Оружие возмездия

Глава 29

Беркутов выбрал прекрасно сохранившийся деревянный дом. Правда, шиферная крыша местами была проломлена, да в окнах не хватало стёкол. Но, успев даже за столь короткий срок соскучиться по нормальной человеческой жизни, он с радостью окунулся в бытовые заботы.

Побродив по окрестностям, слегка «помародёрствовал», раздобыв недостающий стройматериал. В чулане нашёлся целый ящик гвоздей, малость тронутых ржавчиной, но достаточно крепких, чтобы годиться в дело.

Отысканная в школьном подвале рация дожидалась столе. Батареи, естественно, давно сели, но тот, кто давал указания, был в курсе, что в мастерских есть исправный электрогенератор, работавший на солярке. Знаний, полученных в академии, вполне хватило на то, чтобы запустить примитивный механизм. Иван, провёл испытания и, рассудив, что вряд ли от вольного охотника, станут требовать поминутного отчёта, предпочёл заняться связью во вторую очередь.

Закончив с ремонтом, новый владелец чисто вымел пол и, немного посомневавшись, взялся за тряпку. После чего надёргал штакетника из окончательно обветшавшего соседского забора и растопил печь. Та, конечно же, пришла в полную негодность и, чертыхнувшись, Иван проветрил помещение. Этим он займётся завтра, а пока, нужно обеспечить себя электричеством.

Движок заурчал с пол оборота, по наспех прикрученному плоскогубцами проводу пошёл ток и под потолком, вызвав детский восторг, загорелась сороковаттная лампочка. Безусловно, вытирая стеклянную грушу от пыли, он видел, что вольфрамовый проводок сохранился. Но, когда комнату залил свет, лейтенант почувствовал невольное восхищение теми, кто более шести десятилетий назад сделал столь долговечную вещь.

Часы, висевшие не стене, разумеется, не шли. Ориентируюсь на внутренний хронометр, Иван установил стрелки на полночь и, несколько раз повернул ключ. Дом сразу же наполнился уютным тиканьем и Беркутов глянул на весело помигивающую рацию. Наушники надевать не стал, ибо и так всё прекрасно слышал.

Поманипулировав ручкой настройки, поймал джаз и, решив, что свяжется с куратором утром, вышел во двор.

Метрах в трёхстах кто-то кого-то ел и, почуяв запах крови, вампир с удивлением понял, что не голоден. Поскольку ночь была в самом разгаре, спать тоже не хотелось, и он направился к школе.

Днём, неторопливо бродя по разрушенным коридорам, в одном из классов, он заметил средневековые доспехи. Тогда наспех собранная неведомым энтузиазмом композиция не вызвала ничего, кроме улыбки. Но, малость поразмыслив, лейтенант пришёл к выводу, что вооружение древнего воина будет неплохо смотреться возле камина, что собирался построить на месте сломанной печки.

Поднявшись на второй этаж, опять тихонько рассмеялся. Ему, скрупулёзно изучавшему старинное оружие, несоответствие било в глаз, как режет ухо фальшиво спетая нота профессору консерватории.

Латы были французскими, шлем — немецким и отстоял от панциря как минимум на два столетия. Причём забрало когда то защищало лицо воина совсем другой эпохи, жившего в Англии. Тяжёлая двуручная клеймора была шотландской. Кинжал, наколенники, шпоры — всё представляло забавную путаницу. Плюмаж же говорил о том, что ратник служил в полках испанских мушкетёров пятнадцатого века.

Но, несмотря на абсурдность, в целом рыцарь смотрелся на удивление гармонично.

Иван осторожно отделил прикреплённый проволокой к стальной перчатке меч, и тот развалился на две части. Рукоять осталась в ладонях, а широкая тупая полоса глухо стукнула о пол. Беркутов пожал плечами. Что ж, всё правильно. Никто бы не позволил выставлять остро отточенный клинок в школьном краеведческом музее.

Подняв мнимое лезвие, взвалил экспонат, весивший более пятидесяти килограмм, на закорки и зашагал к дому. Неизвестно, сколько проживёт в этом заброшенном людьми и забытом Богом посёлке. Но, по крайней мере, пусть годы, месяцы, или даже дни будут интересными.

Недалеко от крыльца раздавалось негромкое сопение. Запах с головой выдавал сидящую в засаде собаку, только что поужинавшую крысой. Иван усмехнулся. Судя по всему, щенка одолевало любопытство.

«Погоди, гав». — Подумал он. — «Возможно, мы и подружимся».

