Одного раза недостаточно

Глава пятнадцатая

Они прибыли в «Плазу» в пять минут восьмого, напоминая радостных школьниц, отправившихся на пикник. Когда они вошли в вестибюль, Дженюари внезапно замерла. С этим местом было связано столько воспоминаний. Линда потащила ее к лифту.

— Идем. Мы опаздываем.

— Линда, я не была здесь с…

— Дженюари, это не вечер воспоминаний. Живи сегодняшним днем! Том Кольт… Хью Робертсон… Не забыла?

Она втянула Дженюари в кабинет.

Хью Робертсон открыл дверь. Дженюари узнала его по фотографиям. Представившись, он пригласил девушек в «люкс».

— Том разговаривает из спальни со своим мюнхенским агентом насчет уступки авторских прав. Я приготовлю напитки. Не спрашиваю вас, что вы предпочитаете — тут есть только «Джек Дэниэлс».

Линда взяла бокал, но Дженюари отказалась от спиртного. Она подошла к окну. Невероятно… Том Кольт в том самом номере, который Майк арендовал круглый год. У окна стоял тот же столик. Она прикоснулась к нему, словно проверяя, не видение ли это. Сколько раз она сидела здесь, наблюдая за работающим отцом! Иногда все телефоны звонили одновременно. Дженюари отвернулась. Это было ужасно — сейчас все телефоны снова звонили разом. Том Кольт вошел в комнату и сказал:

— А пошли все… пусть звонят… я не обязан работать в субботу.

Он шагнул к Дженюари и взял девушку за руки.

— Привет, принцесса. Как чувствуешь себя после вчерашней ночи?

— Хорошо.

Она внезапно смутилась, занервничала, увидев, как Том идет через комнату к Линде, чтобы поздороваться с ней.

Они отправились в «21». Том оставался относительно трезвым. Заметив, что Дженюари не пьет бербон, который он заказал для нее, Том спросил у официанта список имеющихся в наличии вин.

— Белое вино? Я угадал?

— Но вчера вечером вы сказали… — начала Линда.

— Сегодня новый день, — сказал Том. — Я каждый день говорю разные вещи.

Это был спокойный вечер, но Дженюари внезапно поняла, что не может направлять беседу с Томом. Она взвешивала каждое слово, прежде чем произнести его, затем тщательно шлифовала фразу и наконец обнаружила, что момент упущен, а она так ничего и не сказала. Она чувствовала себя идиоткой. Линда непринужденно болтала, рассказывала о том, как началась ее карьера в «Блеске», какое чудо ей удалось совершить. Дженюари пыталась придумать, что она может сказать. Почему ее охватывает смущение и она отводит взгляд в сторону всякий раз, когда Том смотрит на нее? Наверно, следует сказать ему, что ей понравилась его книга. Но какими словами? «Мистер Кольт, я думаю…» Нет. «Том, я в восторге от вашего романа». Нет, это звучит глупо. «Том, ваша книга займет первое место в списке бестселлеров» — слишком самоуверенно. Откуда ей знать, как примет роман публика? Может быть…

— О, Том, — сказала Линда. — Вы должны надписать мне вашу книгу. Она просто потрясающая.

Теперь Дженюари уже не могла использовать книгу как завязку беседы.

Том пообещал достать им обеим по экземпляру в «Даблдей».

— Они работают допоздна. Я рад, что она вам понравилась. Лоуренс сообщил мне, что на следующей неделе роман займет шестое место в списке «Нью-Йорк Тайме». На самом деле эта книга — далеко не лучшая из написанных мною. Но она коммерческая… сегодня это — главное. Желая сменить тему, он повернулся к Хью и потребовал, чтобы космонавт объяснил, почему он скрывается в Уэстгемптоие.

— Наверно, тут замешана дама, — сказал Том.

— И очень большая, — отозвался Хью. — Мать-природа.

— Вы занимаетесь экологией?

