Опасное пламя страсти

Глава 10

— Благодарю вас, мисс Вудбридж. — Фон Зайлиг принял из её рук чашку с чаем, но не отошел от стола. — Вы не хотели бы сыграть партию в вист?

— В общем-то я не любительница карточных игр.

— Да и я тоже. — Он улыбнулся. — Я предпочел бы разговор.

— Как и я.

— Отлично, — откликнулся французский посланник Рошамбер, который находился рядом. — Тогда, возможно, вы не будете возражать, если мы с полковником продолжим нашу дискуссию по поводу предстоящего мирного конгресса. Но если политика скучна вам…

— Вовсе нет, — заверила его девушка. — Я читала, что делегаты намереваются затронуть массу интереснейших проблем. Меня особенно заинтересовали идеи мистера Котты и мистера Бертуччи по поводу интеллектуальной собственности.

— Согласен с вами, — сказал фон Зайлиг. — Это очень злободневная тема. Издатели многих стран встревожены пиратством идей.

Рошамбер кивнул, добавляя в чай сливки. В отличие от грузного коренастого блондина-пруссака темноволосый француз был стройным, с узким лицом и тонкими чертами, напоминавшими женские. Впечатление подчеркивали кружевные манжеты и галстук, бордовый фрак, бархатные бриджи и тканный золотом шелковый жилет.

Но Кейт чувствовала, что под утонченной внешностью скрывается твердый характер.

— Эти несколько месяцев обещают быть очень интересными как для политики, так и для партий, — высказал свое мнение Рошамбер, сделав глоток чаю. — Вы бывали в Вене, мисс Вудбридж?

— Нет, но слышала, что это прекрасный город. Я мечтаю когда-нибудь увидеть его.

— Теперь, когда в Европу пришел мир, путешествие больше не представляет никакой опасности. Так что, возможно, ваш дед решится привезти вас туда, — предположил фон Зайлиг. — Это историческое место с живописным средневековым центром, множеством роскошных парков, замечательных церквей и зданий в стиле барокко. Легенда гласит, что городские стены, окружающие Старый город, были построены на выкуп, заплаченный королем Ричардом Львиное Сердце, когда его пленили по пути домой из Святой земли.

— Как интересно. — Кейт на мгновение закрыла глаза, мысленно представляя это необычное место.

Она скучала по возбуждению, порождаемому путешествиями — видами, звуками, запахами незнакомой земли, стимулирующими все чувства.

— Австрийский император Франц, будет принимать монархов в Хофбурге, своем замке в центре города, — сообщил Рошамбер. — Стоит совершить путешествие ради одного этого, так как во дворце невероятно много всяческих сокровищ.

— Одно из увлечений императора — ухаживать за растениями в его дворцовых теплицах. Он также крупный эксперт в географии. Европы, — добавил фон Зайлиг. — У него необычайна богатая коллекция редких карт и книг.

— Именно такое место я и мечтала бы посетить, — призналась Кейт.

— Сомневаюсь, что, когда начнется конгресс, у Франца найдется достаточно времени для занятий растениями или для посещения своей библиотеки. Меттерних и Талейран будут играть в кошки-мышки, пока русский царь и король. Пруссии ведут переговоры относительно судеб Польши и Саксонии…

Кейт с интересом слушала, как два джентльмена обсуждали нюансы европейской политики. Они много знали и разумно все аргументировали, и когда Кейт отважилась задать вопрос, не отмахнулись от нее, а подробно ответили.

Господи, может быть, в конце концов, светские рауты не столь ужасны. Было приятно, что с ней обращались так, словно у нее имелись мозги наряду с остальными частями тела.

Людлоу, американский посол в Лондоне, и Виллафранка, представитель испанского правительства, подошли, чтобы присоединиться к их разговору, и тут же выдвинули собственную перспективу маневрирования стран-участниц в борьбе за власть после поражения Наполеона. И увлеченная последовавшей оживленной дискуссией, Кейт забыла о времени, пока высокие напольные часы в углу не пробили час. Неожиданно осознав, что она оставила Шарлотту одну, Кейт быстро оглядела комнату надеясь, что ее подруга не скучала в одиночестве или в компании книги.

Кейт почувствовала укол совести. Неужели она получала такое удовольствие от вечера, что забыла о своей подруге «грешнице»? Она должна принести извинения Шарлотте за то, что оставила ее одну в толпе незнакомцев…

Дьявол! Заметив отражение волос подруги в одной из больших стеклянных горок со всевозможным антиквариатом, Кейт тихонько выругалась.

