Оружие возмездия

Глава 12

В расположение части прибыли на следующий день к обеду. Иван доложился начальнику гарнизона и, оформив документы, отправился искать коменданта, ведавшего жилым фондом. Как и в случае с лагерем заключённых или, скорее, вольно поселенцев, воинское соединение базировалось в небольшом городке. Когда-то бывший просто российской глубинкой, ныне он оказался у самой границы. О чём напоминали стволы зенитных орудий, уставившиеся в небо.

Лейтенант шагал по улице, то и дело ощущая любопытные взгляды.

— Здравствуйте! — Идущая навстречу молодая девушка, блестя озорными глазами, с интересом смотрела на пополнение из столицы.

— Добрый день. — Обрадовался Беркутов. — Вы случайно, не знаете, где можно найти…

— Знаю. — Не дослушав, перебила юная женщина. — Он сейчас на второй батарее.

— Вы даже не дослушали. — Укорил собеседницу Иван.

— Извините. — Смутилась она. — Просто, все приезжие, после визита к полковнику Самшитову, пускаются на розыски зампотыла.

— Ясно. — Засмеялся Беркутов. — Действительно, что может быть проще?

— Идёмте, я вас провожу. — Предложила местная жительница и представилась. — Ирина.

— Иван Беркутов. — Довольно официально отрекомендовался новичок.

— Очень приятно. — Ирина протянула узкую ладошку.

Рукопожатие оказалось на удивление сильным.

— И мне.

— Как там, во Владивостоке? — Поинтересовалась она.

— Как всегда. — Иван пожал плечами. — Да я, собственно, и не в курсе. Учёба в академии мало располагает к светской жизни.

— Что, даже и в театре ни разу не были? — Лукаво взглянула барышня.

— Ну, почему же, был. — Вспомнив Ольгины старания приобщить к культуре, смутился Беркутов.

— А у нас с этим туго. — Погрустнела Ирина. — Только фильмы крутят в клубе. — Правда, есть ещё драмкружок, да желающих участвовать не густо.

Не зная, что ответить, офицер перевёл разговор в другое русло.

— А как с?..

— Визитами с той стороны? — Предположила Ирина. — Ну-у… Вообще-то, подобная информация не подлежит разглашению. — Но, иногда, случаются.

Словно подтверждая её слова, вдалеке раздался грохот орудийных выстрелов. Беркутов напрягся, а Ирина вдруг заторопилась.

— Что это? — Понимая, что выглядит глупо, Иван, тем не менее, не удержался от вопроса.

— Скорей всего разведчик. — Пояснила красавица. — А, может, что похуже. Ладно, мне пора. — И, словно извиняясь, пояснила. — Я в медпункте работаю. Вот там.

Она указала на невысокое здание с облупившейся краской. Над деревянной дверью находилась вывеска с ярким красным крестом.

Беркутов прибавил шагу и вскоре очутился перед караулом, держащим оружие наизготовку.

— Документы.

Иван протянул удостоверение.

— Говорят, комендант у вас?

— Подождите, сейчас позову.

Боец зашагал прочь и Беркутов проводил его взглядом. Зенитки, в количестве около тридцати, стояли ровными рядами, накрытые маскировочной сеткой. У каждой неотлучно дежурил расчёт. Вскоре из блиндажа, судя по всему, построенного совсем недавно, вышел человек с пшеничными усами и направился к Ивану.

— Вы меня искали?

— Да. — Коротко кивнул Беркутов. — Я только что приехал в часть и нуждаюсь в жилье.

— Что ж, пойдёмте. — Зампотыл поправил фуражку и назвался. — Ефим Петрович.

— Лейтенант Беркутов.

— Хотите койку в общежитии, или предпочитаете в отдельном доме? — Осведомился хозяйственник.

— А что, есть выбор? — Поразился Иван.

— Почему нет? — Хохотнул Ефим Петрович. — В наших краях жилищного кризиса давно не наблюдается.

— Я не знаю. — Просто ответил Иван.

— Со всеми, оно, конечно, веселей. — Пояснил комендант. — Удобства, опять же: туалет, душевые. Одному же просторнее. Правда, — счёл своим долгом предупредить он, — отопление печное и сортир на улице. Водопровод разрушен ещё со времён войны, так что наладить, вернее, проложить новый, удалось лишь к штабу, интернатам и нескольким пятиэтажкам.

Судя по тому, что квартиру в благоустроенном доме не предложили, дефицит, всё-таки имел место. Иван на секунду задумался и, поскольку практически всю жизнь провёл в казарме, выбрал второе.

