Опасное притяжение (СИ)

Глава 9

Он прислал за мной водителя. Того самого, что был с ним прошлым вечером. Сказал, что будет ждать меня в баре.

Я не раздумывала. Собралась и пошла. Не хотела прозябать в одиночестве.

Водитель завёл меня внутрь. Показал куда нужно идти и ушёл.

Осмотрелась вокруг…

Тёмное помещение, оформленное в стиле индустриального ретро. Выглядит интересно и атмосферно. Контингент своеобразный — байкеры, мужчины и женщины в татуировках, здоровячки лысые. Все пиво пьют. Я в такие заведения никогда и не ходила особо. Все как будто разом повернулись и смотрят на меня, как на инородный элемент. Неуютно…

Он за барной стойкой сидел. Узнала его сразу. Развернулся ко мне. Улыбнулся…

Встал, когда я подошла. Потянулся за поцелуем. Я отпрянула. Засмеялся. Не стал настаивать.

Стул тяжеленный, как пушинку, двумя пальцами подвинул вплотную к своему. Усадил меня на него, без усилий приподняв за талию. Я даже пикнуть не успела, как на стуле оказалась.

Бармен подошёл и вопросительно посмотрел на него.

Обратила внимание на вывеску: «Пивоварня основана в 1896 году». Было ощущение, что бармен с тех самых времён тут работает. Здоровый, как и все вокруг, нос сломан, но улыбка приятная. Располагает своей улыбкой.

— Я не пью пиво, — повернулась к Виктору.

Кивнул:

— Что пьёшь?

— Чай.

Засмеялся:

— Коктейль? Мужики сделают, как ты хочешь. — наклоняется вплотную ко мне. Дотрагивается до меня. Рассматривает. Ждёт моего ответа. Волосы мои сквозь пальцы пропускает.

Я тоже его рассматриваю.

Мощная энергетика так и прёт. И давит.

Всегда мечтала о сильном мужчине для себя. А сейчас смотрю на него и понимаю, что не нравится он мне. Совсем не нравится. И внимание его мне неприятно.

Сбежать хочется.

— Хорошо, — соглашаюсь, чтобы не спорить, — и чай.

Отклоняюсь от него. Вроде и не делает ничего плохого, а некомфортно. Бесит даже немного.

Не злится вроде. Улыбается. Изучает. Осматривает меня, как желанную игрушку в витрине магазина.

К нему люди подходят. Здороваются. Меня с интересом рассматривают. Он радостно всем меня демонстрирует. Неловко от этого…

— Может за столик сядем? — предлагаю. Не хочу в центре сидеть.

Спрятаться хочется от всех.

— Человек должен подойти. Дождёмся его и пересядем, — соглашается и по руке меня гладит. Руку отдёрнуть хочется.

Бармен приносит чай и уточняет у меня про коктейль.

Наклоняюсь к нему: — лёгкий, без сладости.

— Я безалкогольный тебе сделаю, — тихо проговаривает мне на ухо.

Улыбаюсь благодарно.

Начинает делать что-то, отработанными до автоматизма движениями. Оторваться невозможно от его рук. Завораживает каждое движение. И не подумаешь даже, что этими здоровенными ручищами, со сбитыми костяшками, можно такие фортели вытворять. Между делом с Виктором разговаривает, оттягивая его внимание на себя.

Расслабляюсь немного.

Музыка орёт, люди галдят. Все под пивом. Не нравятся мне такие заведения. Ни поговорить нормально, ни отдохнуть. Хорошо ещё, что курить нельзя.

Матвей бы меня никогда в такое заведение не потащил. Только подумала, песню включают…

Не поняла сначала ничего. Думала показалась. Ну не может же быть такого, чтобы в пив-баре включали древнюю романтику…

Съежилась вся с первыми словами Владимира Кузьмина:

'Я не прошу судьбу вернуть тебя ко мне…

Я знаю, счастье не приходит дважды…'

Трясти начинает…

Встаю со стула.

Соображаю плохо, не вижу ничего.

Виктор берёт меня за руку, спрашивает что-то. Не слышу его. Пальцем показываю на туалеты. Всеми силами пытаясь держать себя в руках.

Он долго всматривается в меня, своим цепким, тренированным взглядом. Держу его взгляд, но улыбку выдавить из себя не получается.

Наконец, кивает и выпускает мою руку…

«Я не забуду тебя никогда…» — звучит из динамиков.

Ноги ватные. По щекам слёзы водопадами льются. Мне так плохо, что дышать невозможно. Воздуха не хватает.

Только сейчас понимаю, какие грустные у этой песни слова. До сегодняшнего дня, была уверена, что эта песня про любовь…

А она оказалась про боль и расставание…

Слова режут своим смыслом, как миллионы острых лезвий. Раны кровоточат. Болят нестерпимо…

Никогда ещё так больно не было.

