Олигарх 4

Глава 6

Территория которую решили уступить индейцы была для нас сейчас огромной. Её границами на севере это был мыс Арина и северная оконечность жемчужины Калифорнии озера Клир. Затем по его береговой линии до истока реки Кэш-Крик на юго-восточном конце озера на юг к заливу Сан-Пабло, который является северным продолжением залива Сан-Ффранциско, к месту впадения в залив небольшой реки Петалума.

Большая часть дельты Петалумы представляла болото. От её устья как бы граница шла по береговой линии залива, выходила в океан и на сквер до мыса Арина.

В этом было большое лукавство со стороны индейских вождей. Реально от некогда многочисленных индейских племен на этой территории остались рожки да ножки, особенно в южной части «нашей территории».

Над этим хорошо поработали сначала испанцы, а затем мексиканцы. Частично к этому приложили ручки и наши предшественники в крепости Росс.

Основанные испанцами католические, преимущественно францисканские, миссии очень успешно проводили «обращение» местных индейцев в католическую веру. Фактически это было обращение аборигенов в рабство. Они пытались сопротивляться, но испанские, а затем мексиканские солдаты, успешно подавляли их восстания, уничтожая участников и сочувствующих, а болезни существенно им в этом помогали.

В итоге от племен вокруг залива Сан-Франциско осталось несколько тысяч индейцев, племена севернее пострадали в несколько меньшей степени. А вот «интеграция» племен долины Сакраменто была только в самом начале.

На «нашей» территории, на берегу залива Сан-Пабло южнее устья Петалумы была католическая миссия Сан-Рафаэль-Аркахель, она была основана как 20-я испанская миссия в колониальной провинции Альт-Калифорния в 1817-ом году и в ней было обращено больше тысячи индейцев, многие из которых умерли.

Восточнее находилась Миссия Сан-Франциско Солано, 21-ая, последняя и самая северная в Калифорнии. Она была единственной, построенной после того, как Мексика получила независимость от Испании. Губернатор Калифорнии хотел, чтобы мексиканское присутствие к северу от залива Сан-Франциско не позволило русским из крепости Росса, продвигаться дальше вглубь страны.

С точки зрения абстрактного международного права, испанцы и соответственно их наследники мексиканцы, конечно были простыми захватчиками. Индейцы жили здесь тысячи лет и никаких своих земель этим господам не передавали.

А вот Иван Кусков землю под поселение у индейцев купил. А сейчас вожди остатков этих племен с этой точки зрения поступают законно, передавая свои земли нам. И у нас возникает интересная коллизия в отношениях с мексиканской властью.

Индейцы конечно молодцы. Они четко разглядели наш потенциал и хотят под нашим крылышком уцелеть, набраться сил и попробовать еще раз дать по мордасям наглым захватчикам и поработителям. Я похоже в самый интересный момент дал укорот господину коменданту с его рабовладельческими замашками.

Хуан оказался человеком деятельным, решительным и хорошо подготовленным мексиканцами на свою голову. Он сумел фактически объединить остатки сильно потрепанных племен, еще живущих вдоль береговой линии и решил сделать такой неординарный ход конем.

Всё это рассказали мне крестный и наш атаман, который очень этим вопросом интересовался.

Посмотрим, что с этого роя получится, пока на рожон лезть не будем и миссию Сан-Рафаэль потерпим.

После переговоров с индейцами, мы еще несколько часов просидели, обсуждая возможные расклады.

На следующий день мы ушли на на Аляску, а крестный остался до второй встречи с индейцами.

Я пошел пассажиром с капитаном Леоновым, а Владыка Анатолий естественно от меня не отстал.

Мы решили, что пароход «Хабаров» останется в Америке и будет курсировать между Русской Америкой и Камчаткой. Для высадки был выбран Кенайский полуостров, но не то место, где в 20-ом веке возник Анкоридж, а место известное мне как городок Кенай.

Сейчас это небольшая деревенька со смешанным населением вокруг форта Святого Николая на западной стороне полуострова Кенай на берегу Кенайского залива, англичане зовут его заливом Кука. Это второе постоянное русское поселение на Аляске.

