Опасное притяжение (СИ)

Глава 33

Я вдруг неожиданно решила переехать. Мне показалось, что для меня это важно. Я перестала всего на свете бояться и готова уже выбраться из кокона, в котором пребывала всё последнее время. Мне нужны перемены…

Да и неудобно из этих курмышей до работы добираться. Возить меня больше некому, жалко столько времени на дорогу убивать. Финансы тоже позволяют. Платят неплохо, могу себе позволить нормальное жильё в центре, как раньше.

— Как ты будешь жить одна? Что ты будешь есть? Салаты? Тебе же самой ничего не надо, вечно чем-то непонятным занята. У тебя то работа, то учёба, то мужики, отбивающие аппетит. За тобой глаз да глаз нужен… — возмущалась Галка, между делом, искусно мастеря аккуратные котлетки для Антона и его папы.

Я путалась у неё под ногами, тискала её, пощипывала, счастливо улыбалась и клятвенно обещала навещать их с Антоном так часто, как только смогу.

Антон ей сразу же заявил, что другие соседи им не нужны, а навещать меня они сами будут. Так что, не спрячусь я от них никуда, даже если захочу. Галя от его слов, успокоилась и мы, наконец, дружно отметили мой предстоящий переезд и следующий этап нашей жизни: выпили, всплакнули, признались друг-другу в любви и поклялись в вечной дружбе.

Новая квартира нашлась сама собой и понравилась мне сразу. Как только зашла в неё, поняла — моё. Небольшая, светлая, чистая, не перегруженная старым хламом и ненужными воспоминаниями. И от работы недалеко. Всё как я хотела.

Пашка тоже как нельзя кстати сообщил, что едет ко мне в гости. Сказал, что соскучился по своей офигенной сестре. Я обрадовалась. Решила, что это добрый знак и с удвоенным энтузиазмом начала собирать вещи.

Мы с ним сблизились в последнее время. Он стал мне лучшим другом и подругой. Даже подумать об этом не могла, когда ему маленькому сопли вытирала. Но жизнь внесла свои коррективы и расставила всё по своим местам.

Пожаловалась ему, пока вещи упаковывали, что Миша не хочет меня видеть. Он уверенно заявил: — точно хочет. Просто на курорте, где он сейчас отдыхает, не всё от него зависит. Так что сестра дорогая, наберись терпения и жди.

И я ждала. Писала ему письма и терпеливо ждала его ответов и звонков, от которых сразу становилось теплее и спокойнее на душе.

Когда было уж совсем грустно, перечитывала его первое письмо, в котором он писал про вечер нашего знакомства и про то, что сразу понял — «это навсегда». Плакала. Улыбалась. Удивлялась. Как я могла всего этого не замечать?

Пашка ржал до слёз, когда я ему о нашем первом свидании рассказала, совпавшем с их днём рождения, которое, я уж точно, забыть не смогу никогда. Даже если очень захочу.

Выдал мне, с умным видом, что пить я никогда не умела и лучше, в моём преклонном возрасте, уже не начинать. Откуда только выводы такие сделал? Я когда первый раз выпила, он ещё в машинки игрушечные играл. Пришлось его подушками закидать, умника мелкого.

Весь мой переезд, он взял на себя. Сам всё организовал, пока я была на работе. Сам всё установил и недостающие гвозди забил. Не знаю, как бы я без него справилась со всем этим. Я вообще человек не очень самостоятельный и не хозяйственный. Привыкла, что мужчины такими вопросами занимаются. Никогда одна не жила. Всегда кто-нибудь рядом был. Прошлый переезд и весь год — не считается. Я была в странном, практически невменяемом состоянии, даже и не помню, как переехала. Переезжала уже на всё готовое и как будто не к себе, а в гости. Так и жила всё это время в гостях, не своей жизнью. Даже вещи не все из чемоданов за год разложила.

Вечером решили с ним обмыть новую квартиру, заодно и пожрать нормально, как он выразился. Развлечься, отдохнуть после тяжёлого рабочего дня, а то он, бедный, сильно притомился.

Заведение выбрали недалеко от дома, чтобы пешком можно было дойти. С хорошей, разнообразной кухней, дабы не дать умереть с голоду молодому, растущему организму. Галкиных котлеток ему хватило ненадолго.

Настроение отличное. Пашка веселит шутками идиотскими. Идём, ржём на всю улицу, как два придурка.

Пока меню изучала, он отошёл по важным мальчиковским делам на минуточку и благополучно пропал. Я уже хотела в мужской туалет ломиться на его поиски — не дошла. С удивлением обнаружила его у барной стойки. Стоит, с мужиком каким-то разговаривает. Мило так о чём то беседуют. С кем? — встаю, разглядываю. Никого же не знает. Присмотрелась — Ринат.

Чёрт, повезло мне несказанно, конечно — сетую про себя. Из всех увеселительных заведений города ему нужно было припереться именно сюда этим вечером.

Пришлось идти здороваться. Он вроде как даже обрадовался. А мне неспокойно стало. Захотелось быстренько отсюда сбежать. Не зря, как оказалось.

Я ещё даже от стойки отойти не успела, как Мартин нарисовался. Стою, смотрю на него. Не знаю, что делать.

