Ощепков

Приложение 1 ЯПОНСКАЯ ПРЕССА О РУССКИХ СЕМИНАРИСТАХ

«Господа! Как вы знаете, Россия является в мире сильным государством. Она хвасталась званием цивилизованной державы. Другие люди также соглашались с этим. Поэтому о таких делах, как командирование в Японию учеников для обучения, она даже во сне не грезила. Но Японо-русская война усилила блеск Японии. Вместе с этим Россия также, по-видимому, изумилась японской цивилизации и после заключения мира безостановочно начала посылать в Японию студентов для обучения. Она приказывает изучать всю организацию японской культуры начиная с языка, и поэтому русские мальчики от 14 до 18 лет присылаются в Японию. Я намерен здесь поговорить с моими молодыми читателями о целях и других обстоятельствах этих предприимчивых мальчиков.

<…>…мы поместили фотографию десяти русских учеников, находящихся в Японии. Среди них Трофим Юркевич и Федор Юркевич — братья. Они прибыли в Японию в прошлом году в сентябре. Остальные же 8 человек прибыли в конце ноября.

Какие же мотивы их прибытия в Японию?

По этому поводу нужно сказать, что еще до Японо-русской войны в Православную семинарию в Канда на Суругадай приехали два ученика: Романовский и Легасов и, обучаясь в Японии только четыре года, возвратились на родину. Романовский сделался переводчиком в армии, а Легасов переводчиком в рыбопромышленном обществе. Первый из них находится в Харбине, а второй в Хабаровске. Результаты их обучения оказались очень хорошими. Поэтому вышеназванные десять учеников также приехали для обучения в Японию на четыре года. Г. Александр Вилямовский приезжал в качестве их проводника. Они поступили в интернат Православной семинарии. Попечителем их является архиепископ Николай, а инспектором — ректор Православной семинарии г. Сэнума Какусабуро. Для того чтобы они совершенно прониклись японскими нравами и обычаями, они, как видно на фотографии, одеты в японское платье и обувь (гэта) совершенно в японском стиле. Но так как японские широкие штаны (хакама) походят на русскую женскую юбку, то мальчики сначала очень неохотно их надевали, но потом привыкли. Стульев европейских и столов они совершенно не употребляют и одинаково с японскими учениками садятся пред японскими столами, согнув колена. Они учатся, стройно сидя по-японски. Постели (футон) они употребляют также, как и говорят по-японски.

Из каких же сословий общества эти ученики? Братья Юркевич и Волков Александр из купеческого. Персяков Владимир — сын музыканта, другие все дети казаков и офицеров. Отсюда можно заключить, насколько русские дети, особенно казаки, после войны поняли фактическую силу Японии. Какое же воспитание получили эти мальчики на родине? Юркевич и Дзимбатов дошли до 3-го класса гимназии, другие же окончили низшую школу. Во время Японо-русской войны они жили в Маньчжурии и все знают более или менее по-китайски. Среди них Юркевич говорит по-китайски особенно хорошо. Теперь они едят совершенно одну японскую пищу. В январе они ели даже зоони (японские новогодние пирожки) и очень любят их. Они неподдельно говорили, что это вкусно. Русские все очень любят моти (пирожки из риса). Бывшие раньше в Японии Романовский и Легасов, как говорят, также очень любили моти. Русским не нравятся сырая рыба (сасими), улитки и осьминог; они называют эти блюда червями и содрогаются при одной мысли о еде их.

Интересно, какое впечатление произвела на этих мальчиков Япония, когда они приехали впервые. Братья Юркевичи, высадившись в Цуруга, изумлялись тесно построенным одним вблизи другого дома. Проезжая в Токио, в поезде при массе пассажиров они удивлялись тому, что их любезно спрашивали, куда они едут, и все им объясняли. На их родине, если кто спросит дорогу, то люди с грубым и неприятным видом никогда не отвечают на вопрос.

Выехав из своей страны, переплыв через море десять тысяч ри, не понимая ни востока, ни запада, приехав в чужое государство и увидев здесь людей, гораздо более любезных, нежели на их собственной родине, они в своем детском сердце обрадовались, и это, вероятно, также вызывает их изумление. Теперь они с радостью говорят об этом. Приехав в Токио, они очень удивлялись электрическому трамваю.

Из всего этого можно ясно понять, насколько их родина отстала от пути цивилизации.

Русские крестьяне, строя дома, накладывают горизонтально бревна одно на другое и из них делают стены. Крыша их устраивается также безобразно из бревен. Пропорционально затрачиваемому на постройку времени, красоты никакой не получается. В отличие от этого японская вертикальная постройка чрезвычайно удобна, поэтому ученики очень хвалят японские дома. В России не только нет запрещения курить табак мальчикам, но дети считают курение табака совершенно обыкновенным делом. Поэтому эти ученики, приехав в Японию, курили даже сигары, и в последнее время, покупая папиросы “Сикисима” и “Ямато”, иногда курят. Конечно, в Православной семинарии курение табака запрещено, и поэтому они курят секретно, за что директор делает им выговоры. Отсюда также можно заключить о низкой степени цивилизации в России.

Русские школы стоят на очень низкой степени. 3-й класс средней школы — соответствует окончанию высшего отделения низшей японской школы. Дисциплины в русских школах совсем нет. Поэтому русские ученики чувствуют себя стесненными дисциплинарными нравами Православной семинарии. Они всегда стремятся к тому, чтобы избегнуть надсмотра и контроля надзирателя, но в невинных живых шалостях они превосходят японских детей. В свободное от учения часы они вместе весело играют. Этот вид их очень привлекателен.

Хотя среди этих мальчиков есть любящие отцов и матерей, и они постоянно ожидают от них писем, но по большей части они в чувстве сыновней любви испытывают недостаток. Во всяком случае, в 14–15 лет, оставив родину, разлучаться с родителями и братьями и поехать в далекую иностранную землю это большая воля, и я думаю, что японская молодежь должна у них этому поучиться.

Скажу кстати: фамилии и лета мальчиков на фотографии, помещенной в начале этого номера журнала, следующие:

Айсбренер Александр 16 лет.

Юркевич Трофим 17 лет.

Шишлов Иосиф 16 лет.

Родионов Емельян 15 лет.

Плешаков Владимир 14 лет.

Попил ев Трофим 15 лет.

Юркевич Федор 14 лет.

Волков Александр.

Незнайко Исидор»[383].

«Вчера в 1 час пополудни в клуб Православного юношества в Суругадае пригласили русских мальчиков, приехавших учиться японскому языку в Православной семинарии, и слушали от них, какое впечатление произвела на них Япония. Таких мальчиков всего десять. Они каждый через переводчика выразили свои впечатления и, между прочим, сказали следующее: “По прибытии в Японию, прежде всего нам казалось приятным то, что везде все здесь содержится в чистоте и сады и дома. Затем дисциплинированность, приветливость и аккуратность всех японцев до прислуги включительно. А тяжелым нам кажется, это — сидеть по-японски, ходить в деревянной обуви, есть палочками, ходить по чрезвычайно многолюдным улицам Токио. Удивительным нам кажется: платье японцев, постройка домов, затем дзинрикша вместо лошади, и беспрестанное наклонение головы со стороны прислуги. Самым приятным представилась дешевизна предметов и обилие фруктов. Интересным кажется зоологический сад и трофеи войны, находящиеся на дворцовой площади Маруноути. Не могли есть: соленую редьку и сасими (т. е. сырую свежую рыбу). Нам особенно хорошим в Японии казалось запрещение курить табак детям и то, что все относятся без страха к учителям”.

Дети все смеются и много болтают. Например, Попилев, Волков и Юркевич самые милые мальчики. В семинарии для них основан специальный класс, и начиная от пищи и платья их решительно во всем заставляют вести себя по-японски. Они приехали учиться именно в Православную семинарию, потому что, во-первых, многие семинаристы, живущие в азиатской России, сравнительно с японскими учениками школы иностранных языков говорят по-русски гораздо лучше, во- вторых, в семинарии учились прежде два русских мальчика Федор Легасов и Андрей Романовский, которые теперь уже на службе в Маньчжурии и Куанченцзы и очень хорошо владеют японским языком, служат переводчиками и считаются важными людьми. Чтобы находиться в дружественных отношениях с Японией, Россия хочет распространить японский язык среди своих подданных и тем дать знать русским о Японии и японских обычаях. Русские власти прислали десять мальчиков в Токио после разрешения преосвещенного Николая»[384].

Приложение 2 РУССКИЕ ВОСПИТАННИКИ В ТОКИЙСКОЙ СЕМИНАРИИ

«В № 920, газеты “Россия”, от 20-го ноября 1908 г., напечатана заметка Марии Г-ской: “Русские мальчики в Православной японской миссии”. Сообщаемое в ней о мальчиках — сплошная выдумка, ни на чем не основанная. Вот правда об этих мальчиках, с самого начала до настоящего времени.

В феврале 1902 г. главный начальник Квантунской области вице-адмирал Е. И. Алексеев из Порт-Артура спросил меня, может ли он прислать в миссийскую семинарию двух мальчиков для образования из них переводчиков японского языка? Я ответил готовностью принять мальчиков, с условием, чтобы они были не моложе 14 лет, способные, хорошего поведения, и чтобы жили здесь среди японских воспитанников совершенно по-японски: питались японскою пищею, одевались в японское платье, сидели по-японски и соблюдали все прочие условия японской жизни, а равно и все правила семинарской инструкции. Послал, согласно запросу адм. Алексеева, и точный расчет, сколько будет стоить содержание мальчиков, без копейки в пользу миссии. В августе 1902 г. два мальчика прибыли, помещены были отдельно друг от друга в среду японских учеников, и в продолжение года настолько освоились с японским языком, что могли дальше наравне с японскими сверстниками проходить предметы семинарского курса. Японские семинаристы по-братски приняли их в свою среду, всегда дружески и ласково обращались с ними. Трудное время войны пережили здесь русские воспитанники, но и в это время не видели дурного обращения от своих товарищей, а видели только их деликатность. К 1906 году оба воспитанника так усвоили японский язык, что им стало труднее говорить по- русски, чем по-японски; письменную часть японского языка они выучили с не меньшим успехом. Видя, что назначение, с которым присланы были эти воспитанники, исполнено, я снесся с командующим войсками на Дальнем Востоке генералом от инфантерии Н. Н. Гродековым, и, согласно его распоряжению, в июне 1906 г. воспитанники были отправлены, уже в качестве переводчиков военных штабов, один в Харбин, а другой в Хабаровск.