Матвей заказывал мне эту песню в первые дни нашего знакомства. Неожиданно убежал куда-то, а в микрофон вдруг объявили: — для очаровательной Катерины, песня…

Я удивилась его выбору. Песня старенькая, не популярная уже давно.

А он обнял меня крепко и зашептал:

— У нас брат есть старший. Когда мы маленькие были, он часто эту песню ставил. В этом ресторане не очень большой репертуар, но эта песня у них хороша.

У меня перехватило дыхание. То ли от песни, то ли от его близости. Я уткнулась носом в его грудь, чтобы он не увидел моих заблестевших от слёз глаз, и крепко к нему прижалась, вместо ответа.

— Катюш, — утыкается носом в мою макушку, — Ты мне нравишься…очень…

Мы оба пропали тогда. Пропали сразу, как только встретились. Как только посмотрели друг на друга. Утонули. Провалились друг в друга, с головой. Жить друг без друга не могли. Дышать друг без друга не могли. Никого не видели вокруг…

Сажусь на крышку унитаза, голову поднимаю к потолку и шепчу: помоги, помоги… Помоги мне это выдержать…

Стеклянными глазами смотрю на экран вибрирующего телефона…

Никогда не отвечала на звонки с незнакомых номеров. Он меня отучил от этого. А сейчас отвечаю.

Знаю, кто мне звонит. Чувствую.

— Домой иди, — голос почти незнакомый.

— Забери меня к себе…

— Не могу…

— И я не могу…

Плачет…:

— Люблю тебя…

Я выключаю телефон…

Я так и не сказала ему, как сильно я его люблю. Если я его никогда не увижу, он об этом так и не узнает…

Больше ничего не болит…

Нет ни боли, ни слёз, ни звуков…

Ничего нет…

И сердца тоже нет…

— Кать, выломаю двери, открывай, — слышу одновременно с громким стуком и чьими-то визгами.

Я даже не вздрогнула. Встала с унитаза, высморкалась в салфетку и открыла.

Поднимает рукой мой подбородок, в глаза внимательно смотрит. Руки мои проверяет, осматривает всю.

Противно.

— Что делаешь здесь так долго?

— Страдаю…

— Бл*ть, — выдыхает и рукой по ёжику на голове проводит.

— Месячные у меня, живот болит. — смотрю на него. Не отворачиваюсь.

Резко брови поднимает от удивления. Наклоняется почти вплотную к моему лицу:

— Сильно болит? — неожиданно.

Киваю:

— Сильно.

— Пива выпей. Расслабишься немного, пройдёт.

— Не пью пиво, я же говорила тебе.

— Вино? Заказывай что хочешь, не молчи…

— Можно вино, да… с аспирином…

— Кать, пи*дец какая ты сложная… — Сам усмехается. — Никогда ещё с такими не встречался. Иди чай себе закажи, а я водителя в аптеку отправлю. Не сиди здесь. Решим твои вопросы. Что-нибудь ещё надо?

— Нет, — мотаю отрицательно головой, — приду сейчас.

Выхожу и застываю на подходе к барной стойке. Вроде он сидит и в тоже время не он. Он что переоделся? Когда успел?

Сажусь рядом, понять ничего не могу.

Бармен мне чай сразу же обновляет. Улыбается приветливо.

— Катя? — как-то непонятно спрашивает и наклоняется надо мной. Приобнимает меня одной рукой.

Улыбка другая, со страхом отмечаю и пытаюсь отодвинуться от него. Он придерживает меня. И рассматривает, как будто первый раз видит.

— Руки убрал от неё, — раздаётся рядом точно такой же голос и я вздрагиваю от неожиданности. — Малыш, пересядь, — сам меня приподнимает и легко переносит на другой стул. — Это брат мой, не пугайся.

Господи! Да у них даже носы сломаны одинаково. Как меня угораздило в это вляпаться?

— Меня Вадим зовут, кстати, — кривит губы в неприятно-капризной усмешке. — Что-то братец нас даже не познакомил. Обычно он не такой жадный, делится с удовольствием.

Что значит делится?

Виктор сжимает мою ладонь, но спокойнее от этого не становится.

— Младшенький, даже не думай. Прибью, если узнаю. Можешь домой ехать, если мы всё решили, пока твоя ненаглядная не прискакала за тобой.

— Да я свободен сегодня. Абсолютно. С вами хотел посидеть. С подружкой твоей познакомиться поближе… А живёшь где? — уже ко мне обращается.

Тянусь к Виктору:

— Я домой…

Он разворачивается ко мне всем корпусом, закрывая меня своей спиной:

— Он не обидит тебя, не бойся. Сейчас водитель приедет, привезёт таблетки твои и можем в другое место поехать.