— Селите уж в доме. — Решил он.

— Вот и славно. — Почему-то обрадовался зампотыл.

Невысокая хата, из которых в большинстве состоял уютный когда-то райцентр, полностью утопала в зелени. Конечно, без хозяев, хибара пришла в изрядное запустение, и Беркутов на минуту засомневался, правильно ли поступил. Но переигрывать показалось неудобным и он, вслед за комендантом, ступил в тёмные сени.

— Телефон распоряжусь провести сегодня же. — Суетился Ефим Петрович. Мотоцикл, правда, пока не на ходу, но я подгоню механиков, и к утру будете на колёсах.

— Мотоцикл? — Недоумённо переспросил Иван.

— Приказ начальника гарнизона. — Ответил хозяйственник. — Каждый офицер обязан иметь мобильное средство передвижения. — Послышался тяжкий вздох. — Кабы нам такие бесовские диски, как у нежити, было бы совсем другое дело. Но, чем богаты, тем и рады.

Беркутов изучал конструкцию немецкого гравилёта. И знал, что, несмотря на все усилия, российским учёным так и не удалось воссоздать рабочую модель. Отчасти причиной тому было смертельное излучение. Но, поговаривали, что один из узлов двигателя мгновенно аннигилировал, стоило лишь приступить к демонтажу. Разумеется, вся информации была строго засекречена, так что, соображения «по поводу» молодой лейтенант рассудительно оставил при себе.

— Я пришлю солдат с постельным бельём. — Пообещал Ефим Петрович, и скрылся за порогом.

Беркутов же снял китель и принялся очищать комнату от пыли. На что ушло добрых два часа. Вода в колодце чуть застоялась, забор требовал ремонта, но в целом, жильём молодой лейтенант остался доволен. Немного поразмышляв, он понял, что подобная тактика «рассредоточения» имела несомненные плюсы. Так как граница находилась буквально в двух шагах, и в случае эксцессов нельзя было уничтожить всех одним ударом. Ещё мелькнуло подозрение, что дали возможность поселится отдельно, в связи с неким «карантином», но после непродолжительных колебаний, Беркутов отбросил мысль как совершенно непродуктивную.

Закончив уборку, шумно отфыркиваясь умылся, и отправился на экскурсию. Официально к обязанностям он должен был приступить завтра, и Ивану захотелось пройтись.

В центре посёлка стояла небольшая церковь. Сняв фуражку, Беркутов перекрестился на образа и, поклонившись батюшке, двинулся дальше. Он до сих пор так и не понял: как относится к религии. К тому же, перебравшийся в Коста-Рику Ватикан, по сию пору не дал вразумительного ответа на простой и волнующий всех вопрос. Понтифики отделывались пространными и довольно таки невнятными разглагольствованиями на тему грехов человеческих и ниспосланной свыше кары Божьей. Патриарх всея Руси Алексий IV, благоразумно отмалчивался, призывая молиться за сохранение мира и силу оружия союзников.

Но и назваться ярым атеистом Иван бы постеснялся. В общем, вопрос веры оставался открытым. Из тех, что непременно требовалось осмыслить, но «потом».

Обойдя городок, Беркутов, путём несложных арифметических действий пришёл к выводу, что население составляет приблизительно пять-шесть тысяч человек. Численность гарнизона, если считать и вольнонаёмный обслуживающий персонал — около полутора тысяч. Поразило отсутствие детей. Вполне мирные и ухоженные улицы, без ребячьего смеха выглядели пустынными и унылыми.

Проходя мимо медпункта, или, скорее, поликлиники, не удержался и заглянул к единственной знакомой.

Ирина как раз осматривала седоватого мужчину крепкого телосложения. Кивнув Ивану, словно давнему приятелю, девушка попросила подождать в коридоре, и Беркутов покорно вышел из кабинета. Пациент последовал за ним через каких-то две минуты и из-за двери, послышалось звонкое:

— Войдите!

Немного смущаясь, лейтенант вновь оказался перед доктором.

— На что жалуетесь? — Улыбнувшись, поинтересовалась она. И посерьёзнев, взглянула не посетителя. — Как правило, военные пользуются услугами собственного врача. Но, раз уж пришли.

— Я по другому вопросу. — Смутился Иван.

— Слушаю вас.

— Почему в городе нет детей?

— А вы бы захотели, чтобы ваш ребёнок жил в заражённой зоне? — Погрустнев, осведомилась Ирина.

Не представлявший себя в роли отца, Беркутов пожал плечами.

