Оружие Победы

Глава 7. ТАНКИ

Музей танков. Белый бетонный куб музейного комплекса видно издалека. Справа на пригорке, чуть в стороне от Дмитровского шоссе.

Когда-то тут проходила линия обороны наших войск, защищавших столицу. Здесь стояли насмерть солдаты и ополченцы, преградившие собой путь на Москву гитлеровским полчищам глубокой осенью и зимой 1941 года. Отсюда же 6 декабря пошли в наступление первые батальоны танков Т-34, сокрушив врага у Лобни и Красной Поляны.

Но есть, оказывается, и еще одна причина, по которой музей построили именно здесь, у деревни Шолохове Мытищинского района. В этих краях жил и работал когда-то один из первых русских изобретателей танка В.Д. Менделеев. На лесной поляне под Дмитровом проходил в 1917 году испытания и первый русский тяжелый танк конструкции Н.Н. Лебеденко.

Поэтому, хотя и называется музейный комплекс «История танка Т-34», на самом деле его экспозиция рассказывает обо всей истории отечественного и мирового танкостроения. Не случайно музей считается своеобразным филиалом экспозиции в Кубинке.

Экспозицию первого этажа открывает стенд «Предки танка». Первую бронированную машину придумал знаменитый Леонардо да Винчи. Но его проект никогда не был осуществлен на практике. А вот шотландская боевая повозка, где лошади, служившие «живым двигателем», были хитроумно спрятаны от посягательства врагов за защитой на первом этаже, а солдаты с ружьями укрывались на втором этаже, говорят, действительно появлялась на полях сражений в XV веке.

Впрочем, как ни старались конструкторы подобных повозок усовершенствовать их конструкцию, большого значения в военных действиях «танки» на конной тяге не имели. Уж слишком медлительны, неуклюжи они были.

Дело пошло на лад лишь к концу XIX века, когда были изобретены и построены достаточно мощные двигатели внутреннего сгорания, а также гусеничный движитель.

В общем, танки — это бронированные машины, на которые сверху поставили пулеметы, а потом и пушки. А чтобы можно было стрелять в любую сторону, оружие разместили во вращающейся башне.

Такова в принципе стандартная компоновка танков, общепринятая ныне во всем мире. Но додумались до нее далеко не сразу. На стендах музея видно, как последовательно, шаг за шагом двигались конструкторы в своем поиске. Так, скажем, танк уже известного нам Н.Н. Лебеденко походил на велосипед типа «паук» с огромными, в два с лишним человеческих роста колесами. А танк А.А. Пороховщикова, построенный в 1914 году, назывался «Вездеход», поскольку даже слова такого — «танк» — в ту пору еще не было.

Кстати, своим названием танки обязаны случаю. Когда в 1916 году первые английские броневики отправлялись по железной дороге к месту сражения на реке Сомма, то в целях соблюдения секретности платформы с боевыми машинами закрыли досками. А сверху для пущей маскировки написали tank, что в английском языке обозначает еще и «цистерна», «резервуар».

Хитрость удалась: 32 боевые машины благополучно прибыли к месту назначения. Прижилось и название — с той поры во всем мире они называются танками.

Несмотря на то, что российские конструкторы одними из первых в мире начали проектировать танки, строить их массово у нас смогли лишь в советское время. В 1920 году на заводе «Красное Сормово» был построен первый серийный отечественный танк «Борец за свободу товарищ Ленин» и еще 14 таких же машин.

Затем завод перешел на производство танков типа МС-1 (малый сопровождающий).

Вообще и поныне танки делятся на легкие, средние и тяжелые. Кроме того, танки бывают еще и специального назначения — например, огнеметные, плавающие, разведывательные, десантные и т. д.

Танк Т-34 образца 1940 г.

Танк Т-34 образца 1942 г.

Поначалу руководство СССР делало ставку на легкие, быстроходные танки. Так, в 1930-е годы XX века в США были закуплены два танка типа «Кристи», которые для скорости при движении по шоссе могли сбрасывать гусеницы и двигаться на резиновых катках.

Построенные на их основе отечественные танки БТ-2, БТ-5, БТ-7 и другие могли развивать скорость 70–80 и более километров в час. Не случайно сокращение БТ так и расшифровывалось — «быстроходный танк».

Стратегия советского командования в ту пору сводилась к такой мысли: с началом военных действий наши танкисты мощным броском прорывают линию фронта и неудержимо устремляются вперед по отличным дорогам Европы.

Однако среди наших военных специалистов нашлись и те, кто понимал: война — не прогулка. Вполне возможны и тяжелые затяжные бои в распутицу и бездорожье. Для таких условий нужны другие танки — неприхотливые, с мощным мотором и широкими гусеницами. Одним из этих специалистов был главный конструктор Харьковского паровозостроительного завода, где строили и танки, — М.И. Кошкин. Под его руководством в конце 30-х годов инженеры завода создали гусеничный танк нового типа А-32.

В ночь с 5 на 6 марта 1940 года из ворот завода вышли два первых танка этого образца — потом им в войсках дадут новое наименование Т-34. Своим ходом под непосредственным руководством и при участии Кошкина оба танка прошли по глубокому снегу, по мартовской распутице, по бездорожью (испытатели специально выбирали наиболее тяжелый путь) из Харькова в Москву, где боевые машины осматривали руководители советского государства.

Танки были приняты на вооружение. Однако этот тяжелый пробег стоил жизни главному конструктору: в пути он сильно простудился и умер от воспаления легких.

Так что к вскоре начавшимся боевым действием танк Т-34 готовили уже соратники Кошкина — А.А. Морозов и Н.А. Кучеренко. Их работа вместе с тысячами других специалистов на заводах Харькова, Сталинграда, Свердловска, Нижнего Тагила и многих других предприятий страны привела к тому, что в 1945 году, подводя итоги боевых действий, британский премьер-министр Уинстон Черчилль во всеуслышанье заявил: «Во Второй мировой войне было три лучших вида оружия: английская пушка, немецкий самолет „мессершмитт“ и советский танк Т-34…».

Но мы забежали несколько вперед. В 1941 году, когда «тридцатьчетверки» приняли боевое крещение, до победы было еще очень далеко. В тяжелейших сражениях за Москву Т-34 впервые показали свою мощь. Когда фюреру доложили, что в советских войсках появились новые танки — тяжелый КВ и средний Т-34, — он был в ярости: «Почему об этом оружии ему никто не сказал раньше, еще до начала военных действий?!»

Советский танк КВ-1.

Советский танк КВ-85.

Однако было уже поздно. На диораме, расположенной на втором этаже музея, показан тот момент, когда танки Т-34 идут в наступление под Лобней. На огромном полотне заслуженный художник России, лауреат Государственной премии Е.А. Корнеев изобразил реальных участников того сражения.

На картине, слева, запечатлен и такой эпизод: командир артиллерийского расчета Гайк Шадунц рассказывает генералу, командующему наступлением, как танки Т-34 помогли солдатам удержать последний рубеж обороны у избы Евдокии Иващенковой — матери пяти сыновей, которая отказалась эвакуироваться в тыл. «Тут мой дом, моя родина», — сказала она воинам…

В ходе сражений Великой Отечественной войны приняли участие тысячи танков Т-34 и десятки тысяч танкистов. Обо всех, конечно, сразу не расскажешь. Но троих мы все-таки вспомним.

«Генерал Хитрость» — так прозвали немцы Михаила Ефимовича Катукова — командира Первой гвардейской танковой бригады, впоследствии маршала бронетанковых войск, дважды Героя Советского Союза. Именно он вышел победителем в заочной дуэли со знаменитым немецким полководцем, генералом X. Гудерианом. Под Москвой танковые армады фашистов потерпели свое первое поражение.

Известный советский поэт Сергей Орлов в годы войны тоже был танкистом. Дважды горел, не раз был на волосок от гибели. А после войны написал немало стихов, посвященных собратьям по оружию, и сценарий кинофильма «Жаворонок», одним из героев которого является и танк Т-34…

Наконец, танкист Леонид Карцев после окончания войны стал главным конструктором КБ Нижне-Тагильского «Ураловагонзавода». Под его руководством создавались танки Т-54, Т-54А, Т-72… Их, кстати, тоже можно увидеть в музее. Причем не на фотографиях или в макетах, а на открытой площадке рядом с музеем.

Славная «тридцатьчетверка». Конечно, центральное место, особый почетный пьедестал занимает славный Т-34. У него удивительная судьба. Это реальный танк производства 1942 года. Он был разыскан и отреставрирован в 2001 году поисковиками Московского физико-технического института, который расположен неподалеку, в подмосковном городе Долгопрудном.

Вообще, про самый массовый танк Второй мировой войны можно рассказать столько, что получится отдельная толстая книга. А потому здесь позвольте ограничиться лишь одним фрагментом из истории Великой Отечественной войны.

