Опасное притяжение (СИ)

Глава 10

Впервые за последние пару недель, я проспала всю ночь.

Измотанный бессонницей и стрессами организм не выдержал нагрузок и отключился. Мне даже сны не снились. Как будто в яму провалилась.

Подскакиваю с кровати и открываю шторы, запуская в комнату летнее солнце. Комната в тот же миг осветилась ярким светом. На душе теплее становится.

Достаю из упаковки маленькую бутылочку воды. Грустно ухмыляюсь сама себе — даже вода у меня именно та, к которой я привыкла и которая мне нравится, несмотря на катастрофические изменения жизни.

Мысли недобрые опять в голову лезут. Гоню их. Разговариваю сама с собой, как сумасшедшая. Убеждаю себя в том, что обязательно справлюсь, и что всё обязательно будет хорошо…

Выбрасываю нетронутые бутерброды, порезанные к встрече с Полиной, кофеварку заправляю.

К солнечному яркому свету добавляется умопомрачительный аромат кофе. Моего любимого.

Многолетний ритуал, — немного успокаивает.

Надо найти визитку той женщины — пытаюсь размышлять и строить планы, как делала это раньше, перед началом рабочего дня, за чашкой утреннего кофе.

Зря я всё-таки не поехала к ней второй раз. Надо было уточнить, что она имела в виду, а я развернулась и ушла. Ведь прошли же у меня непонятные болячки…

Быстро вытаскиваю сумки, которые попрятала в шкафы перед встречей гостей. Беспорядочно выкладываю всё на пол, в попытках найти то, что мне надо.

Традиционно уже, вздрагиваю от вибрации телефона.

С опаской смотрю на экран — Маринка.

Выдыхаю…

— Кать, ты куда пропала? — с наезда начинает подруга… — Не звонишь, не пишешь. Совсем меня забыла? Тебя тут обыскались…

— Кто? — выкрикиваю раньше, чем успеваю подумать…

— При встрече расскажу. Но я по другому вопросу тебе звоню. Мне деньги нужны. Срочно. За квартиру.

— Марин, — пытаюсь её перебить, но она не даёт.

— Я знаю, что ты мне отдавала. Знаю. Но я никого не нашла. И Вера Фёдоровна приехала. Кого я найду жить с бабушкой? Все хотят отдельную комнату, знаешь же. И чтобы гостей можно было пригласить. Да ещё и лето, все поразъехались. Я отдам тебе…потом. Сейчас мне просто негде их взять. А тебе Матвей не откажет. У тебя вон сумка стоит в два раза больше, чем квартира моя. Выручай…

— Когда она приехала?

— Пару дней назад…

— Надолго?

— На пару недель: дела поделать, с подругами встретиться и деньги забрать хочет. А у тебя как дела-то вообще? Как Матвей с братом поживает?

Начинаю нервничать и нарезать круги по квартире, слабо понимая, что вещает мне в трубку подруга.

Автомобиль Михаила оформлен на Веру Фёдоровну.

Нет, только не это.

Как я буду в глаза ей смотреть, если её вызовут на допрос? Я должна её увидеть…

— Марин, я приеду…

— Ой, спасибо тебе Катюш. Выручила меня. А я отдам тебе, как только смогу. Вот сезон начнётся, и отдам. И Вера Фёдоровна уже раз сто спрашивала меня про вас. Очень хочет тебя видеть. И мальчика твоего, естественно. — фыркает. — Знаешь же как она к нему относится. Так что приезжай и сама ей всё рассказывай, а то она меня уже замучила…

Когда они решили избавиться от своей «шестёрки» и приобрести каждому по средству передвижения, я сама предложила оформить машины на моих знакомых.

А что, куча народу ездит по доверенности. Какие могут быть проблемы?

Кто бы знал, что это обернётся для меня такими проблемами. Но если бы мне об этом сказали тогда, я бы ни за что не поверила и сделала бы так, как сделала. Я и сейчас не верю…

Миша сначала был категорически против, но потом согласился. Сказал, что переоформит в ближайшее время. Найдёт способ.