— Нет, меня беспокоит тело нашей доброй старой Земли. Оно вполне может развалиться в любой миг от сотрясений. Я изучаю подземные пустоты. Наиболее известная называется Сан-Андреас. Астрологи предсказывают, что в этом году Калифорния может стать дном океана. Я считаю, в Лос-Аджелесе уже давно должно было произойти землетрясение, но вряд ли приливная волна превратит его во вторую Атлантиду. Я исследую другие пустоты — их очень много. Особенно меня интересует вопрос, образуются ли они в последнее время. Я получил субсидию от правительства и теперь пытаюсь найти подтверждение нескольким моим теориям, которые, в конце концов, могут помочь нашему шарику просуществовать на несколько лет дольше.

— А я считала, что, если мы не воспользуемся атомной бомбой и прекратим загрязнять атмосферу, мир будет существовать вечно.

Хью улыбнулся.

— Линда, вчера ночью, когда я лежал среди дюн в спальном мешке и…

— Вы лежали среди дюн в феврале? — удивилась Линда.

— У меня есть домик на побережье с одной спальней, — пояснил Хью. — Но за день я провожу в нем не более нескольких часов. Надеваю белью с подогревом, залезаю в спальный мешок. Я устраиваюсь в ложбинке между двумя дюнами, и они защищают меня от ветра. Конечно, летом там гораздо приятнее, но небо завораживает в любое время года… оно как бы ставит тебя на место. Особенно если ты понимаешь, что наша Земля — песчинка в масштабах Вселенной. Вы только представьте себе — там есть миллионы солнц, под которыми развиваются какие-то формы жизни. Глядя на небо, понимаешь, что вполне могут существовать цивилизации, опережающие нас на миллионы лет.

— Во втором классе я узнала, что звезды весьма велики и могут быть другими мирами, — сказала Дженюари. — До этого я считала их крошечными теплыми точками… божьими фонариками.

Она замолчала.

— Не помню, кто сказал мне об этом, но я испытала тогда ужасный шок, узнав правду. Я жила в постоянном страхе, боялась, что они упадут и раздавят нас. Потом отец объяснил мне, что каждое небесное тело занимает свое определенное место, что после смерти люди отправляются на другие звезды.

— Чудесная теория, — сказал Хью. — Похоже, ваш отец — прекрасный человек. Отличное объяснение для маленькой девочки. Оно вселяет веру в вечную жизнь и избавляет от страха перед неизвестным.

Он заговорил о Солнечной системе и своей твердой убежденности в том, что когда-нибудь между планетами будет установлена связь.

Том, казалось, был заворожен рассуждениями Хью и забрасывал его вопросами. Дженюари слушала космонавта с интересом, но Линда скучала. После нескольких попыток придать беседе более личный характер она, сдавшись, откинулась на спинку кресла. Когда Дженюари задала Хью вопрос, за которым последовало длинное объяснение, Линда бросила на девушку негодующий взгляд.

Но Дженюари действительно было интересно. Она обнаружила, что ей легко разговаривать с Хью. Беседуя с ним, она также общалась с Томом. Обращаясь к Хью, она иногда заставляла смеяться обоих мужчин. Однако когда Том говорил что-то непосредственно ей, она испытывала скованность, с трудом подбирала слова, смущалась.

Она украдкой следила за Томом, пока Хью объяснял что-то про Луну и приливы. Сосредоточенный Том казался высеченным из гранита. Однако Дженюари ощущала его уязвимость — качество, отсутствовавшее в Майке. Отец был прирожденным победителем. Одного взгляда, брошенного на Майка, было достаточно, чтобы понять — этому человеку невозможно причинить боль. При всей мужественности Тома он знал страдания. Том не был таким сильным, как Майк. Хотя в чем-то он превосходил по стойкости Майка. Он признался, что его лучшие книги, последние четыре романа, не имели успеха у публики. Однако он взялся за следующее произведение и создал его. Майк вышел из игры, убедив себя в том, что фортуна ему изменила. Том Кольт явно не верил в удачу.

— Вы игрок? — внезапно спросила Дженюари.

