Охота Дьявола

Глава 3

Мила

— Книга Джейн Остин «Гордость и предубеждение» впервые была опубликована в 1813 году и по праву считается одной из самых значимых произведений английской литературы. С момента публикации романа и в течение последующих лет многие читатели высказывались о том, что он значительно опередил свое время. Для некоторых это была сатира на социальные нормы и обычаи того времени, раскрывающие противоречивые темы любви, брака и положения в обществе. Главная героиня — остроумная и саркастичная девушка, — Элизабет Беннет, анализирует свои личные взгляды на социальный статус, способность найти хорошую партию в браке и историю любви с мистером Дарси. После прочтения этой вечной классики я хочу услышать ваши мысли и интерпретацию этого романа. Какую, по вашему мнению, идею пыталась передать Джейн Остин в своем произведении? Какие конфликты поднимаются в книге? — спросил профессор Хейзел, вглядываясь в толпу студентов и выискивая того, кто хотел бы ответить на его вопросы.

Сегодняшний день начался с лекции по английской литературе. Его очки в толстой черной оправе сверкали от света ламп, когда он остановил свой взгляд на мне. Мистер Хейзел был мужчиной средних лет, со слегка вьющимися каштановыми волосами и пронзительными голубыми глазами. В стенах университета про него часто ходили слухи, что, обладая незыблемым авторитетом и самоуверенным видом, благодаря которым казался старше, мудрее и могущественнее, он определенно мог бы с легкостью командовать воинским парадом. Я старалась улавливать каждое слово, когда он говорил об общественных нормах на протяжении всей истории литературы. Его лекции определенно были одними из моих любимых, и, хотя я никогда в этом не признавалась, но профессор Хейзел нравился мне. Да, он был лет на десять старше меня, но в его страсти к литературе и непринужденности, с которой он держался, было что-то особенное. В нем чувствовались легкость и интеллигентность, которые я находила привлекательными и сексуальными.

Он возвышался перед аудиторией, окинув каждого студента острым взглядом. Мое сердце бешено заколотилось в груди, когда я решила поднять руку, как мышь, попавшая в поле зрения ястреба. Но профессор тепло улыбнулся мне.

— Да, Мила.

Я не могла не почувствовать волнение от глубокого тембра его голоса, когда он произнес мое имя.

Несмотря на тишину в аудитории, я робко произнесла:

— История повествует о главной героине, Элизабет Беннетт, и конфликте, связанном с ее попытками найти подходящего мужа, несмотря на трудности, возникающие в связи с социальными условностями и недостаточным самосознанием. На протяжении всей книги она встречает множество людей, которые играют роль антагонистов, создавая препятствия между ней и желаемым браком.

— А кого бы вы назвали антагонистами в книге? И почему?

Профессор Хейзел подошел к своему столу и сел на край, скрестив руки на груди, глядя на меня своими кристально голубыми глазами.

— Я думаю, что первым антагонистом был ее отец, — мистер Беннетт, который считал, что Элизабет следовало снизить свои стандарты. Я не думаю, что он понимал, почему дочь требовала, чтобы ее будущий муж соответствовал определенным критериям. Вторым был мистер Коллинз, который пытался убедить девушку, что ей следует принять его предложение руки и сердца, хотя данный брак никогда бы ее не удовлетворил.

— Это хороший анализ. Вы выявили еще каких-нибудь антагонистов?

— Я считаю, что Элизабет сама действует как антагонист.

— Это интересная точка зрения. Почему вы так думаете?

— Упрямство Элизабет и нежелание признать то, что мистер Дарси всё же соответствует ее стандартам и станет подходящей парой. Девушка отказывается в это верить и уходит от счастья вместо того, чтобы принять его.

— Хорошая работа, мисс Грей. Я ценю вашу точку зрения. Кто-нибудь еще может что-то добавить?

Профессор Хейзел одобрительно кивнул и взглянул на верхний ряд аудитории.

— Да, мистер Кинг?