Может нашёл? Хоть бы нашёл.

Матвей оформил свой автомобиль на Ирочку. С ней уже всё ясно. Тут ничего не поделать. Но она молодая, — выдержит. Помотает мне нервы, конечно, но с ней не так стыдно. Она сознательно пошла на это. Приличное вознаграждение запросила. Радовалась дополнительному заработку и просилась ещё.

А баба-Вера, делала это от души и бескорыстно. Обиделась, когда ей предложили деньги за услугу — она же просто хотела помочь молодежи, а вы… Так неудобно было…

Помню, когда Миша зашёл в квартиру за остатками моих вещей, она с удивлением посмотрела на него и расхохоталась, как девочка. Я уже даже и забыла про свою глупую шутку, что Матвей ростом не вышел.

А она погрозила мне пальчиком и Мише всё рассказала.

Он долго хохотал и прикалывался над моим гениальным экспромтом, а потом подошёл и поцеловал меня в макушку. Вера Фёдоровна неожиданно растрогалась и прослезилась. Смахнула слезинки рукой и заявила ему, что теперь он просто обязан на мне жениться, раз увёз к себе.

Миша, не раздумывая, согласился. Я удивилась немного, но было приятно, чего уж…

Всю дорогу, пока мы ездили по делам, они что-то увлечённо обсуждали, не замолкая ни на минуту. Она в восторге была от него. Говорила мне постоянно, что очень рада за нас. Он ей очень понравился.

Сердце защемило. Так грустно опять стало.

Вера Фёдоровна не знала, что у Матвея есть брат-близнец. Не заметила подмены.

Я не выдержу, если она что-то узнает.

Только не это…

— Одна? — Маринка выглядывает и внимательно осматривает площадку, прежде чем впустить меня в квартиру.

Я насторожилась:

— Ждёшь кого-то?

— Тебя одну отпустили что ли? — нарочито растягивает слова, — надо же…

— Они уехали, — не стала скрывать.

— Что, даже тебя с собой не взяли? — язва.

Вместо ответа, передаю ей деньги и меняю тему:

— Вера Фёдоровна где?

— У соседки. — махнула рукой на дверь напротив. — Спасибо Катюш, выручила. Матвей-то ничего не сказал? — молчу, но ей и не нужен мой ответ. — Кто там из двоих жениться на тебе обещал? Она тут мне все уши прожужжала: где же Катюшка со своим мальчиком? Почему не заходит? Всё хочет со свадьбой вас поздравить… — больно, но я терплю, — они надолго уехали-то.

— Катенька, — раздаётся из-за спины, и подруга, наконец, замолкает, — Ты одна? Где мальчик твой? Я думала вы вместе придёте, — баба-Вера распахивает руки для объятий…

— Он уехал…по делам, — хорошо, что она не видит моего лица…

— Это хорошо! Очень хорошо… — неожиданно бодро реагирует на моё заявление бабуля. — Мужчина должен чем-то заниматься. Обязательно. А кем он работает? Заболтались мы тогда с ним, я и спросить забыла, — махнула рукой и тепло улыбнулась, выпутавшись из моих рук…

— Программистом, — быстро ответила я, подобрав всем понятное и ничего не значащие определение.

У нас кто только программистом себя не называет. Каждый второй — программист.

— Айтишник что ли? — она поражает меня своей осведомлённостью, — я сразу поняла, что он очень умный мальчик. Пойдём, — хватает меня за руку и тащит в свою комнату.

Открывает шкаф и достаёт оттуда: книги, дипломы, грамоты, медали…

Я рот от удивления раскрыла:

— Это всё ваше?