Второго мая 1945 года над Берлином стоял серый, пасмурный день. Моросил мелкий дождь, тем не менее вокруг рейхстага было людно: солдаты шли и ехали издалека, чтобы наконец-таки своими глазами увидеть фашистское логово, расписаться на его стенах, выпить чарку за завоеванную с таким трудом Победу…

И в самой гуще этого ликования трагически чернел обгоревший остов Т-34. Какие-то сотни метров отделяли сгоревших танкистов от рейхстага, от победы, от конца войны.

Проходящие мимо солдаты молча снимали пилотки. И в этом скорбном жесте — последняя воинская почесть и мужественному экипажу, и его прославленной боевой машине — танку Т-34, который за 1418 дней войны завоевал уважение советских солдат, навел ужас на врагов, вызвал восхищение у союзников.

«„Тридцатьчетверка“ прошла всю войну от начала до конца, — писал маршал И. Конев, — и не было лучшей боевой машины ни в одной армии. Ни один танк не мог идти с ним в сравнение — ни американский, ни английский, ни немецкий… До самого конца войны Т-34 оставался непревзойденным».

«Русские, создав исключительно удачный и совершенно новый тип танка, совершили большой скачок вперед в области танкостроения, — отмечал и немецкий специалист по военной технике Э. Шнейдер. — Благодаря тому, что им удалось хорошо засекретить все свои работы по выпуску этих танков, внезапное появление новых машин произвело большой эффект».

«Танк Т-34 является хорошей конструкцией, пригодной для массового производства с использованием малоквалифицированной рабочей силы, — сделали вывод американские эксперты. — Выдающиеся особенности Т-34: низкий, обтекаемый силуэт, простота конструкции, малая величина среднего удельного давления на грунт. Большие углы наклона брони создают блестящие возможности защиты…».

Ныне все эти качества кажутся само собой разумеющимися. Однако осенью 1937 года в необходимости создания именно такого танка была убеждена лишь небольшая группа конструкторов.

Дело в том, что первым танком, появившимся на полях сражений, была «двигающаяся хата», как назвал солдат-крестьянин впервые увиденное им страшилище на фронте Первой мировой войны.

И действительно, первые английские танки — огромные, в полтора человеческих роста, стальные параллелограммы с торчащими по бокам пушками и пулеметами, ползущие по полю сражения со скоростью пешехода, — напоминали тронувшиеся места деревенские жилища. Эти машины были рассчитаны только на то, чтобы защитить экипаж от ружейно-пулеметного огня, толщина их брони составляла всего 6—15 мм.

Танк прорыва ИС-2.

Тяжелый танк ИС-3.

Впрочем, Первая же мировая война показала, что в принципе танки могут выполнять и другую роль — прорывать вражескую оборону стремительным броском и совершать глубокие рейды в тыл противника. Однако для таких операций требовались уж совсем другие танки — стремительные, маневренные и относительно легкие. Одновременно они должны быть хорошо вооружены и надежно защищены от артиллерии противника. Такие машины — они потом получили название средних танков — оказались, пожалуй, самым крепким орешком для конструкторов. Совместить все качества в одной машине оказалось совсем не просто.

Решалась такая задача в несколько этапов. Сначала конструкторы попытались сделать ставку на скорость. Броня же должна была защищать только от пуль, а вооружение состояло из пулеметов и орудий сравнительно небольших калибров.

Особенной популярностью в 1930-е годы XX века пользовалась идея колесно-гусеничных танков, которые по хорошей дороге мчались на колесах-катках, а по пересеченной местности передвигались на гусеницах. Разработкой этой идеи занимались танкостроители многих стран мира, в том числе и в нашей стране.

В октябре 1937 года именно такое задание на проектирование среднего колесно-гусеничного танка получил коллектив конструкторов, возглавляемый М. Кошкиным.

Однако уже первая модель созданного этой группой танка А-20 отличалась от угловатых танков тех лет. Именно в этой модели конструктором М. Таршиновым была впервые найдена та форма сварного корпуса с наклонными листами, которую спустя несколько лет именовали классической.

И все-таки Кошкин остался недоволен танком. В 1937 году уже ни для кого не составляло секрета, что время «противопульных» танков кончается, что на полях сражений танки столкнутся с противотанковой артиллерией, от которой им придется защищаться собственной броней и которую им придется подавлять огнем собственной пушки.

Не решаясь, впрочем, сразу отказаться от колесно-гусеничной схемы, конструкторы спроектировали вторую модель А-30, с более сильным бронированием и 76-мм пушкой вместо 45-мм. Однако во время работы над этой моделью и стало окончательно ясно, что колесно-гусеничный принцип порочен: танк вовсе не предназначен для прогулок по асфальтированному шоссе. Поэтому параллельно с работой над А-30 М. Кошкин и А. Морозов начинают разрабатывать чисто гусеничный танк Т-32.

Необычайная форма этого танка, низкий корпус, обтекаемая башня, высокая скорость 65 км/ч), развиваемая даже в чистом поле, — произвели большое впечатление на специалистов и руководителей нашей страны. По распоряжению Главного Военного Совета осенью 1939 года начались сравнительные испытания А-20 и Т-32.

Тем временем Кошкин и его команда, усилив бронирование Т-32 и установив на нем еще более мощную, 76-мм пушку, создали по существу новую модель. Именно ее 19 декабря 1939 года и запустили в серийное производство. Так появился на свет прославленный Т-34.

Именно эти танки, а к началу войны их было выпущено уже 1225 штук, с первого же дня военных действий начали путать планы немецких генералов. Так, в пограничном городе Перемышль группа «тридцатьчетверок» без потерь для себя в первый же день войны отразила атаку 50 фашистских танков, уничтожив 14 из них. На второй день в районе Луцк — Броды — Ровно произошел крупнейший за первые месяцы войны встречный танковый бой, в котором основной костяк наших сил составляли Т-34. В эти же дни одна-единственная «тридцатьчетверка» под командованием будущего Героя Советского Союза старшего сержанта А. Борисова в течение 32 часов удерживала переправу через реку, ведя бой с превосходящими силами противника.

Правда, эти боевые эпизоды поначалу не произвели особого впечатления на упоенных победами гитлеровцев. Они рвались к Москве, и потребовалось время, чтобы до них дошло: дело не в случайных осечках, а в принципиальном превосходстве Т-34 над немецкой бронетехникой.

Так, в начале октября под Орлом огневую мощь наших танков испытала на себе фашистская 4-я танковая дивизия. Один из непосредственных участников того сражения потом писал, что был неприятно поражен одним обстоятельством: снаряды 76-мм пушки Т-34 пробивают броню немецких танков с 1500–2000 м, в то время как немецкие танки могли поражать советские лишь с расстояния 500 м.

Еще через несколько недель Т-34 серьезно подействовал на моральное состояние фашистского генерала Гудериана и его войск еще одним качеством — проходимостью. В осеннюю распутицу 1941 года немецкие танки стали безнадежно вязнуть в российской грязи. А вот «тридцатьчетверке» с ее широкими гусеницами бездорожье оказалось нипочем. Среднее удельное давление на грунт Т-34 было всего 0,65 кг/см², что почти вдвое меньше, чем у немецких танков.

В ноябре 1941 года в танковую армию Гудериана приехала комиссия, состоявшая из видных немецких конструкторов, промышленников и военных, специально для того, чтобы ознакомиться с Т-34 и использовать технические новинки советских танкостроителей при создании новых немецких танков. Офицеры-фронтовики настаивали на том, что надо без всяких выдумок просто скопировать советский танк, но это предложение было отвергнуто инженерами.

«Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, — отмечал Гудериан, — а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь, качество которой снижалось отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских».

Результатом этого изучения явилась брошюра, обнаруженная в 1943 году в одном из немецких трофейных танков: полковник Эссер докладывал военно-технической секции союза германских инженеров свои выводы о танках противников Германии… Как ни неприятно было сознавать Эссеру, но он все же указал, что «русские создали танки, которые в конструктивном и производственном отношении… безусловно заслуживают внимания и в некоторых отношениях превосходят боевые машины наших прочих противников».

Сравнивая броневую защиту танков, немецкие специалисты не могли не оценить того, что из всех средних танков у Т-34 была не только самая толстая (40–52 мм) и самая крепкая броня, но и самые выгодные углы ее наклона. «Необычайно благоприятную форму имеет русский танк Т-34, — писал Эссер, — лобовая броневая плита которого имеет наклон в 30°, а его боковые стенки толщиной в 45 мм в верхней части имеют наклон в 50».

Отметили немецкие танкостроители и другие конструктивные особенности советского танка. На нем была установлена система управления с фрикционными муфтами и тормозами, благодаря которой поворотливость Т-34 была наилучшей по сравнению с танками, имеющими иные системы управления. Торсионная подвеска — компактная, скрытая внутри броневого корпуса — оказалась наименее уязвимой из всех существовавших тогда систем.

