Октоберленд

1 ПРЕСЛЕДУЕМЫЕ ГРОМОМ

Риис и Джиоти перестали стрелять по троллям, валившим вниз по меловым уступам дома гоблинов на болоте — хищные твари обратились в бегство. Они забивались в трещины соляного купола, их спешащие силуэты вспыхивали на фоне пламени молний. Через миг раскат грома смел их последние пронзительные крики.

Джиоти повернула ствол чармострела на гоблинов, и Риис протянул руку, чтобы ее удержать. Вся пещера была охвачена дремой. Сотни гоблинов свернулись на кварцевых шишках пола, и только их грязные херувимские лица подергивались, как в припадке.

— Они снова заснули, — заключил Риис.

— Нет, они оцепенели. — Джиоти стала срывать наговорные камни с перевязи. — Наверное, их оглушила боль троллей.

Никто из них не мог предположить, что Овери Скарн лишила бодрствующих в Новом Арваре гоблинов концентрированного Чарма, который был им нужен для телепатии. Потеряв контакт, орда гоблинов лишилась сил противостоять цепенящему холоду Ирта. Скованные ночной прохладой и моросящим дождем, они лежали обессиленные, беспомощно парализованные, но в сознании. Амулеты, которые разбросали среди них два демона, давали слабое тепло, позволявшее осознавать свое ужасное положение.

Что делают эти демоны? — перекликался между собой рой. — Зачем они разбрасывают среди нас Чарм?

— Надо спешить, — поторопила напарника Джиоти. — Передышка может кончиться в любой момент. Мы должны выбраться раньше, чем вернутся тролли.

Риис согласился — его подгоняла змеиная чернота, которую он успел заметить в запавших глазах троллей. Срывая амулеты с перевязи, он стал разбрасывать их среди лежащих тел. С каждой горстью слабел окружавший его Чарм, и ноздри забивала едкая вонь гоблинских тел. Риис оторвал последние жезлы силы и пустил их кувырком по широкому полу, потом бросился к стене, кривясь от невыносимого смрада.

Джиоти помогла ему закинуть на плечо чармострел и сделала несколько первых шагов вверх, прочь из проедающей глаза вони. Медленно, лишенные поддерживающего Чарма, Риис и Джиоти пробирались вдоль каменной стены, цепляясь за выступы и полки.

Внизу шевелились гоблины, стараясь собрать Чарм рассыпанных наговорных камней, впитать это тепло, чтобы сосредоточить мысленные силы и вновь призвать троллей против демонов. Но слишком много было крошек-эльфов и слишком силен был холод. Поддерживать пятерых бодрствующих в Новом Арваре — на большее не были они способны в этом замерзшем мире. И они лежали, парализованные, в дождливой ночи.

Затрепетала молния, и в ее свете лежащие на спине гоблины смотрели широко раскрытыми глазами на лезущих вверх демонов. Скорбь душила их при мысли, что эти злобные создания как-то победили, хотя ужас этой победы еще был не ясен. В тесном одиночестве они задергались, теряясь в страхе, как дети, заблудившиеся в лесу.

— Я сейчас заклиню рожок чармострела, — сказала Джиоти, добравшись до трещины в куполе, через которую собралась выходить.

Она поставила стрелку на максимум и сильно забила рожок в корпус, так что спусковой крючок дернулся вперед. Потом швырнула чармострел в грот.

Риис последовал ее примеру, и когда, ударив основанием картриджа о стену, ощутил, как завибрировал в руках чармострел, он отбросил оружие вниз, в темное вместилище гоблинов.

Джиоти схватила его за руку и вытащила сквозь трещину. Вспышка молнии осветила макушки башен и грозовые тучи, охватив огромный город, плавающий в небе. Вместе с дождем Джиоти и Риис соскользнули по шероховатой внешней стене в темный хаос болота.

Трясина дрогнула под ногами. Из трещин купола ударили лучи чармового пламени, будто пробивалось новое солнце. Земля сотряслась от взрыва, с грохотом отлетели куски купола и выпростались щупальца зеленого огня.

Мгновенное тепло охватило гоблинов в центре огненной катастрофы, души их пробудились и оседлали мир, будто дыню в светлом саду. Они сидели вместе посреди внезапного жара, слившись в совместной ожидаемой боли, но благодарные этому моменту ясности, когда кровь, циркулирующая в жилах, ощутила жизнь. Потом пламя стало жарче, чем могли вынести их непривычные к страданию тела, и гоблины исчезли в огне.

Черный маслянистый дым поднялся от погребального костра и слился с темнотой ночи. Огромные лица оскалились в расцвеченных молниями тучах и исчезли в черном ничто. Риис и Джиоти не стали оглядываться, потому что ночное болото было смертельной угрозой для лишенных Чарма.

В слепой вечности, прерываемой лишь вспышками молний и порывами зеленого огня, они обошли периметр горящего соляного купола. Валуны громоздились подобно крокодилам, и, точно гадюки, раскачивались лианы. Наконец Джиоти наткнулась на чармовую броню, которую оставила в кустах.

Достав промокшее снаряжение, они засмеялись с облегчением и легли, тяжело дыша и прижимаясь друг к другу.

Потом, усиленные Чармом брони, они пошли по Мари Гоблинов. Единственным амулетом, который Джиоти себе оставила, был искатель, что Н’драто вложил ей в руку. Направляющий холодок, который излучал этот амулет, вел под исхлестанными бурей ветвями сквозь лабиринт выступающих корней и зарослей тростника.

Они и десяти слов не сказали друг другу на ходу. Чармовая броня давала им силы двигаться по пояс в воде и перелезать через заграждающие путь поваленные деревья, а искатель давал направление. Защитой от огненных змей и ядовитых многоножек им служил лишь опыт путешествий в необжитых уголках Ирта.

Насколько это удавалось, они старались держаться повыше, переползая между широкими сучьями, перепрыгивая с корня на корень, пока наконец искатель не привел их к неглубокой пещере под выходом известняка. Она зияла над отполированным молниями озерцом, густым как ртуть, и вроде бы никуда в безопасность не вела — но это было желанное убежище под облаками молний, ощерившимися как звери и преследуемыми громом.

2 ПОЕДАЯ ВЕТЕР

Пути Чарма мерцали зелеными тенями и дышали смрадом сгоревшего камня.

— Они все еще горят. — Риис стоял на развилке коридоров, глядя на пульсирующий огонь в конце каждого из них. — Кажется, пожар ширится. — Он оглянулся туда, откуда они пришли, потом снова посмотрел на пляшущие тени в расходящихся туннелях. — Куда нам идти?

Джиоти выбрала один из двух наудачу. Чем ближе они подходили к огню, тем сильнее становился жар, и сухой воздух обжигал горло. Заслонив глаза руками, Джиоти и Риис свернули за поворот и нашли очередную развилку. Один коридор пылал так, что в глазах мелькали огненные цветы, другой, темный, уводил куда-то в неизвестность. Джиоти и Риис нырнули, пригнувшись, в прохладную тьму и медленно пошли, рука в руке, по мрачному проходу.

— Пока мы вместе, мне все равно, куда он ведет, — сказала Джиоти, прижимаясь теснее.

Риис стиснул ее руку.

— Гоблины мертвы. Мы смогли это сделать, Джио! И сделали мы это вместе. Ты была права — нам никогда не следует расставаться.

— Только слепой бог Случай сохранил нас от троллей, — прозвучал в темноте голос Джиоти.

— Я понимаю, что это звучит дико, но если бы мы там погибли, я бы почти с радостью отдал бы себя этим мерзким гоблинам, — сознался Риис. — Я их видел — ну, красивыми. А мы были чудовищами.

— Они называли нас демонами, — вспомнила Джиоти. — Это было в трансе, который они на нас навели. Что делают они с Почем в Новом Арваре?

Впереди задрожал синий водянистый свет. Поч и Джиоти прибавили шагу и вышли сквозь небольшой портал в просторную и прозрачную подводную камеру, которую Риис вспомнил.

— Плавательный бассейн Даппи Хоба под Габагалусом!