— Моё и моего сына, — а она всё вытаскивает и вытаскивает из битком забитого шкафа всевозможные регалии и суёт мне их в руки, — я больше сорока лет преподавала высшую математику в нашем университете. Я сразу вижу студентов. Из кого будет толк, а кому не стоит тратить время. Твой мальчик — молодец. Таких сразу видно. Таких немного. И ты молодец — ясная, светлая голова. Только ранимая ты очень, всё через себя пропускаешь. Сложно тебе одной. Но мальчик твой тебя в обиду не даст, — грозно выдала она, сжав руку в кулак.

Я всхлипнула от раздирающих меня сейчас, противоречивых эмоций.

Баба-Вера погладила меня по руке, утешая, и продолжила:

— Он вернётся скоро, ты не переживай. Сейчас дела свои закончит и обязательно вернётся за тобой. Он хороший мальчик. Умный и очень тебя любит. Я это сразу поняла — это главное. А тебе нужно немного заматереть. Посмотри на свою подругу. Она может и не такая способная, как ты, но к жизни лучше приспособлена. Нигде не пропадёт.

Не успокаивают меня её слова сейчас. Совсем не успокаивают. Ещё глубже ранят. Она ведь и не видела никогда Матвея, с балкона только. С Мишей всегда общалась.

Я обнимаю её, чтобы согреться теплом исходящим от неё, которым она щедро делится с окружающими, с трудом сдерживая слёзы…

— Слушай, — дергает меня подруга, как только мы появляемся на кухне, — поговорить надо.

— Может выйдем тогда? — неудобно при бабушке.

Маринка кивает и идёт переодеваться.

А я опять лезу с объятиями к Вере Фёдоровне. Не хочу с ней расставаться. И она не хочет. Плачет. И я вместе с ней плачу. На душе так грустно, как будто в последний раз её вижу…

Она даже про свадьбу ничего не спрашивает. Говорит только, что всё хорошо будет. Гладит меня. Обнимает бесконечно…

Сама провожаю её к соседке, чтобы не скучала. Сердце щемит.

— Кать, бывшего твоего видела, — резко меняет тему подруга, как только выходим из подъезда, — он просил передать, чтобы ты его разблокировала. Сказал, что поговорить вам надо.

Похоже он ей заплатил…:

— Я его не блокировала.

— Он говорит, что ты ему не отвечаешь.

— Не отвечаю, но я его не блокировала.

— Поговори с ним, ему плохо.

Точно заплатил или пообещал что-нибудь. Не помню, чтобы она так за моего бывшего переживала раньше. Скорее наоборот…

— Нет.

За это время, — я узнала, что такое любовь. С бывшим я не испытывала даже половины всех тех эмоций, которые мне дарил Матвей. Очень сложно согласиться на половину, когда попробовал всё. Я уже никогда не буду прежней.

Если он меня никогда не любил — он герой и молодец, что осмелился сказать мне об этом. Заслуживает уважения.

У него ещё всё будет. Он встретит свою любовь. Но это буду не я.

— Марин, мне пора, — останавливаюсь…

Она удивлённо смотрит на меня, пытаясь всё ещё до меня достучаться, но я резко разворачиваюсь и ухожу…

Мне нужно побыть одной…

Подумать…

Меня сейчас раздражает абсолютно все и всё: люди выгуливающие своих собачек, родители с колясками, галдящие дети, да даже просто прогуливающиеся по парку отдыхающие. Нахожу самую заброшенную и облезлую лавочку. Забираюсь на неё с ногами.

Прикуриваю сигарету…

Одна наконец…

Звонок с неизвестного номера и я даже не вздрагиваю…

Принимаю вызов и взрываюсь, выплёскивая накопившиеся эмоции:

— Вы следите за мной? — ору.

— Катюш…

— Вы бросили меня, — не даю ему говорить, — предали, обманули, подставили…

— Прости меня, — Миша пользуется моментом, когда у меня заканчивается воздух в лёгких и я замолкаю, — я всё исправлю. Обещаю тебе. Я думал, так будет лучше…

— Он спал с ней? — перебиваю его и задаю единственный вопрос, который меня сейчас интересует.