Видя такие результаты воспитания в семинарии, военное начальство из Харбина в сентябре 1906 г. телеграммою, через здешнего военного агента полковника Самойлова, запросило: “не возьмется ли духовная миссия воспитать 26 мальчиков, для обучения их японскому языку, на тех же основаниях, на каких воспитаны прежние два?” Я посоветовался с ректором и наставниками семинарии, и мы нашли, что 26 никак не можем принять, даже и поместить их негде, но что, хотя и с немалым стеснением для нас, 10 принять можем. В таком смысле чрез полковника Самойлова отвечено было в Харбин, и 11 ч. ноября 1906 г. от начальника Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи, генерал-лейтенанта Н. М. Чичагова, с адъютантом штаба присланы были из Харбина в семинарию 8 мальчиков, — все дети казаков (“казачата”, как о них пишется в официальных бумагах).

Из Хабаровска военное начальство также попросило миссию принять несколько воспитанников; и миссия, в виду очевидной пользы для местностей, откуда просят, хотя и с стеснением для себя, приняла: в августе 1907 г. трех и в декабре одного, — всех по представлению военного губернатора Приморской области и наказного атамана Уссурийского казачьего войска, генерал-майора В. Е. Флуга. Из сих воспитанников трое также “казачата” и один значится сыном чиновника.

Выбор означенных 8 харбинских и 4 хабаровских воспитанников, к сожалению, не сделан был с должным вниманием. Трое из харбинских и один из хабаровских оказались неисправимыми нарушителями мира между своими и японскими товарищами и правил школьной дисциплины, а потому, к общей радости и русских и японских учеников, отосланы обратно: в Харбин двое 15 января 1907 г. и один 20 июня того же года, в Хабаровск один 7 июля 1908 года. Что они возвращены после такой долгой жизни в школе, может служить ясным показанием того, что терпеливо употреблены были все меры к исправлению их.

Места выбывших воспитанников не остались праздными. Вот что писал мне генерал-лейтенант Н. М. Чичагов от 23 августа 1908 г., за № 728: “Одновременно с сим перевожу вам кредит на вторую половину учебного года, всего в сумме 1,278 рублей и посылаю, на замену убывших, трех новых учеников: Александра Плешакова (14 лет), Ивана Панпурина (13 лет) и Петра Перетолчина (13 лет). Они выбраны намеренно из числа самых молодых кандидатов, так как опыт приводит к заключению, что более взрослые воспитанники по своему поведению мало надежны и не подходят под режим, установленный в школе. Кроме того, прошу считать пансионером округа воспитанника вашей школы Михаила Сокольского”.

Таким образом, всего будет наших учеников 9 человек. Нарочно не довожу до разрешенного мне в 10 человек штата из опасения, как бы не выйти из установленного кредита, так как цены в Японии растут, а на увеличение отпуска денег рассчитывать трудно. На обратный путь уволенным вами в отпуск (на каникулы) воспитанникам приказал выдать по 30 рублей, и они выезжают в Токио вместе с вновь посылаемыми мальчиками 29 августа нашего стиля.

Из Хабаровска также, вместо возвращенного воспитанника, прислан в семинарию после минувших каникул другой, более надежный.

Я говорю это о казенных русских воспитанниках в семинарии, которых из Харбина ныне 9 и из Хабаровска 4.

Но есть, кроме того, несколько воспитанников частных, попавших в семинарию совершенно неожиданно для нее.

1906 г. 27 августа является в миссию рыбопромышленник из селения Рыковского на Сахалине, С. Г. Юркевич, в сопровождении двух сыновей 15 и 12 лет, и убедительно просит принять их в семинарию. Приняли. Младшего сына Юркевич, по прошествии года, взял обратно, по малоспособности его к ученью; старший и теперь здесь учится.

1907 г. 24 августа ротмистр И. М. Комаровский из Харбина просил принять его племянника М. Сокольского, сына коллежского секретаря, в семинарию. Принят. Ныне он, как выше сказано, присоединен к казенным харбинским воспитанникам.

1907 г. 1 сентября явился в миссию мальчик Василий Ощепков, сын сосланной на Сахалин, ныне круглый сирота, с письмом от своего опекуна, учителя Новомихайловского училища в Александровском посту на Сахалине, потомств. почетного гражданина В. П. Кострова и просьбою о принятии в семинарию. Принят.

1908 г. 31 августа также совсем неожиданно явился с Сахалина мальчик Гавриил Журавлев, с прошением от своего отца, крестьянина Александровского поста, принять его в семинарию. Принят.

Всего частных воспитанников ныне в семинарии 3. И в будущем угрожает ей возрастание сего числа. Г. Костров от 24 августа 1908 г. пишет мне: “Воспитанник В. Ощепков после каникул снова возвращается в вашу обитель. Год, проведенный в Токийской духовной семинарии, конечно, сказался. Мальчик своим корректным поведением и умением держать себя в кругу взрослых произвел очень хорошее впечатление на всех знакомых. Вообще он и Юркевич так расположили к себе сахалинцев, что многие думают у вас воспитывать своих детей. Слова эта не лесть, а дань того, что дает Токийская семинария”.

Итак, ныне в семинарии всех русских воспитанников 16, при 54 японских. К счастию, все русские воспитанники ныне ведут себя вполне корректно; оттого между ними и японскими сверстниками не возникает никаких недоразумений и столкновений, и живут все в полном мире и товарищеской дружбе.

Но я должен откровенно признаться, что русские воспитанники составляют для семинарии немалое неудобство. Семинария имеет свою строго специальную цель — воспитывать служителей церкви; программа преподавания в ней соответственна своей цели, корпорация наставников приспособлена к сему. И вдруг для тех же наставников совершенно постороннее дело: учить русских японскому языку и сопряженных с сим предметам — японской географии, истории, писанью китайских иероглифов и т. п.! Когда русские усвоят японский язык настолько, что их можно присоединить к соответствующему их знаниям классу японских учеников, тогда неудобство прекращается, уроки одинаковы для всех. Но ведь когда же они присоединятся, особенно при таком розничном поступлении в школу! Думаю, что указанное неудобство понятно для всех. Но прошу принять во внимание, что корпорация наставников семинарии не тяготится этим неудобством и не ропщет на него, а со всею готовностию делает для русских воспитанников все, что требуется, и это с единственною, ясно сознаваемою целью, насколько силы позволяют, делать дело несомненно полезное для России и для закрепления ея добрых отношений к Японии. Этим сознанием только и вознаграждается для наставников их труд, в материальном отношении можно сказать бескорыстный. Положено, правда, с воспитанников по 2 ены в месяц за специальные уроки для них; но эта малая сумма, разделенная на всех преподающих им учителей, разве может быть названа вознаграждением? В пользу же собственно миссии от всех воспитанников не поступает ровно ничего; скорее от миссии перепадает на них, при трудности с точностью рассчитать, по причине колебания цен, сколько именно составляет ежемесячное содержание каждого, а только это содержание и присылается на них, со включением того, что требуется на одежду, обувь и мелочи.

Теперь о том, как смотрят японцы на обучение русских воспитанников в здешней семинарии. Совершенно противоположно тому, что пишет о сем г-жа Г-ская: смотрят дружески, благоприятно. Никому из нас здесь не приходилось ни слышать, ни читать в газетах что-нибудь не дружеское об этом; напротив, всегда и всеми выражается удовольствие, что вот и русские начинают изучать японский язык. Сколько раз и от скольких газет приходили репортеры повидаться с нашими мальчиками, расспросить их, как нравится им жизнь в Японии и т. под., и потом в самых симпатичных чертах описывали их и цель их обучения! Снимались с них фотографии и помещались в печати, и всегда с самыми добрыми речами о них, или по поводу их. Раз только пришлось встретить в газете порицательный отзыв о русских учениках, но это по поводу дурных поступков вне школы тех учеников, которые потом были выключены из семинарии. Воспитанники японских школ, даже из провинций, вступают с ними в товарищескую переписку; кадеты хороших фамилий заводят знакомство с ними. В прошлом году, в одно воскресенье, маршал маркиз Ояма, главнокомандующий японских войск в минувшую войну, прислал в миссию пригласить одного из русских воспитанников в гости к своему сыну кадету; Т. Юркевич, хорошо говорящий по- японски, отпущен был, и провел день в доме маркиза, в дружеском общении с его сыном, на что лучше доказательства, что японцы к русским воспитанникам в семинарии относятся так хорошо, что лучшего и желать нельзя?

Считаю не лишним исправить и следующие неверности.

Г-жа Г-ская пишет: “много поколений японцев выучились в миссии русскому языку”; “японцы смотрят на миссию благосклонно лишь потому, что она является школою русского языка”, и прочее в сем роде. Все это не соответствует истине. Миссийская семинария никогда не задавалась и не думала задаваться целию воспитывать знатоков русского языка. Русский язык в ней преподается, во-первых, потому, что духовные учебники до сих пор еще не все переведены на японский язык, и ученики в старших классах должны готовить уроки по русским учебникам, хоть отвечают их по-японски; во-вторых, потому, что для служителей церкви здесь должна быть открыта русская духовная литература. И потому кончающие здесь курс семинарии, русскую книгу читают, но говорить по-русски не могут. Если встречаются во Владивостоке и в других местах хорошо говорящие по-русски из учившихся в семинарии, то они приобрели это практикой, по оставлении семинарии или церковной службы, уже без всякого отношения к миссии и семинарии; но это редкие случайности — их можно перечесть по пальцам; и если бы только они составляли знатоков русского языка для Японии, то Япония не больше бы знала русский язык, чем Россия японский. Не от миссии здесь широкое знание русского языка, а главным образом от правительственной школы русского языка, существующей, кажется, с 1871 г.; по крайней мере, когда я поселился в Токио в 1872 году, эта школа уже была налицо и имела десятки учеников. С тех пор до настоящего времени она беспрерывно действует, не переставая выпускать более или менее компетентных знатоков русского языка. Правительство всегда озабочивалось иметь для нее, кроме учителей японцев, способных преподавать русский язык, учителей из России и непременно с университетским образованием. Таков и ныне здесь главный профессор русского языка и русской литературы в правительственной школе, имеющей 67 учеников. За тем, русский язык и до войны преподавался, а ныне усиленно преподается в военных заведениях: военной академии, артиллерийско-инженерном училище, юнкерском училище и кадетском корпусе; преподается он также в коммерческом училище, а в последнее время стал преподаваться и в университете. Словом, широкою волною вливается русский язык в Японию, но уж никак не чрез миссийскую семинарию.

