Охота Дьявола

Глава 24

Арчер

Я был одержим желанием наблюдать, как спит моя девочка. То, как ее темные волосы волнами рассыпались по подушке, а длинные ресницы касались щек. Ее тонкие черты лица — высокие скулы, маленький вздернутый носик и полные губы, которые я так любил целовать.

Губы, которые так хорошо обхватывали мой член. Глядя на нее, такую маленькую и беззащитную, я провел пальцами по изгибу ее подбородка, почувствовав мягкость кожи под своими прикосновениями. Осторожно откинув одеяло, обнажив ее потрясающее тело, мой взгляд упал на розовые соски, просвечивавшиеся сквозь тонкую рубашку, умолявшие о моем внимании. Мила слегка пошевелилась, погруженная в свои сны, не почувствовав моего неутолимого голода.

После того как мы покинули библиотеку, я убедил ее остаться со мной, потому что мне нужно было побыть с ней наедине, подальше от посторонних глаз. В месте, где я мог все контролировать. После того, как я снова трахнул ее сладкую киску, она уснула у меня на руках, не подозревавшая о наказании, которое я для нее запланировал.

Я предупреждал ее о том, что я монстр.

Я обещал ее погубить.

Когда я говорил ей, что она принадлежала мне, именно это я и имел в виду.

Она была моей душой и телом.

Если это означало напомнить ей об этом, то я с большим удовольствием сделал бы это.

Во мне скрывались темные желания.

И удовлетворить их могла только она.

Мне было жизненно необходимо попробовать ее на вкус.

Мне нужно было почувствовать, как она дрожит подо мной.

Я жаждал услышать ее крики, когда разрушал ее, доводя до грани безумия.

Моя любовь никогда не была запятнана моралью или верностью. Я был воплощением той любви, которая всецело поглощала.

Одержимая. Уничтожающая.

Со мной она забудет все хорошее, что было в ее жизни. Она забудет даже себя. И когда это произойдет, она превратится в пустой сосуд, и я наполню ее своими порочными страстями.

Темными и извращенными желаниями.

Моя любовь опалит ее ангельские крылья, сожжет их дотла, полностью поглотит ее чистую душу.

Когда Александр Бенсон осмелился прикоснуться к тому, что принадлежало мне, и Мила позволила ему это сделать, невиновен он или нет, в тот момент мой дьявол вырвался на волю. Видя, как профессор Хейзел смотрел на нее так, словно готов был трахнуть прямо на своем столе, мне захотелось разорвать его на части голыми руками. Внутреннего зверя больше невозможно было сдерживать, когда она улыбнулась ему.

Я постараюсь доходчивей объяснить ей, что значит быть моей, всеми извращенными способами, которые только можно вообразить.

Она может кричать.

Может умолять.

Рыдать.

Но рано или поздно, она подчинится мне.

Я буду использовать и осквернять ее милое, невинное тело, и она будет просить о большем.

Я придвинулся к ней и прошептал на ухо:

— Я заберу у тебя все, прежде чем ты полностью подчинишься мне. Ты будешь дрожать и трепетать, шептать мое имя в горячей молитве. И тогда, я возьму еще больше, — прошептал я, чувствуя ее дрожь под своими руками.

На мгновение ее глаза распахнулись, пробуждение медленно возвращало ее в сознание, невинно предположив, что это был всего лишь ночной кошмар, преследовавший ее во сне.

Но то, как сбилось ее дыхание при одной мысли о моих словах, усилило мой голод. Я знал, что как только она полностью проснется, я начну свою извращенную игру. Протянув руку и нежно погладив ее волосы, я наслаждался тем, как мягкие пряди струились сквозь пальцы. Она снова пошевелилась, но так и не проснулась.

Я наблюдал как быстро поднималась и опускалась ее грудь, рассматривал каждую деталь ее тела под пристальным взглядом хищника внутри. Моя потребность в ней поглощала меня, яростный огонь, который можно было бы погасить, только разрастался рядом с этой девушкой. Я поцеловал ее бедра и провел рукой по животу, почувствовав, как она зашевелилась под моими прикосновениями. Я с нежной настойчивостью раздвинул ее ноги и приблизил лицо к влажной киске, жадно пробуя ее сладость на вкус. Почувствовав запах возбуждения, я медленно облизал ее клитор, отчего она выгнула бедра навстречу мне. Скользнув пальцами внутрь нее, запах ее влажности наполнил мои чувства, и все, что я хотел сделать, это погрузиться в нее немедля.

Но еще рано.

Она снова пошевелилась, на этот раз с ее губ сорвался тихий стон.

— Я знаю, что ты не спишь… — я продолжал вылизывать и посасывать ее сладкую киску, ее стоны становились громче, а бедра сильнее прижимались к моему лицу.