В его недолгой истории есть и печальная страница, здесь в 1797-ом году была войнушка между русскими поселенцами и индейцами племени кенай, в которой погибло около сотни человек с обеих сторон.

Как индейцы себя называют я не знаю, знаю только, что сейчас их в окрестностях форта нет.

Вообще для меня это темный лес эти всевозможные племена, народности и всякое языковые группы на Дальнем Востоке и в нашей Америке. Вот эти кенайцы, кто они индейцы или эскимосы? Пока особых проблем с ними не возникает, но надо чтобы кто-нибудь с этим разобрался.

Это место я выбрал по нескольким причинам. Во-первых: полуостров Кенай богат полезными ископаемыми: здесь есть уголь, нефть, природный газ и золото. Во-вторых: это одно из немногих мест на Аляске, где возможно ведение хоть какого-то сельского хозяйства.

По договоренности с бароном Врангелем, он должен ждать нас в столице Русской Америке — городе Новоархангельске.

Новоархангельск произвел на нас удручающее впечатление, дыра редкостная. Да собственно и как может быть иначе. Реально ни о каком освоении Аляски речи нет. Русского населения здесь никогда не было даже и тысячи. Добыча пушнины и все, причем варварскими методами.

Фердинанд Петрович правда начал что-то путнее строить, в частности магнитно-метеорологическую обсерваторию. Но сейчас нет даже нормальной крепостной стены, а есть деревянный тын, который не защитит даже от индейцев. Есть правда несколько десятков пушек. Но учитывая малочисленность населения сомневаюсь, что от них будет прок.

В начале века была достаточно кровопролитная война с местными индейцами, с племенем колошей, как их называют русские. Потери по местным меркам были огромные, колоши потерпели поражение и в итоге был заключен мир, который не все старейшины и шаманы признали. Какие-то церемонии не были соблюдены или еще что-то, толком я не знаю.

Гораздо интереснее, что настоящий мир был заключен или правильнее говорить будет заключен, только в начале 21-ого века. А сейчас напротив Новоархангельска колоши построили свой деревянный форт на каком-то своем родовом месте и периодически происходят стычки с ними.

Леонова надо будет озадачить этой проблемой: заключить мир со всеми индейскими племенами.

Это была еще одна из причин почему я выбрал Кенайский полуостров, если не удастся договориться с индейцами по-хорошему, проще решить вопрос силой. Да по большому счету там и не с кем договариваться, аборигенов на полуострове раз, два и обчелся.

Правитель Русской Америки действительно ждал нас, без промедления поднялся к нам на борт и я приказал идти дальше.

Фердинанд Петрович выглядел очень уставшим и озабоченным. И почти сразу же завел разговор об отношениях с индейцами. Наверное это была очень болезненная для него тема.

— Скажите, Алексей Андреевич, как вы собираетесь строить отношения с местными аборигенами? Вы наверное знаете о тех проблемах, которые были тут у нас. Да и честно говоря остаются до сих пор.

— Конечно знаю, еще бы не знать. А как строить отношения с аборигенами, вопрос конечно интересный, но у нас есть очень интересный опыт в Калифорнии.

Я рассказал барону о ситуации в Калифорнии и наших переговорах с индейцами. Он выслушал и недоверчиво покачал головой.

— Но здесь немного другая ситуация. Тут как раз калоши не довольны нашим присутствием и конкуренцией за пушного зверя.

— А зачем нам конкурировать с ними? Государя по большому счету интересуют только деньги получаемые от компании. И неважно в каком виде, пушнина, еще что-либо или вообще живые деньги. Разве я не прав?

Фердинанд Петрович пожал плечами, со мной сейчас трудно не согласиться.

— Пусть они добывают зверя сами. Не надо залазить в их угодья. Места здесь хватает. А они пусть конфликтуют с англичанами и американцами. Вы же знаете какую неприглядную роль сыграли американцы в той грязной войне.

Барон горестно покачал головой.

— Еще бы, князь, не знать, с некоторыми участниками тех печальных событий общался.

— Если нам нужна именно пушнина, то её надо просто у индейцев покупать по справедливой цене, американцы и англичане дают больше нашего, но все равно наживаются на этом, поэтому мы должны давать еще больше, — на самом деле грабительские закупочные цены были и у нас и у англосаксов. Но от пушнины надо на самом деле уходить.

