Охотники

7

Они вышли, и в кухне стало тихо, только Алекс звенел посудой, убирая чашки и споласкивая их под краном. Я не знала, с чего начать. Прокашлялась.

— Сара чудесная.

— Да, точно. Повезло Джеку.

Меня вдруг осенила мысль: не ослепла ли я? Вдруг Алекс тоже любит Сару? Нет, не может быть. Я заставила себя успокоиться. Какого черта зря наливаться адреналином, почему бы не пойти в открытую?

— А тебе? У тебя есть девушка?

Ну вот, слово сказано. Законный вопрос, — рассудила я и, чтобы не смотреть на него, отошла к холодильнику. Поиграла магнитами, передвинула один, накрыв им свое четырнадцатилетнее лицо.

— По правилам, нам не разрешено ни с кем встречаться.

Моя рука застыла в воздухе. Вот уж чего не ожидала!

— Как-как? — Теперь я обернулась к нему.

Алекс рассмеялся и повторил:

— Правила запрещают свидания.

— Почему? — вырвалось у меня. — А как же Джеку разрешают?

— Лучше, если мы ни с кем не сближаемся. Приходится много ездить, а это… ну, сложно, когда есть люди, которые нам дороги.

Я недоуменно покачала головой.

— А Сара?

— Она с базы. Одна из наших и знает, чем рискует. Это допускается.

Я помолчала, осмысливая сказанное.

— А у тебя?

Я подняла глаза.

— У меня?

— Да. Есть парень?

Опять он за свое, пытается меня отвлечь.

— Я же говорила, что нет. В Лондоне все иначе. К тому же наша школа — только для девочек.

«К тому же я люблю тебя», — добавила про себя я. Не было у меня парней. Поцелуи случались, правда, а парней не было. Мальчик из соседнего дома как-то позвал в кино, и я согласилась, подумала, что это поможет забыть о парне, который живет по ту сторону океана и знать не знает о моей любви. Но весь фильм я занималась тем, что представляла на его месте Алекса, будто это его рука украдкой пробирается ко мне за плечо. Вот почему, когда тот парень нагнулся меня поцеловать, я закрыла глаза и ответила на поцелуй. Потом открыла глаза и опомнилась. Это не Алекс. Поцелуй Алекса мне бы наверняка понравился.

Второй раз вышло еще хуже. Папа затащил меня на рождественскую вечеринку в больнице, и ко мне пристал пьяный студент-медик. Хорошо, что рядом оказалось в достатке врачей и медсестер, потому что на бровь парню пришлось наложить три шва. Я не нарочно швырнула бокал ему в лицо. Бокал вроде как сам полетел. Неожиданно для нас обоих.

Так что никаких парней.

Алекс просто уходит от разговора. Поняв это, я рассердилась.

— Тогда скажи, почему Джек не разговаривает с отцом. Откуда такая ненависть?

Алекс подошел ближе — я по-прежнему стояла у холодильника. Он снял магнитик, которым я прикрыла свое фото, потом перевел взгляд на соседний снимок. И как умудрился заметить, чем я занималась? Я тоже невольно повернулась к маминому снимку.

— Вот за что, Лила, — ответил Алекс, обратив на меня серо-голубые глаза.

У меня сжались зубы.

— Глупости! Папа не убивал маму.

Он минуту смотрел на меня, хмурясь, и наконец предложил:

— Знаешь, давай сядем и поговорим.

Мы перебрались в гостиную. Алекс первым делом прошел к окну и задернул шторы, успев при этом внимательно осмотреть двор. Оба они — параноики.

Я села на диван, поджав ноги, и стала ждать объяснений. Алекс перешел к книжным полкам в углу и остановился перед большим фотопортретом моей мамы. Впервые увидев его, я удивилась, откуда Джек раздобыл мой снимок. Мы с ней были на диво похожи. Прежде я не замечала, потому что папа почти не оставил в доме маминых фотографий. У меня папин прямой нос и подбородок, но по этому портрету было сразу видно, что я — мамина дочка: совершенно одинаковый цвет волос и глаз, тот же овал лица и высокие скулы. Я всегда считала маму красавицей и теперь от души поразилась, осознав наше сходство.

— Знаешь, ты очень похожа на нее. — Алекс опять читал мои мысли.

Я слезла с дивана и встала рядом.

— Раньше не замечала, но теперь сама вижу.

Меня согревало тепло его тела, так и тянуло прислониться к этому плечу.

— Джек сердится, что твой папа за нее не боролся. С его точки зрения, борьба за убитого кончается только тогда, когда убийцы схвачены.

Я на несколько секунд лишилась дара речи.

— Это же смешно! Если не справилась полиция, что мог сделать папа?

Я чувствовала дыхание Алекса на своих волосах. Он отошел и сел на диван, сложив руки на коленях.

— Ничего, Лила. На самом деле твой отец ничего не мог. В глубине души Джек это понимает, однако пока не найдет тех, кто ее убил, будет винить отца. Он выбрал его козлом отпущения.

Я молчала, переваривая новую мысль. Затем до меня дошло:

— Ты сказал: пока не найдет? Он их ищет?