“Выдача от миссии каждому православному японцу от 8 до 10 ен в месяц”, “громовая проповедь в церкви”, “отпадение от православия более 5000 японцев, по прекращении пособия от 8 до 10 ен”, — выдумки г-жи Г-ской, повергающие в изумление. Не японцам дается, а японцы дают: лишь только крестится японец, как он должен участвовать в расходах на церковь. По статистическому листу, приложенному к книжке протоколов собора нынешнего года, значится, что японские христиане за год, с собора прошлого года по собор нынешнего, дали на церковные нужды: 17,859 ен 76 сен. На 30, 432 наших христианина это довольно значительная сумма.

Архиепископ Николай.

Токио. 12 декабря 1908»[385].

Приложение 3 ВЫДЕРЖКИ ИЗ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ ДОНЕСЕНИЙ В. С. ОЩЕПКОВА

Во время оккупации Северного Сахалина (в апреле 1920 года) на северной части Сахалина была расквартирована 25 бригада, которая стояла здесь до весны 1923 года. Ввиду переорганизации армии в Японии, сокращения штатов в июне месяце сего 1923 года последовал приказ о сокращении расположенных войск на Сахалине и вместо бригады (из 7-й дивизии) на Сахалине осталось два батальона четырехротного состава № 10 и № 12 из 25 дивизии без артиллерии и кавалерии. В настоящее время эти два батальона расквартированы здесь следующим образом:

Г. АЛЕКСАНДРОВСК — 2 роты пехоты, 2-я и 3-я численностью около 400 человек при 8 пулеметах системы «Гочкиса» без щитов и легкого типа (ружейного обрезания) с прикладом, при каждом пулемете 4 номера прислуги. (Казармы расположены в центре города, фот. № 7.) 5 орудий 3-дюймового калибра, дальность стрельбы 7 ½ верст (в настоящее время стоят в артиллерийском складе без употребления). Никаких укреплений нет. Кавалерии нет.

Железно-дорожная рота численностью 100 чел.

Саперный батальон № 8 численностью около 500 чел.

Телеграфная рота численностью около 100.

Временно-морской отряд численностью — 150, вооружен исключительно винтовками. Имеет свой беспроволочный телеграф, расположен на горе около устья реки Александровка. Штаб, казармы и беспроволочный телеграф отмечен на фотографической карточке №… тремя крестиками ххх. Отряд служит связью с 6-й охранной эскадрой (несущей охрану северного побережья Сахалина и рыбалок). Состав ея 2 крейсера, из коих 1 крейсер легкого типа (истребитель), и 4 миноносца.

Беспроволочный телеграф японского сооружения около 10 килоуат находится на горе около моря в 3-х верстах от города Александровска.

Второй беспроволочный телеграф 5 килоуат, бывший русский, находится в 2-х верстах от города. См. фотографический снимок № 2.

В гор. АЛЕКСАНДРОВСКЕ.

АДМИНИСТРАТИВНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ и самостоят. располож. учрежд.

1. Военно-административное управление о. Сахалина (фото № 3 / в центре города).

2. Александровский отдел (в центре города).

3. Жандармское управление Сахалина (в центре города).

4. Военный госпиталь (в центре города).

5. Военные склады (см. фот. № 5 / в центре города).

6. Военное управление портом (см. фото № 6 / на пристани).

7. Военный телеграф и почта (в центре города).

8. Юридический отдел (в центре города).

9. Железно-дорожное управление (в центре города).

10. Автомобильный гараж (фот. №…), пассажирских автомобилей 4, грозовых 6, тракторов 5, мотоциклов 5…

ЛИЧНЫЙ СОСТАВ.

Главнокомандующий экспедиционными войсками на ос. Сахалине генерал-лейтенант ИНОУЭ ИЧИЗИ — его краткая биография и характеристика.

Генерал Иноуэ — дворянин Токиосской губернии и младший брат Иноуэ Томоичи, бывшего губернатора губернии Токио. Ему 51 год. 25 сентября 27 года Мейдзи он был произведен в подпоручики. В Японско-китайскую войну отличился храбростью. После этой войны был прикомандирован к 20-му пехотному полку, в 30 году эры Мэйдзи он произведен в поручики. В 1901 году поступил в академию и окончил ее по первой степени в 1903 году, после чего был откомандирован в Управление Генерального штаба, до Русско-японской войны командирован в Корею с особым поручением. Во время Русско-японской войны он был штаб-офицером Главного штаба армии на р. Ялу. В этой кампании он состоял по комиссии по приему иностранных военных агентов. В 1905 году произведен в майоры. После войны состоял лектором в военной академии, а также занимал другие военные посты, был командирован в Сингапур, на Филиппины и другие места. В 1910 году произведен в подполковники и назначен военным агентом при японском посольстве в Вашингтоне. В 1912 году он был произведен в полковники и назначен командиром 26 пехотного полка, потом командиром гвардейского полка, затем состоял в должности начальника штаба 4-й дивизии. В 1917 году произведен в генерал-майоры и назначен комендантом гарнизона в Циндао. В ноябре того же года назначен старшим военным агентом при японском посольстве в Вашингтоне. После возвращения оттуда в 1920 году состоял при штабе 5-й дивизии, а ныне занимает пост Главнокомандующего Сахалинскими экспедиционными войсками. Имеет орден 2-й степени Восходящего солнца.

Генерал Иноуэ вполне доступен для всех и со всеми прост, как обыкновенный гражданин. Благодаря долгому пребыванию в Америке генерал воспринял хорошую черту американцев — свобода и равенство, он не разбирается ни с классовым, ни с национальным различием. К посетителям, как к русским, так и к японцам, одинаково любезен. Генерал говорит: «Японцы, будьте великодушным народом Японии»….

КАНЦЕЛЯРИЯ ВОЕННО-АДМИНИСТРАТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ.

Ведает нижеследующими делами:

A) По политическим секретным вопросам.

Б) Личного состава.

B) По хранению казенных печатей.

Г) По пересмотру и скреплению всех официальных отношений и проэктов содержаний бумаг, исходящих из управления, по регистрации входящих и исходящих бумаг.

Д) По составлению, редактированию и хранению официальных бумаг, статистики, протоколов и библиотеки.

Е) О зданиях управления, квартирах и наблюдение за исполнением служащими возложенных на них обязанностей…

ПОЛИЦЕЙСКИЙ ОТДЕЛ.

A) Об административной полиции.

Б) О судебной полиции.

B) О предохранении от заболевания и других делах, касающихся общественной гигиены.

Г) Об эпизоотии и лечении домашних животных.

Д) О медицинских делах и медикаментах.

Е) Об амбулаториях для гейш и кельнерш.

Ж) О тюрьме…

Селение Воскресенское.

Учрежден рыборазводный завод, который ведает исследованием и опытами по размножению и улучшению кеты и горбуши и других ценных рыб.

Между селением Дербинским и Рыковским учреждена опытно-показательная земледельческая ферма, которая ведает исследованиями и опытами по ведению сельского хозяйства, руководством и распространением полезных знаний по земледелию, продажей семян и производителей скота, сельскохозяйственных продуктов, а также и случки животных.

В связи с реорганизацией Военно-административного управления назначены начальниками отделов:

Начальник канцелярии подполковник… ЯМА.

Начальник отдела внутренних дел майор ОКОМАТО.

Начальник интендантского отдела майор НУКАЗАВА.

Начальник лесного отряда инженер ЁСИЕ.

Начальник отдела земледелия и землеустройства инженер ТАЧИБАНА.

Начальник горного отдела инженер ТОМУРИ.

Начальник отдела водных промыслов инженер НУКАДА.

Начальник полицейского отдела подполковник ИСИКУРО.

Начальник юридического отдела судья ООЯМА.

(Подпись).

С подлинным верно:

Делопроизводитель Разведчасти.

Приложение 4 МАТЕРИАЛЫ ПО КОМПЛЕКСУ ГТО 1-Й И 2-Й СТУПЕНИ СО ВСТУПИТЕЛЬНОЙ СТАТЬЕЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВСФК СССР

(Издание третье, переработанное и дополненное. Физкультура и туризм. Москва, 1933) [386]

Дзюу-до предусматривает законченный комплекс приемов самозащиты против различных моментов нападения, будь это борьба невооруженных, бой невооруженного против вооруженного или бой вооруженных противников.

В испытание на значок ГТО 2-й ступени по дзюу-до включаются только основные приемы, предусматривающие исключительно стандартные моменты нападения:

1. Раздел боя невооруженных состоит из приемов:

а) защиты от ударов ногами и захватов спереди и сзади при помощи захватов и бросков с подножками и без подножек;

б) контрборьбы лежа на земле;

в) захватов рук и ног на «гяку» в стойке и в борьбе лежа на земле;

г) способов удержания и «гяку» рук и ног при нахождении поверх противника и под противником.

2. Раздел боя невооруженного против вооруженного состоит из приемов защиты:

а) против удара ножом, палкой или саблей сверху, справа и слева;

б) против удара ножом снизу в живот;

в) против револьвера при наведении сверху, в грудь или в живот;

г) против винтовки со штыком.

3. Раздел боя вооруженных состоит:

а) из моментов схватки вооруженного винтовкой со штыком против вооруженного саблей, палкой, малой лопаткой или ножом;

б) из моментов схватки между собой вооруженных винтовками со штыком, когда действие оружием невозможно.