— Я думаю, что творчество Джейн Остин архаично и суховато.

Меня передернуло, когда я узнала этот голос. Медленно обернувшись, я внимательно осмотрела задние ряды, пока не нашла человека, голос которого я только что услышала.

Арчер.

С каких это пор он в моем классе литературы? Не могу припомнить, чтобы видела его тут раньше. Как я могла его не заметить? Ведь присутствие этого мужчины практически невозможно было игнорировать. Он заполнял своей мощной аурой любое пространство, в котором находился.

Воздух, казалось, сгустился, когда Арчер повернул голову в мою сторону встретившись с моим потрясенным и растерянным взглядом.

— Не хотите уточнить, почему вы так считаете? — профессор Хейзел будто решил бросить вызов.

— Как можно игнорировать ее, по сути, бессмысленную болтовню? Она посвятила целых три страницы, описанию семейных отношений и вопросам имущества, — слова Арчера были небрежными, а тон голоса, — властным.

— Хм. Кто-нибудь разделяет мнение мистера Кинга?

— Я думаю, что точка зрения мистера Кинга сексистская и ей не хватает зрелости, — выплюнула я, изначально не собираясь говорить это так агрессивно, но как только слова сорвались с губ, мое лицо вспыхнуло от смущения. Хотелось провалиться сквозь землю. Я заставила себя отвести взгляд от прекрасного лица Арчера, отметив промелькнувшее на нем веселье.

— Можете объяснить? — попросил профессор Хейзел.

Я сделала паузу и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить.

— Если бы мистеру Кингу удалось приспособиться к менее поверхностному взгляду на литературные произведения Остин, он увидел бы в них глубокое развитие персонажей, великолепную прозу и юмористические высказывания. Я считаю баланс основополагающей точки зрения писательницы образцовым. Она создавала плавные переходы от одного персонажа к другому, наполнив историю остроумием, сарказмом и черным британским юмором.

— Ха. Юмор и остроумие, — смех Арчера, такой красивый и мелодичный, эхом разнесся по аудитории.

Таким, каким я себе и представляла.

У меня по спине пробежали мурашки, и между ног внезапно возникла боль, которую я попыталась унять, крепко сжав бедра вместе, но от этого стало только хуже.

Я была не намерена отступать.

— Миссис Беннетт говорит: «Вы не бережете мои бедные нервы». Тогда мистер Беннетт отвечает: «Вы ошибаетесь, моя дорогая. Я очень берегу ваши нервы. Они мои старые друзья. Я слышал, что вы принимали их во внимание, по крайней мере, последние двадцать лет», — с каждым аргументом мой голос становился громче, а каждое слово рикошетом отлетало от стен.

Аудитория в ответ рассмеялась.

— Я думаю, что эта романтичная история, — вмешалась ухмыляющаяся девушка из первого ряда.

Арчер усмехнулся, продолжив привлекать к себе внимание класса:

— Романтичная? Шарлотта хочет выйти замуж за любого бедолагу, который достаточно стабилен в финансовом отношении, чтобы содержать ее. Лидия бегает и раздвигает ноги перед каждым мужчиной в королевской армии. Шарлотта слишком застенчива, чтобы стремиться к истинному счастью, а Элизабет ищет человека с хорошей репутацией. Эта история не имеет ничего общего с любовью или желанием, а полностью связана с деньгами и помолвками. Она нереалистична и лишена смысла.

— Джейн Остин не писала любовные романы в общепринятом понимании сегодняшних норм. Она не наполняла свое произведение драматической тоской, громкими признаниями в любви или сценами жарких поцелуев, — жгучий пыл пробежал по венам от моей тирады. — Ее истории изображают социальные проблемы и человеческую природу. Хоть вы, возможно, не найдете страницы, пропитанные полуночными встречами, но встретите глубокие и вдумчивые сюжеты персонажей и сложную, поистине настоящую историю любви. Как сказал мистер Дарси Элизабет: «Напрасно я боролся. Это не поможет. Мои чувства не будут подавлены. Вы должны позволить мне сказать вам, как горячо я восхищаюсь вами и люблю вас». Как насчет такой романтики, мистер Кинг? — фыркнув, я скрестила руки на груди и откинулась на спинку сиденья.