Но, считавшему эти места своим и только своим ареалом псу явно не терпелось выяснить отношения. Подбадривая себя глухим рычанием, он выскочил из темноты и бросился на захватчика. На пёсье счастье, Иван прекрасно видел меленького агрессора. Ведь, будь на его месте кто-то другой, вполне возможно от неожиданности уронил бы тяжёлую ношу, придавив забияку.

Чуть подавшись в сторону, Беркутов наклонился и, схватив рыжий комочек, поднял вверх. И присвистнул от удивления. На местами вымазанной подсыхающей кровью мордочке, грозно блестели четыре глаза.

— Да, брат. Не повезло тебе. — Промямлил он. — Но, раз уж пожаловал, прошу.

Зажав отчаянно визжавшего визитёра подмышкой, он распахнул дверь и ступил в сени.

— Извини, угостить нечем. — Попросил прощения у соседа. — Но ты, вижу, не голоден.

Мужчина поставил доспехи в углу и, усевшись в кресло, внимательно посмотрел на кобелька. Явная дворняжка, в которой не чувствовалось ни породы ни благородства. Изгнанный из стаи и, наверняка, чудом избежавший гибели от зубов собратьев, тот вынужден был влачить одинокое существование там, куда более соответствующие установленным природой стандартом родичи предпочитали не заглядывать.

— Давай-ка посмотрим, может, что-нибудь и найдём. — Пробормотал Иван и, не выпуская малыша, подошёл к буфету.

Порывшись в ящиках, обнаружил завалявшуюся карамельку.

— Подарок из другой эпохи. — Пошутил лейтенант.

Развернув конфету, на ладони протянул барбосу, тут же одернув руку, ибо острые зубки клацнули весьма недвусмысленно.

— Экий ты, братец, коварный. — Хохотнул Беркутов. — Прямо, койот, а не друг человека.

Положив ириску на пол, отпустил крошку, надеясь, что врождённая любознательность возьмёт своё и не пройдёт и пары секунд, как тот догадается, как поступить с незнакомым и загадочно пахнущим предметом.

Довольное ворчание и радостная возня подтвердили предположение и, скрестив руки на груди, Иван закрыл глаза.

Есть дом, есть работа. Даже собаку завёл. Что, скажите пожалуйста, нужно для полного счастья? Милый образ тут же встал перед глазами и, вампир изо всех сил хлопнул себя по щеке.

«Забудь! Если месяц назад вас разделяла самая обыкновенная пропасть, то теперь она увеличилась на миллиарды километров». — Ледяным ураганом пронеслось в голове.

Представив десятки, сотни лет сиротливого прозябания на фронтире, Беркутов заскрипел зубами, нечаянно прокусив губу. Ранка затянулась почти мгновенно, но вкус крови вернул к действительности. Перебравшись на кровать, лёг и, выделив необходимое количество вещества, отвечающего за самоанабиоз, погрузился в сон до утра.

Станция в Куйбышеве ответила почти сразу. Спецназовец представился и назвал позывные.

«Поздравляю с успешным проведением первой операции». — Автоматически переводил он многочисленные точки и тире. — «До получения дальнейших распоряжений, приказываю заняться очисткой квадрата восемьдесят шесть — девяносто три. Вследствие разбойничьего сброса ядерных отходов в предполагаемом количестве пятисот килограмм в устье одного из притоков Оки нарушен экологический баланс. В вашу задачу входит разыскать место и, отнеся радиоактивные вещества на расстояние не менее двадцати километров на запад, произвести захоронение с последующей изоляцией».

Беркутов нахмурился. Полтонны несущего смерть отработанного урана — не фунт изюма. Если же учесть, что до ближайшей дороги может быть не один десяток вёрст, то распоряжение грозило обернуться каторжным трудом.

Раскрыв планшет, Иван выяснил, что заражённый ручей протекает в сорока километрах на северо-восток. И, сделал вывод, что пора обзаводиться транспортом.

Ржавевшие в гараже грузовики на спущенной резине отверг практически сразу. Даже если и удастся починить и накачать колёса, всё равно они оставались весьма ненадёжным средством передвижения. Особенно если учесть плачевное состояние пришедших в полную негодность дорог. Свистнув псу, уютно устроившемуся под диваном, Беркутов вышел за порог и, не позаботившись запереть дверь, отправился на поиски.

Щенок весело прыгал вокруг, то и дело пропадая из виду по каким-то, лишь ему ведомым собачьим делам.

— Не уходи далеко, Койот! — Попросил Иван, решивший назвать нового друга в честь обитателя далёких американских прерий.

