Опасное пламя страсти

Глава 15

Кейт скользнула за угол украшенных резьбой книжных полок. Пожалуй, ей следовало воспользоваться советом горничной и сказаться больной.

Она потерла обнаженные руки, чувствуя, как по телу прошел озноб. То ли от холода, то т от жары — она была не в состоянии трезво мыслить.

— Может, я действительно больна, — прошептала она, прижимая ладони к щекам.

Встреча с фон Зайлигом на пути к гостиной только усилила се странное настроение. Полковник проявил себя к приятным компаньоном, и когда он спросил, можно ли взглянуть на только что прибывшие лилейники, ей не хотелось отказать ему, руководствуясь банальным понятием о пристойности.

Кейт восхищалась интересом полковника к ботанике, но также ей нравилась его прямая манера поведения. В отличие от военных, которых Кейт встречала ранее, фон Зайлиг не был напыщенным солдафоном, влюбленным в собственное блестящее отражение из галунов и меди.

Что касается романтики….

Кейт свела брови, гадая, почему она не испытывает никаких иных чувств к пруссаку, кроме дружбы. В отличие от жаркого пламени, охватывающего ее всякий раз, когда Марко оказывается рядом. Фон Зайлиг надежен и предсказуем, а Марко — необуздан и безнравствен.

Кейт обмахивала веером щеки и прислушивалась к звону хрусталя и приглушенным взрывам смеха. Как бы ей ни хотелось спрятаться, она знала, что должна вернуться к гостям.

Подобрав юбки, Кейт приготовилась выйти из-за книжных полок, когда на ее пути возникла тень.

Она заколебалась, услышав скрипучее покашливание деда.

— А, вот вы где. Зачем скрываться в полумраке?

На мгновение Кейт подумала, что Клейн обращался к ней, но затем услышала ответ Шарлотты:

— Я не скрываюсь, сэр. Просто искала с победное место. Я неплохо смешиваюсь с толпой.

Кейт взглянула сквозь пространство между кожаными корешками книг, Клейн и Шарлотта стояли вместе в укромном арочном убежище, наполовину скрытые от остальных гостей. Темный вечерний костюм герцога терялся на фоне деревянных стеллажей, но пламя от ближайшего канделябра заливало его профиль мягким светом.

Клейн поджал губы, словно раздражаясь резким ответом. Но как оказалось, его волновало совсем другое, о чем ему уже следовало давно забыть.

— Вас не было в оранжерее с моей внучкой, — обвинил он ее. — Почему вы сказали, что находились там с ней?

— Чтобы предупредить раскаты грома над ее головой, — ответила Шарлотта. — Почему вы должны быть таким придирчивым солдафоном?

— С-солдафоном? — гневно повторил Клейн. — Я просто пытаюсь сделать так, чтобы Кэтрин… не совершила ошибку и общество не отвернулось от нее.

— Вы избрали неверный путь, — откровенно заявила Шарлотта. — Кейт очень независимая молодая леди и умна Не по годам.

— Слишком независимая, — проворчал Клейн.

— Возможно, — согласилась Шарлотта, — Но как бы то ни было, она пытается соответствовать своему статусу. И вы могли бы облегчить ей задачу, если бы проявили хоть капельку доброты и понимания, вместо того чтобы сердиться и кричать.

Клейн открыл было рот, но тут же закрыл, щелкнув зубами.

— Это будет не так уж сложно. Мне кажется, что ваш лай хуже, чем ваши укусы.

На мгновение Клейн свирепо нахмурился. Затем, к великому удивлению Кейт, его лицо смягчилось и на нем отразилось лишь легкое недовольство.

— Прямо и не знаю, принимать мне ваши слова как комплимент или как взбучку.

Шарлотта едва заметно улыбнулась:

— Возможно, всего понемножку.

После короткого неловкого молчания герцог зашаркал ногами.

— Вы хотите покритиковать меня еще за что-нибудь, прежде чем я вернусь к гостям? — спросил он.

— Вам следует попытаться называть вашу внучку Кейт, не Кэтрин. Это поможет растопить лед.

— Хмм.

Клейн коротко поклонился и собрался было уйти.

— И еще одна вещь, ваша светлость.

Клейн остановился.

— Это насчет книг. Я… Ну, право, не знаю, что сказать, — а я, как вы могли заметить, редко лишаюсь дара речи. — Шарлотта судорожно вздохнула и торопливо продолжила: — Так что я просто скажу «спасибо». Это невероятно щедро с вашей стороны. И… очень продуманно.