Они осторожно вышли на ковер возле бассейна, где играли блики света. Миниатюрная женщина в черной вуали ждала их на дальней стороне бассейна.

— Добро пожаловать, маркграфиня и волхв Риис! Наш круг завершен. — Она подошла быстрыми шажками. — Я бы послала сестер привести вас сюда, когда увидела в путях Чарма, но они в других доминионах. Каждая из них спасает жизни, которые еще можно спасти. Я одна здесь, в Габагалусе, в гнезде этого кошмара.

— Леди Вон! — Джиоти глубоко поклонилась королеве ведьм.

— Огни Чарма привели вас ко мне. — Королева отвела вуаль, и лунное круглое лицо просияло грустным благоволением. — Почти все проходы уже занялись. Огонь Чарма пылает по всему лабиринту путей на той стороне Ирта и вскоре доберется сюда. Когда я увидела, что у вас нет другого пути, кроме как ко мне, я просто стала ждать. — Она обняла Джиоти и повернулась к Риису. — Волхв, ты выполнил нашу миссию — вы с маркграфиней нашли орду гоблинов и уничтожили ее. В трансе я это видела. Твое присутствие разрушило заклятие, которое раньше скрывало их от наших глаз. Твое тело с Темного Берега было фокусом нашего транса с тех пор, как ты покинул мое присутствие на Горе Сзо.

С тяжелым сердцем Риис услышал известие королевы, ибо теперь все надежды на спасение друга Бульдога сгорели вместе с путями Чарма. Он собрался с силами, взял себя в руки и заговорил:

— Значит, ты знаешь судьбу Изры…

— Она погибла, защищая тебя.

— Ей не было нужды погибать. Тебе не следовало приказывать ей меня похищать.

Ведьма молча поглядела на него и потом сказала:

— Глаз силы показал нам иное, волхв. — Она положила руку ему на запястье, и Чарм, который перелился из ее руки, поднял его вверх, как старого пса из холодного ручья. — Лишившись волшебной силы, что принесла тебя сюда с Темного Берега, лишился ли ты и умения чуять волшебство?

— Это волшебство можно было использовать с большим толком, — буркнул он шепотом, хотя на миг воспарил в солнечном сиянии, что вспыхнуло в нем при ее прикосновении. — Если бы вы отдали ему все свои силы.

— Поверь, что мы это сделали. — Она отпустила его руку, и он ощутил, что душа его повернулась на юг, к темной стороне его самого. — Не будь тебя на Рифовых Островах, Н’драто не последовал бы за тобой. На Гнилом Болоте не собралось бы столько троллей из топей, сколько сгорело там от руки наемного убийцы. Никто бы и на лигу не смог подойти к убежищу гоблинской орды. Оно там находилось уже много веков. Возможность проникнуть туда требовала должного искупления у всех трех слепых богов.

— Случай и Смерть — оба удовлетворены, — мрачно ответил Риис, — а Справедливость?

Джиоти прижалась к нему:

— Будущее, которое создаем мы, живые, оправдает или осудит то, что мы сделали. Наша миссия не кончена. В Новом Арваре есть еще гоблины.

Риис уступил, хмуро кивнув. Беженец, подобный исчезающим остаткам дневной синевы, он смирился с тем, насколько он мал. Неужто он считал себя каким-то спасителем, возражая против действий королевы ведьм? У него больше не было волшебной силы, осталась лишь надменная память о былом могуществе. Кого он сумел спасти? Ни Лару, душу, что привела его впервые на Светлые Миры, ни учителя своего Кавала, ни друга своего Бульдога, ни даже Котяру, свою последнюю волшебную маску. И он кивнул.

— Нам надо вернуться в Новый Арвар.

— Вам нужен Чарм. — Леди Вон жестом пригласила их следовать за собой вокруг бассейна, туда, где бегущие тени дрожали на люке. — Я приготовила для вас обоих талисманическую одежду и оружие. Идемте.

— Леди Вон! — Джиоти решительно подошла к королеве. — Вы сказали, что зеленый огонь разрушает все пути Чарма на Ирте. Что будет с нашей планетой?

— Не страшись, маркграфиня. — Королева взяла Джиоти за руку. — Это управляемое горение.

— Но зачем? — спросил Риис. — Пути Чарма — самый сильный способ объединить доминионы Ирта!

— Слишком сильный. — Леди Вон остановилась возле люка и оглядела своих спутников с холодной безмятежностью. — Ты говорил о Справедливости. Эти пути — работа почитателя дьявола Даппи Хоба. Его злое волшебство создало пути, соединяющие Темный Берег с его родиной, Габагалусом. Это те леса, по которым он штурмовал небо. Их не должно быть.

Она вывела их через люк на металлическую платформу над огромным пилоном лесов и пандусов, оплетавших два пика коралловых гор. Это был воздушный причал, густо усаженный кнехтами. У каждого его конца уходил в изрытую песчаниковую скалу туннель. Клейкая зеленая резиновая слизь покрывала дырявые скалы и трещины туннелей, и тусклый отсвет их изумрудного свечения исходил из темных глубин.

— Огонь Справедливости все ближе подбирается к этим путям Чарма, — с беспокойством объявила леди Вон. — Один из этих последних путей отведет тебя на Темный Берег, чтобы забрать Бульдога. Другой выводит в Новый Арвар, где надлежит уничтожить последних гоблинов. Пылание Чарма слепит наш глаз силы. Отсюда будущее уже не видно. И выбрать путь, по которому идти, придется вам.

3 ВРЕМЯ ДО ВРЕМЕНИ

Кавал прожил долгую жизнь: более сорока пяти тысяч дней на Ирте, примерно сто двадцать лет Темного Берега. Смерть — это было событие, к которому он готовился с ранних своих дней в Доме Убийц. Потом, став чародеем, он узнал все ее тайны и теперь понимал, что с ним будет, когда натянутая нить Чарма, еще оставшаяся у него, лопнет. Он перестанет осознавать себя Кавалом, чародеем, и его Чарм рассеется в минералах этой планеты.

Но пока что смерть еще не разорвала эту струну Чарма, и Кавал тратил свое время на изучение всех возможностей, еще оставшихся в его жизни. Пройдя обучение чародея, он отлично знал, как фокусировать Чарм. Настолько отлично знал, что даже сумел собрать Чарм своей жизненной силы после того, как его физическое тело было уничтожено на Ирте.

В глубине Октоберленда Кавал рассказывал Булю свою историю, надеясь удержать душу мертвеца спокойной и неподвижной. Память Бульдога и агония его кончины травмировали его душу, и Кавал боялся, что отзвуки этой боли будут слишком громкими, чтобы Буль их мог вынести даже с помощью чародея.

— Зачем ты держишь меня, чародей? — спросил Буль. Здесь было лишь пустое пространство, бесцветное и невидимое, как воздух. — Дай мне умереть.

— Молчи! — повелел Кавал. — Разве тебе не интересна моя история? Я же говорю тебе о том, как ты оказался здесь, на Темном Берегу.

— История моя окончена. Я мертв.

— Чушь. Мертво твое физическое тело. А душа твоя еще живет и выдержит столько, сколько ты будешь хранить спокойствие и не прервешь то, что осталось еще от моего Чарма.

— Зачем? — крикнул Буль с мукой в голосе. — Скажи мне, зачем ты держишь меня в этой пустоте?

— Мы не в пустоте. — Голос Кавала звучал спокойно и четко. — Мы в небе, в атмосфере Земли. Здесь когда-то была моя лаборатория. Здесь нам не грозят чародеи и почитатели дьявола, и вот почему я держу тебя при себе. Отсюда видно все. Смотри, я тебе покажу то, чего ты никогда не воображал себе. Мой Чарм натянут в тонкую нить. Один ее конец привязан к Земле, другой же… — Он тихо засмеялся. — Другой, дорогой мой Буль, соединен с Извечной Звездой. Смотри!

У Буля не было желания смотреть на что бы то ни было. Он жаждал лишь забвения, жаждал отдаться страданию, что звучало в нем с момента его мучительной смерти. Но он не был обучен внутренним искусствам, не умел сосредоточить свой Чарм так, как это умел чародей, и потому сознание его подчинялось команде Кавала.

