Итак, следующим вечером я подъехал к ампирному зданию самого понтового кинотеатра в нашем городе и припарковал «голду» таким образом, чтобы, с одной стороны, хорошо видеть вход, а с другой — чтобы байк не бросался в глаза. Проверил смартфон — последнее сообщение от Лерки пришло минуту назад и гласило «Закончилось, пишу из туалета». Отлично, значит, время рассчитано правильно. Я убрал смарт и сосредоточил внимание на дверях кинотеатра.

Нужная мне пара вышла в числе последних — не иначе как племяшка специально тянула время. Они немного отошли от портика и остановились, о чём-то разговаривая. Сева попытался обнять Лерку за плечи, однако она резко сбросила его руку. С сердитым и напористым видом сказала ещё несколько фраз, от которых её спутник окончательно смешался, и, невежливо повернувшись к нему спиной, горделиво зашагала прочь. Такой демарш вынудил Севку отмереть и броситься вслед за ней.

— Лера!

Он схватил племяшку за предплечье, та попыталась вырваться, но безуспешно. Тогда я с силой нажал на клаксон, и площадь перед кинотеатром огласил злой басовитый гудок. Сева от неожиданности ослабил хватку, из которой не растерявшаяся Лерка тут же высвободилась и почти бегом бросилась ко мне. Одним движением взлетела на урчащий холостым ходом мотоцикл, молча надела протянутый шлем, и «голда» сорвалась с места в карьер.

Дома я первым делом спросил племяшку: — Ну, каков результат?

— Он мне не поверил, — сердито выплюнула Лерка. — Типа, я это всё придумываю, потому что Соньку ему никак простить не могу — за которую он, между прочим, даже не извинился! Ещё и руки распускать вздумал, придурок.

Лично мне последнее не нравилось больше всего.

— Что будешь делать?

— Забаню его во всех мессенджерах и соцсетях.

Как будто жизнь исчерпывается виртуалом.

— А в реальности?

— Тоже буду игнорить. Он ведь не совсем тупой — рано или поздно должен понять, что рельсы закончились и поезд дальше не идёт.

Превентивный бан Севы привёл к тому, что воскресенье мы с Леркой провели тихо и спокойно, однако в понедельник она всё равно проснулась в мрачном расположении духа.

— До какого часа у вас занятия? — спросил я, ставя на стол миски с овсянкой.

— До шести сорока, — племяшка уныло помешала кашу. — Блин, ну почему сегодня на завтрак эта размазня?

— Потому что это полезная размазня, — строго ответил я. — Клади варенье, если пустую есть не хочешь.

— От варенья толстеют, — Лерка зачерпнула овсянку и с брезгливой гримасой отправила ложку в рот. — Клим, как ты думаешь, у Севки за вчера мозги на место встали?

— Скорее нет, чем да, — Однако не подсластить пилюлю я не мог: — Поэтому сегодня я опять буду тебя встречать.

В ответ племяшка грустно вздохнула и, отодвинув почти нетронутую тарелку, сказала: — Спасибо за завтрак, пойду в душ.

Весь понедельник я просидел дома в обнимку с ноутом. Закончил один проект, сделал основную часть другого и, довольный собой и жизнью, начал собираться на встречу с Леркой. Мимоходом бросил взгляд в заоконную темноту, уже расцвеченную жёлтыми огнями уличных фонарей, и обнаружил, что осенняя погода подложила мне упитанную свинью. На город спустился туман, плотный, как вата, превратив езду на мотоцикле в экзотическую попытку самоубийства. Значит, до университета надо было добираться на общественном транспорте, а времени для этого мне уже катастрофически не хватало. Так что я стремительно натянул на себя первое, что попалось под руку, и выскочил из квартиры, параллельно набирая племяшке сообщение «Задержусь на пять минут, жди».

Уложиться в обещанную пятиминутку у меня не вышло — сработал закон подлости, из-за которого я слишком долго проторчал на остановке, а потом ещё и запрыгнул в маршрутку, сворачивавшую на квартал раньше, чем мне было нужно. Поэтому к университетскому корпусу я шагал так быстро, как только мог, и всё равно не успел.

— Пусти!

Туман приглушал и переиначивал все звуки, однако Леркин голос я узнал мгновенно и сорвался на бег.

— Эй, отпусти её, быстро!

Дима? Да что ж там происходит?! Я наконец-то вывернул из-за угла здания на площадь перед университетом и в неверном свете фонарей увидел возле лестницы высокого крыльца три тёмные фигуры. Одна неподвижно стояла чуть в стороне, а две другие топтались в нелепой пародии на медленный танец, осыпая друг друга беспорядочными ударами. Более высокая и массивная из них явно одерживала верх, и, пока я бежал, повалила противника на землю.