Но самым неожиданным для фашистов сюрпризом была, конечно, моторная часть Т-34. Германия издавна гордилась тем, что она — родина дизеля. А тут вдруг выяснилось, что в СССР создан надежный, экономичный и мощный танковый дизель, который немецкая промышленность не могла даже скопировать.

Советская самоходка на базе легкого танка СУ-76.

Советская самоходка СУ-100.

Работы над этим мотором начались еще в 1932 году, когда группа конструкторов, в состав которой входили Т. Чупахин, И. Трашутин и другие, получила задание на проектирование V-образного 12-цилиндрового быстроходного дизеля. Первый образец, испытанный в 1933 году, развил мощность 400 л. с. А в 1939 году, после тщательной доработки и доводки, двигатель, получивший индекс В-2, мощностью 500 л. с. был запущен в серийное производство.

«Этот мотор, — признавался Эссер, — представляет собой как в смысле конструкции, так и по качеству обработки, безусловно, высокую ступень развития…».

Кстати, полковник Эссер сделал свой доклад 3 декабря 1942 года. То есть германские инженеры узнавали о превосходстве технических характеристик Т-34 как раз в то время, когда близилась к завершению операция по окружению армии Паулюса в Сталинграде. Передовые части войск Сталинградского фронта после тяжелых двухдневных наступательных боев выбили противника из хутора Советский, что западнее Сталинграда, и заняли прочную оборону.

Целые сутки затем части З6-й механизированной бригады отбивали яростные контратаки, и когда 23 ноября в 15 часов 30 минут с северо-запада показалась колонна танков, их поначалу приняли за немецкие. Но это оказались машины четвертого механизированного корпуса, которым командовал генерал Вольский.

Кольцо окружения сомкнулось…

Накал страстей в те дни вообще был исключительно велик. В бою за деревню Мариновка в «тридцатьчетверку» лейтенанта П. Пугина попали два вражеских снаряда. Танк горел, механик-водитель был убит. Тогда раненый лейтенант сам взялся за рычаги и бросил свой пылающий танк на вражескую батарею.

Таран танком неоднократно применялся нашими воинами на протяжении всей войны. Еще осенью 1941 года, во время оборонительных боев под Харьковом, фашисты убедились, что сила духа советских танкистов соответствует мощи их танков.

В критических ситуациях, когда кончались снаряды, выходило из строя орудие, а сам танк был подожжен, советские танкисты, как и авиаторы, не задумываясь, шли на таран. «Тридцатьчетверки» таранили вражеские дзоты, автоколонны с боеприпасами и горючим, танки и самоходки.

«Тридцатьчетверка» под управлением старшины А. Янжуло, давила вражеские пушки, таранила машины и танки. И даже подожженный вражескими снарядами, Т-34 не остановил свой страшный бег. «Вечером наши солдаты в панике бежали от горящего танка, — записал после этого боя в своем дневнике один фашистский офицер. — Русские танкисты, охваченные пламенем, со словами проклятья атаковали нас. Все убежали. Такого мы не встречали. Плохое предзнаменование, говорят старые солдаты…».

Во время разгрома ахтырской группировки противника в августе 1943 года танк лейтенанта А. Громова неожиданно нарвался на вражескую самоходку. Громов, мгновенно оценив обстановку, бросил свой танк вперед и с ходу таранил противника. Раздался скрежет металла, посыпались искры, и искореженная вражеская машина была выведена из строя. А лейтенант, убедившись, что его машина выдержала удар, вместе с экипажем продолжил наступление…

Когда Эссер составлял свой доклад, он смог отметить лишь три недостатка в конструкции Т-34. Во-первых, это был ограниченный обзор. Во-вторых, теснота башни: в ней могли разместиться всего лишь два человека — заряжающий и наводчик, которому одновременно приходилось исполнять и обязанности командира танка. И, наконец, в-третьих, плохое переключение коробки передач, приводившее к быстрому ее износу. Конечно, эти недостатки не были секретом и для советских конструкторов, которые уже в ходе войны продолжали работу по совершенствованию Т-34.

Первая модернизация была проведена в 1942 году и коснулась лишь башни, в которой установили 76-мм орудие с более длинным стволом и увеличили боеукладку — 100 снарядов вместо 77. В 1943 году была произведена более серьезная модернизация. Сложные в производстве сварные башни прежних конструкций заменили простой шестигранной литой. Благодаря установке командирской башенки был серьезно улучшен обзор — он стал круговым. Переход на более совершенную конструкцию главного фрикциона и замена четырехступенчатой коробки передач пятиступенчатой облегчили переключение скоростей и уменьшили износ. Наконец, на Т-34 стали устанавливать литые катки и более надежные гусеницы.

Но фашисты тоже не дремали. Уже летом 1941 года им стало ясно, что для борьбы с советскими танками нужна новая, более мощная противотанковая артиллерия и новые танки с более мощными пушками. Осенью 1941 года инспекция подвижных войск выдала заказ промышленности на создание танков T-V — «пантера» и T-VI — «тигр», вооруженных соответственно 75- и 88-мм пушками и несущих броню толщиной 80—100 мм. При проектировании «пантеры» фашистские конструкторы многое скопировали с Т-34. И хотя в танковых сражениях на Курской дуге советский танк еще раз подтвердил свое боевое качество, необходимость усилить его орудие стала очевидной.

В конце 1943 года на Сормовском заводе в короткий срок спроектировали и изготовили новую литую башню с 85-мм орудием, снаряд которого пробивал 100-мм броню фашистских танков с дистанции 1000 м[18].

А в начале 1944 года на вооружение гвардейских танковых частей начали поступать модернизированные машины Т-34-85. На их долю выпали самые блестящие операции третьего, завершающего периода Великой Отечественной войны в том числе преодоление водных преград, штурм укрепленных районов и опасные для танков уличные бои.

В течение 1944 года наша промышленность выпустила около 11 тысяч Т-34-85 — в 2,5 раза больше, чем было произведено фашистских «пантер». Всего же за годы войны на вооружение Советской Армии поступило более 40 тысяч танков Т-34 всех модификаций.

Этот самый массовый в истории танк увенчал себя славой в наступательных сражениях на Курской дуге, в Прибалтике, в Восточной Пруссии. Именно он сыграл важную роль в Висло-Одерской и Берлинской операциях, в броске на Краков и Прагу…

Танк «Клим Ворошилов». Т-34 был не единственным новым танком в наших войсках. В феврале 1939 года в конструкторском бюро, возглавляемом Ж.Я. Котиным, приступили к проектированию тяжелого танка КВ — «Клим Ворошилов». Спустя год начался серийный выпуск этих танков.

В августе 1941 года, когда враг рвался к Ленинграду, группе из четырех танков КВ под командованием старшего лейтенанта З.Г. Колобанова было приказано занять оборону на рубеже усадьбы совхоза «Войсковицы». Задача: не допустить продвижения противника на Красногвардейск.

Первыми показались вражеские мотоциклисты. Они прочесывали пулеметными очередями придорожные посадки. За ними шли танки с автоматчиками на броне. Около 40 легких и средних танков насчитал Колобанов. Он знал, что броня КВ неуязвима для пушек этих танков, и не спешил открывать огонь. Лишь когда вся колонна танков вытянулась на шоссе, скомандовал: «Огонь!»

Командир орудия А. Усов первыми двумя выстрелами поджег два головных танка, а затем ударил но хвосту колонны. Расчет Усова оказался точным: горящие машины преградили путь другим танкам врага.

Затем Усов перенес огонь в центр колонны. Ответный огонь вражеских танков оставлял лишь вмятины на броне КВ. Уже горели 22 фашистские машины, когда у экипажа кончились бронебойные снаряды. Добили вражескую танковую колонну экипажи лейтенантов Евдокименко, Ласточкина и Сергеева…

В листовке Западного фронта рассказывалось об умелых действиях другого танкового экипажа:

«По снежной целине сквозь метель ринулись в атаку наши танки. Вперед вырвался КВ комиссара Вершинина. Он стремительно мчался прямо к траншеям врага. В смотровую щель Вершинин увидел избу, за которой укрылась в засаде большая группа фашистов. Резкий поворот — и тяжелый танк комиссара врезался в избу…

И снова вперед. Танк комиссара ворвался на площадь. Здесь, словно на параде, выстроились 12 противотанковых пушек врага. Они заговорили одновременно. Порой танкистам казалось, что это работают клепальщики — настолько частыми были удары вражеских снарядов по броне танка.

Танк подмял под себя противотанковую пушку, потом вторую, третью, четвертую… С первой батареей было покончено, и танк Вершинина ринулся на вторую. И вдруг стальная крепость содрогнулась. Танк остановился. Пока механик-водитель Ходыкин исправлял повреждение, комиссар не прекращал огонь по врагу. И тут раздался потрясающей силы взрыв: один из снарядов попал в склад боеприпасов противника.