Молчит…

— Спал? — ору, срывая голос…

— Катя, всё не так… — пытается мне что-то сказать, но я не слышу ничего…

— Ненавижу вас! Ненавижу! Никогда вас не прощу… Слышишь, — никогда!

— Катенька, — родной, чуть хрипловатый голос, разгоняет мой пульс до космических скоростей в момент…

Не могу с ним говорить…

Значит спал…

Его молчание режет, как острые льдинки…

Матвей спал со своей Коровой…

Дышать не могу, от осознания всего этого…

Воздуха не хватает.

Злость и негодования переполняют меня так сильно, что говорить не могу. Вместо звуков, — хрипы. Никогда ещё такой злой не была.

Не смог без мамочки. Без опеки не смог. Не смог быть один. Без секса, в конце концов, не смог…

Он ей дал свой телефон. Телефон, номер которого знали только самые близкие. И она…

Значит, это была — она. Больше некому.

Бросил меня на произвол судьбы и нашёл утешение в объятиях своей Коровы. Не знаю, как она выглядит. Не видела её никогда. Но она для меня — Корова. С того самого момента, как я про неё узнала.

Знаю, что она меня ненавидит. Знаю. Раньше не верила в такие вещи, но сейчас, — верю. И тоже её ненавижу.

Кровь в венах закипает, когда представляю, что Матвей может кого-то любить. Любить, как меня любил…: дерзко, ненасытно, до срывающегося голоса и полуобморочного состояния. Никто так не умеет больше. Только он…

Никогда ему этого не прощу…

Никогда!

Задыхаюсь…

Говорить не могу…

Дышать не могу…

Стоять не могу…

Срываюсь с места и бегу…

Я до последнего пыталась верить в то, что это был сон. Ошибка. Случайность. Да всё, что угодно, только не это…

Но Миша промолчал. Не ответил. Значит, — это правда. Он просто меня пожалел. Не хотел меня добивать…

Я верила Мише, как себе. Он никогда меня не обманывал. Всегда был рядом, когда был нужен. С самого первого дня. Оберегал, защищал, помогал. Иногда лез на рожон. Иногда пугал, смущал, ставил в неловкое положение. Но был рядом. Всегда.

Даже когда приехала его Настенька — он был рядом. Был рядом с нами. Со мной.

Помню, когда на пляже, мне в голову попали мячом оголтелые волейболисты. Он готов был драться за меня со всеми. Озверел просто, когда я упала, а парень, попавший в меня, подошёл ко мне и взял меня за руку.

Чуть не прибил тогда того парня.

Я перепугалась за него. Жутко перепугалась. Пятеро здоровых мужиков и он — один. Чудом всё закончилось мирно.

Мы с Матвеем в тот день, по магазинам бродили. Умудрились сексом заняться в примерочной перед поездкой на пляж. Не выдержали. С ним вообще сложно было держать себя в руках. Он был всегда на подъёме. Приехали на пляж — мозг в кисель. Я зазевалась и не увидела летящего мяча. Очнулась уже на песке. И Миша рядом. На руки меня берёт, не смотрит ни на кого. Злой, как цербер.

Долго от меня потом не отходил. Всё смотрел на меня. Матвею кучу гадостей наговорил. Мне так неловко было. Не знала, куда провалиться от неловкости. Виноватой себя чувствовала

Когда я заболела и у меня поднялась высокая температура, — всю ночь рядом со мной просидел: уколы делал, обтирал, переодевал. Как с маленькой возился. Матвей не справился бы тогда один. Паниковать начал. Миша приехал и всё взял на себя. Не отходил от меня ни на шаг, пока мне лучше не стало. А я тогда так ничего ему и не рассказала.

Не хотела его втягивать в свои проблемы. А он спрашивал. И долго смотрел, разглядывал меня. Пытался понять.

Матвей меня тогда не понял. Или не захотел. И я не стала больше ничего ему объяснять — закрыла в себе свою боль и переживания. Сделал сноску на его возраст. И всё забыла.