Душа его поднялась по тонкой вытянутой нити Чарма Кавала, вмиг пересекла Бездну, Светлые Миры и Горний Воздух. Внутри Извечной Звезды он ощутил, будто свет Чарма сплел вокруг него ткань грез, одев его в ангельские одежды. В этом ярком уборе, полном пуфов, крыльев и развевающихся лент, потерялось его необъятное горе. Он не мог найти, что же вызвало у него такую боль. Это были тени, стертые светом.

Он огляделся. Галлюцинации времени плясали со всех сторон, и, глядя влево и вправо, он видел проблески прошлого и будущего. Изломанная панорама прошлого показывала его в Заксаре как Бульдога, мальчишку со звериными метками, рыщущего в поисках еды среди рыночных стоек, спящего в мусорных ящиках, сидящего под капающей решеткой пирса, слушающего слова своей первой и единственной настоящей учительницы, Умной Рыбки…

В другой стороне он видел Буля — крупного светловолосого мужчину с темной кожей, снова шагающего по ступенчатым переулкам Заксара, а рядом с ним, под резными свесами крыш, в тени лебедок и воротов города на утесах, шла юная веснушчатая женщина с массой каштановых волос — Мэри Феликс.

Видение озадачило его, и он стал смотреть вниз, сквозь этажи света и загадочные полосы звездного ветра. Снова к Земле улетело его внимание. Он увидел Манхэттен. Слабо и водянисто блестел рассвет в концах пустых улиц, над Восточной Рекой серое небо окрашивалось размытой краснотой, подобной рыбьей крови.

4 КОЛДОВСТВО В АДУ

— Только рука, которая легче силы, может создать Мэйленд, — сообщил Нокс Мэри Феликс, выходя из здания, где на вершине был Октоберленд. — Вот почему ты мне нужна.

Босой, в одной только набедренной повязке, гибкий и сильный маг вел перепуганную женщину через улицу, сиявшую синим и оранжевым цветами зари. Какой-то бегун и двое собачников уставились на почти голого мужчину и встревоженную женщину рядом с ним, но пара уже исчезла на ступенях входа в подземку.

— В землю идем мы, Мэри, — сказал Нокс, весело осклабившись. — В эти глубины, в кольца порождающих энергий. Мы подчиним их и создадим новый ковен.

Мэри неохотно спускалась по ступеням, ища, кого бы позвать на помощь. Платформа была пуста. Мэри отчаянно махнула рукой женщине в будке контроля, но Нокс одним взглядом отвел ее внимание в сторону.

— Не сопротивляйся, Мэри. — Нокс прижал ее к двутавровой колонне, его персидские глаза сверкали гипнотическими искрами. — Есть много других, кто рад был бы занять твое место. — Он глянул на пару белых лучей подъезжающего поезда, отразившиеся от металлических деталей грязного кирпичного туннеля. — Ты предпочла бы быть трупом?

— Ты меня все равно в конце концов убьешь. — Мэри оттолкнулась от него. — Давай, швыряй меня под поезд.

— Отлично.

И Нокс схватил ее за руку и столкнул с платформы. Сам он прыгнул за ней с ловкостью пантеры и поймал ее за пояс раньше, чем она успела упасть между рельсами. Грохот налетающего поезда сотрясал воздух, и с трудом Мэри расслышала крик Нокса:

— Мы спускаемся глубже!

С невероятной силой он поставил Мэри на ноги, схватил под мышку и потащил по рельсам впереди грохочущего поезда. Его ноги пожирали расстояние огромными скользящими шагами. Сзади вопил гудок поезда, тени скакали впереди. В последний момент Нокс дернул ее в сторону, и алюминиевый блеск экспресса пролетел в дюймах от них.

Белый кафель с потеками в той нише, где они стояли, плавно закруглялся в повороте, куда Нокс и подтолкнул Мэри. За поворотом громоздились опоры проводов, чуть поблескивая в отраженном свете из туннеля. Под ногами шныряли крысы. Нокс просунул пальцы в дыры на огромной каменной плите пола и приподнял ее будто без усилия.

— Вниз.

Из черного колодца пахнуло удушающим запахом пыли и пепла, но Мэри не решилась ослушаться. Она спустилась в темноту по неровным ступеням, выбитым в скальной основе. Где-то далеко без умолку позванивали падающие капли воды. Когда под ногами кончились ступени, Мэри протянула руки и нащупала только пустоту.

Лучи синего света засияли вверху, и спустился Нокс, окруженный ацетиленовой яркостью. Мэри уставилась на него, разинув рот.

— Не трать на меня своего благоговения. — Сверкающие руки показали на пещеру, в которой стояла Мэри. — Твоего удивления более достоин Мэйленд.

Мэри обернулась и увидела огромную пещеру со сводчатым потолком, поддерживаемым рампой арки из дырчатого камня. Алхимические символы украшали изъеденный пролет — символы металлов, крылатые звери и изображение глаза, окруженного змеей, кусающей собственный хвост.

Нокс пролетел мимо в танце, рассыпая языки синего пламени и поджигая тонкие огоньки между провалами и выступами. Вскоре стены пещеры искрились тысячами церковных свечей, трепещущих в ритме медленно капающих водяных часов.

— Наш храм, — объявил Нокс. — Когда-то, более столетия назад, он служил Даппи Хобу. Но Даппи Хоб мертв, а мечта наша жива! Отсюда волшебством своим мы построим новый мир.

На фоне мерно падающих капель слышался рокот поездов подземки, подобный шуму бури. Мэри обхватила себя руками и со страхом оглядела искры холодного огня в нишах.

Тень Нокса слилась с огнем стен в едином танце. Фосфоресцирующие волны побежали по пещере.

С криком Нокс резко остановился, и донесся запах пропитанного дождем леса, подмешанный струйкой озона и плесени. Волшебник со смехом повернулся к Мэри:

— Подумай, чего мы только не достигнем, когда наш ковен соберется полностью!

Мэри шагнула в пещеру, хрустя камешками. Из трещин арки с резными алхимическими символами выглядывали настурции, поблескивая в темноте.

— Воды! — крикнул Нокс. — Какая надежда на весну, если нет воды?

Снова он затанцевал — и тихий отзвук камня доложил о появлении воды. Пахнуло жимолостью. Пробираясь вслепую между темными камнями, струйка нашла путь к носкам ботинок Мэри.

— Я наколдовываю рай! — воскликнул Нокс и зашлепал по воде.

— Ты будешь колдовать в аду! — крикнула Мэри. Струйка весны в электризованном воздухе придала ей храбрости, и она собралась с силами сбросить прочь страх, сковавший ее после смерти Буля. Схватив с пола камень, она пустила его в Нокса.

Нокс отбил его в сторону и крикнул вслед бегущей женщине:

— Это твой новый дом! Тебе не нравится, как я для тебя его украсил?

Мэри успела добежать до лестницы, но тут на нее упала тень, и Мэри застыла. Она давала ногам приказ бежать, но тело не слушалось. Волосы упали на испуганное лицо как ползучие лозы, пряди перепутались, стали лианами с блестящими листьями. Мэри поглядела на руки и увидела, что концы пальцев лопнули как шутихи и расцвели цветами. Руки окостенели, как и ноги, стали твердыми как кора.

— Тебе отсюда не уйти, Мэри. — Нокс перешел переливающийся светом ручей. — Тебе место здесь, с другими эмблемами весны.

Умом она понимала, что происходит невозможное. Как в кошмаре, она дергалась, но не могла сдвинуть с места укоренившиеся ноги. Видела она только листья, трепещущие там, где были у нее волосы. А мысли постепенно сгущались и замедлялись, все смутнее становилось сознание окружающего мира.

Нокс подошел к зачарованному деревцу со спиралью сучьев, со смуглой корой, гладкой, как кожа. С улыбкой приложил он ухо к ее деревянному сердцу.

5 НАПАДЕНИЕ НА БЕСКОНЕЧНОСТЬ

— И сколько еще остается времени, пока зеленый огонь разрушит пути Чарма к Темному Берегу? — спросил Риис у леди Вон, стоя с ней и с Джиоти на резком ветру высот Габагалуса. Несколько черных дирижаблей парило над зелеными коралловыми утесами, везя товары с сусловых ферм и далеких хрустальных городов, блестящих подобно упавшим звездам, безразличным к гоблинской угрозе.