Горячо встретили бесстрашных танкистов-победителей их боевые друзья. 123 вмятины от ударов вражеских снарядов насчитали они на броне КВ».

А вот вам история еще одного тяжелого танка. 7 ноября 1941 года экипаж танка КВ «Ленин» в составе 33-й отдельной танковой бригады участвовал в историческом параде на Красной площади. Пройдя перед Мавзолеем, танкисты прямо с парада пошли в бой на волоколамском направлении…

Отстояв Москву, в августе 1942 года группа танков КВ получила задачу овладеть важным опорным пунктом противника — деревней Рыкалово и удержать ее до подхода основных сил.

«В первый день наступления, — писала 19 августа 1942 года армейская газета, — танк „Ленин“ с пехотой на броне ворвался в опорный пункт Брага и обеспечил его захват. Еще на подступах к деревне механик-водитель старшина Михайлов гусеницами раздавил вражеский дзот и противотанковую пушку…

Противник любой ценой пытался вернуть утраченные позиции. Одна атака следовала за другой. Успешно маневрируя, огнем своей пушки и пулеметов отважные танкисты истребляли гитлеровцев. Два танка противника попытались ворваться в деревню с фланга. Выждав, пока они приблизились на дистанцию прямого выстрела, лейтенант Паршков приказал: Огонь! Наводчик старшина Галимов действовал спокойно и уверенно; вражеские машины окутались облаками дыма.

К исходу второго дня боя один из снарядов противника угодил в моторное отделение танка. Он не мог больше маневрировать.

„Сделаем нашу машину неприступной крепостью!“ — сказал командир Паршков товарищам.

За ночь был оборудован окоп для танка. Экипаж почти неделю вел бой с врагом. На седьмые сутки по приказу командира бригады танк был эвакуирован. Пять героев живыми вернулись к своим боевым друзьям. За время беспримерной осады они подожгли три фашистских танка, шесть автомашин с боеприпасами, уничтожили немало живой силы противника».

А впервые заговорить о советских тяжелых танках фашистов заставил советско-финляндский вооруженный конфликт зимой 1939/40 года.

О том, что гитлеровские специалисты пристально изучали опыт боев на Карельском перешейке, свидетельствуют трофейные документы, захваченные советскими войсками в Германии. В папках с вырезками и приложенными к ним заключениями и резолюциями высших чинов есть сведения о том ошеломляющем впечатлении, которое произвели на противника при прорыве линии Маннергейма тяжелые танки КВ-1 и КВ-2…

Когда зимой 1939 года КВ появился на Карельском перешейке, он, сваливая деревья, преодолевая противотанковые рвы и надолбы, двигался вперед, не обращая внимания на сильный артиллерийский огонь противника. Снаряды отскакивали от брони, оставляя на ней только оспины. «Танк… прошел через финский укрепленный район, — вспоминал маршал К. Мерецков, — но подбить его финская артиллерия не сумела, хотя попадания в него были. Практически мы получили неуязвимую по тому времени машину…».

С той поры Мерецков навсегда сохранил приверженность к КВ-1. В 1944 году, когда Карельский фронт готовился к прорыву вражеской обороны, хорошо приспособленной к отражению легких и средних танков, в штабе фронта возникло предложение впервые в условиях Крайнего Севера применить тяжелые танки. Обращаясь в Ставку, Мерецков просил выделить фронту именно КВ-1. «Моя просьба, — вспоминал потом маршал, — вызвала удивление. Мне даже попытались объяснить, что средние танки Т-34 лучше, чем КВ, что они обладают более высокой маневренностью и проходимостью и имеют достаточно крепкую броню. КВ считались уже устаревшими. Наконец Ставка согласилась, и мы получили полк тяжелых танков. Забегая вперед, скажу, что они сыграли огромную роль».

В январе 1940 года на Карельском перешейке появились КВ-2, отличавшиеся от КВ-1 высокой громоздкой башней со 152-мм гаубицей. Подходя вплотную к бетонным укреплениям линии Маннергейма, эти «артиллерийские танки» разрушали доты, взламывали оборону противника, оставаясь неуязвимыми для его огня. В первые годы Великой Отечественной войны надобности в танках КВ-2 не испытывалось, поэтому их производство было прекращено. Но в критические дни ленинградской обороны КВ-2, стреляя бетонобойными снарядами, неплохо расправлялся с фашистскими танками.

Иной оказалась судьба КВ-1. Их продолжали выпускать серийно, поскольку в боях они продемонстрировали свое превосходство над бронетехникой противника. Так, в первом крупном танковом бою в районе Луцк, Броды, Дубна в июне 1941 года десять КВ сошлись в лобовой атаке с фашистскими танками. Все попытки вражеских танков пробить броню советских танков оказались безуспешными. Снаряды высекали из брони искры, рвались на бортах башен, рикошетировали, но не могли остановить неумолимое движение бронированных машин. Зато результат стрельбы КВ был совершенно иной: вот от попадания советского снаряда с одного танка слетела башня, заполыхал и остановился другой, развалился, как карточный домик, третий от взрыва боезапаса.

И в десятках других боев КВ подтвердили свои высокие боевые качества. Танк, на котором весь экипаж состоял из братьев Шевцовых, в одном бою получил 53 попадания вражеских снарядов и не вышел из строя, а в другой раз, вступив в единоборство с десятью фашистскими танками и уничтожив 7 из них, вышел победителем.

Учтя опыт первых месяцев войны, конструкторы во второй половине 1942 года создали модернизированный танк — КВ-1C, в котором различия в бронировании и скорости по сравнению с Т-34 были сглажены. Так, вес модернизированной машины был уменьшен до 42,5 т, толщина брони с 75 до 60 мм. Были уменьшены размеры танка, усовершенствованы системы охлаждения и смазки, установлены более совершенные фрикционы и коробки передач, установлена командирская башенка, улучшившая обзорность. За счет всех этих нововведений скорость КВ-1С удалось повысить с 35 до 42 км/ч.

Самый мощный советский танк. Еще более совершенной машиной стал тяжелый танк «Иосиф Сталин» — ИС-2. При массе 46 т он имел лобовую броню 120 мм, башни — 100 мм. Вооружение: 122-мм орудие, три пулемета ДТ и пулемет ДШК. Дизельный двигатель мощностью 520 л. с. позволял развивать скорость до 37 км/ч. Запас хода 150 км. ИС-2 был самым мощным танком периода Второй мировой войны.

Курская битва показала, что 76-мм танковые пушки, дававшие нашим КВ-1 и Т-34 неоспоримое превосходство в первые дни войны, уже недостаточно мощны для борьбы с «пантерами» и «тиграми». Поэтому в 1943 году наряду с выпуском небольшой серии ИС-1 была произведена очередная модернизация КВ: на видоизмененный корпус КВ-1С установили башни с танков ИС-1 — так появился танк КВ-85. Но главным и самым неприятным сюрпризом, который в этом году подготовили для немцев советские танкостроители, был все же ИС-2 — «танк прорыва».

И немецкие специалисты не преминули отметить этот факт. «Толщина брони на русском тапке ИС-2, — писал один из них, — равнялась 105 мм[19], а башня имела в некоторых участках еще более толстую броню. Обладая хорошим вооружением и очень сильной броней, русские танки отличались также большой проходимостью (широкие гусеницы), наличием мощных моторов (дизели) и современными методами изготовления (стальное литье), отсутствием излишней отделки и т. п.».

Боевой опыт показал, что советские танкостроители создали танк, превосходящий КВ по бронированию и вооружению, не превысив его веса. Тем не менее совершенствование этой машины не прекратилось. В конце 1944 года была начата модернизация ИС-2, которая привела к появлению ИС-3 — последнего советского тяжелого танка военных лет. Даже спустя десять лет после окончания войны американские специалисты высоко оценивали эту машину: «Советский тяжелый танк ИС-3 является одним из наиболее мощных современных танков».

В боях, впрочем, успели проявить себя в основном танки ИС-2. Их главной отличительной особенностью было необычайно мощное артиллерийское вооружение: 122-мм пушка ИС-2 по мощности выстрела превосходила 76-мм длинноствольную пушку КВ-1С более чем в пять раз.

Поражая вражеские танки и противотанковые пушки задолго до того, как он сам попадал в сферу эффективного действия их огня, ИС-2 оказался более живучим, чем примерно эквивалентный ему по бронированию «тигр». Не случайно гитлеровское командование предписало своим танкистам не вступать во встречные бои с ИС-2, а действовать против них только из засад и укрытий. Но из засад и укрытий умели действовать и советские танкисты. Вот тому лишь несколько примеров.

Так, 17 апреля 1944 года 11-й Отдельный гвардейский тяжелый танковый полк занял позиции у села Почапиньце. Он должен был отразить атаку вражеских танков, рвущихся в окруженный Тернополь. Оценив обстановку, командир решил заманить фашистов в огневой мешок. Главные силы заняли оборону на окраине села, а тяжелые танки устроили засаду, чтобы ударить во фланг наступающим.