Закончив свою речь, я отказывалась смотреть на Арчера, вместо этого сосредоточив взгляд на профессоре Хейзел. Его губы изогнулись в легкой улыбке. Он одобрительно кивнул, отчего я почувствовала удовлетворение.

Прозвенел звонок, и студенты начали собирать вещи, чтобы уйти. Когда я начала идти в сторону выхода, профессор жестом пригласил меня спуститься к его столу.

— Мила, не могли бы вы уделить мне минутку?

Я кивнула, почувствовав внезапное чувство беспокойства. К тому времени, как я дошла до прохода, весь класс уже вышел, включая Арчера. Я нервничала от того, что сказала что-то не так и из-за возникшего спора, который мы устроили посреди лекции. Тревожно закусив губу, я последовала к профессору Хейзел, мысленно готовясь к худшему.

— Я был впечатлен вашим сегодняшним анализом, Мила. У вас настоящий литературный талант, и важно, чтобы вы продолжали развивать его. Вы думали о том, чтобы предложить свою кандидатуру на должность моего ассистента в этом году? Прием заявок закончится на следующей неделе, и я думаю, что вы будете полезны на занятиях.

Мое сердце забилось быстрее от этого предложения.

— Я думала, что нужно быть старше, чтобы подать заявление?

— Как правило, да. Однако, если студент превосходит ожидания во время курсов бакалавриата, могут быть исключения, но для этого потребуется пройти дополнительный курс литературы для старших классов.

— Я бы с удовольствием подала заявку, профессор. Спасибо, что рассматриваете мою кандидатуру, — просияла я, пока мое сердце от волнения колотилось в груди, и я чувствовала, как по шее ползет румянец.

— Отлично. Я пришлю вам подробную информацию о том, как подать заявку на электронную почту, — улыбнулся он мне, прежде чем вернуться к своему столу.

Окрыленная чудесной новостью, я развернулась, и чуть ли не вприпрыжку направилась по лестнице к выходу, когда услышала:

— О, и Мила, не позволяйте мнению мистера Кинга обескуражить вас. Работы Остин — сокровище английской литературы, и ваш взгляд на них обоснован и ценен.

— Спасибо, профессор, — благодарно улыбнулась я.

Перед тем, как выйти из аудитории, мои глаза невольно задержались на пустом месте, где сидел Арчер, гадая, что он на самом деле думал о нашем споре. Я решила сократить путь, и пройти через двор. Солнце нещадно светило и приходилось слегка щурить глаза, чтобы хоть что-то разглядеть. Я пыталась избавиться от ощущения присутствия Арчера, но это давалось мне с большим трудом. Добравшись до библиотеки, я вошла внутрь, и стала искать убежище среди книжных стеллажей. Передвигаясь по проходам, меня окутывал слабый запах старых заплесневелых книг. Проведя пальцами по корешкам, я искала что-нибудь, что могло бы занять мой разум и успокоить бешено колотящееся сердце — что-нибудь, что могло бы отвлечь меня от мыслей об Арчере. Я взяла с полки потрепанный экземпляр «Гордость и предубеждение» и пролистала страницы, остановившись на отрывке, который привлек мое внимание.

Элизабет вскоре опять пришла в достаточно веселое расположение духа, чтобы потребовать от мистера Дарси отчета о том, как его угораздило в нее влюбиться.

— «С чего это началось?» — спросила она. — «Я представляю себе дальнейший ход, но что послужило первым толчком?»

— «Мне теперь трудно назвать определенный час, или место, или взгляд, или слово, когда был сделан первый шаг. Слишком это было давно. И я понял, что со мной происходит, только тогда, когда уже был на середине пути».