Мужчины замолчав, посмотрели на девушку. Ей захотелось спрятаться под столом. Вопрос невольно сорвался с ее уст. Спустя секунду Том ответил:

— Если мои шансы достаточно велики. Почему ты спросила об этом?

— Просто так. Я… вы напомнили мне одного человека.

— Старую любовь? — сказал Том.

— Да… ее отца! — вставила Линда. Том засмеялся:

— Прекрасный способ отрезвить любого мужчину. Человека, приближающемуся к своему шестидесятилетию и развлекающему двух красивых молодых девушек, следует вернуть на землю.

— Вам не может быть столько лет, — сказала Линда.

— Не утешайте меня, — с улыбкой сказал Том. — Да, мне пятьдесят семь, я на несколько лет старше Майка Уэйна. Верно, Дженюари? А ты, Хью, достаточно молод, чтобы понять, что дамам надоел наш разговор о звездах. Единственные звезды, которые их интересуют, это Пол Ньюмен и Стив Мак-Куин.

— Мне вовсе не было скучно, — возразила Линда. — Это захватывающая тема.

Они покинули «21» в одиннадцать часов. Погода стояла отличная, почти безветренная.

— Проводим девушек пешком, — сказал Том. — Они живут вместе.

— Мы живем в одном доме, но у каждой своя квартира, — уточнила Линда.

Том отпустил автомобиль, и они направились в «Даб-лдэй». Продавцы приветствовали писателя; он купил книги для Дженюари и Линды, надписал их, потом неохотно оставил автографы еще на нескольких экземплярах для магазина и поспешил на улицу. Они зашагали на восток. Держа Тома под руку, Линда пыталась вытолкнуть Дженюари и Хью вперед, но Кольт говорил с космонавтом, и там, где это было возможно, они шли рядом. Оказавшись на узком тротуаре, они разбились на пары. Том и Линда двигались впереди. Дженюари увидела, что писатель держит Линду за руку. Внезапно она поняла, что Хью о чем-то спросил ее.

— Извините… я не расслышала, — сказала Дженюари. — От этого такси столько шума… Он улыбнулся.

— Не завидуйте подруге. Том женат… а вы не производите впечатление любительницы скоротечных романов.

— Я ей вовсе не завидую. С чего вы взяли?

— Вы смотрели, как они идут, взявшись за руки, пока я говорил. Такси ехало тихо.

— Правда? Наверно, я о чем-то задумалась. У меня есть такая дурная привычка. На самом деле, Хью, я счастлива, что иду с вами.

— Мы оба… устали от романов… Том и я. У меня есть теперь звезды и океан… а Том завел себе новую жену и малыша. У него до сих пор не было ребенка… вы это знали? Четыре брака и первый ребенок в пятьдесят семь лет. Так что если у вашей подруги серьезные намерения в отношении Тома…

— Нет, Линда знает правила игры.

— Такие слова вам не подходят, — заметил Хью.

— Откуда вам известно, что мне подходит, а что — нет?

— Я знаю, кто вы и что из себя представляете. И прекрасно вижу Линду. Тому всегда достаются Линды. Он даже был женат на паре таких Линд. Почему, думаете? Потому что он никогда не добивается девушек сам — он берет тех, кто охотится за ним. Так проще. К тому же, по-моему, он не способен влюбиться… разве что в героев собственных книг. Он довольствуется женщинами, которые выбирают его. Но теперь у Тома есть сын… поэтому он никогда не разведется со своей молодой женой.

— Какая она? — спросила Дженюари.

— Красивая… с рыжими волосами… последние годы снималась в кино. Правда, в небольших ролях. Но она очень хорошенькая. Познакомившись с Томом, всерьез взялась за него… бросила кино и родила ему сына.

— Как ее зовут… под каким именем она снималась? Хью, остановившись, посмотрел на девушку.

— Дженюари, — ласково произнес он. — Вы позволите дать вам совет? Оставьте Тома Линдам. Вам будет больно.

Не успела она что-либо ответить Хью, как вдруг Том закричал:

— Эй, Хью, ты еще не хочешь, чтобы я завтра приехал к тебе и провел день на побережье?