— Наверное, нет.

— Вот и мы не хотим. Как только женщина беременеет, её тут же отправляют на большую землю.

— Но ведь край совсем обезлюдеет.

— Он и так практически пуст. — Тяжело вздохнула врач. — Если бы не сумасшедшие оклады да выслуга год за пять, здесь бы жили одни зеки да волки. Эти, — она с отвращением поморщилась, — нарочно сбрасывают радиоактивные отходы вблизи сорокового меридиана. Нежити это не вредит, а вот людям в те края путь заказан.

Беркутов несколько растерялся. В академии про существующее положение вещей говорили мало и неохотно. Ещё на первом курсе с них взяли подписку о неразглашении, и представитель госбезопасности предупредил, что «со временем сами всё поймёте».

— Да вы не бойтесь. — Засмеялась Ирина. Личный состав меняется каждые три месяца. Официально это называют «отправить на переподготовку». Но все понимают, что из тридцатикилометровой зоны людей удаляют совсем по другому поводу.

— Ир-рина! — Вдруг раздался от двери зычный рокот. — Ты мне молодого человека не смущай.

— Ой, здравствуйте, Василий Львович. — Затараторила барышня. — Я же ничего такого…

— Я и не обвиняю. — Веско ответил широкоскулый здоровяк с погонами ярко сверкавшими двумя большими звёздами. — И, повернувшись к Беркутову, представился. — Славин, начальник особого отдела.

Иван встал по стойке смирно и доложил.

— Лейтенант Беркутов. Явился по распределению сегодня в тринадцать ноль-ноль!

— Знаю. — Подтвердил офицер. И укоризненно глянул на парня. — Что же это вы, Беркутов? Только приехали, и сразу к женщинам?

Поняв что, несмотря на всю прежнюю подготовку и опыт общения с Ольгой сейчас покраснеет, Иван, собираясь возразить, набрал полную грудь воздуха, но тут вступилась Ирина.

— А что это вы, господин подполковник, в служебное время делаете в моём кабинете?

— А я, может, по делу! — Не растерялся Славин.

— Вот и он по делу! — Не сдавалась милая защитница.

Видно было, что эти двое симпатизируют друг другу, и новичок почувствовал себя третьим лишним.

— Вот что, Ириша. — Крякнул старший офицер, которому, при ближайшем рассмотрении, было не так уж и много лет. — Раз уж так получилось, оставь-ка нас на пару минут.

Доктор молча повиновалась и, усевшись на её место, Василий Львович внимательно взглянул на лейтенанта.

— Что скажешь?

— Не понял вопроса, господин подполковник! — Продолжая стоять, гаркнул младший по званию.

— Да ты садись, садись. — Усмехнулся Славин. — В ногах, говорят, правды нет. — И, знаешь что, давай-ка без официоза, по имени отчеству.

Иван устроился на краешке стула и выжидательно уставился на начальство.

— Небось, в недоумении, почему в академии сообщили так мало информации?

— Есть немного. — Неохотно признался Беркутов.

— Что ж, не стану ходить вокруг да около. — Начал Славин. — Обстановка в действительности слегка разнится с официальной версией. Но ненамного. Твари, с каждым годом накапливая всё больше отходов, постепенно увеличивают радиационный фон. Мы же, по мере возможности, сбиваем разведывательные дисколёты да расстреливаем транспортники. И такое положение вещей длится уже многие годы. — Василий Львович скривился, как от зубной боли. — Наше счастье, что руководство Германии помешано на чистоте расы. А так как нежить естественным путём не размножается, а людские ресурсы твари содержат в ужасающе жалком положении, доведя практически до полного истребления, то вопрос захвата территорий отпадает сам собой. — Пояснил он. И добавил. — Пока что.

Беркутов, шокированный услышанным, подавлено молчал. Он-то предполагал, что предстоит вести оперативную работу, участвовать в схватках с рвущейся через кордон нежитью, а вместо этого предстояла пассивная служба в непонятном качестве. То ли исполняя роль живого щита, то ли ещё похуже.

— В общем, так. — Славин пригладил короткий ёжик. — Мы тут с Самшитовым посоветовались, и решили, что стажировку пройдёшь во взводе прапорщика Казанцева.

— Что значит: «во взводе»? — Изумился Беркутов.