Из раздела боя невооруженных в стойке нужно знать следующие приемы:

1. Отхват левой и правой ногой при левой и правой стойке;

2. Заднюю подножку;

3. Боковой подбив с места и в движении;

4. Коленный бросок с места и в движении;

5. Бросок через бедро с любым захватом корпуса;

6. Боковой бросок при положении крест-накрест;

7. Захват ног за бедро с передней подножкой;

8. Захват ног за бедро с отхватом изнутри;

9. Бросок через голову с упором ногой в живот;

10. «Гяку» кисти внутрь в стойке;

11. «Гяку» кисти наружу с отхватом или с передней подножкой;

12. Отхват ноги за пятку с «гяку» ступни к спине при обхвате на задний пояс;

13. Зацеп ногами ног противника с захватом за шаровары и ударом затылком по лицу при обхвате на задний пояс;

14. Удар рукой в промежность с «гяку» руки за спину при обхвате на задний пояс;

15. «Гяку» пальцев или кисти при обхвате за передний пояс;

16. Захват ноги крест-накрест с «гяку» ступни к спине при ударе носком ноги в промежность;

17. Захват ноги изнутри с отхватом при ударе носком в бок;

18. Удержание обхватом шеи рукой, сидя сбоку лежащею на спине противника;

19. «Гяку» локтя через ногу с обхватом шеи рукой, сидя сбоку лежащего на спине противника;

20. «Гяку» руки через ногу с захватом ногами головы при положении сидя сбоку противника;

21. Уход в сторону головы противника с переходом к «гяку» локтя через ногу с захватом руки между ног при обхвате шеи противником, лежащего на боку или на спине под обороняющимся;

22. «Ножницы» туловища и «гяку» локтя через ногу, лежа на спине под противником;

23. Переход к «ножницам» туловища для удушающего сдавливания со стороны спины противника, когда последний лежит на животе или стоит на скамейке;

24. «Гяку» ступни ногой при «ножницах» корпуса со стороны спины;

25. «Гяку» локтевого сустава, когда кисть обращена к голове при положении лежа поперек противника, лежащего на спине;

26. Захват руки и «гяку» кисти наружу с отхватом или передней подножкой при ударе ножом сверху;

27. «Гяку» кисти внутрь при ударе ножом сверху;

28. Захват руки руками с «гяку» кисти за спину при ударе ножом снизу в живот;

29. Захват руки разнохватом с «гяку» кисти внутрь при ударе ножом вправо;

30. Захват руки разнохватом с «гяку» кисти внутрь при ударе ножом слева наотмашь;

31. Отбив револьвера левой рукой вправо с «гяку»;

32. Отбив револьвера левой рукой влево с ударом ногой в промежность при наведении револьвера в грудь;

33. «Гяку» кисти внутрь при наведении револьвера сверху;

34. Отбив ствола винтовки влево левой рукой с подбивом ноги под колено правой ногой с ударом рукой по горлу при уколе штыком в грудь;

35. Отбив ствола винтовки вправо правой рукой с ударом носком в промежность и с отхватом левой ногой;

36. Отбив винтовкой винтовки влево с отхватом;

37. «Гяку» локтя внутрь через винтовку при ударе малой лопаткой слева;

38. «Гяку» локтя захватом руки под мышку с ударом ногой в промежность при ударе малой лопаткой сверху или справа;

39. «Гяку» кисти через винтовку с обхватом передней или задней подножки при ударе ножом снизу в живот.

Каждый сдающий испытания по дзюу-до обязан:

1. Объяснить и показать данный прием на своем партнере;

2. Показать соответственный прием самозащиты при назывании ему случая нападения;

3. Автоматически применить соответствующий прием против внезапного нападения;

4. Уметь провести вольную схватку по правилам спортивной борьбы дзюу-до в течение 5 минут без перерыва, показав применение приемов на противнике, ориентировку и выносливость.

5. Знать правила спортивной борьбы дзюу-до и судейства.

Настоящая норма до дзюу-до действительна как для мужчин, так и для женщин.

<…>

(Составитель И. Терехов . Государственное военное издательство «На вapmi», Киев, 1935) [387]

От составителя:

«…Для настоящего справочника данные взяты из книжки "Готов к труду и обороне" ВСФК Союза ССР и указаний Инспекции физподготовки РККА».

<…>

16. Приемы самозащиты

Норма по самозащите применяется по одному из следующих видов:

1) борьба французская,

2) бокс английский,

3) дзюу-до,

4) фехтование на штыке или эспадроне,

5) рубка.

Для женщин норма состоит в знании приемов дзюу-до.

От специальной проверки освобождаются все, принимавшие участие по одному из указанных видов в соревнованиях между коллективами или в масштабе района и выше, при условии участия в качестве судьи данного соревнования представителя судейской коллегии СФК. Подготовленность участника не ниже разряда новичков по данному виду должна быть удостоверена судейской коллегией. Поражение в схватке не лишает участника права на зачет по данному виду, если он не снят судейской коллегией за незнание приемов и неподготовленность.

Участие в соревновании может быть заменено специальным испытанием, в котором участник должен показать по одному из видов самозащиты знание следующих приемов:

а) по французско-финской борьбе,

6) по английскому боксу,

в) по дзюу-до,

г) по фехтованию на штыке.

<…>

Инструкция для проведения испытаний по дзюу-до

Дзюу-до предусматривает законченный комплекс приемов самозащиты против различных моментов нападения, будь это борьба невооруженных, или невооруженного против вооруженного, или бой вооруженных противников.

В испытание на значок ГТО 2-й ступени по дзюу-до включаются только основные приемы, предусматривающие исключительно стандартные моменты нападения.

1. Раздел боя невооруженных состоит из приемов:

а) защиты от ударов ногами и захватов спереди и сзади при помощи захватов и бросков с подножками и без подножек;

б) контрборьбы лежа на земле;

в) захватов рук и ног на «гяку» в стойке и борьбе лежа на земле.

2 Раздел боя невооруженного против вооруженного состоит из приемов защиты:

а) против удара ножом, палкой или саблей сверху, справа и слева;

б) против удара ножом снизу в живот;

в) против револьвера при нападении сверху, в грудь или в живот;

г) против винтовки со штыком.

3. Раздел боя вооруженных состоит:

а) из моментов схватки вооруженного винтовкой со штыком против вооруженного саблей, палкой, малой лопаткой или ножом;

б) из моментов схватки между собой вооруженных винтовкой со штыком, когда действие оружием невозможно.

Настоящая норма по дзюу-до действительна как для мужчин, так и для женщин.

Приложение 5 ИЗ ПЕРЕВОДА ЯПОНСКИХ ПРАВИЛ ПО ДЗЮДО, ВЫПОЛНЕННЫХ В. С. ОЩЕПКОВЫМ[388]

От составителя:

«Данные правила представляют собой копию 3 машинописных листов. Судя по слитному написанию “дзюудо” и качеству листов, перевод сопоставим по времени с работой ⁽Прохождение дзюудо”, т. е. 1936–1937 гг.».

§ 1. Соревнования по дзюудо выражаются в борьбе, которая решается броском со стойки или соответствующим приемом в партере.

Борьба стоя заключается в бросках, не связанных с падением ради броска, и в бросках, связанных с падением ради приема.

Борьба лежа на ковре заключается в приемах удержания противника спиною на ковре, удушающих захватов и захватов рук в целях перегиба локтевого сустава в обратном сгибу направлении.

§ 2. Борьба начинается в стойке, к борьбе же в партере переходят в следующих случаях:

а) когда был выполнен бросок более чем наполовину, но не принес победы;

б) когда один из борцов в момент броска сам упал на ковер или упал от приема противника, арбитр по своему усмотрению имеет право перевести борцов в стойку, если они перешли к борьбе в партере без броска.

§ 3. Борьба решается одним поражением.

§ 4. Если один из борцов добился победы броском или соответствующим приемом в партере, то арбитр прекращает схватку и объявляет результат возгласом «иппон» («поражение»).

§ 5. Когда арбитр затрудняется присудить победу за соответствующий бросок или прием в партере, т. к. противник хотя и с трудом, но все же быстро успел уйти из создавшегося положения, которое давало арбитру право присудить победу, то последний в таких случаях объявляет данный бросок или прием в партере возгласом «вазаари» (может быть переведено: «есть /или был/ прием»).

Если после этого у того же борца снова будет такой же бросок или прием в партере, то арбитр, принимая во внимание оба броска, или бросок с партерным приемом, или оба партерных приема, может признать оба положения за поражение, объявляя возгласом «авасэтэ иппон» (может быть переведено: «соединяя оба приема, считаю поражение»).

§ 6. Если борьба не дает результата в течение известного времени, то арбитр прекращает схватку возгласом «хикиваке» («ничья»).

§ 7. Если один из борцов более трех раз безрезультатно коснется своим корпусом ковра, независимо от того, делает ли он это с целью приема или нет, арбитр может по своему усмотрению присудить ему поражение.

§ 8. Поражением считается:

а) когда один из борцов падает на ковер от броска или умышленно с целью избежать такового. Случаи падения ради приема и благодаря личной оплошности за поражение не считаются;

б) когда один на борцов вообще упал на бок или лицом кверху, причем благодаря характеру приема трудно было установить, действительно ли он упал по всем правилам поражения;

в) когда противник с силой или по инерции упал на ковер.

§ 9. Если падающий от броска противника успеет перевернуться и стать на ноги или на четвереньки, поражение не засчитывается.

§ 10. Брошенный на ковер противник по всем правилам поражения, как бы он ни стремился после этого принять удобное для себя положение, все равно ему засчитывается поражение, раз его падение явно произошло от броска.

§ 11. Если борьба происходит в партере, то борец, признающий себя побежденным, подает сигнал голосом «сдаюсь», ударяет рукой или ногой по ковру или же по телу противника более двух раз. Арбитр по…, ожидая сигнала о сдаче.