Когда 80 вражеских танков тремя колоннами двинулись к селу, тяжелые танки из засады меткими выстрелами подбили несколько «тигров». Решив, что перед ними главные силы, немцы перестроились и атаковали танки, находящиеся в засаде. И тогда в бой устремились главные силы. «ИСы» били по врагу из своих могучих пушек, а несколько машин, скрытно приблизившись к фашистским танкам, таранили их. И сила этих ударов была столь огромна, что у гитлеровских танков слетали башни.

Особенно отличились ИС-2 в последние месяцы войны. В сообщении Совинформбюро от 21 апреля 1945 года среди важнейших фронтовых событий дня было упомянуто о том, что советские танки захватили и удерживают, отражая яростные атаки, городок Бухгольц. И это было не случайно: за Бухгольцем начинались уже пригороды Берлина…

В быстром захвате хорошо укрепленного Бухгольца ИС-2 сыграли решающую роль. Сдавшийся в плен немецкий офицер рассказал, что высотку 85.1 обороняют вкопанные в землю «тигр» и две «пантеры».

«Уберите их, и вы почти беспрепятственно войдете в Бухгольц», — сказал пленный.

Командир полка выделил для захвата высотки два ИС-2. Когда один из них ворвался на вражескую позицию, снаряд «тигра», выпущенный в упор, смертельно поразил советский танк. Но отразить стремительную атаку второго немцы уже не смогли. Первым же снарядом ИС-2 снес башню с «тигра», а двумя следующими сжег обе «пантеры»… Судьба Бухгольца была решена.

ИС-2 входили также в состав штурмовых групп, ведущих бои на улицах городов. Своими мощными снарядами они крушили любые преграды, тогда же родился и ошеломивший противника тактический прием: встречая на узкой городской улице завал, советский тяжелый танк не штурмовал, а обходил его, прокладывая себе путь сквозь стены близлежащих домов…

Хороши оказались танки ИС-2 и в отражении атак противника. Вот что рассказал, к примеру, гвардии лейтенант Мухамед Атаев, командир танка ИС-2 из 87-го тяжелого танкового Бобруйского Краснознаменного, ордена Суворова III степени полка 389-й стрелковой дивизии, который 26–27 апреля 1945 года участвовал в отражении вражеских контратак в районе населенного пункта Фрейдорф.

Уже более четырех часов шел упорный бой. Фашисты подползли к танку с фаустпатронами, выкатили два 150-мм орудия на прямую наводку в 200 м от танка. По это им не помогло. Экипаж Атаева уничтожил орудия с расчетами, 7 пулеметных точек, полтора десятка солдат с фаустпатронами и еще 70 гитлеровцев, захватил 2 бронетранспортера.

Однако трудно пришлось и нашим танкистам. Противнику удалось обойти танк. Гитлеровцы предложили экипажу сдаться, но советские танкисты вели огонь из орудия и пулеметов до последнего снаряда и патрона. И выстояли…

За образцовое выполнение боевых заданий командования в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство весь экипаж удостоен правительственных наград, а самому Атаеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

Самоходки. В июне 1943 года разведчик М. Гора сообщил в штаб партизанского отряда майора И. Черного о том, что из Варшавы в Брест прибыл таинственный эшелон. Он двигался тихим ходом и только днем, поездная и паровозная бригады состояли из немцев, на станциях никого к месту стоянки не подпускали.

И все же партизаны узнали, что именно находилось на семнадцати платформах, тщательно укрытых брезентом. На станции Бытень, когда охрана перетягивала сбившийся брезент, от зорких глаз разведчиков не ускользнуло, что на платформе стоит танк незнакомых очертаний — приземистый, с длинной пушкой и широкими гусеницами.

В Центр срочно полетела радиограмма. В ответ пришло указание, что следует срочно разузнать калибр орудий новых танков и точную ширину ходовой части, а также толщину брони, наличие пулеметов, состав экипажа.

Партизаны бросили на выяснение этих данных лучшие силы. И через несколько дней в отряд был доставлен обрывок немецкой газеты, найденный на месте стоянки таинственного эшелона в Бытене. На газетном снимке был запечатлен фашистский танк «тигр», рядом — его экипаж: пять танкистов в шлемах. В краткой заметке сообщалось, что на вооружение вермахта поступил новый, совершенно неуязвимый танк. Его лобовая броня 100 мм, а пушка имеет калибр 88 мм. И хотя вес машины достигает 60 т, она сможет преодолевать самые труднопроходимые участки благодаря своим широким гусеницам…

Тщательно разглаженный обрывок газеты был отправлен в Москву спецсамолетом. Отряд же получил новое задание: проследить за дальнейшим продвижением эшелона. Аналогичные указания получили многие другие партизанские отряды и разведки фронтов, сосредоточенные на Курском выступе.

В итоге, когда 5 июля «тигры» двинулись в бой, на всех участках их встретили ошеломляющие советские сюрпризы, среди которых, быть может, самым неожиданным была самоходная установка СУ-152…

«…Ночью все самоходки были упрятаны под стогами пшеницы, — вспоминал участник боев на Курской дуге И. Козлов. — Я еще не видел за Бойну, чтобы так умело и искусно маскировали».

И когда поутру из Вороновщины по направлению к расположению наших войск двинулась дюжина немецких танков с автоматчиками, их подпустили поближе и расстреляли в упор.

Четыре «тигра» загорелись сразу, а остальные спешно повернули обратно. Таково оказалось первое столкновение на поле боя нашей самоходки СУ-152 с «тигром».

Наши солдаты тут же прозвали новую установку зверобоем, отметив таким образом, что в конструкции удачно совместились ходовые качества и бронирование танка КВ и могущество 152-мм гаубицы-пушки.

Обладая такой же подвижностью, что и танки, самоходки должны были выполнять весь круг тех задач, которые традиционно возлагались на артиллерию, в том числе и противотанковую.

Орудия одного типа и калибра, конечно, не в состоянии были решить все задачи сразу, поэтому было очевидно, что понадобится несколько типов самоходных орудий. И действительно, в промежутке между Первой и Второй мировыми войнами в разных странах создаются образцы всевозможных самоходных орудий.

Некоторые конструкторы ставили в кузов грузовика обычную полевую пушку. Другие отдавали предпочтение зениткам, смонтированным на полугусеничных вездеходах. Наконец, третьи, не мудрствуя лукаво, поставили на танковое шасси противотанковую пушку.

В нашей стране к 1940 году тоже было спроектировано и изготовлено малыми сериями 12 типов самоходок разного назначения. Однако война быстро отсеяла ненужное. И к середине Второй мировой войны в армиях воюющих сторон осталось лишь по одному виду наиболее удачных конструкций самоходок.

Так, скажем, американцы и англичане, воевавшие на театрах с хорошими дорогами, сосредоточили свои усилия на зенитных и противотанковых орудиях, установленных главным образом на автомобильных шасси и на шасси легких быстроходных танков. Немцы же и мы, вынужденные воевать в основном в условиях бездорожья, отдали предпочтение шасси более мощных — средних и тяжелых танков.

Впрочем, в Германии, начавшей войну в Западной Европе, поначалу тоже сочли возможным ограничиться установкой на бронированном танковом шасси обычных полевых гаубиц. Этого оказалось вполне достаточно для успешного наступления в Польше, во Франции и в других европейских странах.

Однако бои 1942 года под Москвой показали, что этих мер недостаточно. И в начале 1943 года немцы проводят спешную модернизацию своих самоходок, запустив в серийное производство самоходки «фердинанд».

Но наши «зверобои» оказались все же лучше.

В январе 1943 года при попытке прорыва советскими войсками блокады Ленинграда бойцы 86-й танковой бригады обнаружили между рабочими поселками № 5 и 6 подбитый и оставшийся на ничейной полосе неизвестный танк.

Узнав об этом, командование Волховского фронта и представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал армии Г.К. Жуков приказали создать спецгруппу, которую возглавил старший лейтенант А.И. Косарев. В ночь на 17 января, обезвредив мину, заложенную в моторное отделение, наши бойцы овладели этой машиной.

Впоследствии «тигр» удалось эвакуировать с переднего края. Его тут же подвергли обстрелу из орудий разного калибра на полигоне, дабы выявить его уязвимые места.

После этого нарком танковой промышленности В. Малышев лично отправился на один из наших танковых заводов. Собрав специалистов, он подробно рассказал им о новом фашистском танке, попросив создать против него эффективное средство.