— Извините меня, джентльмены.

Не дожидаясь ответа, она повернулась спиной к группе беседующих, торопливо прошла мимо карточных столиков и подошла к Шарлотте:

— Извини меня, Шарлотта, — с набега вклинилась она в ее разговор с дедом. — Я потеряла счет времени.

— Все в порядке, дорогая. Похоже, ты получила удовольствие от оживленной дискуссии.

— Да, всегда интересно услышать разные точки зрения…

Споры, бесспорно, возбуждают, но только сейчас она почувствовала, как в результате дебатов горело ее лицо. Как ни странно, на щеках Шарлотты тоже выделялись два жарких пятна.

При свечах невозможно было определить, было это результатом гнева или смущения.

— Спасибо, что составили компанию леди Фенимор, ваша светлость, — торопливо поблагодарила деда Кейт. — Но мы не должны больше испытывать ваше гостеприимство. — Повернувшись к Шарлотге, она взяла ее за руку. — Пойдем, я хочу показать тебе книгу с ботаническими гравюрами из Америки.

Клейн отступил в сторону, позволяя им пройти.

— Извини меня, — прошептала Кейт, когда вела подругу к софе возле камина. — Надеюсь, ты ненадолго застряла там с Клейном.

— Достаточно, чтобы вступить с ним в спор о виде вишни, изображенной на его вазе, принадлежащей к периоду династии Мин.

— Черт, я так виновата.

— Ничего подобного. — Шарлотта усмехнулась. — Герцог вынужден был признать свою ошибку.

— Ему следовало хорошенько подумать, прежде чем бросать вызов «грешнице» в научном вопросе.

— Думаю, я шокировала его, — добродушно призналась Шарлотта. — Как приятно видеть, что в моем возрасте я все еще могу дать кому-то фору.

На лице Кейт появилась гримаса.

— Я никоим образом не хочу умалить твои достижения, но расстроить герцога не так уж и сложно. Он полностью лишен чувства юмора.

Шарлотта задумалась.

— На самом деле, я думаю, это не так. Его просто не поощряли проявить его.

— Может быть, ты и права.

Однако сама Кейт так не думала.

— Подавай кончим обсуждать Клейна. Расскажи о разговоре с джентльменами.

— Они объясняли некоторые вопросы, которые должны быть решены в течение ближайших месяцев в Вене, — сообщила Кейт. — Между прочим, похоже, Вена — удивительный город.

— Я слышала то же самое. Это центр музыки и искусства, а также образования. — Шарлотта помолчала. — И говорят, там пекут восхитительные пирожные.

— Только подумай, — задумчиво проговорила девушка. — Это будет представительное собрание людей со всего континента…

Марко наблюдал за Кейт поверх веера карт. Свет от свечей образовывал золотистое кольцо вокруг ее головы. Мягко светящийся нимб. Хотя очевидно, что данная леди отнюдь не ангел.

Во всяком случае, не с ее дьявольским пренебрежением к правилам света.

Губы Кейт дрогнули в ответ на сказанное ее спутницей, и Марко почувствовал, как его собственное тело внезапно охватил жар.

Что такого было в Кейт Вудбридж, что возбуждало такую внутреннюю физическую реакцию в нем?

По ее лицу пробегали тени. Свет и мрак. Невинность и опытность. Аквамариновые глаза, в которых играли солнечные лучи и шторма, зовущие его сбросить одежду и нырнуть в их глубину.

Внутри Марко проснулась волна чистой первобытной страсти. Он воображал, как соблазнительно будут выглядеть ее волосы цвета меда, рассыпанные на белоснежных смятых простынях, как приятно будет прикасаться языком к ее обнаженной груди. Каким чувственным окажется ее стройное, блестящее от пота тело под его телом, поднимающимся и опускающимся с тем же неумолимым ритмом, что и океанские приливы и отливы.

Порочный. Но ведь он никогда и не притворялся святым. Скорее дьяволом, список грехов которого протянется отсюда до Хейдса и обратно. И все же каким бы плохим он ни был, он никогда не опускался так низко, чтобы соблазнить девственницу. Сжав в руке карты, Марко сумел победить чувство вины. Да, он был испорченным ловеласом, но не развратником. Его спутницы в постели все были в равной степени пресыщенными охотницами за развлечениями, понимающими правила их шаловливых игр. Не ожидай ничего большего, кроме мимолетного удовольствия.