Герцог прочистил горло и проворчал:

— Я только вернул их законной владелице, леди Фенимор. Вы, по крайней мере, оцените их по достоинству в отличие от большинства. Осмелюсь предположить, что вы не разрежете их на грошовые картинки.

— Нет, — ответила Шарлотта, и голос ее прозвучал напряженно. — Я ни за что не разрежу эту книгу.

Кейт никогда не слышала, чтобы ее подруга говорила как ветреная молодая особа. Быстро переведя взгляд на деда, она увидела, что у него появилось странное выражение на лице.

Застенчивое?

Господи, шампанское, должно быть, повлияло на ее голову.

Кейт моргнула, и резкие черты лица деда снова приняли прежнее выражение.

— Рад услышать это.

С этими словами Клейн повернулся и ушел. Шарлотта медленно освободила зажатую в кулаке бахрому шали и расправила складки платья, прежде чем последовать за ним.

Кейт отклонилась назад, прижавшись к книгам. Какой-то дух, должно быть, наслал бедствие на дом герцога.

Ибо никакой научный рационализм не мог объяснить загадочную силу, которая притягивала противоположности друг к другу.

— Нашли хорошую книгу для чтения?

Легок на помине! Кейт взглянула на Марко:

— Я искала материал, посвященный алхимии.

— Вы хотите преобразовать простые металлы в золото? — В его глазах проглядывало легкое изумление. — У меня сложилось впечатление, будто всякие побрякушки не в вашем вкусе.

— Я хочу научиться преобразовывать назойливых плутов в настоящих джентльменов.

Его тихий смех защекотал ее щеку.

— Боюсь, что это не под силу никакой магии, черной или какой-то другой. Но пожалуйста, попытайтесь.

Пребывание в альковной нише еще больше усилило ощущение его присутствия — его плечи казались более мускулистыми, улыбка и исходящий от его кожи запах более чувственными…

— Как ученый, я горжусь тем, что я реалистка. Любой эксперимент, призванный изменить вас, станет пустой тратой времени. Я сразу определяю безнадежность задания, как только сталкиваюсь с таковым.

Марко слегка изменил позу, и неожиданно его бедро коснулось ее.

— Я думал, что ученые не склонны делать столь поспешные выводы.

У Кейт задрожали ноги.

— Разве вы не должны прежде собрать эмпирические свидетельства, чтобы доказать ваши предположения? — наседал Марко.

Его ужасно соблазнительный рот теперь почти вплотную приблизился к ее.

— Я достаточно наблюдала за вами, чтобы прийти к логическому заключению, — сказала Кейт. — Вы неисправимый волокита, в вас нет твердого стержня, и вы непредсказуемы.

— Боюсь, вы недостаточно хорошо изучили анатомию моего тела, чтобы прийти к подобному выводу.

Кейт не могла не представить, какой окажется под ее ладонями его мускулистая, словно вырезанная искусным резцом грудь, лишенная шерстяной и льняной одежды.

— Вы только что подтвердили мою…

Ее речь прервал его поцелуй, который оказался таким мимолетным, что она подумала, не было ли прикосновение его губ плодом ее воображения.

— Что мне удалось доказать, так это то, что ваши щеки приобретают удивительный розоватый оттенок, когда мне удастся коснуться вашей кожи.

Ее позвоночник словно лизнула горячая волна. Кейт сказала себе, что это был гнев. Однако никогда прежде гнев не вызывал у нее странное ощущение трепета легких крыльев бабочек на ребрах.

— Bella, — пробормотал он.

— Н-не называйте меня так, — прошептала она.

— Почему? Это напоминает вам о вашем дурном прошлом?

О да, она была порочной.

— Или о вашем порочном настоящем?

Кейт почувствовала легкое головокружение, и в ушах зазвенело.

— А вот и гонг зовет на ужин. Мне проводить вас до столовой?

— Я…

На мгновение Кейт безумно захотелось взять его под руку и положить голову па его мускулистое плечо. Но в глазах Марко она заметила порочный блеск, словно он угадал ее мысли, и она тут же раскаялась в своей минутной слабости.

— Я предпочла бы пойти одна.

Собрав остатки достоинства, Кейт быстрым движением вырвала свои юбки, которые он сжимал между колеи, и поспешила присоединиться к гостям деда.

Хотя ужин, казалось, продолжался бесконечно, Марко вел вежливый разговор с двумя испанцами и терпеливо выслушивал их многословную оценку европейской политики.