И надо развиваться, становиться твердой ногой на этих землях. Строить настоящие города и крепости, верфи и заводы. Развивать сельское хозяйство, пшеница здесь расти не будет, но будут расти рожь и овощи, капуста и картофель. Здесь есть богатые угодья, где можно заготавливать сено и разводить скот, тех же оленей. Тут богатые рыбные промыслы. Ведь вам же понравились мои консервы?

— Да, сверх всех похвал, редкостное блюдо.

— Так ведь можно наладить производство таких консерв из местной рыбы и завалить ими и Россию, и Европу и ту же Америку. На Кенае есть уголь, его можно и нужно добывать для своих нужд. Вы строите обсерваторию и разве ученые мужи откажутся от предложения изучать здесь океан и просторы Америки и Азии?

— Широким мазками вы, Алексей Андреевич, рисуете, оторопь даже берет. Каких это средств все будет стоить. Страшно даже подумать.

— Так я же и толкую, что надо развиваться, что бы эти средства зарабатывать.

Присутствующие при нашем разговоре Владыка Анатолий и капитаны Леонов и Лукьянов слушали молча и очень внимательно.

Барон Врангель внимательно посмотрел на них и жестом предложил открыть бутылку коньяка, до которой никак не могло дойти дело. Павел Александрович позвал стюарда.

— Обед накрыт?

— Так точно, господин капитан.

— Прошу, господа к столу.

За столом барон попросил внимания и поднял свой бокал с коньяком.

— Предлагаю, господа, тост за успех начинаний светлейшего князя Алексея Андреевича.

Поздним вечером я поднялся на мостик к капитану Леонову. Увидев меня, рулевой молча посмотрел на капитана. Тот кивнул и встал к рулю, а матрос куда-то побежал.

— Павел Александрович, не жалеете о своем решении остаться в этих краях, — я хотел еще раз убедиться в правильности своего выбора.

— Не жалею, всегда об этом мечтал. Алексей Андреевич, можно вопрос?

— Конечно.

— Мне кажется, что вы рассчитываете найти на Аляске золото и очень много. Если это произойдет, то все ваши начинания окупятся.

— Да, Павел Александрович, вы правы. И поэтому я позвал сюда староверов, вероятность золотой лихорадки очень мала, это не наш Урал, куда хлынули толпы после находки там россыпей и даже не Южная Америка, но риск все равно велик и я рассчитываю, что староверы смогут устоять от такого соблазна.

— Понятно.

— В вас я, Павел Александрович, тоже уверен. И надеюсь, что вы сможете удержать свой экипаж.

— Не сомневайтесь, Алексей Андреевич. Конечно есть отдельные слабаки, но они не сделают погоды.

Я на самом деле был уверен в капитане Леонове, даже не понятно почему, но у меня с первой минуты нашего знакомства в Лондоне к нему было полнейшее доверие, которое еще больше возросло после Критского похода. И сомнений надо ли ему отвечать честно на такой гнилой вопрос о золоте, у меня не было.

Третьего февраля мы бросили якорь напротив форта Святого Николая и наши опасения оказались напрасными. Льда в заливе почти не было, так кое-где попадались небольшие тонкие ледяные поля, не представляющие никакой опасности нашим пароходам.

На следующий день Владыка Анатолий торжественно заложил первый камень в основание нового храма, староверы заложили свой храм, а барон Врангель не менее торжественно объявил, что отныне это будет новый город Николаев на Аляске.

Зима она и на Аляске зима, но прибывших переселенцев похоже этим нельзя было испугать. Женщины и дети остались на борту пароходов, а на Аляске временно останется еще и «Ермак», а мужчины сразу начали обживаться этом суровом месте.

Фердинанд Петрович ожидая нашего прибытия, а он был уверен что я начну воплощать в жизнь свои планы, приказал в нескольких местах заготовить лес. И форт Святого Николая был в их числе.

Леса конечно было наготовлено не завались, но вполне достаточно для начала строительства. Днем уже было около нуля, а по ночам температура снижалась до минус пяти-семи градусов. Но для привычных к морозам наших людей это было не страшно и работа сразу же закипела.