Но нарком опоздал со своей просьбой. «К тому времени было уже известно, какое сокрушительное действие на танки производит стрельба 152-мм гаубицы-пушки прямой наводкой, — вспоминал один из участников создания СУ-152 доктор технических наук Н. Синев. — Наш главный конструктор Ж. Котин немедленно отправился на орудийный завод за гаубицей-пушкой, а мы тем временем установили в цехе шасси танка КВ-1C. Как только железнодорожная платформа с орудием прибыла на заводской двор, мы скатили его с платформы, завели в цех и установили на шасси. Опытнейшие модельщики стали выпиливать фанерные листы, закрывать ими пушку, а конструкторы тут же на месте делали с этих листов чертежи для раскроя броневых плит. Мы работали с полной отдачей сил — и уложились в срок, сделали машину за 25 дней!»

Таким образом, к 1 марта 1943 года была готова первая партия самоходок, которую сразу же отправили под Курск.

Справедливости ради, стоит, наверное, указать, что СУ-152 не была первой самоходной установкой, созданной в годы Великой Отечественной войны. Еще летом 1941 года конструкторский коллектив В. Грабина в экстренном порядке создал самоходки на базе 57-мм противотанкового орудия и шасси полубронированного трактора «Комсомолец». Осенью 1942 года был снят с вооружения легкий танк Т-70, и на его базе начала выпускаться СУ-76[20] — самоходка с 76-мм дивизионной пушкой.

Спустя полгода на вооружение армии поступила еще и самоходка СУ-85. Она представляла собой 85-мм зенитную пушку на шасси танка Т-34 и неплохо себя показала как истребитель вражеских легких танков и прочей техники с противопульным бронированием.

А для борьбы с тяжелыми сильно бронированными целями в конце 1943 года на шасси тяжелого танка ИС создается более совершенная самоходка ИСУ-152. Чуть позднее появились ИСУ-122 и ИСУ-122С. Наконец, осенью 1944 года появляется еще один грозный истребитель танков — СУ-100, представлявшая собой комбинацию 100-мм морской пушки на шасси танка Т-34.

Они с успехом использовались не только для борьбы с вражеской бронетехникой, но и для поддержки огнем наступавшей пехоты и танков.

«Тигры» и «пантеры». К сказанному выше можно добавить, что в Германии тяжелые танки начали выпускаться лишь в середине Великой Отечественной войны. Наиболее удачна конструкция «пантеры». С конца 1942 года до окончания войны было выпущено 5967 таких танков. Калибр орудия 75 мм, начальная скорость снаряда 925 м/с. Вес 44–45 т. Толщина брони 80—100 мм, скорость 55 км/ч.

«Тигр» выпускался с 1942 по 1944 год, всего построено 1348 штук. Калибр орудия 88 мм, начальная скорость снаряда 773 м/с. Вес 54–55 т. Толщина брони 80—100 мм. Скорость 25–30 км/ч.

«Королевский тигр» выпущен в небольшом количестве в 1944 году. Калибр орудия 88 мм, начальная скорость снаряда 1000 м/с. Вес 68 т. Толщина брони 80— 180 мм. Скорость 25–30 км/ч.

Впервые «королевские тигры» появились в бою на Сандомирском плацдарме в Польше. Это случилось в августе 1944 года. В сражениях они использовались скорее как истребители танков.

А с июля того же года на базе «королевских тигров» до конца войны строились СУ «ягд-тигр». Масса их достигала 70 т, а толщина брони — 250 мм. Машины вооружались 128-мм пушками длиной 55 калибров. Обслуживал самоходку экипаж из 6 человек. Бронебойный снаряд пушки весом 28 кг с расстояния 1000 м пробивал под прямым углом броню толщиной до 190 мм. Всего таких самоходок выпущено 77 штук.

Правда, и «королевский тигр», и «ягд-тигр» оказались малоподвижными, обладали плохой проходимостью. Одна из таких машин была захвачена нашими войсками в полностью исправном состоянии. Осмотрев машину, заместитель командира 53-й бригады по технической части, инженер-подполковник Г.В. Герасимов приказал отправить ее в тыл, доставив его своим ходом на ближайшую железнодорожную станцию. Механик-водитель без труда завел двигатель, и танк благополучно доехал до железнодорожной платформы. (Если не считать нескольких эпизодов, когда сопровождавшим танк приходилось размахивать белым флагом, чтобы предупредить наших самоходчиков, которые норовили разделаться с «прорвавшимся» вражеским танком.)

В частях вермахта тяжелые танки появились лишь осенью 1942 года, это вовсе не значит, что в Германии не предпринимались попытки создать их. Эти машины конструировались не б спешке, после того как немцы столкнулись с нашими тяжелыми танками КВ, На самом деле разработки тяжелых танков в Германии начались еще в 1937 году, а появление КВ и Т-34 лишь ускорило их создание.

Занимались этим конструкторы Эрвин Адерс и Фердинанд Порше. Только не надо думать, что работали они в тесном сотрудничестве. Скорее наоборот, они соперничали и даже конфликтовали друг с другом. И это, по мнению генерал-майора-инженера, доктора технических наук профессора Л. Сергеева, не пошло на пользу армии Третьего рейха.

А дело было так…

С 1936 года и до конца Второй мировой войны Адерс служил руководителем отдела новых разработок на фирме «Хеншель и сын» в Касселе. В 1937 году он оставил проектирование паровозов, самолетов и кранового оборудования, чтобы возглавить конструирование тяжелого танка прорыва DW-1, а в следующем году — его улучшенного варианта DW-11, который и был принят за основу для новой 30-тонной машины VK-3001 (Н).

Немного позднее фирме поручили создать и более тяжелый танк T-VII, массой до 65 т.

Однако затем неожиданно Управление вооружения вермахта изменило задание: новая машина должна иметь массу не более 36 т при бронировании до 100 мм. Оснастить ее предполагалось 75—55-мм пушкой с коническим каналом ствола, что позволяло получить высокую начальную скорость снаряда. Одновременно предусматривался и другой вариант вооружения — 88-мм зенитка, переделанная под танковую башню.

Впрочем, 26 мая 1941 года Управление вооружения выдало «Хеншелю» еще одно задание, на сей раз на 45-тонный танк VK-4501. А для верности продублировало этот заказ еще и конструкторскому бюро Ф. Порше, австрийцу по национальности.

Конкуренты должны были предъявить свои машины на испытания к середине 1942 года. Времени было в обрез, и оба конструктора решили использовать все лучшее, что уже было в созданных ими ранее образцах.

Приемная комиссия отдала предпочтение машине Адерса, получившей официальное обозначение T-VI «тигр» модель Н (специальная машина 181). Второй, отвергнутый образец тяжелого танка именовался T-VI «тигр» (Порше).

«Тигр» Порше имел такую же боевую массу, бронирование и вооружение, что и «тигр» Адерса, но отличался трансмиссией: она была электрическая, а не механическая, как у фирмы «Хеншель». Два бензиновых двигателя воздушного охлаждения конструкции самого Порше работали на два генератора, а вырабатываемый ими ток подавался на тяговые электродвигатели, по одному на каждую гусеницу. Однако Порше не учел, что воюющая Германия испытывает дефицит меди, необходимой для электротрансмиссии, да и сам двигатель еще не был освоен промышленностью. Поэтому пятерка «тигров» австрийского конструктора, построенных в июле 1942 года, использовалась лишь для обучения танкистов.

Пока шла разработка «тигров», командование вермахта задумало заодно поставить на самоходное шасси новую 88-мм противотанковую пушку, отличавшуюся большой массой (более 4 т) и отсюда плохой маневренностью.

Попытка установить ее на шасси среднего танка T-IV оказалась неудачной. Тогда-то и вспомнили о «тигре» Порше, который решили оснастить двигателями жидкостного охлаждения «Майбах». Даже не дождавшись результатов испытаний, вермахт заказал 90 самоходок «элефант», более известных на нашем фронте под названием «фердинанд».

«Элефант» предназначался для борьбы с танками на дистанции 2000 м. А потому его не оснастили пулеметами, что оказалось грубейшим просчетом. В боях на Курской дуге наши бойцы не раз забрасывали их гранатами. Немцы попытались еще раз использовать «фердинанды» в районе Житомира, и снова неудачно. После чего уцелевшие машины сочли за благо перебросить на итальянский фронт.

«Тигры» же Адерса пошли в серию. Первые восемь машин изготовили в августе 1942 года, а всего за два года выпустили 1348 «тигров». Танк оказался самым тяжелым в мире. Из-за этого у него была плохая проходимость. Поэтому его несколько раз пытались усовершенствовать. Но особого толка из этой затеи так и не вышло.

Тем не менее в январе 1943 года Адерс и Порше получили заказ на танк с еще более толстой, 150-мм лобовой броней. Порше еще раз переделал своего «тигра», но его проект снова отвергли.

Впрочем, не приняли военные и первый проект улучшенного «тигра» Адерса. Второй же вариант по сути новой машины начали выпускать в 1943 году, присвоив ей обозначение T-VIB «королевский тигр». Всего фирма «Хеншель» успела создать до конца войны 485 машин.

