Окрик памяти. Книга третья

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Остались позади несколько лет работы над трехтомником «Окрика памяти». В книги вошли мои многолетние итоги поисков новых фактов истории техники, биографий замечательных инженеров и ученых. Много времени и сил пришлось потратить на создание при нефтегазовом университете Музея истории науки и техники Зауралья, материалы и описания экспонатов которого составили значительную часть «Окрика ...». В книгу вошли не только впервые выявленные элементы истории техники, но и размышления и воспоминания автора, возможно, субъективные, о своей повседневной жизни и работе. Без субъективизма в писательской работе обойтись невозможно. Тут я целиком солидарен с Александром Фадеевым, русским прозаиком, который любил говорить, что «кроме своей биографии писателю писать не о чем ...». Что получилось в моих книгах, а что нет – судить не мне, для этого существует решающее мнение читателя. Надеюсь, многолетняя моя работа оставит, как и любая книга, какой-то след в истории нашего края.

Разумеется, меня, как и всякого, кто берется за перо, мучают сомнения и упреки в собственный адрес: мало сделал, можно было бы изложить больше, где-то что-то не успел, не застал людей, о которых можно было сказать немало интересного. В папках лежат многие темы, до разработки которых все никак не доходят руки. Много времени уходит на житейскую суету – для моего возраста роскошь непозволительная. Чем себя утешить? Может, обратиться к И.В. Гете (1749–1832), которого, надо полагать, терзали такие же мысли? Когда в 1974 году мне довелось побывать в Германской Демократической Республике в Веймаре в доме-музее великого писателя и натуралиста, то я выписал там с одного из стендов следующее его высказывание, вполне созвучное моему настроению.

«Что такое я сам? Что я сделал? Я собрал и использовал все, что я видел, слышал, наблюдал. Мои произведения вскормлены тысячами различных индивидов, невеждами и мудрецами. Детство, зрелый возраст, старость – все принесло мне свои мысли, свои способности, свои надежды, свою манеру жить. Я часто снимал жатву, посеянную другими, мой труд – труд коллективного существа, и носит он имя Гете!».