Думала, — молод ещё. Не время.

А он не молод. Он просто младшенький, как Виктор сказал.

Адреналин кипит в крови, подгоняя мой ослабленный стрессами и сигаретами организм.

Не чувствую ничего. Только пот ручьями стекает. Вытираю лицо ладошкой и перехожу на шаг.

Силы закончились…

Не могу больше…

Так устала от всего…

Природа, как будто, чувствует моё настроение: небо затягивается грозовыми тучами, ветер усиливается, закручивая воронки пыли и мусора вперемешку.

Всё для меня сегодня…

Огненные вспышки озаряют небо в преддверии грома. Вздрагиваю от грохота. Останавливаюсь.

В это время года, грозы у нас не редкость, тем более после нескольких дней жары и духоты. Но всё равно неожиданно

В панике бабушки, продающие первые ягоды, начинают сворачивать свои пожитки и разбегаться по укрытиям.

Я почти у дома, но перед моим подъездом стоит чёрный «крузер». И я не хочу к нему. Я его просто сейчас не выдержу

Обрушившийся ливень с градом больно бьет меня по макушке, открытым рукам и ногам. Одежда моментально намокает и прилипает к телу. Распаренный от бега организм остывает за секунды. Зубы стучат от холода и страха вперемешку.

Ныряю под балкон первого этажа, дома напротив, где сердобольные любители бездомных кошек и собак организовали кормушки. Животные разбежались по подвалам и укрытиям, испугавшись непогоды. Никого нет. Никто меня не прогоняет.

Одна…

Съеживаюсь в комочек, на грани обморока и истерики, наблюдая за машиной.

Неожиданно под балкон, с шумом, залетает парень на роликах. Мокрый тоже весь, но такой жизнерадостный, до тошнотиков. Или я уже на нормальных людей смотреть не могу спокойно.

— Приютишь? — вытаскивает откуда-то ветровку и накидывает мне на плечи, не спрашивая. — двигайся ко мне, я не кусаюсь.

— Все вы так говорите, — сама двигаюсь. Холодно.

— Я Антон, — руку протягивает.

— Брат у тебя есть? — спрашиваю в лоб. Руку не подаю.

Он как то смущённо смотрит на меня огромными серыми глазами, не понял похоже моей шутки, но ответил:

— Нет, я один у папы сын. Даже сестры нет.

— У папы?

— Да, с папой живу. А ты?

— А кем ты работаешь? — не отвечаю на его вопрос.

— Слушай, а ты вообще по-другому не знакомишься? Только через анкету?

— Да я вообще не знакомлюсь, ты тут ко мне в гости напросился, если ты забыл, — огрызаюсь и пожимаю плечами, а сама смотрю на отъезжающий от моего подъезда «крузер».

— Занята? — улыбается. Не обиделся.

Не отвечаю. Отворачиваюсь.

Сама думаю: беги от меня мальчик, беги…., от меня одни проблемы.

Дождь прекратился также неожиданно, как и начался. Солнце выглянуло из-за туч и начало пригревать, как ни в чём ни бывало. Стаскиваю с себя его ветровку, сую ему в руки, буркнув: — спасибо.

И выползаю из укрытия.

— Может телефон возьмёшь? — стоит рядом уже на своих роликах.

— Зачем? — осматриваюсь вокруг по привычке и делаю несколько шагов в сторону дома…

— Ну мало ли, вдруг тебе поговорить с кем-нибудь захочется, а никого рядом не будет…

Останавливаюсь:

— Так кем ты работаешь? — повторяю вопрос.

— Да программы разные пишу… — отвечает нехотя.

— Айтишник что ли? — бабушкины слова выскакивают.

Кивает.

— Антон, а ты можешь мой ноутбук посмотреть на предмет инопланетных вмешательств? — не к кому мне обратиться с этим вопросом. — И телефон…

— Да без проблем…