Бронирование его по сравнению с «тигром» было усилено, большое внимание конструкторы обратили на удобства работы экипажа. T-VIB имел ту же систему продувки канала ствола пушки, что и «пантера». В удлиненной кормовой нише башни, вблизи казенной части пушки, укладывалась в горизонтальном положении часть боекомплекта, так что заряжающему требовалось затратить минимум усилий. Благодаря этому у танка была довольно высокая скорострельность 7–8 выстрелов в минуту. Опорные катки, располагавшиеся в шахматном порядке, имели индивидуальную торсионную подвеску.

Впервые 40 таких машин были брошены в бой в составе 501-го тяжелого танкового батальона на Сандомирском плацдарме 14 августа 1944 года. Сознавая стратегическое значение Сандомирского и Магнушевского плацдармов, немецкое командование стремилось любой ценой сбросить с них наши войска. Но 53-я гвардейская танковая бригада, усиленная двумя артиллерийскими и двумя самоходно-артиллерийскими полками, действуя из засад танками Т-34-85, начисто разгромила врага — из боя не вернулся ни один из 39 «королевских тигров».

Наш рассказ был бы неполным без упоминания «штурм-тигра» и «ягд-тигра». Первый являлся плодом переделки восемнадцати T-VIH в полностью бронированную самоходную установку с 380-мм орудием, одновременно игравшим роль пусковой установки для реактивных снарядов. Всего их было выпущено осенью 1944 года 18 штук. Заказ на противотанковую самоходку «ягд-тигр» (на базе «королевского тигра»), вооруженную 128-мм пушкой, был выдан в начале 1943 года, и до конца войны вермахт получил 71 боевую машину этого типа, считавшуюся самой тяжелой из всех когда-либо выходивших на поле боя. Толщина ее лобовой брони достигала 250 мм.

Поняв, что даже эти машины не могут противостоять советским танкам и самоходкам, конструкторы Третьего рейха попытались создать огромный неуязвимый «сверхтанк», своего рода сухопутный броненосец, способный поражать любую цель. Больше других такими идеями увлекались, пожалуй, немцы и англичане, в меньшей степени американцы и французы.

Например, еще в конце Первой мировой войны в Германии построили два опытных экземпляра сверхтяжелого танка «К» («Колоссаль»). Масса каждого из них достигала 150 т, а вооружение — четыре 77-мм пушки и 7 пулеметов устанавливались в бортовых спонсонах, этим они напоминали английские тяжелые машины Мк-1.

Кроме большой массы и длины (13 м), немецкий танк обладал еще несколькими интересными особенностями. Он разбирался на три части и в таком виде мог доставляться к линии фронта. Опорные катки машины, похожие на железнодорожные колеса, крепились к звеньям гусениц и во время движения перемещались по рельсам, охватывавшим весь корпус. И все-таки танки «Колоссаль» не сумели довести до конца, а после поражения Германии в Первой мировой войне их вообще уничтожили, чтобы машины не достались противнику.

Снова немцы вернулись к идее сверхтанков во время Второй мировой войны. Еще в июне 1940 года Гитлер поручил известному конструктору Ф. Порше сконструировать сверхтяжелую машину, одетую в броню максимально возможной толщины и вооруженную 128-мм пушкой.

Ведомство вооружений фашистской Германии не поддержало этот «личный» заказ фюрера, предложив заняться разработкой аналогичного танка фирме «Хеншель». Гигант, созданный в фирме Порше, получил обозначение «205», но он известен больше под названием «маус» («мышонок»). Вторая машина называлась Е-100. Оба «сухопутных броненосца» предназначались не для прорыва мощных укреплений, а, наоборот, для их усиления. Служа своего рода подвижными фортами, «маусы» и Е-100 должны были защищать промежутки между долговременными огневыми сооружениями.

Порше опять-таки решил оснастить свою машину электротрансмиссией и дизель-мотором. Но неудачи на испытаниях уменьшили интерес к его детищу. К концу войны изготовили лишь два прототипа «мауса», причем один из них имел карбюраторный двигатель вместо предполагавшегося дизеля.

Что касается фирмы «Хеншель», то она с самого начала занималась строительством Е-100 с прохладцей, понимая полную бесперспективность затеи, и не довела конструкцию даже до опытного образца.

В боях эти монстры участия не принимали.

Гигантомания. Оказывается, болезнью гигантизма переболели и наши конструкторы.

Так, первый в мире проект сверхтяжелого танка разработал в 1911 году В.Д. Менделеев (он приходился сыном знаменитому химику, а сам по первоначальному образованию был судостроителем).

Вот он и построил сухопутный корабль — коробку длиной в 10 м, шириной в 2,5 м и высотой 3,7 м. Передвигался он на гусеницах, имел броню толщиной 100–150 мм. Весил этот монстр 173,2 т. Экипаж из 8 человек должен был управлять не только движением, но и огнем 120-мм морской пушки системы Канэ, которую предполагалось смонтировать в носовой части корпуса, а также пулеметом в специальной выдвижной башенке кругового вращения.

Отдача при стрельбе грозила оказаться настолько большой, что для большей устойчивости, готовясь к выстрелу, танк как бы приседал, опускался на грунт. В общем, по своим параметрам да и внешнему виду машина Менделеева напоминала скорее передвижную огневую точку.

Практическое применение машины, как заявили эксперты технического комитета российской армии, было вряд ли возможно из-за ее крайне ограниченной проходимости и огромных трудностей, связанных с транспортировкой в район боевых действий. Так что дальше проекта дело не пошло.

А вот капитан Н. Лебеденко — начальник опытной лаборатории военного министерства, построил модель танка, внешне напоминавшего среднеазиатскую арбу. Он полагал, что если повозки с огромными колесами легко преодолевают ухабы, то и танку аналогичной конструкции нипочем будут рвы, траншеи и окопы.

Машина Лебеденко имела два передних ведущих колеса велосипедного типа, которые в натуре должны были достигать диаметра 9 м и один управляемый задний каток (для поворотов). Длина машины — 17,8 м, ширина — 12,5 м, высота — 9 м. Пушка и 4–6 пулеметов размещались в верхней и нижней (подкорпусной) башнях, а также в двух спонсонах (боковых башнях), расположенных в торцах поперечной балки корпуса. Такое расположение оружия, по мысли конструктора, должно было обеспечить хорошую «зачистку» окопов от пехоты противника.

Лебеденко даже сделал заводной макет танка и продемонстрировал его свойства перед генералами из технического комитета. Игрушка резво бегала по комнате, перелезая через стопки из 3–4 книг, и экспертам понравилась. Изобретателю выделили финансирование для строительства опытного образца. Однако тут изобретатель «не потянул», хотя к сотрудничеству с ним были привлечены такие знаменитости, как Н. Жуковский и Б. Стечкин, а в качестве двигателей ему разрешили использовать 200-сильные «Майбахи», снятые со сбитого немецкого дирижабля.

Изготовление частей гигантской машины, сборка и наладка длились около трех лет. Лишь в августе 1917 года танк в обстановке большой секретности решили испытать на опушке леса близ города Дмитрова. Взревев двигателями, 40-тонная машина тронулась с места, снесла довольно-таки толстую березу и… застряла. Задний каток увяз в рыхлом грунте.

Испытания тут же прервали, а гигантский корпус еще 5 лет ржавел в лесу, пугая грибников. Наконец, в 1922 году его демонтировали, отправив на металлолом.

Потом гигантоманией переболели немецкие, французские и английские конструкторы. Но и здесь о созданных ими машинах трудно сказать что-либо хорошее. Скажем, танк «индепендент» (независимый), созданный конструкторами английской фирмы «Викерс», имел аж пять башен — одну пушечную и четыре пулеметных. Однако броня его была слабой, а 47-мм пушка не такой уж мощной. И хотя танк мог развить приличную по тем временам скорость — 32 км/ч, используя всю мощь 400-сильного двигателя, на поле боя он так толком и не появился.

У нас же к проектированию сверхтяжелого танка второго поколения приступили в 1930 году. Главным конструктором проекта стал, как ни странно, немецкий инженер Э. Гротте, работавший в СССР по контракту. Работы велись два года на заводе «Большевик» и привели к созданию 100-тонного монстра длиной почти в 20 м. Двигатель на него пришлось поставить от тепловоза.

Танк тоже был пятибашенным, но в главной башне на сей раз конструкторы ухитрились разместить куда более мощное 107-мм длинноствольное орудие и спаренный с ним пулемет. В двух передних башнях поставили еще по 45-мм пушке, в двух малых задних — спаренные пулеметы с возможностью стрельбы по воздушным целям.

Однако работы над этим колоссом, получившим название Т-42, так и не вышли из стадии экспериментов.

Возможно, это произошло потому, что параллельно с немцем аналогичную задачу решала группа отечественных конструкторов во главе с Н.В. Барыковым. В конце 1931 года был изготовлен опытный образец пятибашенного танка весом в 42 тонны, вооруженного одной 76-мм и двумя 37-мм пушками, а также тремя пулеметами. Экипаж составлял 10 человек.