— Есть ли у нас время вернуться в Новый Арвар и уничтожить последних гоблинов? — Джиоти схватилась за рукав мантии королевы. — Успеем мы это сделать и все же вернуть Бульдога на Ирт?

Леди Вон взяла за руки их обоих:

— Пылающий Чарм не дает Сестричеству заглянуть в будущее.

Риис недоверчиво наклонил голову:

— Вы и раньше не все мне говорили.

— Смерть Изры не должна волновать тебя в этот решающий момент. — Леди Вон пододвинулась к Риису. — Судьбоносного знания я от тебя не скрывала. Ты это знаешь, так что поверь мне теперь. Я не могу сказать, когда рухнут туннели, ведущие на Темный Берег. Может быть, даже сейчас уже нет времени отправиться и вернуться.

Риис терзался мыслями о судьбе друга. Жив ли Бульдог? Приходилось задавать себе этот вопрос, чтобы подавить желание броситься сразу на Землю. Гоблины в Новом Арваре точно живы. Это он знал, и это темное знание было достаточно, чтобы решить.

— Ясно, что мы должны идти в Новый Арвар и уничтожить гоблинов, — сказал Риис.

— А вы не можете связаться с Домом Убийц и попросить их этим заняться?

— Сделаю это немедленно. Но времени мало. — Королева ведьм выпустила их руки и шагнула к металлической двери между двумя клепаными швами причальной колонны дирижаблей. — Гоблины в Новом Арваре не могли не почувствовать гибели своих собратьев. Чем дольше мы ждем, тем больше шансов, что они от нас ускользнут.

Королева открыла дверь и достала две амулетные шали и чармострел. Шали и оружие она передала Джиоти и Риису, проведя сначала рукой по вороненому стволу.

— Это единственное оружие, которое я успела найти. На самом деле у меня никогда другого и не было.

Джиоти и Риис сбросили тяжелую чармовую броню и натянули шали. Чарм снял лихорадочную усталость, они оба взбодрились. Маркграфиня взяла из рук леди Вон чармострел, проверила чармовый картридж, вставленный в черный корпус, и кивнула, увидев, что заряд полный.

— Ступай на поиски Бульдога. — Джиоти поставила зарядную иглу на максимум и шагнула к пути Чарма, ведущему в Новый Арвар. — Я займусь гоблинами.

— Нет. — Риис шагнул за ней. — Мы теперь всегда вместе. Ты помнишь?

Джиоти остановилась со страдальческой гримасой.

— Я хотела бы, чтобы мы были вместе, и ты это знаешь. Но я не могу просить тебя бросить друга. Горят последние пути Чарма.

— Я даже не знаю, жив ли он, — возразил Риис. — Но то, что гоблины есть, мы знаем. Тысячам жизней грозит опасность.

— Да! — Леди Вон нетерпеливо махнула им рукой. — Идите в Новый Арвар! Я найду вашего друга Бульдога на Темном Берегу. Хотя бы это я должна для вас сделать за то, что делаете вы для защиты доминионов. — Она накинула на лицо вуаль. — Идите быстрее, гоблины предупреждены. Их надо поймать, пока они еще не сбежали.

Риис и Джиоти побежали по платформе воздушного причала в туннель, который Сестричество Ведьм соединило с Илвром путем Чарма. Они миновали коридор с голыми каменными стенами, зеленые отзвуки света лились из скользких боковых ходов, неся неясный жар и вонь паленого камня. Потом путь привел в лишенную света пещеру. Осветительные камни шалей высветили искры глаз летучих мышей, висящих среди сталактитов.

Пришлось идти по долгим винтовым лестницам, и те привели в обширное подземелье, где стояли серые металлические цилиндры с расходящимися трубами разных цветов.

— Мы в подвале замка, где стоит воздухоочиститель, — узнала Джиоти. — Поднимемся на лифте на этаж гоблинов.

— Лучше не надо, — предупредил Риис и показал на черный объектив, спрятанный среди теней колен труб. — За нами наблюдают. Это видеокамера. Не знал, что у вас на Ирте есть такая технология.

— У нас ее нет. — Джиоти подкрутила зарядную иглу и выстрелила красным лучом по камере, превратив ее в кусок железа. — Это Овери Скарн. Она присвоила себе Новый Арвар. — Поглядев в глаз Чарма, она выбила плечом служебную дверь под притолокой из разноцветных труб.

— Ты был прав насчет лифтов — они превращены в ловушки. Пойдем по этой лестнице.

Наверху лестницы начальник охраны Ройдан ждал с пятью из своих людей. Автоматические пистолеты их всех были направлены на дверь, откуда ожидалось появление пришельцев. Овери Скарн предупредила, что видела посторонних в мониторе наблюдения, и теперь она следила в том же мониторе, как проходит операция перехвата.

Быстрые очереди красного огня Чарма ударили по охране сзади, бросив людей на дверь в виде кровавой каши. Ройдан успел повернуться в стойке, но луч попал ему в пистолет, и оружие взорвалось в руках. Осколки металла прошили его красно-золотой мундир и оторвали лицо от черепа.

В ту же минуту Овери Скарн вскочила с кресла, в котором поглаживала свой наговорный пояс, и уставилась, не веря своим глазам, на разорванные трупы охранников. На мониторе мелькнуло лицо Джиоти — она пристально поглядела в камеру и повернула глаз Чарма на амулетной шали — камень, который предупредил ее о засаде.

— Ты следующая, — четко произнесла она губами и наставила чармострел на объектив.

На экране монитора загудели помехи, и Овери Скарн отпрыгнула, потрясенная тем, с какой легкостью маркграфиня избегла ловушки, покинув лестницу, где ее в последний раз видели, и последовав за амулетом к незащищенному пролету.

— Слишком она понадеялась на оружие Темного Берега, — сердито пробормотала Джиоти, подкрадываясь к двери, за которой когда-то была ее спальня. — Про Чарм она и забыла.

Риис не слушал. Он уже стоял перед дверью гоблинов. Он чувствовал их там, внутри, чувствовал, как они тянут Чарм из его шали, побуждают открыть дверь. Бело-синие костяшки пальцев пылали от боли, держа ручку — боль поднималась изнутри, от муки пятерых оставшихся — последних гоблинов.

Голос горя ворвался в бесконечность, оплакивая уход сотен и в отчаянии устремляясь дальше, чем время в одинокой пустоте по ту сторону боли, за пределами страдания, туда, где жирный дым жадного огня Чарма выпустил души их мертвых.

Джиоти оттолкнула Рииса в сторону и ногой выбила дверь. В газовом ореоле белой паутины комната горела пламенем звездного окна. Ударила волна аммиачной вони, и с нею вылетела Нетте, замахиваясь кривым ножом. Джиоти блокировала удар, со звоном на пол упали нож и ствол и две женщины свалились следом. Нетте оказалась сверху, слизистые руки тянулись к горлу Джиоти, искаженное гримасой лицо было еле видно за выделениями гоблинов.

6 РОК НОВОГО АРВАРА

Риис налетел на Нетте сзади, отбросил от Джиоти и вместе с ней закувыркался по полу. Тут же он оказался на спине, руки были парализованы двумя ударами по нервам столь молниеносно, что он даже их не ощутил. Левая рука женщины-убийцы схватила его за волосы и отвела голову назад, а правая замахнулась для смертельного удара по горлу. Но маркграфиня успела схватить чармострел и выстрелить, ударив Нетте молнией красной энергии.

Дверь в спальню захлопнулась. Джиоти, все еще лежа на спине, ударила в нее ногами и сорвала с одной петли. Тут же она вползла в лучистую комнату, выставив впереди чармострел.

Пятеро плачущих гоблинов сгрудились в углу. Паутина планетного света выделяла их на фоне сияющего ночного окна, подчеркивая сморщенные ручки и кривые ножки. Подобно паучьим яйцам, свисали со стен и окна грозди белых гелевых мешков.