Я улыбнулась про себя, чувствуя, как мои щеки краснеют, когда читала эти слова. Внезапно надо мной нависла тень, и я ахнула, когда чей-то голос отвлек меня от мыслей.

— Не знал, что в тебе это есть, Грей.

Обернувшись, я увидела Арчера со скрещенными руками на груди, прислонившегося к одной из книжных полок.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я раздраженно.

Его глаза метнулись к книге в моей руке, и он улыбнулся.

— Ах, шедевр Остин. После наших сегодняшних дебатов — ты находишь утешение в литературе, как я вижу.

Арчер усмехнулся, шагнув ближе.

Я закатила глаза, пытаясь не обращать внимания на то, как его голос заставлял мою кожу покалывать.

— Мне не нужно оправдываться перед тобой за свой выбор литературы, Кинг, — ответила я, медленно отступая назад.

— Конечно, нет, — протянул он, не отрывая от меня глаз, и сделал еще один шаг в мою сторону. — Но я должен признать, что заинтригован. Кто тебе больше импонирует: Элизабет или мистер Дарси?

Я почувствовала, как жар прилил к моим щекам, пока старалась сохранить самообладание.

— Какое тебе дело? — возразила я, чувствуя, как учащается сердцебиение.

— Мне любопытно, — ответил он, еще больше сокращая расстояние между нами.

В последний раз Арчер находился так близко ко мне, в переулке возле моего дома.

— Давай, маленький кролик. Потешь мое любопытство. Ты больше ассоциируешь себя с острой на язык независимой Элизабет или задумчивым недооцененным мистером Дарси?

Его глаза потемнели от веселья.

Дрожь пробежала по моему телу, когда я посмотрела на него. Я стиснула зубы, чувствуя смесь гнева и влечения, неожиданно охвативших всё мое тело.

— Знаешь, я не сравниваю себя ни с одним из них. Они вымышленные персонажи, а не реальные люди.

Я попыталась отойти, но он преградил мне путь, положив руку на книжную полку.

— Конечно, но это не значит, что мы не можем провести параллели между собой и персонажами, — сказал он низким и безумно соблазнительным голосом.

Я прищурилась и ощутила его горячее дыхание на своем лице.

— Какое это имеет отношение к происходящему?

Арчер усмехнулся, в глазах заплясало озорство.

— Ты такая хорошая девочка, Грей. Всегда соблюдаешь правила и не выходишь за рамки.

— Не понимаю, что в этом плохого, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Его дыхание обжигало мою шею.

— О, понятно. Значит, ты все-таки независимая и упрямая, верно? — ответил он и наклонился ближе, его губы оказались всего в нескольких дюймах от моих. — Мне это нравится.

Сердце бешено колотилось, но я всё же решила оттолкнуть этого самодовольного кретина.

— Я не какая-то задача, которую тебе нужно решить, Кинг.

Его губы изогнулись в дерзкой ухмылке, а глаза блестели от веселья, когда Арчер отступил назад.

— Разве? — ответил он, откидывая прядь волос со лба. — Я просто люблю, когда мне бросают вызов, маленький кролик.

— Перестань называть меня маленьким кроликом, — я закатила глаза, мое раздражение росло.

— Ты не просто маленький кролик. Ты мой маленький кролик, — пропел он.

— У меня нет времени на игры, Арчер. Мне нужно сосредоточиться на занятиях.

Он поднял бровь, скользнув глазами по моему лицу.

— Это действительно так? — скептически спросил он. — Потому что я, кажется, помню одну ночь, когда у тебя не было проблем с тем, чтобы расслабиться и немного повеселиться с Заком на кукурузном поле.

Щеки вспыхнули, когда на меня обрушились вспоминания той ночи, когда я потеряла бдительность и в итоге подверглась нападению этого мудака. Кстати, мудака, которого я не видела с того вечера. Ублюдка, которому, как я думаю, перерезали горло. Я стала бороться с нахлынувшей волной тошноты, пытаясь отогнать дурные мысли.