Этот исполин получил обозначение Т-35 (став, таким образом, как бы старшим братом «тридцатьчетверки»), однако существенного значения в ходе боев Великой Отечественной войны не оказал. Всего было выпущено около 60 машин, поступивших на вооружение отдельных тяжелотанковых батальонов резерва Главного Командования.

Боевой опыт показал несостоятельность идеи рассредоточения огня по многим башням сухопутного броненосца. Ведь, в отличие от боевого корабля, в танке нельзя установить единый пост управления артиллерией. Командир просто не в состоянии дать указания всем стрелкам, поскольку не успевает отследить все цели, а порой из-за плохого обзора их попросту и не видит.

Вдобавок, более-менее прицельную стрельбу можно было вести только в момент остановок. А часто останавливающийся танк — прекрасная мишень для артиллерии противника.

Не спасла гигантов даже попытка оснастить тяжелые многобашенные танки противоснарядным бронированием. Так, в 1938 году под руководством Ж. Котина и М. Барыкова были созданы опытные образцы двухбашенных машин — СМК и Т-100. Однако ни один из гигантов не был признан достойным постановки на вооружение. Не помогло даже то, что деревянный макет танка СМК продемонстрировали самому И.В. Сталину 9 декабря 1938 года. Вождь поначалу идею одобрил, повелел только убрать заднюю башню, посчитав ее излишней.

Однако когда танк был изготовлен в натуре, оказалось, что он по всем статьям проигрывает КВ. Таким образом в истории мирового танкостроения и завершился период многобашенной схемы.

Причиной появления следующей «волны» сверхтяжелых танков явилось совершенствование противотанковой артиллерии. Как уже говорилось, в 1940 году Гитлер поручил известному конструктору Ф. Порше создать сверхтяжелую машину, одетую в броню максимально возможной толщины и вооруженную 128-мм пушкой.

Аналогичное задание получили и оружейники других стран. Однако никому особого успеха на этом поприще добиться не удалось. Так, в 1942 году военное министерство Британского королевства решило заменить танк прорыва штурмовой самоходкой. Фирме «Наффилд» был выдан заказ на создание так называемого безбашенного танка А.39. Первые две машины изготовили к концу 1943 года. Вооружение А.39 составляла 94-мм пушка и 2 пулемета, которые размещались в просторной рубке. Толщина лобовой брони достигала 229 мм, а бортовой — 152 мм. Экипаж состоял из 7 человек. Однако и эти самоходки, получившие красноречивое прозвище «черепаха», на вооружение приняты не были.

Неудачной оказалась и попытка советских конструкторов разработать в 1941 году опытный образец сверхтяжелого танка КВ-4. Машина весом в 90 тонн имела длину 8,3 метра, высоту 3,25 метра и была оснащена бензиновым двигателем мощностью в 1200 л. с. Танк имел солидное бронирование; лоб корпуса 130-мм, лоб башни 125-мм, борт 75-мм. Экипаж, состоящий из 6 человек, размещался в двух отделениях — управления и боевом. Вооружение состояло из 107-мм и 45-мм пушек, двух пулеметов размещенных во вращающейся башне. Гигант мог развивать скорость до 30 км/ч.

Начавшаяся война не позволила довести работы до конца. Но это, наверное, и к лучшему, поскольку аналогичная попытка создать уже в 1950-е годы так называемые артиллерийские танки, тоже закончилась провалом. На сей раз на тяжелый танк попытались установить мощное морское орудие. В 1948 году в КБ Кировского завода был спроектирован, а на Челябинском тракторном заводе пущен в производство танк ИС-7 — самая тяжелая советская серийная машина. Боевой вес — 68 т, длина — 10 м, ширина — 3,4 м, высота — 2,5 м. Дизель М50Т мощностью 1050 л. с. обеспечивал этому тяжеловесу скорость в 55 км/ч. Бронирование: лоб корпуса 150 мм; лоб башни 216 мм; борт и корма 90 мм. Вооружение состояло из 130-мм морской пушки, 14,5-мм зенитного пулемета и семи 7,62-мм пулеметов. Экипаж состоял из 5 танкистов. Танк выпускался всего два года и ограниченной серией, поскольку показал себя неповоротливым и оказался весьма уязвим. Особенно когда против него применяли оставшиеся с войны «фаустпатроны» и аналогичное им ракетное противотанковое оружие.

И наконец, в заключение главки о самых больших танках, позвольте по закону контраста сказать несколько слов и о самых маленьких.

Во многих источниках рекордсменом среди легковесов называют советскую танкетку Т-17 «Лилипут». Она весила всего 2,4 т, имела двухцилиндровый двигатель воздушного охлаждения мощностью 18 л. с. и управлялась одним человеком, вооружение которого составлял всего лишь пулемет.

Однако в танковом музее Кубинки можно увидеть еще меньшую танкетку — со стол величиной. Она настолько мала, что в ней не удалось бы разместиться даже самому низкорослому танкисту — высота машины всего 75 см. Так что машиной управляли дистанционно, на расстоянии.

Еще в 1930-е годы над миниатюрными, управляемыми по проводам или по радио боевыми машинами работали в разных странах. С их помощью предполагалось осуществлять подрыв дотов и других укреплений.

Наиболее работоспособную, серийную конструкцию такого рода смогли создать только немецкие инженеры. Вначале управление велось по специальному трехжильному кабелю посредством пульта, имеющего всего три кнопки. При помощи правой и левой машину можно было развернуть, а нажатием центральной производился подрыв мощного заряда. Затем провода, которые легко перебить или порвать, заменили радиоуправлением.

Такая «сухопутная торпеда» получила обозначение B-IV, но более известна она как «специальная машина 301». Танкетка несла 450 кг взрывчатки. Доставив ее к месту взрыва, машина могла оставить заряд и отойти на безопасное расстояние. После этого оператор производил подрыв мины.

Интересно, что по радио танкетка управлялась только в бою. На марше ею управлял водитель, для чего в корме машины имелось сиденье и все необходимые рычаги и педали.

Подобная техника, правда в несколько ином качестве, была использована немцами в самом конце Великой Отечественной войны. В апреле 1945 года в боях за Берлин имел место такой эпизод. В районе Бранденбургских ворот гитлеровцы перегородили главную улицу города — Ундер ден Линден — несколькими небольшими машинами. Это были бывшие радиоуправляемые танкетки В-IV, на которые были смонтированы трубчатые направляющие для стрельбы реактивными гранатами — аналогичными тем, что применялись в известном противотанковом гранатомете «панцершрек».

Ведя огонь прямой наводкой вдоль улицы, танкетки не позволяли продвинуться вперед ни людям, ни бронетехнике. Лишь поздно ночью бойцам гвардии капитана Петра Шумейко удалось обойти танкетки с фланга, пробив брешь в стене одного из домов. Один из захваченных трофеев и стал потом экспонатом музея в Кубинке.

Впрочем, в отличие от гигантизма, идея миниатюризации боевой техники не была забыта и в послевоенные годы. В 1953 году миниатюрную самоходку в роли истребителя танков испробовали в США. И спустя два года малютками М-50 стали оснащать части морской пехоты.

Действовать М-50 должна была так. При приближении к танкам противника примерно на 1200 м малютка открывала огонь из пристрелочных ружей. Попадание отмечалось яркой вспышкой на броне. И тотчас по тому же прицелу открывался огонь из безоткатных орудий — их на борту было четыре. Отстрелявшись, машина уходила в укрытие, где орудия перезаряжали.

В 1956 году и Япония построила два истребителя танков. Они отличались очень малой высотой (1,2 м) и были вооружены спаркой из 105-мм безоткатных орудий.

Еще меньшую высоту (90 см) и габариты имела созданная женевской фирмой «Рексим» машина VP-90, показанная на маневрах в 1956 году. Она была оснащена 75-мм безоткатным орудием. Управляли ею два оператора, лежавшие на резиновых матрасах в открытом сверху корпусе. Броневая защита (9 мм) имелась только спереди. В корме был установлен автомобильный двигатель от легкового «порше».

Впрочем, эксперименты с этими карликами были недолгими: специалистов не устраивали ни малая дальность стрельбы, ни огромное облако пыли, которое поднималось при выстреле и демаскировало машину, ни относительно малая боевая эффективность мини-самоходок.

Интерес к малюткам вновь пробудился лишь в наши дни. Как оказалось, танкетка-робот с телеуправлением — хорошее средство против терактов. Оснащенная гидропушкой, такая танкетка безбоязненно подъезжает к разного рода подозрительным пакетам, расстреливая их содержимое сильной струей воды из гидропушки. Взрывчатка при этом, как правило, не детонирует.

Кроме того, подобные мини-танкетки, но уже вооруженные огнестрельным оружием или даже боевыми лазерами, конструкторы США планируют применять для несения патрульной службы на складах боеприпасов, на территории АЭС и иных режимных объектах.