Вот оно…

Ее глаза распахнулись. Она посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на свои запястья. Паника моментально отразилась на ее лице, когда она поняла, что привязана к кровати. Ее взгляд стал ясней, и я понял, что привлек ее внимание. Пока она сладко спала, я осторожно привязал ее запястья и лодыжки к кровати. Без моей помощи, Мила не смогла бы освободиться самостоятельно.

— Теперь ты проснулась? — ухмыльнулся я, продолжая дразнить ее чувствительную плоть.

— Арчер? Что ты делаешь? Почему я связана?

Она начала бороться с веревками, пытаясь разобраться в ситуации. Я умилялся, как она пыталась найти объяснение происходящему.

Еще раз облизнув ее вкусную плоть, я отстранился, пристально посмотрев на нее, такую невинную и сексуальную одновременно.

— Я предупреждал тебя о том, кто я. Я говорил тебе, что я монстр. И я не шутил, когда сказал, что ты принадлежишь только мне. Когда ты позволила Александру прикоснуться к себе у костра, я должен был наказать тебя еще тогда. Но тем вечером ты чуть не умерла, поэтому я проявил нежность и заботу к тебе.

— Александр? Ч-что? Парень, с которым у тебя случился конфликт? Я не знала, кто он такой, Арчер, — возразила Мила.

— Когда профессор Хейзел посмотрел на тебя, и ты ответила ему взаимностью, я понял, что был слишком мягок с тобой. Мой маленький кролик, ты не понимаешь всей глубины моей одержимости. Видимо, ты не до конца осознаешь, что значит принадлежать кому-то, но я обещаю, что к тому времени, когда я закончу, ты все поймешь.

— О чем ты говоришь? Я предана тебе. Только тебе.

— Ты научишься жаждать моего прикосновения больше всего на свете, желать только меня, любить только меня. И когда это произойдет, ты всецело подчинишься мне, вот тогда, ты поймешь истинную глубину моей тьмы…

Страх и растерянность в ее глазах только воодушевляли меня. То, как Мила яростно продолжала дергать за веревки, меня только рассмешило, потому что бороться было бесполезно.

— Это не смешно, Арчер. Я убила человека, чтобы быть с тобой.

Слезы наполнили ее прекрасные глаза, и от этой картины, мой член запульсировал в штанах. Мне нравилось видеть ее уязвимой, беспомощной и связанной.

— Да, ты убила, чтобы быть со мной, детка. Но для меня этого недостаточно. Я могу заставить тебя сделать гораздо больше, например, вызвать желание убивать ради меня, причинять боль другим, удовлетворять мои самые извращенные желания.

Говоря это, я провел пальцами по ее телу, оставляя за собой след восхитительных мурашек. Она изо всех сил боролась со своими ограничителями, но она была в моей власти, и я полностью контролировал ситуацию.

— Давай посмотрим, насколько хорошо ты сможешь сопротивляться, — прошептал я, скользя пальцами по ее влажным складкам и медленно потирая клитор. Она застонала, ее бедра задрожали от моих прикосновений. — Посмотри, какая ты нетерпеливая, — моя улыбка стала шире, когда я продолжал вводить в нее пальцы.

— Я — твое величайшее желание и самый темный страх. Я — твой спаситель и то, чего ты боишься больше всего на свете. Только во мне, мой маленький кролик, ты найдешь смысл настоящей любви и узнаешь цену, которую должна заплатить, чтобы суметь сохранить ее.

Ее дыхание стало прерывистым, ногти впились в ладони, а я продолжал дразнить ее, проводя пальцами по самым чувствительным местам.

— Хочешь знать, как сильно я этого хотел, любимая? Увидеть тебя связанной, сопротивляющейся моей руке, когда я прикасаюсь к тебе. Подводя тебя так близко…

Как бы она ни пыталась сопротивляться, у нее просто не было шанса. Мои прикосновения всегда сводили ее с ума и заставляли кончить. Поэтому, когда ее стоны стали громче, а тело начало извиваться и дрожать под моей рукой, пока она пыталась бороться со своим освобождением, я остановился.

— Боже, Арчер, не прекращай, пожалуйста.

— Это твое наказание, детка. Ты кончишь только тогда, когда я позволю тебе это сделать.

Я продолжал дразнить ее, мои пальцы скользили по ее нежной плоти. Она извивалась и стонала, ее тело требовало разрядки, но через несколько минут она поняла, что я не дам ей то, чего она так отчаянно хотела. Контролировал ситуацию я и ей придется подчиниться мне. Отчаяние появилось на ее лице, слезы наполнили ее прекрасные глаза, и ее тело выгибалось под моей рукой, пока я продолжал отказывать ей в разрядке, в которой она так нуждалась.

— Пожалуйста, — она умоляла, сорвавшимся голосом. — Мне это нужно… ты мне нужен.

Ее слова эхом отдавались в моих ушах.

— Ты кончишь, когда я разрешу тебе кончить.