— Сева, не надо! — испуганный племяшкин вскрик прозвучал одновременно с моим: — Отвали от него! — однако Севка в запале успел зарядить упавшему кулаком в голову и только после этого начал выпрямляться, разворачиваясь ко мне. Вот оно отсутствие опыта уличных драк — ни один из моих дворовых «приятелей» не подставился бы так глупо. Я на всей скорости врезался в него, ударом в живот выбивая из лёгких воздух, а потом добавил контрольный — локтем по загривку. Севка впечатался носом в асфальт, я грубо заломил руки ему за спину, для верности придавив коленом, и только тогда посмотрел на Лерку.

— Ты в порядке?

Ошарашенная племяшка молча кивнула, и я перевёл взгляд на кое-как поднявшегося Диму: — А ты?

— Д-да.

На скуле у него красовалась приличных размеров ссадина, из носа текла струйка крови. Дима машинально попытался её стереть и с недоумением уставился на перепачканные пальцы. Почему-то от этой картины мой гнев полыхнул с новой силой, и я немилосердно выкрутил запястья попробовавшему было дёрнутся Севке.

— Не рыпайся, сука! — и я снова обратился к племяшке: — Валерия, вызывай ментов. По мобильнику — сто два.

Лерка суетливо полезла в рюкзачок за смартфоном, а Сева испуганно подал голос: — Зачем ментов? Что я такого сделал?

На его счастье, я вовремя вспомнил, что лежачих не бьют.

— То есть ты считаешь, — яда в моём ответе хватило бы на средних размеров кобру, — что можно напасть на девушку, избить вставшего на её защиту парня и не огрести за это?

— Я не нападал!

— Не ври! — от возмущения к племяшке вернулся дар речи. — Ты меня схватил и потащил за собой!

— Да я просто поговорить хотел!

— Вообще-то, нормальные люди, когда хотят «просто поговорить», собеседников не хватают, — холодно заметил я. — Валерия, чего копаешься? Звони.

— Не надо! — было хорошо слышно, что Сева паникует не на шутку. — Меня батя за ментов так отделает, что живого места не останется!

Вот тут я ему поверил — жизненный, будь он неладен, опыт. И Лерка поверила — не иначе, как благодаря пресловутой женской интуиции.

— Клим, а может, действительно не надо? — она просительно сжала смартфон в ладонях.

— Дима, твоё слово? — В конце концов, не я рукавом нос зажимаю.

Дима посмотрел на поверженного неприятеля, на Лерку и немного гнусаво согласился: — Не надо.

Я нарочно помедлил перед тем, как отпустить Севу: — Что ж, дело ваше.

Вставал Сева тяжело, и это, каюсь, отозвалось во мне некоторым злорадством. Наконец он более-менее распрямился, отряхнулся и поднял на нас глаза: — Спасибо.

— Ещё раз такую хрень выкинешь, — предупредил я, игнорируя его вынужденную благодарность, — я тебе голову отвинчу, а ментам скажу, что так и было. Понял?

— Понял.

— И держись от Леры подальше.

Сева посмотрел на племяшку и, видимо, прочитал в её лице что-то такое, от чего окончательно сник: — Ладно.

— Тогда свободен.

Мы дождались, пока он исчезнет в туманном молоке, после чего я повернулся к Лерке и ровно спросил: — Довольна?

— Клим…

— Что «Клим»? Из-за твоих игр в страшную мстю пострадал ни в чём не повинный человек!

— Да всё нормально, — встрял Дима. — Подумаешь, нос расквасили!

Я сумрачно посмотрел на его побитую физиономию и достал смартфон. Пора вызывать такси и везти нашу шайку-лейку домой — перевязывать раны от бандитских пуль.

Димка

Димка был абсолютно, бессовестно счастлив. Вот честное слово, впору от всей души благодарить стерву-англичанку, задержавшую его после пары, и бывшего Леркиного парня, решившего действовать настолько грубыми методами. Потому что сейчас Димка, замерев, как в камере флюорографии, сидел на кухне в квартире Сотниковой, а Клим бережными касаниями ватного диска обрабатывал хлоргексидином ссадину у него на скуле.

— Колесников, ты извини, что так получилось, — Лерка всё ещё чувствовала себя виноватой.

— Давно извинил, — заверил её Димка. Он вообще готов был объявить себя Сотниковским рыцарем, лишь бы каждая драка за честь прекрасной дамы заканчивалась таким образом.

— И напрасно, — К Димкиному разочарованию Клим закончил медицинские процедуры и стал наводить на столе порядок.

— Слушай, ну ладно тебе, — надулась Лерка. — Я правда всё поняла и больше так не буду.

— Зарекался кувшин по воду ходить, — хмыкнул Клим. — Ставь плов разогреваться, понятливая. Вкусная еда, если ты не в курсе, лучшее извинение.

Сотникова с трагическим вздохом поднялась со стула, и тут из прихожей донёсся шум открывающейся двери.

— Что за?.. — Клим и Лерка переглянулись и почти одновременно выскочили из кухни. А всего через секунду смешавшийся Димка услышал радостный Леркин вопль: — Мама!