— Подожди… откуда ты узнал, что я была с ним на кукурузном поле? — спросила я шепотом.

Арчер подошел ближе, протянул руку и нежно убрал прядь волос с моего лица.

— Он больше не сможет причинить тебе вреда.

Что? Н-нет, я не могла видеть, как Зак умирает у меня на глазах. Я была под действием наркотиков, поэтому у меня были галлюцинации. Верно?

— Ты был там, — пробормотала я дрожащим голосом.

Арчер не ответил. В его глазах не было абсолютно никаких эмоций.

В моей голове роились вопросы. Замешательство и страх охватили мое тело, словно веревки. Был ли Арчер там, когда Зак напал на меня? Что он имел в виду, говоря о том, что Зак больше не сможет причинить мне вреда?

Я отступила назад, не разрывая зрительный контакт, и потянулась к книжной полке, чтобы опереться.

— Что ты сделал? — прошептала я.

Его лицо было непроницаемым, когда он смотрел на меня.

— Я позаботился об этом, — наконец тихо сказал он.

Протиснувшись мимо него, я рванула прочь.

Моя кожа была мокрой от пота, и казалось, что легкие вот-вот лопнут. Свернув за угол, я столкнулась с девушкой, которая от неожиданности выронила из своих рук листы бумаги.

— Боже мой, смотри, куда идешь! — сердито сказала она.

— Мне очень жаль, — извинившись, я наклонилась к земле, чтобы помочь подобрать ее бумаги. На них было что-то написано, и я не смогла удержать свое любопытство и прочитала:

ПРОПАВШИЙ:

Вы меня видели?

Лицо на фотографии заставило меня отшатнуться назад, и мне чудом удалось сдержать крик.

Это был Зак.

Тот самый мудак, который накачал меня наркотиками и пытался изнасиловать на кукурузном поле. Девушка посмотрела на меня, как на фрика, но я развернулась и быстрым шагом направилась обратно в лабиринт книжных полок, в поисках места, где можно было спрятаться и спокойно отдышаться. Я слонялась вдоль стеллажей до тех пор, пока голоса других студентов не затихли, и, наконец, тишина подарила мне долгожданное утешение. Чувство надвигающейся панической атаки пугало до чертиков. Воздух из легких как будто выкачали, и в груди возникло ощущение, будто я горю.

— Дыши, Мила.

Я почувствовала его присутствие прежде, чем услышала голос.

— Замедли дыхание.

Рука Арчера легла на мою спину, нежно поглаживая.

— Я не могу, — выдохнула я.

Мое зрение начало то исчезать, то появляться, еще несколько секунд, и я могла потерять сознание.

Он поднял меня, прислонив спиной к книжной полке, и прижался губами к моим. Я ахнула, когда его язык скользнул мне в рот, и воздух наполнил легкие. Руки Арчера блуждали по моей талии, требовательно прижимая к себе. Я закрыла глаза, — мой разум пылал, а тело онемело. Голова шла кругом, когда его поцелуй стал глубже, и мне пришлось дышать через нос. В этот момент я ощущала все сразу — его горячее дыхание напротив моего рта, твердый член, прижимающийся к моему животу, влага, быстро растекавшаяся между моих ног, — и в то же время я не чувствовала ничего.

Арчер оторвался от моих губ, но лицо осталось в миллиметре от моего. Я задыхалась, прижавшись к нему, и чувствовала, как краснею. Мое тело всё еще находилось в непонимании происходящего. Меня никогда в жизни так не целовали.

— Ты меня поцеловал.

— Да, я это сделал, — произнес он низким и довольным голосом.

— Почему? — прошептала я, чувствуя, как у меня дрожат губы.

— И ты задержала дыхание, не так ли? — пошутил он.

Я оттолкнула его. Мои щеки горели от стыда.

— Мне нужно идти.

Я проскользнула мимо него и побежала домой, чтобы принять ледяной душ.