§ 12. Если во время борьбы один из борцов из-за несчастного случая не сможет продолжать схватку, то арбитр принимает решение, основываясь на следующих пунктах:

а) если несчастный случай произошел исключительно по вине пострадавшего благодаря его действиям или невнимательности, причем партнер не был причастен к этому, то пострадавшему присуждается поражение;

б) если будет установлено, что несчастный случай произошел не по ошибке партнера, а благодаря его действиям или его невнимательности, то виновнику несчастного случая присуждается поражение;

в) если несчастный случай произошел благодаря обоюдным действиям, или благодаря обоюдной невнимательности, или нельзя было установить виновника несчастного случая, присуждается «ничья»;

г) если арбитр признает, что несчастный случай оказался настолько серьезен, чтобы прекратить борьбу, а пострадавший отказывается от продолжения схватки, то арбитр по своему усмотрению присуждает «ничью» или поражение пострадавшему противнику.

§ 13. Если несчастного случая не было, но борец вдруг во время схватки отказывается продолжать борьбу, ссылаясь на объективные причины, то арбитр, руководствуясь в данном случае пунктом «г» § 12, прекращает схватку, присуждая «ничью» или поражение отказавшемуся борцу.

§ 14. Если один из борцов, обхватив своего противника вдоль или поперек, ловко поднимет его в горизонтальном положении на соответствующую высоту, то арбитр по своему усмотрению присуждает победу поднявшему. Борец, поднявший своего противника, не должен бросать его на ковер. Нарушивший эти правила рассматривается согласно 16-му параграфу.

§ 15. Борцы обязаны соблюдать следующие правила:

а) запрещается применять приемы, угрожающие повреждением шейных и спинных позвонков;

б) запрещается прибегать к удушающему захвату туловища и к перегибанию всех суставов на руках и ногах, кроме локтевого сустава;

в) если противник, лежащий на ковре, будет поднят или приподнят, то запрещается внезапно бросить его на ковер или ударить его о ковер;

г) если один из борцов стоит на ногах или на коленях, находясь в таком положении, при котором можно приподнять лежащего лицом кверху противника, то последнему запрещается делать ногами ножницеобразный захват шеи и руки в целях перегиба локтевого сустава;

д) запрещается для захвата просовывать пальцы в отверстия рукавов и штанин.

§ 16. Если во время борьбы арбитр усмотрит некорректное поведение борцов, то он должен прекратить данную схватку и, в зависимости от степени поведения борцов, присудить поражение.

Приложение 6 ИЗ РАБОТЫ В. С. ОЩЕПКОВА ПО ИСТОРИИ ДЗЮДО[389]

Преподаватель Ощепков

СБОРНИК МАТЕРИАЛОВ ПО УЧЕБНЫМ ДИСЦИПЛИНАМ 1932/33 УЧ. Г.

(ОГИЗ — «Физкультура и туризм», Москва, 1934)

Вводная часть

Полное отсутствие пособий, которые могли бы облегчить работу студентов ГЦИФК, изучающих современную спортивную и прикладную дзюу-до, побудило меня составить настоящий конспект. В основу конспекта положен комплекс приемов дзюу-до, составляющих норму, вошедшую в комплекс норм ГТО 2-й ступени. В конспекте, помимо учебного материала, приводятся краткие сведения по истории развития системы дзюу-до и даются организационно-методические указания по проведению занятий.

Конспект рассчитан исключительно на студентов, проходящих дзюу-до в ГЦИФК под моим личным руководством, и в качестве самоучителя по дзюу-до рекомендован быть не может.

Дзюу-до в системе советской физкультуры

Система рукопашного боя дзюу-до, существующая в Японии свыше 50 лет и получившая ныне широчайшее распространение во всем мире, официально введена в систему советской физкультуры всего около трех лет назад и является для нас совершенно новым видом спорта.

В основном мы позаимствовали эту систему у японского института Кодокан-дзюу-до, учрежденного в Токио в 1882 году.

Полноценность дзюу-до заключается в том, что эта система, признанная в Японии системой физического воспитания, построена на основе комплекса боевых упражнений, имеющих колоссальное военно-прикладное значение.

В эту систему входят главные элементы всех существующих видов рукопашного боя, начиная от французского и английского бокса, китайской у-ши или у-и и кончая приемами различных стилей борьбы.

Все эти приемы комбинируются в дзюу-до в различных сочетаниях, позволяющих защищаться от нападений противника, не только невооруженного, но и вооруженного любым огнестрельным или холодным оружием при близком с ним соприкосновении.

В основу тренировки по системе дзюу-до положено сопротивление при борьбе двух движущихся противников-партнеров, что дает значительную физиологическую нагрузку как на мышцы, так и на центральную нервную систему. Дзюу-до, как и всякая другая система рукопашного боя, построенная на борьбе человека с человеком, наилучшим образом вырабатывает хладнокровие, решительность, быстроту, подвижность, выносливость и умение выйти из самых затруднительных положений, используя в борьбе с противником его силу и экономя силу собственную. Таким образом эта система воспитывает все те психофизические качества, которые необходимы нашему физкультурнику — бойцу Красной Армии в обстановке предстоящих классовых боев, в исходе которых роль рукопашной схватки может быть решающей.

Прикладное значение дзюу-до и огромная роль этой системы в деле общей физической подготовки выгодно выделяют ее из ряда всех существующих ныне систем самозащиты и нападения. Именно поэтому мы должны основательно вооружиться знанием этой интересной и полноценной для нас системы, стремясь достигнуть в применении ее приемов той высокой техники, которая пока является достоянием только японцев.

Введение дзюу-до у нас в СССР в комплекс норм ГТО 2-й ступени указывает на то, что мы должны не только изучить ее как распространенную систему, но и добиться применения ее в деле укрепления обороноспособности нашей страны, обогатив ее нашими достижениями в смысле методики изучения и техники выполнения ее приемов.

История дзюу-до в Японии

Искусство рукопашного боя в Японии стало развиваться примерно с 29 года до нашей эры. История отмечает двух популярных борцов того времени — Номино Сукуне и Тамано Куэхая. Характерно, что правила борьбы в то время разрешали как угодно бросать противника на землю и наносить ему удары ногами. В 97 году нашей эры у японцев появляется первая система рукопашного боя, которая называлась «кумиучи», что значит «бой вплотную».

В течение многих столетий (примерно с 200 по 1671 год) развитие искусства рукопашного боя связано с несколькими фамилиями. Из рода в род, от деда к внуку передавалась эта почетная профессия иногда на протяжении сотен лет. Естественно, что каждый из руководителей (а они принадлежали к разным родам) создавал и развивал свою систему. Таким образом, к концу XVII столетия в Японии насчитывалось уже свыше 40 различных систем рукопашного боя. Наибольшей популярностью, однако, пользовались две из них: в 1674 году — система циокусинрю, адептом которой являлся Ибараки Сансэй, а в 1683 году — система сибукаварю, которую возглавлял Терада Садаэмон. Главным образом из системы сибукаварю и сложилась впоследствии дзюу-дзюцу.

Естественно, что культивированием систем рукопашного боя как составной дисциплины военного дела занимались представители привилегированного общества, главным образом военная каста самураев, полным достоянием которой являлись дзюу-дзюцу и фехтование.

Только с уничтожением (в 1868 году) каст самураев эти системы сделались доступными для каждого гражданина Японии. Тогда же был поднят вопрос об установлении в стране единой системы рукопашного боя, которая могла бы послужить целям физического и морального воспитания нового поколения Японии, призванного оберегать покой нарождающейся буржуазии.

За установление единой системы рукопашного боя особенно боролся Кано Дзигоро, которому и удалось добиться полного успеха.

В 1882 году в Токио было построено специальное здание, в котором сосредоточилось преподавание единой системы рукопашного боя дзюу-до; зданию же было присвоено название «Кодокан-дзюу-до», что значит «институт, где читаются лекции по дзюу-до».

В дзюу-до вошли наиболее жизненные приемы из трех систем рукопашного боя: дзюу-дзюцу, тензинсиниорю и киторю. Эти системы были самыми популярными в Японии в 1868–1882 годах. Система дзюу-до, вполне оправдавшая себя как система психофизического воспитания, в настоящее время принята в Японии во всех учебных заведениях, физкультурных кружках, в армии, флоте и полиции.

Смысл слов «дзюу-дзюцу» и «дзюу-до»

Слово «дзюу-дзюцу» в японском языке состоит из двух иероглифов; первый из них (дзюу) имеет значение «гибкость, эластичность, мягкость»; второй (дзюцу) означает «искусство». В соединении эти два иероглифа образуют понятие «искусство гибкости, искусство эластичности, искусство мягкости» (в смысле гибкости и эластичности). Всякий другой перевод слова «дзюу-дзюцу» — вроде «дробление костей», «ломание мускулов», «магия мышечного преодолевания» и пр. — является результатом невежества или вульгаризации и не имеет ничего общего с подлинным смыслом названных иероглифов.

Единственно правильное чтение, соответствующее действительному понятию двух приведенных выше иероглифов, надо транскрибировать по-русски: дзюу-дзюцу, а не джиу-джицу, потому что джиу-джицу ни в какой мере не соответствует произношению японцев, в языке которых нет звука «ж», равно как нет и других шипящих звуков, свойственных русскому языку. Начертание «джиу-джицу» перенесено в русскую литературу из западноевропейских источников (французского, немецкого и английского языков), в которых чтение приведенных иероглифов транскрибируется латинским алфавитом, обычно jiu-jitsu, djiu-djitsu или ju-jitsu.

Русские переводчики европейских языков, не знакомые с японским языком, транскрибировали это слово по-русски — джиу-джицу, что совершенно не соответствует ни чтению иероглифов, ни действительному названию самой системы. Слово «дзюу-до» имеет первым иероглифом тот же иероглиф, что и в «дзюу-дзюцу», второй же иероглиф (до) имеет значение «путь», «дорога». В сочетании эти два иероглифа образуют понятие «путь к гибкости, путь к эластичности, путь к мягкости» (в смысле гибкости и эластичности). Под словом «путь» или «дорога» подразумевается процесс учебы, который должен привести человека к гибкости и укреплению его психофизических качеств.

Принципы дзюу-до

Смысл первого иероглифа «дзюу» (гибкий, эластичный, мягкий) считается принципиальной основой системы дзюу- до. По принципу системы дзюу-до бросать противника следует не силой, а ловкостью, построенной на быстроте, гибкости, эластичности и на знании техники. Для этого нужно вначале поддаться силе противника, то есть отступить назад, расслабляя свои мышцы, а в момент применения броска, наоборот, сосредоточить на приеме всю свою силу, резкость и быстроту.