— Конечно. У меня холодильник забит бифштексами.

— Не хочешь пригласить туда девушек? Мы попросим их заняться бифштексами.

— Это было бы чудесно, — произнесла Линда. — Я никогда не была на побережье в феврале.

Они подошли к дому. Линда посмотрела на Тома.

— Я могу пригласить вас выпить перед сном? Правда, у меня нет бербона, но есть ржаное виски…

— Нет, мы хотим выехать рано утром, — сказал Том. — Я обожаю берег океана в пасмурную погоду… даже в холод. Тогда он целиком принадлежит тебе. В Малибу мне пишется лучше всего, когда за окном прохладно, а над землей стелется туман.

Воскресенье выдалось прохладным, обещали дождь. Они выехали в половине одиннадцатого. Все были в зимних слаксах, свитерах и куртках. Том Кольт, похоже, впервые за эти дни полностью расслабился.

Дождь действительно пошел, но в доме было тепло. Они весь день поддерживали огонь в камине. Когда Дженюари сидела, глядя на пламя, ей казалось, что они — единственные люди на земле. Маленький, но крепкий коттедж Хью состоял из гостиной, кухни, спальни, расположенной на втором этаже, и солярия.

— Идеальный дом холостяка, — сказал Хью.

— Гнездышко для влюбленной парочки, — произнесла Линда, глядя на Тома. — Надеюсь, наше нью-йоркское побережье нравится вам не меньше, чем Западное, Томми?

Улыбнувшись, писатель слегка дернул ее за волосы.

— Линда, можешь называть меня как угодно… негодяем… сукиным сыном… только не Томми.

В десять вечера лимузин прибыл за ними, чтобы доставить их в город. Хью оставался на побережье. Уходя, Том прихватил с собой бутылку бербона.

— Это для дороги.

Линда взяла Тома под руку, и они направились к машине. За ними шли Хью и Дженюари. Мелкие капли дождя падали на их лица.

— Похоже, у них все на мази, — заметил Хью. — Так что тебе придется присматривать за ними во время турне.

— Какого турне?

— Линда сказала, что вы поедете с Томом и напишете о нем статью. Это турне… совсем не для Тома. Он будет пить слишком много. На самом деле он застенчив. Я знаком с ним только последние шесть лет, и мне известно, что за демон сидит в нем. Видит бог, женщины и мужчины одинаково любят Тома и тянутся к нему. Но кажется, что Тому ежесекундно приходится что-то доказывать самому себе. Возможно, в этом причина его пристрастия к алкоголю. Может быть, после каждой книги он чувствует, что полностью выговорился, а нужно писать дальше. Это турне может нанести вред его психике. Поэтому я сказал, что ты должна приглядывать за ним. Он нуждается в человеке, который следил бы за тем, чтобы Тома не заносило по части выпивки.

Дженюари улыбнулась. Линда и Том уже сели в машину.

— Вы мне нравитесь, мистер Робертсон, — сказала она.

— Ты мне — тоже, Дженюари Уэйн. По-моему, ты — нечто особенное.

— Спасибо.

Он пожал ей руку.

— Я вкладываю в эти слова наилучший смысл. Я — твой друг.

Она кивнула.

— Да, друг.

Они обменялись улыбками, и она забралась в автомобиль. Том открыл бутылку и сделал большой глоток. Протянул ее Линде, которая отхлебнула бербон. Том предложил спиртное Дженюари. Их глаза встретились… и задержались друг на друге… на мгновение все остановилось как в кино, когда рвется пленка. Дженюари медленно протянула руку к бутылке… они по-прежнему смотрели друг на друга. Внезапно Том резким движением убрал бутылку.

— Нет. Я передумал. Больше пить не будем. Завтра рабочий день.

Момент прошел. Они обсуждали интервью, которые ему предстояло дать, выступления в телепередаче «Сегодня» и в шоу Джонни Карсона, короткие поездки в Бостон, Филадельфию и Вашингтон, ждавшие Тома перед большим турне по стране.