Вспышка страха сбила дыхание. Я подалась вперед, упала на колени рядом с диваном. Алекс медленно поднял глаза и встретил мой взгляд.

— Скажи, — упрашивала я. — Что это значит? Вы их ищете?

Если ищет Джек, то не один, можно не сомневаться.

Алекс несколько секунд смотрел мне в глаза, взвешивая ответ. Но я угадала его прежде, чем он проговорил:

— Да. Мы их ищем.

Голос у меня дрогнул.

— И что, нашли?

Вряд ли мне хотелось услышать ответ. Я будто шла по натянутому канату и понимала, что в какую сторону ни шатнись, вправо или влево, результат один — разобьюсь.

— Да.

У меня душа ушла в пятки. Невозможно! Прошло пять лет. Казалось, только три человека на свете — четверо, считая Алекса, — еще думали о поиске убийц.

— Как? Как вы узнали, кто это сделал?

— Получили сведения, — просто ответил Алекс.

— Какие сведения? Откуда?

— Через бригаду. Узнали кое-что по служебной линии.

— Что узнали? Где ваша бригада, а где моя мать и ее убийцы? Ничего не понимаю!

— Бригада ни при чем. — Алекс снова замолчал, тщательно взвешивая слова. — Просто мы с Джеком сумели получить через своих некоторые сведения, которые помогли их найти.

— И теперь, когда нашли… что вы будете делать? — Кровь, застывшая у меня в жилах, начала сворачиваться.

— Постараемся их поймать.

— Почему Джек мне ничего не говорил?

— Не хотел тебя вмешивать. — Алекс отвечал тихо и спокойно, как видно, желая меня успокоить.

— А что ты сказал, это ничего?

Алекс прикусил нижнюю губу, подумал немного и ответил:

— Я видел, как ты мучаешься, и решил, что тебе лучше узнать.

Мы молча уставились друг на друга. Он сосредоточенно удерживал мой взгляд, пытаясь угадать следующий вопрос.

На него я уж не надеялась получить когда-нибудь ответ.

— Кто они? Кто убил маму?

Алекс молча смотрел мне в глаза. Я чувствовала, как они наполняются слезами, будто вновь подступила память о кошмаре.

— Разве не достаточно знать, что мы намерены их схватить?

— Нет! — парировала я. — Нет, если при этом кто-то из вас может пострадать.

Я уставилась на ковер, сдерживая слезы.

Алекс вдруг взял меня за подбородок, заставив снова взглянуть ему в глаза. Нежно держа мое лицо ладонями, он не давал мне отвернуться.

— Мы не пострадаем, даю слово.

Я хотела бы поверить, но тот, кто ребенком потерял одного из родителей, не полагается на такие обещания.

— Вы уж постарайтесь, — только и выдавила я. Волна страха тихо отступала, как отлив от берега. Я знала, что она вернется, но пока что владела собой.

— Теперь ты сможешь простить Джека?

Я кивнула. Повисшее молчание нарушил шум подъезжающей машины. Алекс мгновенно оказался на ногах и переместился мимо меня к окну.

— Джек вернулся, — сообщил он, выглядывая в щелку между шторами. Я задумалась, не ждал ли он кого-то еще.

Через минуту в дверях показался Джек.

— Привет! — сказал он, широко улыбаясь.

— Привет, — дружно откликнулись мы.

Джек бросил на меня всего один взгляд, и его улыбка погасла.

— Ты в порядке?

— Все отлично. — Я покосилась на Алекса. — Просто я… я…

Просто я только что узнала, что брат охотится на убийц матери, словно какой-то безумный мститель. От меня до «отлично» было миллион миль!

— Просто мы вспоминали старые времена, — выручил меня Алекс.

Я воспользовалась поддержкой.

— Ага, про тот раз, когда я сломала ногу. — Это было первое, что пришло мне в голову.

Алекс бросил на меня загадочный взгляд, наверное, удивившись, почему из всех воспоминаний я выбрала именно это. Впрочем, заговорил он как ни в чем не бывало:

— Я тогда отдал Лиле свою куртку. Ты еще ругался, опасаясь, что я замерзну и придется и меня тащить на санках.

— Вроде было такое, — ухмыльнулся Джек.

Я беспомощно наблюдала, как Алекс пошел к вешалке за своей курткой. Из груди так и рвался крик: нет, не уходи!

— До завтра. Джек, я обещал Лиле, что завтра возьму ее на пробежку на базу, если не возражаешь.

— Конечно, нет, хорошая мысль.

Мы столпились в тесной прихожей. Алекс вдруг обнял меня и прижал к груди. Я глубоко вздохнула.

Он поцеловал меня в макушку.

— Спокночи, Лила.

И вышел.

Джек включил сигнализацию — та несколько раз пискнула — и перешел к черному ходу, чтобы проверить, все ли заперто там. Я наблюдала за ним из прихожей; в голове бурлили вопросы, угрожая сорваться с языка. Не верилось, что брат столько всего от меня скрывал. Я повернулась и пошла наверх, потому что знала: стоит мне открыть рот, и все выплеснется наружу.

— Спокойной ночи, — пожелал Джек.

— Ага, спокночи, — ответила я.