История развития дзюу-до в России до и после Октябрьской революции

Дзюу-до как спорт до 1914 года в России не культивировался. Дзюу-дзюцу стала известна в России из книг американского офицера Ганкока только как система самозащиты. Некоторые из ее приемов изучались в Петербургской полицейской школе начиная с 1902 года.

В 1914 году впервые в России мною был создан любительский кружок изучения спортивной дзюу-до во Владивостоке. В кружке занималось около 50 человек, преимущественно учащаяся молодежь. Сюда приходили тренироваться и японцы, проживавшие во Владивостоке. Кружок существовал до 1920 года.

В 1925 году во Владивостоке мною были проведены трехмесячные курсы среди советских инструкторов физкультуры.

В 1928 году под моим руководством дзюу-до изучалась в Новосибирске в «Динамо», в Школе милиции и в Штабе Сибирского военного округа.

В 1930–1933 годах работа по дзюу-до развертывается мною в Москве в ЦДКА, ГЦИФК, ЦВШ p.-к. милиции и в некоторых воинских частях РККА.

Приложение 7 ИЗ СТАТЬИ В. С. ОЩЕПКОВА «ДЗЮУ-ДЗЮЦУ И ДЗЮУ-ДО В СТРАНАХ ЕВРОПЫ И В АМЕРИКЕ»[390]

От составителя:

«Данная рукопись (на 3 ученических тетрадях, каждая по 12 листов) хранится в архиве А. А. Харлампиева. На обложке первой тетради рукой Анатолия Аркадьевича сделана пометка: “История писана в 1936—37 гг. В.С.О.”».

Первыми проводниками Дзюу-Дзюцу в Европе и Америке, бесспорно, явились европейцы, которым удалось побывать в Японии при посольствах, консульствах, торговых представительствах или в качестве корреспондентов, инструкторов, преподавателей и т. д.

Они знакомили Старый и Новый Свет с новым видом борьбы главным образом теоретически — докладами, статьями, книгами и брошюрами и меньше всего — практически.

Мы склонны думать, что уже в 1542 г. представители Португалии, Испании и Голландии в своих докладах о системе боевой подготовки японского воина не забывали упомянуть и о приемах рукопашного боя.

В 1674 г. в Амстердаме (Голландия) была издана книга по рукопашному бою Николая Петтера, в которой автор излагал главным образом приемы самозащиты и нападения во время боя невооруженных и невооруженного против вооруженного. Описанные в книге приемы были абсолютно схожи с теми приемами, которые культивировались в Японии в эпоху феодализма, и особенно в период феодалов Токугава. Оставляя в стороне вопрос о заимствовании, мы должны сказать, что европейским инструкторам военного дела, снабжавшим и обучавшим самураев больших и малых феодалов владению огнестрельным оружием в конце XV века, если и не удавалось изучить японские приемы рукопашного боя, то, во всяком случае, они имели возможность зарисовать и описать их, что не делали японцы.

Что же касается XVIII и XIX вв. (особенно после 1868 г.), то каждый проживавший в Японии европеец имел возможность свободно изучать не только различные системы «Дзюу- Дзюцу», но и вообще все виды древнего военного искусства.

Мы уже говорили о том, что Европа и Америка стали знакомиться с Дзюу-Дзюцу либо по книгам о Японии, либо по специальной литературе.

К сожалению, большинство писателей редко обладали практическими знаниями в области Дзюу-Дзюцу; но зато они всегда картинно насыщали описания о Дзюу-Дзюцу, делая ее одной из тайн восточной сущности.

Вся заграничная литература о Дзюу-Дзюцу — журнальные и газетные статьи, брошюры, книги, а также отдельные главы в книгах о Японии всегда освещали Дзюу-Дзюцу как систему самозащиты или как один из видов борьбы, имеющей ценное практическое значение, а само название «Дзюу-Дзюцу» переводилось в большинстве случаев таинственными или грозными словами: «ломка мускулов», «раздробление мускулов», «чародейство», «магия», «магия мышечного преодолевания», «дробление костей» и т. д. Лишь некоторые авторы давали такие названия, как «искусство слабейшего» или «нежное или мягкое искусство», что в некоторой мере приближалось к переводу слова «Дзюу-Дзюцу», но оно не было настолько рекламным, чтобы сразу заинтриговать обывателя.

Вообще все было направлено к тому, чтобы создать выгодную конъюнктуру для успешной распродажи издаваемой литературы по «Дзюу-Дзюцу», хромкой по форме и пустой по содержанию.

К таким европейским авторам Дзюу-Дзюцу до империалистической войны принадлежат Бартон Райт, Эркин Бельц, Мартин Фохт, Лафкадио Херн, Ирвин Ганкок, Э. Гаррисон, К. Арманд, Г. Скиннер, Л. Зетцер, Репье, Пешар, А. Лонгхюрст, А. Черпиллод, Э. Андре и целый ряд других авторов.

Из японских авторов, издававших свои труды о Дзюу- Дзюцу на европейских языках, следует отметить М. Цуцуми и К. Хигаси, Н. Моринага, К. Миура, К. Сайте, К. Кояма и А. Минами, X. Такудзи, Д. Сюнеко, С. Уэноси, С. Аримо, Иокояма и Осима, X. Фукуда, А. Накамура и др. Указанные японцы все без исключения были мастерами Дзюу-Дзюцу и вели работу по пропаганде Дзюу-Дзюцу.

С появлением японских мастеров Дзюу-Дзюцу в Европе и Америке, выступавших в качестве демонстраторов в варьете, цирках, мюзик-холлах и на эстрадах, интерес как к самим японцам, так и к их Дзюу-Дзюцу был колоссальным. Пока японцы демонстрировали приемы Дзюу-Дзюцу друг с другом и иногда принимали вызов любителей, которые неизменно проигрывали, так как совершенно не знали приемов Дзюу-Дзюцу, ловкие предприниматели и капиталисты таких демонстраторов распускали слухи о неуязвимости японских дзюудистов, о сплошных их победах и т. д., старались создать больше шума вокруг Дзюу-Дзюцу, ее знатоков, и тем самым окутать ее мраком таинственности и таким образом создать впечатление о силе, могуществе и непобедимости самой Японии.

Все это прекрасно удавалось как самим японцам, так и их антрепренерам, которые грели руки на этом доходном для них предприятии.

Особенного успеха такие выступления достигли после Русско-японской войны, события которой так памятны для нас.

Для поднятия большого интереса к Дзюу-Дзюцу и ее японским чемпионам стали устраиваться матчевые встречи дзюудистов с представителями европейских видов спорта — борцами, боксерами, гиревиками и т. д. Были ли это действительно настоящие матчи или фиктивные, мы не знаем, но факт то, что японским дзюудистам в большинстве случаев удавалось выходить победителями.

Имена японских дзюудистов Мияки, Хигаси, Тани, Хирано, Кояма, Дайбуцу, Минами, Цуцуми, Ухиоси, Махди, Оно и целого ряда других больших и малых чемпионов известны были во всей Европе и Америке.

Несмотря на хорошо поставленную пропаганду Дзюу- Дзюцу за границей и интерес к ней со стороны зрителей, развитие ее в клубах шло медленно и туго. Первыми, кто стал изучать Дзюу-Дзюцу, были богатые буржуа, которые смотрели на Дзюу-Дзюцу как на развлечение. Японцы же, учитывая это, преподавали им лишь отрывки Дзюу-Дзюцу, не открывая всех ее секретов и не добиваясь серьезного к ней отношения.

Вскоре, конечно, такие занятия, в большинстве случаев ничего не дававшие «ученикам», надоедали последним, и занятия прекращались.

У изучавшего составлялось такое впечатление, что вещь, безусловно, хорошая, но ее нужно изучать или смолоду, или только способному для этого дела человеку, так как требует большой резкости, быстроты и т. д., чего нельзя добиться большинству людей.

Незначительное количество европейских спортсменов все же было заинтересовано в ее развитии, но это была такая незначительная кучка, что о ней и говорить не приходится.

Дзюу-Дзюцу, вероятно, так бы и умерла в Европе и Америке, если бы ею не заинтересовалась полиция, для которой эта дисциплина явилась своего рода счастливой находкой.

Сделавшись сначала игрушкой в руках буржуазии, Дзюу-Дзюцу постепенно отошла от «веселящихся» классов и попала в руки агентов уголовной и политической полиции, которая сделала ее орудием борьбы не только против уголовных элементов, но и против рабочего класса.

Опыт империалистической войны показал, что многие солдаты и офицеры были убиты или ранены только потому, что не знали приемов рукопашного боя, который, несмотря ни на какое развитие и применение огневых, технических и химических средств борьбы в современном бою, очень часто играл решающую роль.

Это обстоятельство заставило военные министерства пересмотреть свои отношения к рукопашному бою и направить его по новому руслу, значительно расширив его задачи и предъявляемые к нему требования.

При разработке так называемого комплекса приемов рукопашного боя было обращено внимание на изучение разделов борьбы и боя невооруженных и невооруженного против вооруженного, которые стали на одном уровне с изучением раздела боя вооруженных противников.

Из кабинетов тайной и наружной полиции Дзюу-Дзюцу стала перекочевывать в армию и во флот. Правительства европейских государств и Америки ввели в военных школах, в войсках и даже в колледжах преподавание почти всех видов единоборства, стали изучать английский и французский бокс, французскую борьбу и борьбу вольного стиля, фехтование, Дзюу-Дзюцу и специально разработанные комплексы приемов самозащиты. Но и здесь Дзюу-Дзюцу заняла место как специфическая система самозащиты и не была превращена в чисто спортивную дисциплину.

После империалистической войны все виды единоборства — бокс, борьба и фехтование получили широкое распространение не только в клубах полиции и армии, но и среди гражданского населения как спорт, который стал достоянием не только буржуазии, но и рабочего класса всех стран Европы и Америки, а Дзюу-Дзюцу стала тянуться в хвосте.

Что же мешало ей занять если не ведущее, то, во всяком случае, не последнее место среди этих видов боевых упражнений?