— Наверно, нам лучше не присутствовать на ваших интервью, — сказала Линда. — Рита что-нибудь выкинет, если мы там появимся. Но если вы позволите, мы будем освещать ваши выступления на ТВ и пресс-конференции.

— Согласен. Но я не уверен, что вы соберете интересный материал.

— Вы прежде участвовали в подобных турне?

— Конечно, нет. Линда улыбнулась.

— Обещаю вам, оно будет очень интересным.

Когда автомобиль остановился перед их домом, Том проводил девушек до двери подъезда. Наклонившись, поцеловал Дженюари и Линду в щеки и зашагал к машине. Линда на секунду онемела… затем прошипела сквозь зубы:

— Заходи же, Дженюари… скорей. Она втолкнула подругу в парадное и бросилась назад к лимузину. Том уже садился в него.

— Том… я знаю, что завтра вы даете интервью для «Лайфа»… но в какое время…

Остальное Дженюари не услышала. Она, не задерживаясь, прошла к лифту и поднялась к себе. Она запуталась в своих чувствах.

Раздевшись, девушка легла в постель. Вернулась ли Линда в «Плазу»… в спальню, некогда принадлежавшую Майку? Она старалась не думать об этом.

Если Линда хочет завести роман с Томом Кольтом, что в этом дурного? Дженюари взбила подушку и попыталась усилием воли заставить себя уснуть. Она слышала тиканье часов… звук телевизора, работающего в соседней квартире… крики ругающейся во дворе семейной пары. Вдруг зазвонил телефон.

От неожиданности она подскочила. После второго звонка сняла трубку.

— Я не разбудил тебя?

Она уставилась на телефон, потеряв от изумления дар речи. Это был Том Кольт.

— Дженюари… ты меня слышишь?

— Нет… то есть да, слышу… нет, вы не разбудили меня.

— Слава богу. Я уже собирался отдать указание портье разбудить меня утром и вдруг понял, что мой завтрашний вечер не занят. Ты видела «Позолоченную леди»?

— Нет.

— Я — большой поклонник Морин Степлтон. Достану на завтра три билета. Предупреди Линду.

— Возможно, она уже видела этот спектакль.

— Ну и что? А мы — нет. Два голоса обеспечивают большинство. Мы будем решать все споры подобным образом. Заеду за вами в семь. Спокойной ночи.

Услышав щелчок, она посмотрела на телефон и медленно опустила трубку. Значит, он не с Линдой. Лежа в темноте, Дженюари думала об этом. Он не с Линдой! Но почему она так обрадовалась этому? Она сама хочет Тома Кольта! Она замерла, потрясенная сделанным открытием. Но это правда… Она влюбилась в человека, который старше ее отца. В мужчину, имевшего жену и ребенка! И он неравнодушен к ней, Дженюари! Ведь он позвонил ей, а не Линде, насчет «Позолоченной леди». Неужели он действительно испытывает к ней какие-то чувства? Но Хью сказал, что он ленив… и позволяет девушкам ухаживать за ним… не прилагает усилий, чтобы завоевать кого-то! А разве Линда не сделала шаг навстречу Тому? Однако он позвонил ей, Дженюари. Потянувшись, она разрешила себе помечтать. Вдруг его жена внезапно попросит развод или… неожиданно умрет и… это плохо… она не должна желать ей гибели. Допустим, он действительно влюбится и сам подаст на развод… нет… он не бросит сына. Том Кольт-младший значит для него очень много. Предположим, красивая молодая жена заявит Тому, что это не его ребенок… что она родила его от какого-то парня с пляжа… что она хочет развода. Тогда он будет избавлен от чувства вины… Конечно, Том будет давать ей деньги на содержание ребенка, носящего его фамилию, но он сможет жениться на Дженюари… они заживут вдвоем в доме на побережье… она займется перепечаткой его рукописей… все будет чудесно.

Безумие!

Да… это безумие… но она сжала подушку и начала погружаться в сон, вспоминая, как Том смотрел на нее в машине.