В плаче звучало почти мелодическое отчаяние, безумные, прикрытые веками глаза стали белыми и резкими от боли. Они протягивали ручки к вползающему в комнату демону — не ограждаясь от него, но моля, зовя…

У Джиоти и мыслей не было о милосердии. Она помнила, что они делали с ней в этой комнате, и боялась, как бы гелевые мешки не прорвались и снова не ввергли ее в транс. Несколькими бело-синими энергетическими лучами она ударила в эти сморщенные тела, и они расплескались горящей слизью и плотью, извивающимися угрями шипящих внутренностей, почти тут же превращающиеся в булькающую смолу. Жар выстрелов поджег паутину гоблинов, и вся ее сеть полыхнула простынями огня.

Прикрывшись руками от невыносимого пламени, Джиоти отпрыгнула и столкнулась с Нетте. Она резко повернулась — пламя ударилось о защитную ауру амулетной шали — и стала наводить ствол на убийцу.

— Не надо! — Нетте подняла руки, показывая мирные намерения. — Ты сбила с меня чары гоблинов!

В тот же момент она схватила Джиоти за шаль и упала на спину, перебросив маркграфиню через себя и прочь от дверей. Джиоти влетела в Рииса, и они оба растянулись в коридоре.

Сразу же убийца оказалась сверху, серая щетинистая стрижка была опалена пожаром из-за двери.

— Сейчас взорвется! — Она схватила оглушенную пару за локти и заставила встать. — Скарн хранит оружие и патроны с Темного Берега на чердаке над этой спальней. Быстрее бежим с этого этажа!

— Где Поч? — крикнула Джиоти.

Нетте бросилась к главной лестнице, Риис и Джиоти за ней. На первой же площадке их встретил взвод охраны с автоматическими пистолетами, и в ту секунду, когда они попытались поднять оружие, чердак взорвался.

На верхнем этаже расцвел огненный шар, и Джиоти с криком бросилась вперед, рассыпая короткие очереди белого огня из чармострела в ошеломленных стражников. Убийца переплела руки с Риисом и прыгнула через перила.

Внизу Поч и Шаи Малиа услышали взрыв, несмотря на наушники, и беспомощно переглянулись, лежа на диване. Поч потянулся за черной стеклянной трубкой, и тут двери распахнулись от удара снаружи. Три дымящиеся обугленные фигуры бросились внутрь, а за ними в коридоре полыхало пламя.

Поч сорвал с головы наушники, услышал вопли из огненного ада и стал нашаривать пистолет среди подушек дивана.

— Поч, это я! — крикнула Джиоти.

Прищурившись на искрящийся дым, лезущий в комнату клубами подобно огромному зверю, Поч узнал в этой измазанной сажей и стриженой женщине свою сестру. Он попытался встать, но ноги не держали его.

— Джио…

— Замок горит! — крикнула Нетте, маша им рукой, чтобы вышли из этой комнаты снов.

— И пути Чарма тоже выгорают! — Джиоти схватила брата под руку и заставила встать. — Надо уходить немедленно.

Шаи Малиа нашла свой хромированный пистолет и наставила Джиоти в лицо:

— Это обман! Где Скарн?

Нетте ногой выбила пистолет из руки Шаи Малиа.

— Это не обман. Весь замок охвачен пламенем?

— Они обкурились, — изумленно сказал Риис, таращась на грохочущих в телевизоре музыкантов, разбросанные жестянки газировки на полу, земную одежду, валяющуюся поверх мебели.

Треск потряс комнату, и потолок просел, плюясь штукатуркой и огнем.

— Бежим! — крикнула Нетте и потащила Шаи Малиа за локоть из-за дивана.

Джиоти обняла брата за плечи и потащила от середины комнаты к двери.

— Сейчас провалится пол! Пожалуйста, Поч, быстрее!

Риис выпрыгнул в холл, и лишь амулеты спасли его от столба пламени — только что рухнула главная лестница.

— Придется бежать по черной лестнице! — крикнул он.

— Поч, там трубка и зернышки! — вдруг вскрикнула Шаи Малиа.

— Не смей! — крикнул он, но она уже вывернулась из рук Нетте и бросилась к дивану. — Шаи!

Поч вырвался от сестры и побежал за женой. Джиоти попыталась броситься следом, и Нетте перехватила ее сзади и вытащила из комнаты как раз в тот миг, когда просевший потолок обрушился оглушительной лавиной огня и углей.

— Поч!

Вертящиеся клубы пламени с воем взметнулись из дыры, куда провалились Поч и Шаи Малиа под дождем обугленных осколков.

— Им конец, — крикнул Риис, хватая за руки отбивающуюся Джиоти. — И нам тоже, если не поторопимся.

Нетте взяла у маркграфини чармострел и включила все жезлы силы в амулетной шали Джиоти, наполняя ее Чармом.

Обжигаемые тлеющими углями с дымящегося потолка, трое уцелевших бросились к чёрной лестнице. Дым не давал идти, и приходилось прыгать через ступени, прижимая к носу целебные опалы. Стены позади сотрясались от взрывов. Чармоделы, чародеи, торговые агенты и охрана, населявшие замок, выбежали на широкие лужайки, и на черной лестнице больше никого не было.

Но в подвале, возле огромных воздухоочистителей, стояла, закрывая выход, Овери Скарн, обеими руками держа автоматический пистолет.

— В чармовом туннеле пожар! — Она повела стволом в сторону Джиоти. — Мне не найти дорогу. Но ты знаешь, как отсюда выбраться, и ты возьмешь меня с собой.

Нетте закрыла собой Джиоти и выпустила синюю очередь, как раз когда Скарн открыла огонь. Убийца рухнула назад, ее труп упал на руки Джиоти. С лица Овери Скарн не сошло непокорное выражение, и там, где она стояла, полыхнуло ядовитое пламя над углями ребер и кипящими внутренностями, усыпанными наговорными камнями пояса толстухи. Мощные конечности разметало по обе стороны темного портала, а головы не было видно — ее отбросило в путь Чарма.

7 СОЗДАНИЯ ЗЛА

Черные вуали плыли подобно теням за шествующей по Пятой Авеню леди Вон, шокированной выставленными в витринах модами и с благодарностью поминающей опаловый фильтр, очищающий ядовитый воздух города. Косой утренний свет проникал из переулков, и его бронзовые лучи увлекали королеву ведьм. Он был так не похож на алмазную ясность Извечной Звезды, что это даже пугало. Теперь ей стало более понятно, за что эти миры называют Темным Берегом.

Сестричеству нужна была санкция королевы, чтобы уничтожить последние создания зла, порожденные Даппи Хобом: города Земли. Не следует ли очистить эту мрачную планету от всех амулетов почитателя дьявола? А население вернуть к первобытным обществам, свободным от опасного волшебства науки? У Сестричества хватило бы Чарма на эту работу, но это было бы суровое задание.

Леди Вон немедленно отвергла этот план и согласилась с Братством Мудрецов, что уничтожение путей Чарма как на Ирте, так и через Бездну будет вполне достаточным, чтобы защитить Светлые Миры от злобного наследства Даппи Хоба. Разглядывая нелепые наряды, которые местные жители выставили в своих самых элегантных магазинах, наблюдая за неопрятными толпами проталкивающихся сквозь пыльный рассвет людей, она была рада, что вскоре это мерзкое место будет отрезано от Ирта навеки.

К этому последнему путешествию на Темный Берег готовилась целая команда ведьм, и все они рассердились и встревожились, когда леди Вон объявила, что закрывать пути Чарма на Земле она будет одна. Они утверждали — и были правы, — что это слишком опасно. Глаз силы слеп к событиям Темного Берега.

— Лучше рискнуть и погибнуть одной, чем целой группе. Кто-нибудь из нас вполне справится с тем, что нужно сделать. Таково решение вашей королевы.

Вот почему леди Вон встретила маркграфиню и волхва одна, без помощниц. Ее ворожбы вполне хватило направить эту пару обратно в Новый Арвар, на почти верную смерть, если слепого бога Справедливость надлежало удовлетворить и устранить единственного на Ирте человека с Темного Берега. Но она не действовала злонамеренно. Амулетные шали, которыми она их снабдила, были самыми лучшими, когда-либо созданными чармоделами, и давали максимальную защиту от злых сил.