В силу утвердившегося о ней мнения как о новой форме драки, полезной для самозащиты, — европейская публика не признаёт ее за чистый вид спорта, — этому мешает наличие некоторых элементов в Дзюу-Дзюцу, которые, например, во французской и любительской американской борьбе считаются запрещенными. Кроме того, и костюм, служащий в этой борьбе специально для захватов, постоянно напоминает зрителю, не привыкшему к такому зрелищу, о Дзюу-Дзюцу как о сугубо прикладной борьбе.

Если сейчас Кано Дзигоро и скорбит о том, что Дзюу-Дзюцу в Европе с трудом переименовывается в Дзюу-До и преследует совершенно не те цели, которые он ставил и продолжает ставить сейчас, то он должен принять вину в таком неуспехе только на себя. В Европе и Америке с самого начала должно было быть не Дзюу-Дзюцу, а Дзюу-До, и не самозащита, а борьба вольного стиля, лишь на базе которой могла быть создана самозащита.

Если бы Дзюу-Дзюцу появилась в Европе и Америке как спорт, как борьба, она бы на сегодняшний день имела чрезвычайно широкое распространение и как борьба, и как самозащита.

На сегодняшний день положение с Дзюу-Дзюцу в Европе и Америке остается немногим лучше, чем это было 20–30 лет тому назад. Она по-прежнему именуется «Дзюу-Дзюцу», а не «Дзюу-До», ее также считают ценной системой самозащиты и отказываются признавать ее как спорт.

Зритель в своей массе, не испытавший Дзюу-Дзюцу на себе в условиях спортивной обстановки, не верит, что она может быть безопасна как спорт.

Кроме того, для Дзюу-Дзюцу в Европе и Америке растет серьезный конкурент — с одной стороны, американская профессиональная борьба вольного стиля, которая, включая в себя все приемы Дзюу-До, начиная с бросков и кончая всеми болевыми захватами, пользуется таким успехом у зрителя, что французская профессиональная борьба, не имея возможности с ней конкурировать, находится на краю полного банкротства, а в некоторых странах даже совсем вытеснена американской борьбой.

С другой стороны — любительская американская борьба вольного стиля, которая, включая в себя все броски Дзюу-До, за исключением собственного падения на спину ради приема, не имеет ни одного болевого приема — ни в стойке, ни в партере.

Эта борьба имеет успех у зрителя и постепенно привлекает все больше и больше сторонников. Надо полагать, что и оно в недалеком будущем станет серьезным конкурентом любительской французской борьбе.

В 1934 году Кано Дзигоро предпринял очередное путешествие по Европе в целях пропаганды Дзюу-До.

В результате этой поездки Дзюу-Дзюцу была переименована в Дзюу-До, создана организация Европейского союза по Дзюу-До и проведены первые европейские соревнования по Дзюу-До на звание чемпиона Европы.

В соревнованиях участвовали дзюудисты пяти весовых категорий в количестве 60 человек. Больше всего участников выставила Германия. Участвовали также представители Австрии, Англии, Венгрии, Латвии и Чехословакии. Германия, Швейцария и Венгрия дали судей. Все пять победителей были немцы. На первое место вышла Германия, а на второе Чехословакия.

Далее мы перейдем к освещению истории Дзюу-Дзюцу по отдельным странам…

Приложение 8 ИЗ ИНТЕРВЬЮ С УЧЕНИКАМИ В. С. ОЩЕПКОВА, ОПУБЛИКОВАННОГО В ЖУРНАЛЕ «ДОДЗЁ» № 1 ЗА 2005 ГОД

Нина Филипповна Розанова:

— Сейчас могу что-то перепутать в датах, ведь столько времени прошло, но, по-моему, Василий Сергеевич пришел в институт в 1930 году. Это был потрясающе обаятельный, интеллигентнейший человек. В институте он как-то сразу выделился своей манерой общения — очень культурный был, воспитанный. Мы тогда не знали, что он жил за границей, такие вещи в те времена скрывались, но было видно, что Ощепков явно неординарный человек. Занятия он, кстати, проводил в японском белом костюме. Потом мы узнали, что это называется кимоно.

Я поступила в институт в 1931 году — во время его структурной перестройки. В институт тогда пришли военные. Воинских званий еще не было, но в современном понимании ректором стал генерал, а проректором полковник. Ввели военную дисциплину и войсковую подготовку. В том числе и для женщин: нас всех обучали футболу, хоккею, боксу, а Ощепков учил нас борьбе.

Жили мы все, включая москвичей, в общежитии, утром вставали на поверку, потом на зарядку, на завтрак, на занятия. У тех, кто учился на спортивных факультетах, была своя специализация, а я училась на педагогическом, и нас обучали всему подряд. И вот тут-то я увлеклась самбо и скажу, что личность Василия Сергеевича сыграла в этом определенную роль — с ним было очень приятно и интересно работать.

…Тогда это называлось дзюдо, а писалось с буквой “у” в середине: дзюу-до. И на афишах так было написано. Мы ведь участвовали в очень многих соревнованиях, объездили московские спортклубы, почти все институты. Василий Сергеевич очень много рассказывал о дзюдо всем желающим, популяризировал борьбу. Было видно, что он влюблен в свое дело.

Познакомилась я с ним на уроке — мы построились, вошел новый преподаватель — очень приятное лицо, крепкий, лысоватый, солидный такой. Я стала тренироваться не только на занятиях, но и вечером ходила на дополнительные тренировки. Со мной было несколько девочек, среди которых самой сильной оказалась моя подруга Галя Шулятьева. Ощепков был с нами исключительно вежлив и внимателен, и мы, конечно, очень любили занятия у него.

…Василий Сергеевич очень много рассказывал о дзюдо всем желающим, популяризировал борьбу. Было видно, что он влюблен в свое дело.

Так прошло два года. Никакой аттестации у нас не было и никаких разрядов нам не присваивалось. Они, по-моему, году в 1935 только появились… Я как раз тогда окончила институт и осталась в нем работать. Занималась художественной гимнастикой — в те времена очень модными были парады с участием гимнасток. С Ощепковым мы встречались, конечно, где-то в коридорах института, здоровались, но на тренировки я не ходила — было просто некогда.

Это сейчас, наверно, трудно понять, но в том году арестовывали практически каждый день. В ГЦОЛИФКе были расстреляны почти все руководители, включая ректора. Декан нашего факультета Михаил Тимофеевич Окунев тоже был арестован и расстрелян. Многие писали доносы, и мы это знали. Мы с девочками пошли к одной даме в руководстве института и начали доказывать, что Окунев не мог быть врагом народа, на что она мне возразила: «Вы что-то слишком рьяно его защищаете. А может, вы с ним заодно?» Я оказалась на грани ареста, но в ту же ночь была арестована сама эта дама, и меня гроза миновала.

Такие были времена, и поэтому мы, честно говоря, не заметили, что Василий Сергеевич пропал.

Герц Адольфович Крупный:

— Я познакомился с Василием Сергеевичем Ощепковым в начале 1930-х годов, когда мы начали заниматься дзюдо у нас в институте. Причем произошло это не в институте, а в какой-то милицейской школе, кажется. Где-то на Хитровке (в Центральной высшей школе рабоче-крестьянской милиции, располагавшейся в здании Ивановского монастыря близ Хитровки. — А. К.). Он давал там уроки самозащиты милиционерам. Основным учеником Ощепкова и, как мне думается, доверенным лицом был Николай Галковский. Он был на курс старше меня, то есть выпускался в 1934 году, и в этой самой милицейской школе они преподавали вдвоем, и Галковский ассистировал Ощепкову. Наш курс был первым четырехгодичным после трехгодичных, и набирали на него только пролетариев, невзирая на возраст, так что сорокалетние студенты были у нас совсем не редкостью. Были даже студенты — ровесники самого Ощепкова — 1890-х годов рождения. Естественно, курс был очень необразованным: с семью классами школы ребят было очень мало. Но это не учитывалось, главное, чтобы был рабоче-крестьянского происхождения. Более того, для неграмотных студентов в институте даже создали ликбез, как ни странно это звучит сегодня.

Я это вам рассказываю не случайно. Сами понимаете, спустя семьдесят лет Ощепкова я помню смутно, но вот впечатления от общения с ним очень живы, и впечатления эти превосходные! Василий Сергеевич даже внешне выделялся в нашем институте: стройный, подтянутый, с ярко выраженной интеллигентностью в облике. Он был роста выше среднего, мощного телосложения, но резкий в движениях — завалить мог любого. Обладал очень большой физической силой. Я отчетливо помню, как он выдергивал меня из ковра в воздух одними руками. Резко делал захват, подсечку — и ты уже летишь в воздухе! Но самое главное, мне кажется, он был очень добрым человеком, исключительно вежливым, никогда никому не грубил и этим резко выделялся на «пролетарском фоне» института. Могу даже сказать, добродушный он был человек. Хотя, естественно, друзьями мы не были и особенно близко не общались.

…До встречи с вами, до тех пор, пока вы не рассказали мне о его судьбе, я был абсолютно уверен, что видел Ощепкова после войны. Помню, шло какое-то собрание в актовом зале. Я его там увидел и даже сказал кому-то об этом: вот, мол, Ощепкова выпустили! Наверно, ошибся…

Приложение 9 ПИСЬМО В. С. ОЩЕПКОВА В ВЫСШИЙ СОВЕТ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ[391]

Преподаватель «Дзюудо»

Г.Ц.И.Ф.К.

В. С. ОЩЕПКОВ

«…» апреля 1934 года

г. Москва, Страстной бульвар, 4, кв. 97,

телеф. 5-28-38

В 1930 г. я приехал в Москву с Дальнего Востока с целью популяризации совершенно неизвестной в СССР спортивной дисциплины «ДЗЮУДО». По предложению инспектора физподготовки РККА тов. Кальпуса, я развернул работу в ЦДКА с целью популяризации дзюудо в частях Московского гарнизона.

В Москве я ближе познакомился с системой самозащиты т. Спиридонова, культивируемой им в «Динамо» под названием «джиу-джицу» (ныне переименованной в «САМ»).

Основательное ознакомление с системой «джиу-джицу» т. Спиридонова (по его литературным трудам и путем встреч в тренировках с его лучшими учениками) убедило меня в том, что система Спиридонова не имеет ничего общего с подлинной японской «дзюу-дзюцу» (джиу-джицу), существовавшей в Японии до появления дзюудо, и, тем более, резко отличается от современной системы дзюудо, значительно уступая ей в смысле подбора приемов, их техники и жизненности.