— То и значит, что под его непосредственным руководством. — Отчеканил Василий Львович. — Как тебе известно, все солдаты служат по контракту. И, несмотря на отсутствие высшего образования и кучи по большей части бесполезных на фронтире знаний, Казанцев даст фору десятку таких зелёных юнцов, как ты. Кстати, через полтора месяца он увольняется по выслуге лет. Уже присмотрел домик на берегу Байкала, так что, если проявишь себя с лучшей стороны, скоро примешь командование.

— Слушаюсь, господин подполковник. — Вскочил Иван.

— Сказано же: не мельтеши. — Отмахнулся Славин. — У нас тут по-простому. Либо ты мужик — либо нет. Чай, не столица.

Вечером Беркутов направился в одно из трёх питейных заведений. Из-за близости границы, алкоголь стоил сущие гроши. Да и то, это касалось привозных марок виски и коньяка. Медицинский спирт подавали бесплатно. Вернее, у дальней стены располагались несколько кранов, из которых, просто надавив на рычаг, можно было получить стограммовую порцию чистого ректификата. На пустующей сцене стояло одинокое пианино. Из расположившихся по краям колонок негромко лилась музыка, и несколько пар танцевали.

Что удивительно, пьяных не было совсем. Иван подумал, что когда хмельное доступно, теряется его привлекательность. Впоследствии он узнал, что забулдыги в карантинной зоне долго не задерживались. Хочешь пить — сколько угодно. Благо, в нынешней ситуации, а, тем более в этих местах, сия процедура скорее способствовала долголетию, чем наоборот. Но, если привычка перерастала в болезнь — то, контракт разрывался незамедлительно. Впрочем, никаких штрафных санкций к провинившемуся не применялось. Все понимали, что соседство с самым ужасным из того, с чем до сих пор сталкивалось человечество, не может не накладывать отпечаток на психику, живущих на переднем рубеже.

— Пива. — Попросил Беркутов, приблизившись к стойке.

— Пожалуйста. — Бармен, сутулый мужчина с покатыми плечами борца, водрузил перед ним кружку с белоснежной шапкой пены. — И, наклонившись, произнес, не повышая голоса. — В наших краях считается хорошим тоном в день приезда угостить всех выпивкой.

Иван невольно усмехнулся. Учитывая смехотворную стоимость а, тем более, наличие «наркомовских» кранов, это действительно был лишь знак внимания, не более.

Спросив взглядом разрешения, лейтенант поднялся на сцену и, выключив довольно пошарпаный магнитофон, обратился к обратившим на него взгляды посетителям.

— Господа! Меня зовут Иван Беркутов. Я направлен в здешний гарнизон для прохождения службы. И, в знак уважения к присутствующим, хотел бы всех угостить.

Женщина, сидящая за ближайшим столиком захлопала в ладоши, и вскоре аплодисменты заполнили помещение. В баре находилось человек тридцать и две девушки, с тележками уставленными бутылками, принялись объезжать гостей.

— Сколько я должен? — Поинтересовался Беркутов, возвращаясь к стойке.

— Пустяки. — Ответил хозяин. И, на попытку вытащить бумажник, подтолкнул амбарную книгу. — Просто распишитесь.

Из глубины зала к ним устремилась полноватая женщина лет сорока в шляпке с вуалью.

— Это мадам. — Улыбнувшись, прошептал бармен. — Думаю, вас ожидает сюрприз.

Приблизившись, дама бесцеремонно протянула руку для поцелуя, и растерявшемуся лейтенанту ничего не оставалось, как ткнуться губами в полноватую, затянутую в сетчатую перчатку, кисть.

— Какой красавчик! — Проворковал она. И, порывшись в ридикюле, достала визитку. — Вот, заходите в любое время.

— Спасибо.

Иван с недоумением повертел глянцевый картонный прямоугольник, прочитав: Эмма Романова: Сауна. Массаж. Специальные услуги.

— Мы базируемся в соседнем гарнизоне. — Благосклонно улыбнулась она. И, щёлкнув пальцами, спросила: — Прохор, не одолжишь ли мне стило?

Иван слегка усмехнулся: Манера изъясняться у Эммы Романовой была несколько необычной.

Бармен вытащил из нагрудного кармана шариковую ручку и владелица оздоровительного заведения, черкнула автограф.

— Первый раз — бесплатно.

— Да у вас тут цивилизация. — Не удержался от сарказма Беркутов, едва тётка вернулась на место.

— Жизнь есть жизнь. — Философски заметил Прохор. — К тому же, многие э-э-э… неординарные личности, поставленные перед выбором: тюрьма или ссылка, выбирают последнее. К сожалению, льготный коэффициент на осуждённых не распространяется.

При этом его большие, на выкате, глаза заметно погрустнели.