Партия из двадцати человек под руководством местного охотника-следопыта сразу же ушла на разведку угольного месторождения, оно здесь недалеко и почти на поверхности. Правда небольшое, но на первое время для самых неотложных нужд вполне должно хватать.

Перегрузив на остающиеся пароходы все необходимые запасы продовольствия и всяких материалов, мы шестого февраля подняли якоря и двумя пароходами пошли на Камчатку. Накануне Тимофей угостил нас выловленной местной рыбой — радужной форелью.

Форель он приготовил с жареной картошкой и подал к ней шардоне, знаменитое французское белое вино. Форель была очень нежная с мягким немного ореховым привкусом. Одним словом пальчики оближешь.

До Петропавловска мы шли две недели и были там двадцатого февраля. Прошлогоднее распоряжение барона Врангеля было выполнено и я получил превосходный отчет о разведке местности будущего Магадана.

И мало того уже начали строить сухопутную дорогу в те края.

В принципе дорога была, Охотско-Петропавловский почтовый тракт. Но в моем понимании это не дорога, я не представляю кто и как по нему может проехать.

Задача поставлена сделать этот тракт проезжим большую часть года, за исключением времени половодья рек.

Для этого будущую дорогу надо максимально подготовить, расчистить и выровнять. И сейчас мужики валят лес вдоль дороги. Весной сразу же начнут работать непосредственно над полотном, чистить, выравнивать и засыпать ямы и рытвины. Уплотнять к сожалению не чем, поэтому просто приходится насыпать мелкие камни с гравием и это покрытие лежит и уплотняется естественным образом.

Дорога начиналась на окраине Петропавловска на берегу озера Култучное и плавно поворачиваясь, шла вокруг сопки Петровской и пройдя две версты, напротив сопки Зеркальной резко поворачивала почти на девяносто градусов и прямой стрелой устремлялась на северо-запад через двадцать верст выходя к реке Авача в районе села Староострожное. Мне это место знакомо как камчатский аэропорт 21-ого века Елизово.

Этот участок дороги быстро сделали в прошлом году. Во-первых использовали уже существующие наезженные участки, их вблизи самого Петропавловска было достаточно много, а во-вторых в этом строительстве участвовали все жители города и округи.

Пользуясь близостью Ключевской сопки, а здесь до жерла вулкана чуть больше двадцати верст, на полотно дороги насыпали всякую мелкую и среднюю вулканическую гадость, которой на склонах предостаточно и потом привозили в бочках еще какую-то теплую вязкую смолу, того же происхождения и разливали её на полотно.

Через два-три дня все это окончательно остывало и превращалось в твердый и крепкий монолит, который замечательно держался под натиском копыт и колес телег. Теперь весь вопрос был как это покрытие простоит зиму.

В районе Староострожного решили поселиться большинство приехавших со мной прошлый раз.

Несмотря на то, что тут более холодные и снежные зимы чем в Петропавловске и раньше приходят осенние холода, весна тут всегда наступает с опережением, лето теплее и бывает даже за тридцать, меньше туманов и потише ветер.

Здесь когда-то произошло кровавое столкновение казаков и местных камчадалов и после этого место стали называть урочище Старый острог, но с тех пор здесь никто не жил.

Несколько лет назад здесь поселилась достаточно многочисленная семья и к нашему появлению было уже три дома, родителей и старших сыновей.

Они успешно выращивали капусту, морковь, репу и свеклу, а у наших людей получился и картофель. Много малины и смородины. Нет проблем с сеном и у отца с сыновьями есть коровы, а наши люди уже смогли обзавестись телочками.

Сейчас зима и пользуясь возможностью, мужики строят деревянный мост через реку Авачу.

Его длина должна быть около ста метров. Авача река неглубокая, не больше двух метров и на ней за лето соорудили две мостовых каменных опоры. А весной на них уложат деревянные пролеты, подготовкой к сооружению которых заняты сейчас большинство наших мужиков.

Но моя цель и задача другая. Два наших парохода готовы к следующему походу, мы идем на остров Уруп.