Опасное знание

8. Турин

Вечером мы смотрели фильм с Мэрилин Монро и Джеком Леммоном. Действие происходит в Америке во времена «сухого закона». Джек Леммон и еще один парень переодеваются в женское платье. Это старый комедийный трюк. Но фильм смотрится хорошо, а местами даже захватывает. После кино мы посидели с часок в погребке «Вермланд», съели несколько бутербродов и выпили по кружке пива. Потом решили пройтись. Погода немного разгулялась, и, хотя по-прежнему шел снег, ветер почти совсем стих. Мы пошли по Осгрэнд мимо церкви святой Троицы. В факультетской канцелярии, которая выходит окнами на юг, горел спет.

— Кто это работает так поздно? — спросила Ульрика.

— Наверное, уборщица, — ответил я.

Мы пересекли Эфре-Слотсгатан и пошли дальше к кладбищу. По дороге мы говорили о Мэрте Хофстедтер. Мне показалось, что Ульрика испытывает к ней некоторую антипатию.

— Ее семинары слишком легковесны, — сказала она. — Мэрта любит порассказать о том о сем, но у нее никогда нет плана занятий, Она преподает без всякой системы, и получается какая-то каша. Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Она не выделяет никаких направлений, не делает ни обобщений, ни выводов, — продолжала Ульрика. — Зато у нее в запасе множество эпизодов из частной жизни. Она обожает рассказывать истории из частной жизни писателей.

Дойдя до Кладбищенской улицы, мы свернули влево и направились к Английскому парку.

— Ее собственная частная жизнь тоже не лишена пикантных подробностей, — заметил я.

— Она непременно хочет, чтобы ее считали эмансипированной дамой, это для нее дело чести, — заявила Ульрика.

— Эмансипированной? — удивился я.

— Называй это как угодно, — раздраженно сказала Ульрика. — Она спит с каждым встречным и поперечным. И скоро она совсем доконает беднягу Германа. С каждым разом, когда я вижу его, он выглядит все хуже и хуже. Всего несколько лет назад он был совершенно другой.

— Сколько лет они женаты?

— Четыре года. Они поженились, когда я была на первом курсе.

Мы остановились и попытались закурить. Чтобы прикрыть огонек от ветра, мы тесно прижались друг к другу. Двинувшись дальше, мы вдруг заметили человека, бежавшего между деревьями по Английскому парку. Он выскочил из-за «Каролины». Сначала мне показалось, что человек этот бежит к нам, но он повернул к химическому факультету.

— Ему здорово некогда, — заметила Ульрика.

— Какой-нибудь психопат спортсмен тренируется, — ответил я. — Барахтанье в снегу отлично развивает мышцы ног. Никто, кроме спортсмена, не побежит как угорелый в такую темень.

Мы преодолели полпути до Английского парка. Потом пошли обратно по Кладбищенской улице, повернули на Гропгрэнд и остановились возле моего дома.

— Ты зайдешь ко мне? — спросил я.

— Мне пора домой, надо дочитать Рабле, — ответила она.

— У меня есть пара бутылок вина.

— Подождут до завтра.

— В этом я не уверен.

Снег кончился. Дул слабый ветерок.

— Ты не собираешься проводить меня домой? — спросила Ульрика.

— До твоего дома не больше двухсот метров, — ответил я. — Как-нибудь сама найдешь дорогу.

Я поднялся к себе, сел в кресло и взял книгу, развернутую на середине. Это был «Момент-22» Иозефа Холлера.