Он украдкой взглянул во главу длинного стола, где сидела Кейт. Слева от нее расположился прусский полковник, справа — Таппен. Массивная серебряная многоярусная ваза с обилием экзотических цветов частично загораживала от него ее лицо. Ей, похоже, нравились собеседники, и все же за ее легкими улыбками Марко почувствовал следы, уныния и беспокойства. И не впервые задумался о ее прошлом.

Ее окружала тайна. Однако даже Линсли признавал, что, когда у него появлялся мощный стимул, Марко становился одним из лучших тайных агентов английского правительства.

Поднеся к губам бокал вина, Марко, наблюдал, как Кейт ловким движением своего ножа отрезала кусочек жареной утки. Лезвие блеснуло, и на один сумасшедший момент ему вспомнилась опаленная, солнцем гавань, Неаполя, где в узком переулке был найден труп сутенера, заколотого насмерть. Странно, что по времени это совпало с исчезновением из города девушки-воришки, известной под именем Белладонна.

Нет, невозможно. Впрочем, в его профессии временное совпадение всегда вызывало подозрения.

Как бы то ни было, долг требовал, чтобы Марко сосредоточился на европейских дипломатах. Какие бы гнусные секреты ни крылись в прошлом Кейт Вудбридж, они его не касались. Откинувшись на спинку кресла, Марко увидел, что он был не единственным, кто украдкой наблюдает за ней. Взгляд герцога временами задерживался на внучке, и его обычно бесстрастное лицо выдавало смешанное чувство непонятного страха и искренней заботы. Итак, для Клейна Кейт тоже представляла загадку, подумал Марко.

Когда были убраны последние блюда, дамы единодушно поднялись и покинули комнату.

Герцог оглядел оставшихся джентльменов, словно в раздумье, потер подбородок.

— Что вы скажете на то, чтобы выпить портвейна и выкурить по сигаре на террасе? Вечер теплый, и небо необычайно чисто, так что, думаю, дамы с удовольствием присоединятся к нам с чаем. Сады необыкновенно хороши в свете полной луны.

Предложение хозяина было встречено всеобщим одобрением, и слугам велели перемести столы и торшеры на веранду.

Наконец все устроились на воздухе, дамам подали чай, а джентльмены наслаждались марочными винами из подвалов герцога и тихо беседовали.

— Смею предположить, что в Вене будет множество интересных встреч, — сказал Таппен, — Говорят, этот город любит всяческие вечеринки.

— Город, который любит танцевать. — Леди Дюксбери подняла глаза к небу и театрально вздохнула. — Представьте — лунный свет отражается в Дунае, и пары вальсируют под звездами.

— Я… я никогда не видела, как танцуют вальс, — призналась леди Каролина.

Рошамбер улыбнулся:

— Посмотрите, на террасе достаточно места, если джентльмены переставят несколько предметов. Я буду счастлив продемонстрировать, как танцуют вальс леди Дюксбери. Если разумеется, его светлость не возражает против импровизированного бала.

Кейн кивнул:

— Не вижу причины, чтобы испортить веселье.

Возражений не последовало даже от вдовствующей графини, хотя она велела дочери встать рядом с собой.

— Ты можешь наблюдать, дорогая, но не больше.

Захлопав в ладоши от удовольствия, леди Дюксбери посмотрела вокруг:

— А если мы откроем двери в музыкальную комнату… Случайно никто из нас не играет вальс на пианино?

— Между прочим, я знаю мелодию, — вызвалась Шарлотта. Поймав вопросительный взгляд Кейт, она объяснила: — Помнишь, когда я гостила у Хелен Госфорд в начале лета? У нее была пачка нот, которые ей прислала подруга из Вены, и вечерами мы по очереди играли ради удовольствия. Думаю, что смогу вспомнить какую-нибудь простую мелодию.

— Merci, madam! — Рошамбер грациозно поклонился ей. — Музыка придаст всему этому еще большее очарование.

Он и несколько других джентльменов быстро отодвинули мраморные украшения в сторону. Предложив руку леди Дюксбери, француз повел ее в центр освободившегося пространства. Через открытые двери музыкальной комнаты полились первые веселые аккорды мелодии.

Марко должен был признать, что сцена получилась романтическая. Мерцающее пламя канделябров, легкий ветерок, блеск озера вдали с его перламутровыми водами в мягких бликах лунного света.