Он, конечно, не я, теряться не стал. Со всеми поздоровался и попросил у Пашки разрешения со мной поговорить. Вежливый.

Брат напрягся, естественно. На меня посмотрел. Я быстро кивнула. Погладила его по руке, чтобы не дёргался и пошла за столик. Мартин за мной.

Пашка сместился немного. Встал так, чтобы меня видеть. И никакой Ринат ему не помеха. Стоит, с ним разговаривает, сам на меня смотрит.

Мартин тянуть не стал, перешёл сразу к делу:

— Малыш, вернись. — Он так и не запомнил, что мне не нравится, когда он меня так называет. — Я готов был простить тебе даже измену…

— Но не смог…

Соглашается:

— Сразу не смог, но смогу. Вернись ко мне.

Раздражаюсь. Опять получается: он молодец — всё мне простит, а я виноватая.

Если сказать ему, что я ему не изменяла, ему ещё хуже будет? Или изменяла? Поцелуй — это измена? Решила ничего не говорить. Пусть думает, что хочет. Как ему удобно, так пусть и думает.

— Не могу.

— Любишь его? — не понимаю, кого он имеет в виду.

Открыла было рот, чтобы ответить… — отвлеклась на Пашку, который именно в этот момент, с наглой ухмылкой на смазливой физиономиии, не обращая внимания на разговаривающего с ним Рината, неторопливо, идёт к нам и вальяжно разваливается на стуле, рядом со мной. Засранец!

— Мы не закончили, — не скрывая недовольства, говорит ему Мартин.

— Она не хочет с тобой разговаривать. — брата моего ничего не смущает.

Мартин аж побледнел от наглости такой. Подскочил, уронив с грохотом стул, привлекая любопытные взгляды. Пашка нехотя так, тоже поднялся, с неизменной наглой улыбочкой. Всем своим видом показывая: ладно дядя, так и быть, только ради тебя.

Вот знаю его говнюка, специально выводит. Сейчас доведёт, а потом с невинным выражением лица будет удивляться: «А чё? Я ни чё. Это вообще не я. Это всё он».

Прибью! Вот выйдем отсюда и прибью.

Стоят передо мной два петуха: один злой, аж искры летят в разные стороны, второй наглый — сама бы прибила. Роста одного. Но Мартин поздоровее будет, разница всё-таки больше чем в десять лет. Размажет ведь моего непутёвого братца сейчас по стенам. На стол что ли, между ними сигануть? Уже траекторию рассчитала…

— Паш, — Ринат подошёл.

Может хоть один в себе?

— А я что?

О, всё как я думала.

— Дай им поговорить.

Тоже не в себе. Зря надеялась.

Паша фыркнул губками своими пухлыми:

— Пусть говорит, я не мешаю.

Ринат прищурился недовольно:

— Как ты там вообще выжил такой несговорчивый?

— Другие там не выживают, тебе ли не знать?

Ринат глаза закатил:

— Бл*ть, заканчивайте парни, — один в себя вроде пришёл.

Но у меня нервы. Я не выдержала. Подскочила, схватила Пашку за рукав и потащила на выход. Он, слава всем богам, не сопротивлялся. Повозмущался немного на ходу, но пошёл. Иду и думаю: догонят, не догонят….

На приличное расстояние отошли, осмотрелась вокруг. Вроде не догоняет никто…

— Что это было сейчас? — держу его за рукав мёртвой хваткой.

— Что, Кать? Ничего же не было. — и смотрит так, что если бы не знала его, то стопудово поверила бы, что ничего не было. — Подумаешь, стукнули бы друг друга пару раз, делов то? Не заморачивайся даже…

Охренеть, как всё просто оказывается у него. У меня руки дрожат, так я передёргалась, а он стоит и лыбится, как ни в чём ни бывало.

— Паша, прибить тебя хочется…

Ржёт…

— Да ху**вое заведеньице, не понравилось мне. — наклоняет голову для подзатыльника.

Щёлкнула его тихонько, для порядка.

— Он поговорить просто хотел.

— Да о чём вам с ним говорить? Всё итак ясно.

— Ну тебе ясно, ему может не ясно. И мне вот тоже не всё ясно.

— Кать, он не подходит тебе. Вот, вообще никак…

Я глаза вытаращила, смотрю на него, слов подобрать не могу:

— Интересно… — выдала умное…

— Ты не видишь что ли какой он? Он же задушил бы тебя правилами и ограничениями. — Обнимает. — А ты хорошая у меня. Тебе вечно всех жалко. Всех, кроме себя. Страдалица моя. А ему что будет-то? Ну попсихует немного, и то скорее только от того, что его бросили, а таких не бросают, понимаешь? Ничего с ним не случится. Переживёт. Нельзя тебе с ним. Сломает. Тебе другой нужен.

— Ну и что теперь? Пиццу заказываем и домой идём? — не стала с ним спорить. В чём-то он прав, конечно…

— Зачем домой? У вас что, один клуб на миллионный город? Ты мне тусу вообще-то обещала. Давай, выполняй обещание. И жрать я хочу, ох*еть как — голову наклоняет.

Я только глаза закатила, слова закончились…