Теперь судьба Джиоти и Рииса была в руках слепого бога Случая. Он должен будет решить их участь, а не леди Вон. Сестричество Ведьм и Братство Мудрецов вооружили ее талисманическими устройствами, которые в этой холодной реальности давали ей божественное могущество. Случай не мог бы победить леди Вон в одиночку, ибо даже если бы она угодила в слепые руки Смерти, чармоделы дали ее амулетам силу высвободить раскаленный добела луч Чарма, который взорвет Солнце. Так или иначе, ее миссия — закрыть пути Чарма — будет выполнена.

Переход из Габагалуса прошел без приключений, и на всем пути каменных коридоров, ведущем к Земле, она оставляла за собой крупицы колдовского металла. Эти серебристо-зеленые вкрапления взорвутся пламенем Чарма по ее команде Но до этого надо было выполнить еще несколько заданий.

Прогулка по Пятой Авеню после выхода из нагромождения валунов Сентрал-Парка убедила леди Вон, что здесь остались ученики Даппи Хоба. Двигаясь внутри города-амулета, созданного почитателем дьявола, она прислушивалась к разумам и слышала лишь три отзвука магической силы на Земле: себя, Кавала и какого-то обитателя Темного Берега — несомненно, ученика Даппи Хоба.

Она подозвала такси. Не говоря ни слова, она прижала искатель к прозрачной перегородке между собой и водителем, и тот выключил счетчик, послушно направляя машину среди забитых улиц. Когда искатель в руке стал холодным, такси остановилось у тротуара перед высоким кирпичным зданием горчичного цвета. Леди Вон вышла из машины, и та плавно отъехала. Водитель даже не понял, что случилось, занятый охотой на следующего пассажира.

Швейцар в ливрее уставился на нее с явным удивлением, но она отвлекла его внимание в сторону и сама открыла себе дверь. В лифте, везущем на верхний этаж, она снова попыталась нащупать Кавала и нашла его лишь с огромным трудом — он стал так тонок, осталась лишь нить Чарма, протянутая от магнитного ядра планеты в Бездну.

К самой Извечной Звезде, — шепнул голос Кавала у нее в мозгу. — Я — тонкий лучик от звезды творения.

— Братство Мудрецов мне говорило, что я тебя здесь найду, — произнесла она с трепетом благоговения, — но я не верила. — Она раздвинула вуали, показав наговорные камни, приложенные к лицу для усиления Чарма. — Ты тоньше любой души, что когда-либо могла себя собрать вне тела!

Эту силу дала мне магия Даппи Хоба, а необходимость — волю ее применить. Здесь со мной Буль.

— Бульдог с тобой? — недоверчиво спросила она. — Я ощущаю только тебя.

Он мертв. И он не Бульдог. Звериные метки отнял у него местный маг…

— Ученик Даппи Хоба. Я его чувствую, но не здесь.

Скорее последователь, нежели ученик. Он зовет себя Нокс, и он взял звериные метки Буля и воспользовался его Чармом для своего волшебства. Все, что удалось мне спасти из этого трупа — Чарм человека.

Леди Вон вышла из лифта и пошла к Кавалу через покрытый ковром коридор, по бетонной лестнице, выводящей на крышу. Как клочок ветреной ночи, она проскользнула среди труб и толевых навесов к водонапорному баку с дверным молотком в виде головы барана.

Слабым заклинанием была запечатана дверь, и королева сорвала его, входя в святилище погибели. Запах смерти пронизывал темноту, а на алтаре лежал ободранный труп, покрытый коркой засохшей крови и мухами.

Королева ведьм протянула руки и потерла между ладонями нить Чарма от Извечной Звезды, которая была Кавалом. Нить расширилась в луч, и из этого прозрачного света послышался сильный осенний запах сухих листьев.

8 ВОЗВРАЩЕНИЕ В ОКТОБЕРЛЕНД

Голоса ушедшего времени года зазвучали все громче из расширяющегося луча чармового света — шорох пересыпаемых осенним ветром листьев. У света был вкус дыма дров. Прохладные порывы ветра, несущие капля дождя, согнали мух с гниющего тела. Висящие куклы сорванных початков и сушеные фрукты застучали среди пучков трав и снопов злаков.

Кавал засиял сильнее от Чарма, влитого в него королевой ведьм. Когда столб ясного света превратился в колонну, охватившую весь каменный алтарь, Кавал явился таким, каким был во цвете лет — высоким и крепким, с коротко стриженными рыжими волосами, оранжевые бакенбарды аккуратно подрезаны возле резких углов длинной челюсти. Одетый в яркую мишуру и синие газовые ленты, как для похоронного полета, он держался за край алтаря и глядел на леди Вон. На лице его было молчание.

Ясность понимания легла между ними.

— Это обряд окончания, — тихо сказала королева ведьм. — Я не могу вернуть тебя на Ирт. Твоя душа слишком тонка для любой жизни, и ни один амулет меньше, чем этот весь мир, не удержит тебя.

— Это обряд окончания, — согласился Кавал, и голос его сливался с шепотом эха. — Честь для меня, что сама королева ведьм пришла отдать меня в руки слепого бога Смерти. Я слишком долго выдержал в виде призрака, съедаемого пустотой, видел все, что происходит под этим широким небом, но не в силах был ничего изменить. Только ради этого мига я все выдержал.

Свет Чарма расширился, захватив весь круг обрядов, и шелестящий ветер листьев, кружащий в камере, донес далекое пение заклинаний, голоса из пустоты. Двенадцать теней шевельнулись в ледяном белом сиянии. Души ковена обретали форму, рождаясь из тумана, притянутые Чармом королевы ведьм, и зловещие ангелы, владевшие последними участниками Октоберленда, встали в церемониальных мантиях в морозном свете.

— Вы — последние призраки этой мерзости, — обратилась к ним королева ведьм, глядя в эти конические лица и жестокие глаза. — Вы последние души, которые ваш хозяин Нокс вылепил своей жадной волей. До вас, за семь тысяч лет своей жизни, он изуродовал множество других, и все они растворились в пустоте, и вы тоже там будете в свое время. Но сейчас вам предстоит сделать судьбоносный выбор. Дать времени унести вас прочь, как было с другими, или воспользоваться последней свободой, что у вас есть, и силой Чарма, что дала я вам, упасть на землю и вернуть свою энергию минеральной основе творения. Начать сначала.

— Смерть всегда начало, — провозгласил Кавал, и двенадцать ангелов мощным эхом повторили его слова, обменявшись взглядами согласия; Овен в серебряном руне взял за руку широкоплечую Тельца, она — тощего Близнецов, и так по кругу, через Деву с льняной короной, до Рыб с черными прядями волос, похожих на водоросли.

Окруженные тепловой завесой трепещущих крыльев, взявшиеся за руки ангелы посмотрели вниз, куда-то под босые ноги. Столбы чармового света пронизали здание. Сияние его размыло непрозрачность интерьера и высветило Нокса прожектором.

Широкий луч слепящего света превратил Нокса в белую тень. Размытые черты его горестно поднялись к ослепительному небу. Свет Чарма поймал его посреди шага ритуального танца. Все вокруг него кипело жизнью — буйные поросшие цветами стены кустов и лиан, платаны и акации, мирты и пальмы, с которых ярким блеском смыло цвет. Гирлянды цветов свесились с покрытых алхимическими знаками арок и сводов с натеками, размытых как набросок углем.

Ветер Октоберленда опустился за взглядом зловещих ангелов — и магия Нокса рассыпалась тенями, как мираж. Там, где стояло дерево с извивами коры, скорчилась Мэри Феликс у подножия каменной лестницы. В пронзительном свете глянула она на Нокса, и он превратился в скелетную тень, в фигурку из проволочек. Только голова его сохранила материальность и длинный череп задергался в страхе.

— Кто ты? — вскричал Нокс.