Поставив бокал с бренди, Марко пересек террасу и подошел к тому месту, где стояла Кейт. Со словами «чем больше танцующих, тем веселее», он взял ее руку и, прежде чем она успела запротестовать, потащил к импровизированной танцевальной площадке.

— Я… я не знаю шагов, — прошипела она ему на ухо.

— А я знаю, — ответил Марко. — Расслабьтесь и просто следуйте за моими движениями.

Он положил ей руку на поясницу, как раз там, где нежный изгиб се позвоночника образовывал легкую впадинку. Кейт оцепенела, когда его ладонь плотно прижалась к ее платью.

— Расслабьтесь, — повторил он. — Вальс в том и состоит, чтобы целиком отдаться ритмам музыки. Танцующая пара должна вдвигаться как одно целое.

— Если вы придвинетесь еще ближе, мы просто приклеимся друг к другу, — заметила Кейт.

Голос се звучал несколько нетвердо.

— Да, англичане находят, что это шокирует их чувствительность, если мужчине и женщине дозволяется так интимно касаться друг друга на публике. А как насчет вас, Кейт?

— Я… Я…

Прежде чем она смогла ответить, Марко скользящими шагами повел ее в танце.

— Доверьтесь мне, — прошептал он, медленно кружа ее.

Ее стройное гибкое тело удивительно хорошо подходило его фигуре, и сквозь тонкие слои ткани он почувствовал, как ускорилось ее дыхание. Ему казалось, что его ноги скользят по каменному полу, словно в клубах тумана.

Все быстрее, быстрее. Кейг посмотрела вверх, и на лице ее играла нерешительная улыбка. Сердце Марко бешено забилось. Или это было се сердце? Ветреный донжуан, он не понимал наверняка, кому принадлежала барабанная дробь глухих ударов.

Dio Madre, он пресыщенный повеса, распутный прожигатель жизни. Невинный танец не заставит его потерять самоконтроль.

— Держитесь за меня крепче, Кейт, — прошептал он. — Давайте полетаем следующие несколько минут.

Ноги Кейт неожиданно оторвались от земли, и сильные, уверенные руки закружили ее в воздухе, словно она была легкой как пушинка. Вечерний бриз целовал ее щеки, а внутри ключом бил смех. В один головокружительный момент Кейт почувствовала себя свободной, как морская птица, высоко парящая над океаном.

Даже когда се туфли опустились на землю, она продолжала ощущать пьянящее возбуждение. Марко двигался с гибкой, легкой грацией, и она чувствовала тончайшие перемены в его движениях. Рука партнера легко лежала возле се бедра, и Кейт ощущала жар, прожигающий ее насквозь.

Неудивительно, что английское общество не склонно позволить вальсу пересечь Ла-Манш. Танец действительно был откровенный. И прекрасный. Кейт чувствовала себя принцессой из сказки, резвящейся в безумии лунного света.

Когда они кружились в очередной раз, длинная темная прядь волос Марко коснулась ее щеки. Кейт очень захотелось стащить перчатки и запустить пальцы в его шелковистые спутанные локоны. А потом притянуть к себе его чувственный рот и вобрать в себя горячую остроту бренди, сохранившегося на его губах.

О да, танец был греховным. Соблазняющим.

Кейт потребовалось несколько мгновений, чтобы попять, что музыка кончилась и гости зааплодировали. Несколько ошеломленная, она отступила назад, чтобы перевести дыхание.

— Как весело! — воскликнула леди Дюксбери. Она взглянула на Марко, ее глаза чересчур ярко блестели от выпитого шампанского. — Теперь моя очередь танцевать с вами, сэр!

— Я пойду посижу рядом с Шарлоттой, — быстро сказала Кейт. — Не хочу, чтобы она подумала, будто отрабатывает, так сказать, свой ужин.

— И правда, — сказал Клейн. — Это немного несправедливо, что она должна оставаться в доме, пока мы все наслаждаемся чудесным вечером. Может быть, вместо танцев мы все могли бы прогуляться по саду.

— Какая восхитительная мысль, ваша светлость! — воскликнула вдовствующая графиня. — Я сама не возражала бы против легкой физической нагрузки после такой отличной еды. И полночь — самое волшебное время.

— Я пойду сообщить леди Фенимор об изменении в наших планах, — сказал герцог.

Рошамбср галантно предложил руку дочери вдовы.

— Вы пройдетесь со мной, мадемуазель? — Он подмигнул графине. — Мы, конечно, будем находиться в поле зрения, вашей maman.

Кейт заметила, что фон Зайлиг смотрит в ее сторону, но неожиданно его опередил Марко.