Несмотря на странные тени во взгляде Кейт Вудбридж, Марко видел, что она не принадлежит к его миру. Ее секреты из прошлого были всего лишь иллюзией. Кейт была созданием света, а он — существом ночи. Ее страсть была направлена на все живое и растущее, в то время как его собственная душа давно истерлась в пыль.

Быть источником смерти, не важно, по случайности или нет, значит изменить свою жизнь.

Кейт и ее пожилые собеседники поднялись со своих мест.

Марко представил, как его руки пробегают по стройным контурам и изгибам, и неожиданно все его благие намерения полетели ко всем чертям. Он вовсе не собирался лишать Кейт девственности, пытался он объяснить себе свои намерения, просто раз-другой коснуться ее прелестных губ. Кейт не могла быть настолько невинной, чтобы не почувствовать флирт. Как знаток женских реакций, он знал, что её целовали и раньше.

Так что определенно не было особого вреда в легком флирте…

Толчок соседа вернул его к карточной игре.

— Ваша очередь ходить, Гираделли.

Наугад выбрав карту, он бросил ее на стол.

Его партнер застонал и бросил на него страдальческий взгляд.

Оттолкнувшись от стола, Марко встал и отставил свой стул. Кейт и ее подруга только что пожелали спокойной ночи Клейну и покинули комнату.

— Если вы не возражаете, думаю, мне лучше выйти на улицу и покурить.

Марко был не единственным, кто нарушил формальности гостиной герцога. Застекленные створчатые двери вели на террасу с каменным полом, в которой уже зажигали сигары другие джентльмены. Огоньки горящих кончиков сигар точками освещали углублявшиеся сумерки словно огромные жучки-светлячки в ночи. Прохладный ветерок шевелил зелень, окаймлявшую балюстрады, мешая едкий табачный дым с тонким ароматом роз и гиацинтов.

Кто-то захватил с собой бутылку бренди, и мягкий всплеск спиртного переходил из стакана в стакан. Настроение во время больших домашних сборищ поначалу бывает всегда несколько сдержанным, пока гости знакомятся и оценивают, какой компании лучше держаться. Это особенно верно относительно данного собрания гостей, подумал Марко, который, прислонясь к перилам, наблюдал за другими с подчеркнутым безразличием.

Будет нелегко различить правду за улыбками дипломатов и понять, кто союзники, а кто — враги.

Россия в союзе с Пруссией. Австрия, принимающая сторону королевства Саксонии. Франция в лице легендарного Талейрана намеревается внести исправления в новую карту Европы. Выдохнув облако дыма, Марко мысленно восстановил в памяти прочитанные им доклады. Линсли подозревает, что здесь готовится какая-то интрига. И не в правилах маркиза тратить время или средства на пустые догадки.

Вронский и фон Зайлиг не выглядели друзьями, но внешний вид, разумеется, может быть обманчив. Рошамбер заслуживал близкого рассмотрения, так как Франция нуждалась в союзе с одной из других европейских сил, с тем чтобы иметь на руках козырь, когда сядет за стол мирного конгресса. Что касается испанского и датского послов, то они были пешками… Но так ли это?

Когда Марко оглядывал улыбающиеся лица, он не мог не задуматься о том, какие плелись интриги под демонстрацией единства.

Обман, сплошной обман. Политика была отвратительным делом, особенно при таких больших ставках. Но по крайней мере Марко верил, что трудился ради высшей цели. В его жизни было мало такого, чем он мог гордиться. Однако работа с Линсли являлась одним таким исключением.

— Приятный вечер, хотя несколько скучный по сравнению с лондонскими удовольствиями. — Лорд Таппен пересек плитки пола и остановился, чтобы стряхнуть немного пепла со своей сигары. — Там, несомненно, все прошло бы веселее.

— Могу себе представить, — вежливо ответил Марко.

Несколько мгновений Таппен курил молча.

— Как вы слышали, завтра утром я планирую съездить верхом в свое имение, чтобы привезти несколько книг для мисс Вудбридж и ее подруги. Вы не хотели бы присоединиться ко мне?

— Почему бы и нет?

— Отлично. Тогда встречаемся в конюшне в восемь.

Затянувшись еще несколько раз сигарой, Таппен покинул собеседника.

Еще одни отношения, в которых следует разобраться, подумал Марко и возобновил свои наблюдения за гостями. Линсли не объяснил конкретную роль Таппена. Возможно, его попросили не сводить глаз с Марко и сообщать о любой его оплошности или пренебрежении долгом. Шпионаж был грязным делом. Ни эмоций, ни правил, ни угрызений совести. А потому это занятие было словно специально создано для него.