— Домой хочу, — настаиваю.

Мне не нравится его «не обидит», совсем не нравится.

— Подожди, — звонит и через некоторое время кивает, — идём, — протягивает руку.

Иду и чувствую своей спиной обжигающий взгляд его брата. Жутко становится от всего этого.

Снаряд же два раза в одну воронку не падает? Или падает?

Боже!

Виктор ещё какое-то время стоит на улице. По телефону разговаривает. Водитель передаёт мне пакет. Там чего только нет. Обезболивающие и успокоительные в широком ассортименте. Скупил всё, что было в аптеке, скорее всего. Внимательно всё рассматриваю, читаю. Делаю вид, что очень нужно. Выпиваю валерьянку, чтобы просто что-то выпить. И успокоиться, заодно.

— Что значит не обидит? — спрашиваю, как только он садится в машину.

Кривится, но отвечает:

— Да мы по молодости девчонок друг у друга отбивали. Менялись. Не бери в голову. Всё это уже в прошлом давно.

— И всё? — не верю в его ответ.

— Я девчонку у него отбил…

— И что? — смотрю на него в упор.

— Он мне простить этого не может. Младшенький же, привык что ему все уступают.

— И где девчонка та? Куда делась?

— Да никуда не делась. Всё нормально у неё.

— А точнее?

— Женился я на ней…

Отворачиваюсь от него. В окно смотрю. Слов нет вообще…

Он руку мою берёт.

Я вырваться пытаюсь.

Не отпускает, держит крепко.

— Так ты женат на его девушке? — злиться начинаю. Клокочет всё внутри.

— Женат, — кивает… — Кать, всё не так просто и однозначно, как кажется на первый взгляд. Давай не будем об этом сейчас. Он к тебе не подойдёт, я тебе обещаю.

— А он женат?

— Женат, — опять кивает, — на мамочке.

— В смысле? — не понимаю.

— Ну он младшенький, понимаешь? Ему постоянно нужен тот, кто будет его опекать и направлять. Пока молодыми были, вместе всегда тусили. Я его опекал и прикрывал. А когда выросли, разошлись в разные стороны, — он так и не научился жить один. Очень сложно жить по отдельности, когда ты с рождения живёшь с кем-то одной жизнью. Особенно младшим сложно. У близнецов, доминирует старший, по любому, а младшему очень долго мамка нужна. Это сложные моменты, не надо тебе этим голову забивать. Они тебя никак не касаются. Подальше останови — обращается уже к водителю.

Я усмехаюсь про себя над его умозаключениями: есть доля правды в его словах. Матвей не мог жить без старшего брата. Старше его на две минуты. Даже рядом со мной, ему нужна была его поддержка. А я так и не смогла стать для него мамочкой. Я просто дико его любила.

Выходит вместе со мной из машины.

— Провожу, — бросает коротко.

И заходит со мной в подъезд, не позволяя мне закрыть за собой дверь. Мне не нравится это.

Останавливаюсь:

— Я же тебе сказала, у меня месячные…

— Так есть куча других способов — наклоняется к моему лицу и пошло ухмыляется. — Рассказать?

— У меня ещё и кариес, говорят опасно…

— Бл*ть, Кать, я не обижаю маленьких девочек, я же тебе говорил. Нет, значит — нет. Я просто хочу с тобой ещё немного побыть. Ужин сегодня планировал вообще-то, а ты меня бортанула…

— Я не одна живу…

— Познакомлюсь, — невозмутим, — Вина можем выпить все вместе. Заказать?

Сама не поняла, как поддалась на его уговоры. На площадке не хотелось стоять, да и понял он уже где я живу. Когда зашли, пожалела, но поздно уже было.

— Одна всё-таки живёшь? — прошёлся по хозяйски.

Неприятно стало. Ушла на балкон. Прикурила оставшиеся от Полиночки сигареты, чтобы отвлечься.

Он бесцеремонно берёт сигарету из моих рук и выбрасывает её с балкона, даже не затушив.

— Не делай больше так, — вспыхнула от его наглости.

— А то что? — хитро улыбается.

Придурок!

— А то покусаю…

Смеётся. По голове меня гладит.

— Кать, ты красивая, нежная девочка. Не надо тебе курить. Не идёт тебе сигарета. — помолчал немного, — нервная только. Может дни эти на тебя так действуют. Родить тебе надо и всё у тебя нормализуется. Ладно, вижу, что устала. Зайду завтра к тебе. Ты работаешь?

— Ага… — только и смогла выдавить из себя удивлённая его тирадой…

— Где?

— Не скажу…

— Охренеть просто какая ты сложная, но пи*дец, как нравишься…