— Не бойся. — Рядом с испуганным магом возник Кавал и взял иссохший силуэт в объятия своей мишуры и лент. — Ты не один. То, чего боялся ты все эти тысячи лет, мы встретим вместе.

Нокс отшатнулся от видения Кавала и попытался скрыться в охряных тенях за пределами свирепой иллюминации.

— Я буду жить вечно! — каркнуло его пересохшее горло, когда он, скрипя сухожилиями, ковылял по каменному полу. — Я никогда не умру!

Кавал встал перед Ноксом, раскинув руки, одетые мишурой.

— Нам не уйти — ни тебе, ни мне. Смерть — это бог, а мы — всего лишь люди.

Нокс увидел две звезды уверенности в глазах чародея, и он знал, что вечность, которая была у него в руках мгновение назад, испарилась. Он достиг конца бесконечной жизни. Из иссохшего тела вырвался всхлип, и сверкающие руки Кавала сомкнулись вокруг него.

Сверху донесся потусторонний нестерпимый вой зловещих ангелов. Камера вспыхнула ослепительной белизной. Мэри Феликс вздрогнула всем телом, начала отворачиваться — поздно. Когда зрение вернулось, пульсируя, в ее глаза, они смотрели на тлеющие угли человеческого скелета. Угли переливались красным и коричневым в темноте подвала, там, где в ужасе свалился Нокс. При тусклом свете этих дымящихся костей Мэри нащупала путь вверх по каменным ступеням, прочь из подвала.

Леди Вон ждала ее в ритуальной камере на крыше. Свет Чарма ушел в землю и унес Кавала, Нокса и весь ковен Октоберленда. Прохлада веяла в воздухе, отдавая инеем и кедровой смолой. Но этот аромат уже начинал уступать летнему жару. Запахи раскаленного города ширились, вливались сквозь открытую дверь в косых лучах утреннего солнца.

Ожидая Мэри, королева ведьм гладила тело на алтаре жезлом силы в спиральном чехле целительных опалов. Там, где касался амулет, исцелялась плоть. Черный и ржавый цвета разложения ободранного тела облетали чешуйками окалины, и в оранжевом тумане Чарма появлялась новая кожа — коричневая, эластичная, человеческая.

Буль очнулся в доме очей своих. Он поднял глаза на высохшие яблоки в тлеющем свете солнечного клина. Над ним склонилось круглое бледное лицо с большими блестящими глазами. В черных их серединах он увидал самого себя — коричневое квадратное лицо под копной светлых волос.

Он сел и ощупал себя, ожидая боли.

— Чарм сделал тебя целым — но человеком, — объявила круглолицая женщина в черном одеянии. — Ты утратил метки зверя и обрел новую жизнь.

Эти слова загипнотизировали его, и он сидел неподвижно, лишенный страдания, ощущая теплую тяжесть солнца на бедрах. Закрыл глаза, проверяя, что не спит. За веками скользили сны как молочная река. И когда он открыл глаза снова, в дверях, полных лета, стояла Мэри Феликс.

9 ПРИЗЕМЛЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Жар бушевал в путях Чарма. Даже в амулетных шалях Джиоти и Риис не могли долго находиться в этих коридорах и сразу нырнули в ближайший портал. Вынырнули они на высоком холме в Илвре посреди руин храма змей. Это было туристское место для синеволосых эльфов с Неморы, и несколько их бродили сейчас в храме с колоннами в виде змеиных колец под открытым небом. Окружающие ниши, вырезанные наподобие клыкастых пастей, заросли ползучими растениями джунглей, и там кишели обезьяны. Алые птицы тяжело взлетели при приближении эльфов, убегающих в джунгли мимо пары с закопченными глазами.

За чешуйчатыми крышами храмовой деревни Джиоти увидела, что испугало эльфов, и ей пришлось прислониться к Риису — у нее подкосились колени. Новый Арвар заполнил горизонт джунглей скоплением горных террас и древесных колоннад улиц, возвышавшихся над лесом в дымке величия И на гребне этой горы полыхало пламя, нарывав небо черным знаменем дыма, — зеленое пламя. Риис через миг сообразил то, что сразу поняла Джиоти: огонь Чарма пожирал весь город изнутри.

От пожаров на улицах летели изумрудные искры. Внутреннее пламя подожгло лавки и склады чармоделов, и целые ярусы домов взрывались один за другим. За несколько секунд Новый Арвар превратился в ослепительный факел, покрывающий черными тучами яркое небо дня.

До Рииса и Джиоти дошел грохот взрывов, и они крепче вцепились друг в друга. Белая звезда стала серебряным шаром лунной яркости — это взорвались несущие конструкции из колдовского металла. Пожар ушел внутрь, и Новый Арвар рухнул в джунгли в вихре мерцающих углей.

Целительный Чарм амулетной шали удержал Джиоти на ногах и сохранил ей спокойствие, хотя она не отрывала взгляда от грозовой тучи, поднявшейся там, где рухнула ее столица.

— Уйдем отсюда, Риис, — тихо произнесла она. — Уйдем на Темный Берег, чтобы никогда не вернуться.

Держась друг за друга, Джиоти и Риис повернулись обратно к дымящемуся пути Чарма под изъязвленными камнями храма змей.

— Гоблинов больше нет, — сказал ей Риис, успокаивая. — Ирт будет отстроен. Мы найдем себе место в доминионах.

Она покачала головой и повернулась к нему.

— Пока не сгорели пути к Темному Берегу, идем. И не будем возвращаться. Я говорю серьезно, Риис. В этом мире я потеряла все, что было для меня важно. Остался только ты — и будущее, которое мы будем строить вместе. Но не здесь. Не в мире, который убил моего брата, моих родителем — весь мой род. Я даже не хочу никогда сюда возвращаться.

Риис увидел решимость в ее лице, подобную жестокости ножа.

— Мы предназначены быть вместе, Джио. Я чувствую то же, что и ты. Хватит с меня Ирта. Кроме любви, которую обрели мы с тобой, я ничего сюда не принес — только беду. Я хочу вернуться домой.

Джиоти выдержала его взгляд.

— Если не отправимся сейчас, можем никогда не перейти Бездну.

Вместе они вошли в задымленный туннель Чарма. Свет бриллиантов шалей пробивал тьму, и они быстро бежали сквозь удушающий жар. Зеленые огни выскакивали из боковых проходов и трещин. Риис боялся, как бы не взорвались шали, если их лизнет такое пламя, и бежал впереди Джиоти, чтобы никто из них не был слишком близко к стене, к внезапным струям огня.

Впереди пылающий жар стал стихать, и вскоре только свет амулетов озарял путь. Боковых проходов не было. Этот единственный туннель вел прочь из огненного ада. Прохладное дуновение морского бриза встретило за поворотом, и открылся арочный портал с видом на заиленные утесы Габагалуса.

Джиоти и Риис выбежали на воздушный пирс, где расстались с леди Вон, и по навесной платформе побежали в туннель на другом конце — тот, что вел сквозь Бездну на Темный Берег. Не сделав и пяти шагов, они наткнулись на королеву ведьм. С ней были двое — веснушчатая молодая женщина с густыми каштановыми волосами и крупный мужчина в набедренной повязке, со светлыми волосами и блуждающей улыбкой на сильном лице.

— Риис! Ты тоже утратил метки зверя? — Мужчина ударил себя двумя руками в грудь. — Это же я, Буль! Бульдог!

Риис прищурился, а Джиоти глянула в глаз Чарма, не иллюзия ли это.

— Волшебство Темного Берега меня переменило! — провозгласил Буль, широко улыбаясь. Он схватил Рииса в объятия и повернулся, чтобы другой рукой обнять Джиоти. — Исполнилось пророчество сивиллы! Я умер человеком. А Кавал с королевой ведьм своим волшебством воскресили меня — тоже человеком!

Леди Вон спустила вуаль с лица и кивнула, тоже с улыбкой.

— Воля слепых богов исполнилась на Темном Берегу. И теперь вы оба здесь, дабы закончить свою миссию в Светлых Мирах.