— Мисс Вудбридж, вы не возражаете продолжить наш pas de deux и прогуляться до сада с фигурами?

Кейт бросила на него вопросительный взгляд, но не высказала возражений.

Пруссак вежливо предложил сопровождать вдовствующую графиню, а Таппен быстро последовал ею примеру, пригласив леди Дюксбери.

— Отличное предложение, ваша светлость, — сказал он, когда Клейн вернулся под руку с Шарлоттой. — Приятно в последний раз прогуляться по этим милым местам, перед тем как отправиться исполнять свой долг.

— Как! Вы отправляетесь так скоро? — В голосе леди Дюксбери звучало изумление. — Но ведь собрание кончится лишь к концу следующей недели.

— К сожалению, как я сообщил герцогу несколько недель назад, министерство иностранных дел потребовало, чтобы я отправился в Вену прежде, чем уедут остальные из вас. Мне только что сообщили, что ехать необходимо завтра. Большинство членов нашей делегации уже на месте, и предстоит большая работа во время предварительных переговоров. — Таппен поклонился остальным гостям. — Разрешите мне теперь покинуть вас. Я возвращаюсь в собственное имение сегодня вечером, чтобы позаботиться о последних деталях для предстоящего путешествия.

Леди Дюксбери выглядела огорченной, а остальная компания пожелала Таппену счастливого пути.

— Я искренне желаю вам и лорду Каслрею удачи в деле создания новой Европы теперь, когда Наполеон заключен на Эльбе, — добавил Клейн и поднял свой бокал. — За мир и гармонию между всеми народами.

— Целиком и полностью поддерживаю ваш тост, — ответил Таппен.

Все дипломаты вслух разделили чувства герцога.

— Ну а теперь давайте покончим с политикой и ознаменуем этот прелестный вечер прогулкой под луной, — предложил Рошамбер. — У всех леди есть спутники?

Краем глаза Кейт увидела, что герцог прошептал что-то Шарлотте, которая явно заколебалась, прежде чем коротко кивнуть в ответ.

— Ваша подружка-«грешница» несколько взволнована тем, что окажется одна в тёмном месте с вашим дедом, — тихо сказал Марко, когда вел ее вниз по ступеням в сад.

— Сомневаюсь, что она опасается вольностей по отношению к себе, — ответила Кейт. — Каковы бы ни были недостатки герцога, он всегда ведет себя как истинный джентльмен.

— А что заставляет вас думать, будто леди Фенимор будет возражать против его знаков внимания? — парировал он.

— Не говорите глупости.

— Вы считаете, что для вашей подруги невозможно желать поцелуя или ласки? Теперь, когда ее сестра вышла замуж, она живет сама по себе. И могу представить, что временами ей бывает одиноко.

Кейт изменилась в лице.

— Я… я… — Под ногами захрустел гравий. — Признаюсь, эта мысль никогда не приходила мне в голову. — Морщинка между ее бровями углубилась. — Но, по правде говоря, в последнее время, я ни о чем не могла думать ясно и отчетливо.

Марко готов был ответить язвительной колкостью, но сдержался.

— Есть какое-то объяснение этому? — мягко спросил он.

Вопрос удивил ее.

— П-почему вы спрашиваете?

На мгновение Кейт была готова поделиться с ним своими сомнениями и страхами. «Не будь дурой, — тут же одернула она себя. — Мужчины вроде Марко охотно воспользуются твоей слабостью».

— Для того чтобы обнаружить еще один отвратительный секрет и оказывать влияние на меня? — быстро добавила она. — И вообще я не понимаю, лорд Гираделли, почему вы получаете такое удовольствие, мучая меня.

Марко направил ее с главной дорожки па одну из более узких боковых тропинок вдоль садовой изгороди.

— В мои намерения входило поддразнить вас, а не мучить, Кейт.

— О, правда? Тогда вам чертовски хорошо удалось совместить эти два действия в одном.

— Если то, что случилось днем, огорчило вас…

— Я вовсе не огорчена, — перебила она. — Как вы могли заметить, я не была девственницей, так что вам не надо опасаться, что я подниму шум по поводу случившегося.

Марко ничего не ответил па это, только устремил на нее затуманенный взгляд.

— А теперь окажите мне услугу и просто… просто оставьте меня одну.

Закутав плечи в шаль, она пошла прочь широкими шагами, затем круто свернула в просвет среди живой изгороди из самшита, направившись в противоположную от имения сторону.