То, что нужно, нашлось в полуразрушенном ангаре, с покосившимися воротами. Почти новенький гусеничный трактор. Стёкла целы, траки с налипшими и за долгие годы окаменевшими комьями грязи не порваны. Иван обогнул будущий вездеход несколько раз и запрыгнул внутрь. Охватив рычаги, немного посидел и, соскочив на землю, приблизился к стоявшим в углу бочкам с дизтопливом.

Легко подняв двухсотлитровую ёмкость, вернулся и заполнил бак. Немного поразмыслив, цепью привязал оставшуюся солярку сзади и, сочтя, что готов, выехал, сорвав при этом одну из створок.

Никогда не видевший ничего подобного Койот, заливаясь лаем, бежал рядом. Остановившись возле одного из домов, Беркутов порылся в шкафу и, взяв почти не истлевшее пальто, устроил кутенку гнёздышко позади сиденья. Поймав за шкирку ни в какую не желавшего забираться в кабину пса, двинулся дальше.

Койот быстро освоился и, встав на задние лапы, принялся скрестись в ветровое стекло. Управляя левой рукой, Иван ласково погладил друга по загривку.

— Не пугайся, маленький. Сейчас прокатимся в одно ничем не примечательное место. И, убрав за нехорошими дядями, через пару дней вернёмся обратно.

Прямого пути, само собой, не было и, сверяясь с картой, лейтенант, то и дело съезжая с раздолбанного шоссе, торил путь по заросшим высокими травами лугам. Впрочем, порой трасса не отличалась от целины, так что он практически не терял в скорости.

Через пару часов показался лес и, наткнувшись на перегораживающие тракт поваленные деревья, Беркутов похвалил себя за предусмотрительность. Сухие стволы трещали под тяжёлыми гусеницами как спички и, оглядываясь на превращенные в труху сосны, Иван довольно усмехался. Пожалуй, он был бы не прочь где-нибудь раздобыть танк. Причём, учитывая очень уж пересечённый характер местности, желательно «амфибию».

Минуя деревню, со странным названием «Выселки», путешественники подверглись атаке двух больших собак с шестью ногами. Лишняя пара, по идее была передней. Недоразвитые, либо за ненадобность атрофированные розовые конечности, болтались, не доставая до земли. И, тем не менее, сигналы, поступающие из мозга, заставляли двигаться уродливые лапы синхронно со здоровыми, создавая поистине инфернальную картину.

Увидевший эдакое непотребство, четырёхглазый Койот, зашёлся злобным лаем, вызвавшим бурную ответную реакцию. Иван прибавил газу, спеша поскорее выбраться из столь яростно защищаемого чужого ареала.

Да, весьма пластичные, с лёгкостью поддающиеся селекции гены, благодаря которым было выведено множество новых пород, сыграли с друзьями человека злую шутку. Там, где другие виды отступили или вымерли, они ухитрились приспособиться. Превратившись в шестиногих и четвероглазых.

Внутренний барометр позволял безошибочно определить зоны увеличения и уменьшения фона, с точностью недоступной даже для суперсовременной модели счётчика Гейгера. Хотя, для всех, кроме него такие тонкости абсолютно не имели смысла. Облучение было столь велико, что любой нормальный индивидуум не протянул бы здесь и суток. Причём, активная деятельность прекратилась бы через два-три часа. А большая часть оставшегося времени заняла бы мучительная агония с неизменным трагическим исходом.

Речушки, давшей начало заражённому притоку, достигли часов через пять. Непоседливый Койот тут же запросился наружу, поймал здоровенную жабу, и любезно предложил поделиться. Посмотрев на лежащее на выпачканном маслом металлическом полу земноводное, Иван брезгливо поморщился и пинком сбросил окровавленный комочек на желтеющий мох.

— Спасибо, псина. Как-нибудь обойдусь.

Сминая кусты и ломая невысокие лиственные деревья, согласившийся на роль ассенизатора ехал вдоль русла, чутко прислушиваясь к ощущениям. Контейнер с ядовитым грузом лежал в небольшом болоте, откуда брал начало ручей. Беркутову лишь оставалось гадать, случайно ли так вышло, или грубо сваренная капсула была сброшена в трясину с умыслом.

Выломав шест он, тщательно прощупывая путь, запрыгал по кочкам, волоча разматывающуюся на ходу бухту пятимиллиметрового роса.

Зацепив крюк за погнутое ухо, возвратился и, сняв комбинезон, вымылся, отдирая и давя присосавшихся пиявок. Кое-как постирав пришедшую в полную негодность одежду, посомневался, не выбросить ли но, всё же натянул мокрые тряпки и забрался на сиденье.

Путь предстоял неблизкий, но сначала надо было вытащить погрузившийся до половины куб на твёрдую почву.