— Ты думала, что мы не уцелеем в Новом Арваре? — Джиоти высвободилась из объятий Буля и твердо заглянула в глаза королевы ведьм. — Если бы Рииса пожрал огонь, Сестричество могло бы с полным правом объявить, что очистило Светлые Миры от всех загрязнений Темного Берега. — Увидев проблеск правды в этих спокойных глазах, Джиоти закончила свою речь: — Ваше Сестричество может сделать такое заявление, потому что мы с Риисом покидаем Светлые Миры. Никого с Темного Берега на Ирте не будет.

— Но я же с Темного Берега, — встряла юная женщина из-за спины у Буля. — И я пришла на Ирт, чтобы не расставаться с Булем.

— Это Мэри Феликс, — объявил гигант, выпуская Рииса и обнимая Мэри. — Она боролась вместе со мной на Темном Берегу и решила вернуться сюда со мной.

— На Земле у меня ничего не осталось, — согласилась Мэри. — Прожив там жизнь, я пережила все, что имело для меня значение. И теперь Буль дал мне надежду на новую жизнь — на Ирте.

Леди Вон подняла черные вуали подобно крыльям.

— Глаз силы ничего этого мне не показал. Поверьте мне, маркграфиня и волхв. Вы вполне могли погибнуть в Новом Арваре, и хорошо это знали, когда отправились уничтожать гоблинов. То, что слепой бог Случай вас спас, — непредвиденная милость. Воспользуетесь ли вы ею, чтобы послужить слепому богу Справедливости?

— Хватит с меня ваших богов, — ответил Риис. — Мы с Джиоти возвращаемся в Дарвин.

Леди Вон накинула покрывала одной руки на плечо Мэри, другой руки — на плечо Джиоти.

— Прежде чем вы займете место друг друга в ваших далеких мирах, обменяйтесь Чармом. Таким образом Мэри Феликс станет натуральной обитательницей Светлых Миров, а Джиоти обретет свое место на Темном Берегу.

— У меня на Темном Берету не будет волшебной силы? — спросила Джиоти.

Королева ведьм покачала головой:

— Не будет.

— А я не буду страдать от сияния Извечной Звезды? — уточнила Мэри.

— Это верно. — Леди Вон сняла руки с их плеч и вынула из-под мантии янтарный жезл силы, обернутый посередине колдовской проволокой и украшенный узлами наговорных камней. — Каждая из вас возьмется за свой конец этого амулета. Это займет одну секунду, а когда я это сделаю, то ни одна из вас не будет чужой на своей новой родине. Каждая найдет свое место в приземленной реальности своего мира.

10 УТЕШЕННЫЕ СРЕДИ ЗВЕЗД

На Земле, у причалов своей фирмы «Прокат лодок и туры» в акватории Дарвина на северо-западном берегу полуострова Арнемленд, Джиоти иногда вспоминала Ирт. Солнечные зайчики разных оттенков на воде бухты напоминали ей наговорные камни. Отблески горизонта в сапфировых водах, переливы от изумрудного до прозрачно-алмазного в чистой воде моря, подходившего прямо к окнам офиса, этот ювелирный свет нес красоту Чарма. Но такие воспоминания тут же сменялись скорбью о ее погибшем роде, об Арвар Одоле, и Джиоти отгоняла их, освобождая место для новой работы и новой жизни.

Больше всего ее занимали ветра и тучи, потому что надо было беречь лодки и туристов от бурь. Береговые улитки и ракушки огораживали песчаный двор перед офисом, а дальше цвели оранжевыми и красными выплесками бугенвиллеи над белым штакетником и низкой каменной стенкой жасмина, отделявшей гавань со стоянками покачивающихся на волне лодок. Оттуда шел Риис по песчаной дороге, причалив очередную лодку.

Она вышла ему навстречу, и они направились рука об руку мимо перистых железных деревьев к косе, выдававшейся далеко в море. Свирепое солнце и сильный ветер сбивали облака в стремительные груды, бросавшие бегущие тени на сверкающую бухту, и Риис с Джиоти вместе читали приметы погоды и знали, что до конца дня пройдет дождь. Они вернулись в офис у пляжа, радуясь предстоящему раннему вечеру, когда можно будет подвести итоги дня и закрыть лавочку.

В полночь дождь вернулся в море, и они сидели на пляже под железными деревьями и сверкающей полосой Млечного Пути.

— Ты никогда не захочешь вернуться? — спросила Джиоти, проверяя, действительно ли он счастлив, что она с ним на Темном Берегу.

— И пропустить сезон ловли меч-рыбы? — Он прислонился спиной к огромному мягкому дереву и снисходительно улыбнулся Джиоти. — И думать забудь.

Она так и сделала и была счастлива. Для них обоих Ирт был смутным воспоминанием, блекнувшим перед яркой непосредственностью теперешней жизни. Магия королевы ведьм коснулась их Чармом, помогла сгладить острые углы самых болезненных воспоминаний, — а потом королева забрала у них амулеты. Без Чарма воспоминания тускнели. Шли годы, и вспоминалось все меньше и меньше, потому что жизнь была многообразной и становилась все насыщенней, когда появились дети и начало расширяться дело.

То же было и на той стороне Бездны, на Ирте, в городе на утесах в Заксаре. Мэри Феликс и Буль почти все время работали в своих кабинетах в правлении «Шахт Бульдога». Они радовались трудной задаче поддерживать связь между чармоделами и заводами города с покупателями в каждом доминионе, и компания процветала в славную эру реконструкции и расширения, которая вскоре наступила.

Ночью, сидя под мозаичными деревьями в парке Холодной Ниобы на гребне Улицы Всех Земель, они глядели, как величественно плывут планеты среди звездных дымов, и говорили о работе и о будущем. Иногда их мысли обращались к Темному Берегу, к приключениям, которые свели их вместе. Буль лучился гордостью, что в судебном порядке была установлена его человеческая чистопородность, в которой он почему-то никогда не сомневался. А Мэри Феликс была рада обрести жизнь в Чарме далеко от холодных годов, оставшихся на Земле.

— Ты знаешь, я даже вспомнить не могу, каков он с виду, — сказал Буль, щурясь и напрягая память, — Риис Морган — приземистый такой, курносый, кажется. Мысленно я его уже не вижу.

Мэри ткнулась ему в плечо и провела пальцем вдоль чистой линии челюсти.

— Изображение можно найти наверняка в городских архивах. Поищи на слово «волхв».

— Я пытался. В архивах нет записей о его участии в отражении Завоевания. — Он говорил тихо, будто засыпая. — Официальная история доминионов утверждает, что Худр'Вра был убит маркграфиней Джиоти, последней из погибших Одолов. И еще сказано, что она погибла спустя почти тысячу дней в пожаре, уничтожившем Новый Арвар.

Мэри усилила поток Чарма из амулетов, убирая помеху тревоги, которую вселили в нее слова Буля.

— Леди Вон была права, когда предупреждала нас, чтобы мы об этом никому не говорили. — Она выпрямилась и задумчиво поглядела сквозь угловатые ветви на негаснущие дымы звездных испарений, очерчивающие изогнутые крыши Заксара. — Сестричество Ведьм и Братство Мудрецов снова решили скрыть правду о Темном Береге.

— И я считаю, что это к лучшему. Нам вообще повезло, что мы ушли живыми. — Буль притянул ее к себе. — Ты скучаешь по Земле?

Она плыла с ним в приливе Чарма и отливе всего, что может быть неприятно.

— Земля — это была совсем другая жизнь, мир тусклый и печальный. Я мало теперь о ней думаю. А когда случается, мне грустно за тех, кто должен жить и умирать там, на Темном Берегу.

— Мне только хочется вспомнить, каков был на самом деле Риис. — Буль ущипнул себя за переносицу. — Только смутные воспоминания остались о человеке приземистом и с квадратным лицом. Но черт лица я не вижу. — Он пожал плечами и тихо засмеялся. — Мне куда проще вспомнить его Котярой. Вот эти метки зверя я не забуду никогда!

Чарм помог стереть неприятные воспоминания. Шли годы, Буль и Мэри Феликс вспоминали все реже, потому что жизнь их была полна и стала еще полнее, когда их возвели в пэрское достоинство, и продолжала расти роль их фирмы — торгового гиганта среди доминионов Ирта.