Я ударил ладонью по ее распухшей киске, и она закусила губу, заглушив крик.

Я шлепнул еще раз.

Мила зашипела, но отказывалась дать мне то, чего я хотел.

Упрямая девчонка.

— Покричи для меня, кролик.

Возбуждение нарастало в ее глазах, когда она поняла, что полностью в моей власти. Слезы текли по ее раскрасневшимся щекам, но я знал, что на самом деле она боялась не меня. Нет, она боялась себя. Боялась того, как сильно она жаждала той тьмы, которую я ей предлагал.

— Я ненавижу тебя, — выплюнула она, и в тот момент, мои догадки подтвердились.

— Сопротивляйся, сколько хочешь.

Почувствовав удовлетворение, я продолжил использовать свои пальцы и рот как оружие, чтобы сломить ее окончательно. Ухмыльнувшись, моя рука на мгновение замерла, когда наши взгляды встретились. Огонь в ее глазах был таким сильным, и я знал, что мне осталось приложить совсем немного усилий, чтобы оживить его.

— Умоляй меня. Отпусти свой гнев и уступи моей тьме. Позволь быть твоим спасителем и разрушителем.

Она была диким, непредсказуемым созданием, но я знал, что смогу приручить ее.

Потянувшись к прикроватной тумбочке, я достал из ящика нож. Медленно повертев его в руке, я позволил Миле наблюдать за мной, наслаждаясь предвкушением, которое светилось в ее глазах. Реакция «бей или беги» охватила ее тело, я видел, как она напряглась, готовясь к тому, что должно было произойти. Одна часть ее души хотела довериться мне, но другая часть все еще боялась того, что я могу сделать. Рациональная часть ее разума никак не отступала, мешала мне получить желаемое, и именно ее мне так хотелось сломить.

— Я собираюсь порезать тебя, милая, — сказал я низким голосом. — И это будет больно, но эта боль принесет тебе удовольствие.

Она захныкала и попыталась вырваться из своих пут, глаза зажмурились от гнева, за которым скрывалось глубокое желание получить то, что я ей предлагал. Я медленно провел острием ножа по внутренней стороне ее бедра, оставив кровавый след, который, как я знал, только сильнее ее возбудит. У нее перехватило дыхание, она вжалась телом в матрас, в слабой попытке уйти от лезвия.

— Мне нравится смотреть, как ты истекаешь кровью.

— Я ненавижу тебя, — повторила она, но ее голос стал тоньше.

— Такое красивое зрелище.

Моя улыбка стала порочной, когда я покрутил нож в руке, крепко сжав лезвие в ладони и прижал кончик рукояти к ее входу. Медленно засунув в нее холодную рукоять ножа, отчего ее тело напряглось, я вводил и выводил его, и ей это нравилось.

Лезвие вошло в мою ладонь, прорезав плоть. Моя кровь покрыла нож и закапала на кровать, смешиваясь с ее кровью. Член стал таким твердым, что казалось, что он вот-вот лопнет. Я попытался не думать пока об этом, борясь с диким желанием залить его нашей кровью и трахнуть ее красивый ротик.

Ее тело вздрогнуло, и она отчаянно пыталась скрыть, насколько ей приятно то, что я с ней делал. Она хотела этого. Каждую частичку этого. Боль, удовольствие, мазохизм наших отношений. Страх и похоть, ненависть и любовь были в ее глазах, когда я подводил ее все ближе к освобождению. Ее глаза закатились, и я видел, что она теряла контроль, но слезы, стекавшие по ее лицу, говорили о том, что она боялась, что я не позволю ей кончить.

— Пожалуйста, Арчер, — хныкала она, не переставая дрожать.

Ее незаконченная мольба повисла в воздухе, пока я наблюдал, как она соблазнительно извивалась связанная на кровати. Теперь она была моей, душой и телом, и я не мог не испытывать чувства триумфа. Ее страх, желание и любовь ко мне — сводили с ума.

В конце концов, я сжалился над ней и позволил кончить, но только на своих условиях. Вонзив в нее холодную рукоятку ножа, я свободной рукой дразнил ее клитор, надавливая ровно настолько, чтобы довести ее до оргазма.

Ее крики наполнили комнату, когда ее хрупкое тело затряслось подо мной. Я чувствовал незримую энергию между нами, связь, которая становилась крепче с каждым толчком ножа. Она почувствовала то же самое, я видел это в ее глазах. В тот момент моя тьма слилась воедино с ее.

Когда Мила пришла в себя после оргазма, я вытащил из нее нож, любуясь мокрой рукоятью, покрытой ее возбуждением. Она все еще тяжело дышала, не сводя с меня глаз, ее лицо выражало облегчение и удовлетворение. И когда я посмотрел на нее, на нашу смешавшуюся кровь на простынях, я понял, что мы — это союз, заключенный в аду.

— Добро пожаловать в мою тьму, маленький кролик.