Краешком глаза Марко увидел, как лорд Алленгем вышел в ночь в сопровождении сестры, вдовой графини Дюксбери. В свете масляных ламп, обрамлявших дверной проход, медный блеск его бакенбард как нельзя лучше подходил к его цветущему виду. Крупный и тучный барон выглядел упитанным и самодовольным. И все же в его глазах горел голодный огонек, как у человека, выглядывающего, где бы схватить лакомый кусочек, не важно, насколько полон его желудок.

Из заметок Линсли относительно гостей Марко знал, что Алленгем состоит членом контролирующего правления Северной торговой биржи, высоко прибыльной частной торговой компании, занимающейся поставками оборудования для кораблестроения из Балтийского региона. Дерево, скипидар, сосновая смола — все самое необходимое для британского адмиралтейства, которое поддерживало самый могущественный флот в мире. И так как империя простиралась до самых отдаленных уголков земного шара, новый торговый флот был необходим для распространения английского образа жизни в новых колониях. Барон быстро огляделся вокруг, затем целенаправленно устремился прямо к тому месту, где, потягивая вино, стоял фон Зайлиг.

Марко немного подождал, прежде чем начать лениво шагать вдоль внешнего ограждения. Пруссия контролировала некоторые важнейшие коммерческие порты на Северном море. Но если слухи соответствовали действительности и на конгрессе в Вене будет определено новое положение Польши, тогда торговые договоры могут драматически измениться в регионе. Будет интересно услышать, что эти два джентльмена скажут друг другу.

Держась в тени большой декоративной постройки, Марко сквозь листву вьюнка мельком увидел профиль леди Дюксбери. В отличие от Кейт Вудбридж у него не возникал вопрос относительно невинности этой дамы.

Если верить дошедшим до него слухам, полногрудая красотка довольно легко раздавала свою благосклонность. Не то чтобы он находил в этом что-то дурное. Марко всегда думал, что со стороны мужчин было абсурдным лицемерием судить женщин иначе, чем самих себя.

Омываемое лунным светом, ее лицо имело бледно-жемчужный оттенок. Однако, как ни странно, этот эффект не смягчал ее черты, а, наоборот, придавал им дополнительную жесткость. Но то же самое можно было сказать и о его собственном пресыщенном выражении лица, подумал Марко. Изысканно вылепленного. Непроницаемого. Лишенного чувств и эмоций.

Может быть, стоит подумать о том, чтобы затащить ее в постель, чтобы прогнать скуку.

Леди Дюксбери смеялась над чем-то, что рассказывал ее брат, и почему-то собственная глубокомысленная идея не показалась Марко такой уж привлекательной. Ее голос был ломким — с какими-то обкусанными краями и острыми углами. Что даже отдаленно не напоминало роскошный, мелодичный звук, когда Кейт Вудбридж что-то забавляло.

Марко вгляделся в окутанный туманом сад и сосредоточился на том, о чем говорили между собой джентльмены. Их не трудно было услышать, так как беседа становилась все горячее и горячее.

— Nein, я уже принял решение по этому вопросу, сэр. — Слова фон Зайлига пронизали окружающую тишину. — И что бы вы ни сказали или ни сделали, это не изменит моего совета, который я намерен дать фон Гумбольдту и моему королю.

— Ну, это мы еще посмотрим, — пробормотал Алленгем. — Мы обладаем большей властью и влиянием, чем вы представляете. — Взяв сестру под руку, он повел ее к двери. — Пойдем, Джослин.

Когда графиня повернулась, ее взгляд скользнул по листве. Она мгновение помедлила, когда их глаза встретились. В уголках ее губ притаилась полуулыбка. Несмотря на прохладный вечер, она раскрыла веер и начала обмахивать свое декольте.

Искушая.

Леди знала о своих прелестях и не боялась их афишировать. Марко наблюдал, как она удалялась, но решил не следовать за ней. Не сегодня. Он спал не более трех-четырех часов в последние несколько дней и не хотел, чтобы его мозги были затуманены на следующее утро. Пустая постель наверняка не убьет его.

Остальные тоже потянулись обратно в дом, направлялись в крыло для гостей. Марко заколебался, чувствуя странное беспокойство, несмотря на усталость. Решив, что глоток сельского воздуха прояснит его голову, он спустился по ступенькам террасы в сад.