Что же представляет собою современная дзюудо? В чем заключается коренное отличие этой системы от «джиу-джицу» Спиридонова? Где изучил я систему дзюудо и почему отстаиваю ее как лучшую систему самозащиты?

Дзюудо — это система физического развития, сложившаяся в Японии более 50 лет тому назад, представляет как бы квинтэссенцию из весьма разнообразных и многочисленных систем самозащиты, каковыми были дзюу-дзюцу, тэнзинси-ньорю, киторю и другие.

Современное дзюудо делится на две основные части: спортивную и прикладную. Спортивная часть состоит из раздела борьбы невооруженных в стойке и лежа на земле. Борьба представляет собой вольный стиль борьбы, в которой разрешается бросать партнера подножками, а в партере применять болевые захваты суставов рук и ног с целью принудить противника к сдаче. Наиболее опасные и болевые приемы ограничены здесь строгими правилами, благодаря чему для партнеров совершенно исключается возможность причинить какой-либо вред друг другу. Спортивная борьба дзюудо, наравне с французской борьбой и боксом, требует не только одной работы мышц, но и концентрированного внимания, что наилучшим образом способствует повышению физических и воспитанию волевых качеств человека, вырабатывает в нем выносливость, быстроту, подвижность, хладнокровие и решительность. Борьба вольного стиля по системе дзюудо дает возможность в освоении техники, тактики и умения применять в нужный момент соответствующие ему наиболее эффективные приемы, позволяющие выйти из самых затруднительных положений, создающихся в схватке с противником, особенно при внезапном нападении. Прикладная часть дзюудо состоит из трех разделов борьбы невооруженных, борьбы невооруженного против вооруженного и борьбы вооруженных.

Борьба невооруженных в стойке и лежа на земле заключается в весьма разнообразных приемах: броски (запрещенные в спортивной борьбе дзюудо), гяку (рычаги суставов рук и ног, запрещенные в спортивной борьбе дзюудо) дыхательных путей и органов, удары руками и ногами и способы защиты против указанных приемов. Комбинации и контрприемы предусматривают всевозможные моменты нападения невооруженного противника спереди, сзади, сбоку и лежа на земле.

Борьба невооруженного против вооруженного построена на захватах и обезоруживании противника, вооруженного ножом, палкой, саблей, револьвером и винтовкой со штыком, путем использования в комбинированном сочетании всех приемов из раздела борьбы невооруженных.

Борьба вооруженных предусматривает использование приемов дзюудо в моменты близкого сближения вооруженных противников (нож против ножа, револьвер против револьвера, винтовка против винтовки и т. д.), когда становится невозможным воспользоваться оружием.

Таким образом, современная дзюудо представляет собою не только дисциплину «самозащиты» в узком применении этого слова, но и является вообще широко разработанной системой рукопашного боя, построенной в основе на спортивной борьбе вольного стиля, которая и служит источником развития техники в дзюудо. Культивирование этой системы в Японии поручено специальному Институту в Кодокан-дзюудо, созданному в 1882 г.

Современную систему дзюудо я изучил в Японии в Центральном Институте Кодокан-дзюудо в Токио, который закончил в 1913 г. в звании мастера 2-й ступени, пробыв в названном институте около пяти лет. В подтверждение сказанного имею надлежащие документы. На поприще преподавателя и пропагандиста дзюудо я работаю 14 лет. Владея японским и английским языками, я все время слежу за развитием системы дзюудо, как в Японии, так и в Европе, и Америке, используя все, что встречается в литературе нового о методах этой системы, ее технике, тактике, а также обогащения ее новыми приемами. Следовательно, мои выступления в качестве пропагандиста дзюудо в Советском Союзе — это выступления специалиста, вооруженного подлинными знаниями названной системы, стремящегося передать эти знания советской физкультурной молодежи.

В чем же основное отличие системы дзюудо от джиу-джицу Спиридонова и почему я настаиваю на культивировании именно дзюудо в Советских условиях? Подобное рассмотрение этих двух систем заняло бы слишком много места. Поэтому я остановлюсь здесь лишь на некоторых наиболее существенных положениях, характеризующих, с моей точки зрения, недостатки джиу-джицу как системы самозащиты. Для окончательного же сравнения и оценки дзюудо и джиу-джицу Спиридонова необходим прежде всего тщательный просмотр Советской физкультурной общественностью каждой из этих систем, о чем я и прошу в настоящем заявлении. Комплекс приемов джиу-джицу Спиридонова представляет собою набор приемов из старых книг о джиу-джицу (авторов Ганкока, Кара, Асикаго, Ходзио, Такуй) и некоторых приемов, взятых им из французской и вольно-американской борьбы. Будучи заимствованными из разных европейских литературных источников, о качестве и новизне которых т. Спиридонов не мог судить вследствие незнания природы современной дзюудо, приемы эти претерпели большое искажение, а сведение их в определенную систему лишило эту систему цельности, необходимой стройности и, в большинстве своем, даже жизненности.

Система «САМ» построена исключительно на «Самозащите без оружия», т. е. на единственном разделе борьбы невооруженных. Она совершенно не содержит таких важнейших разделов, как борьба невооруженного и борьба вооруженных, а следовательно не может быть полноценной системой самозащиты в условиях оперативной работы ОГПУ, Милиции и РККА. Из каких же приемов состоит этот единственный раздел борьбы невооруженных в системе «САМ»? Приемы в стойке основаны главным образом на «рычагах», т. е. на таких приемах, которыми выворачивают суставы рук в болевом направлении.

«Рычаги» в стойке в условиях серьезной рукопашной схватки не имеют практического значения и могут быть действительны лишь тогда, когда противник «добродушно поддается» и «не ожидает нападения» или вообще «не имеет в виду сам нападать». Значение их тем более уменьшается, если на них делается ставка, как на самостоятельный прием. «Рычаг» может быть действителен только в сочетании с подножкой или с ударом, но таких сочетаний и главным образом сочетаний жизненных в системе «САМ» нет. В Японии давно уже отказались от применения «рычагов» в стойке во время борьбы. Даже француз Жозеф Рено в своей книге говорит: «Существуют преподаватели, которые, демонстрируя рычаги в стойке, претендуют на преподавание джиу-джицу, однако вы имеете полное право им не доверять».

Подножки в дзюудо играют главную роль и имеют решающее значение в этой системе. Научиться прочно стоять на ногах и свободно владеть ими с целью броска составляет основу системы дзюудо. В системе «САМ» подножки считаются трудно выполнимыми приемами, требуют много времени на их изучение, решающего значения в схватке не имеют, а поэтому им придается второстепенное значение и на их изучение не обращено должное внимание. Игнорирование подножками объясняется не тем, что их трудно изучить или они не имеют жизненного применения, а тем, что Спиридонов не знает подножек и не знает, как обучать технике их применения. Введенные Спиридоновым в систему «САМ» пять подножек (кстати сказать, без полного объяснения) искажены, архаичны и нежизненны.

В системе «САМ» нет защиты против ударов руками и ногами и не указаны способы удушения в стойке и на земле при помощи костюма, а также не указаны способы оживления. Все это дает возможность знающему английский бокс без особого труда и в короткий срок расправиться с любым мастером спорта «САМ».

В системе «САМ» отсутствует спортивная основа, хотя существуют правила соревнований (кстати говоря, по которым никогда, нигде и никто не проводил еще соревнований), правила эти расходятся с фактическими приемами, большинство которых, по признанию самого Спиридонова, являются «по результатам своим опасными и влекут за собой различные повреждения, начиная с мелких растяжений и вывихов до переломов конечностей и позвоночника», а следовательно, не могут быть применимы в соревнованиях (В. Спиридонов «Самозащита без оружия», издание Москва 1933 г., стр. 15-я).

Отличительные свойства обеих систем значительно возрастут, если коснуться методики, техники и тактики каждой.

Здесь со всей наглядностью всплывает вся неосновательность построения «САМ», ее непродуманность, наносность, устарелость и нежизненность большинства ее приемов. Я неоднократно в дружеских тонах указывал т. Спиридонову на необходимость очищения системы «САМ» от архаических приемов и введения вместо них новейших и наиболее жизненных приемов современной дзюудо, но предложения мои не были приняты т. Спиридоновым, а его позиция резко стала враждебной по отношению ко мне. Дело началось с распускания им слухов, что моя система ничего нового, что все это «известно и старо» (Давыдов — Московское «Динамо»), «что я никогда не был в Японии, не знаю японского языка, никакого института дзюудо в Японии не кончал, никакого звания мастера не имею и что вообще я аферист» (Рубанчик — Милиция — Ростов-на-Дону; Любимов — ГЦИФК; Грибашев — ЦВШ), что «САМ» является засекреченной системой самозащиты в «Динамо», и что дзюудо как родственная система «САМ» будет в скором времени запрещена не только во всех физкультурных вузах и коллективах, но и в органах Милиции. Слухи о запрещении ДЗЮУДО поползли буквально отовсюду. Мне об этом передавали и студенты ГЦИФК, и курсанты, и служащие ЦВШ РК Милиции, и наконец об этом мне сказал сам лично т. Лаврентьев.

Не ограничиваясь подобными лживыми измышлениями, Спиридонов перешел в активное наступление против меня, действуя не совсем добросовестными методами. Какие же результаты дали на сегодняшний день интриги Спиридонова?

1. В 1931 г. ВСФК и МСФК организовали закрытый просмотр дзюудо с целью ее сравнения с джиу-джицу Спиридонова, которая намечалась к просмотру после просмотра дзюудо. Просмотр дзюудо был организован в ЦЦК 21 ноября, на котором присутствовали: инспектор Физподготовки РККА тов. Кальпус, от МСФК — т. Кононов, Догаев (Ростовская школа Милиции), от Московского Динамо — Давыдов и Столяров; Аксельрод, Таперов, Любимов, Слепнев, Кривошеий. Жамков, д-р Котов, Харлампиев и др. (при необходимости могу представить часть сохранившейся у меня стенограммы).

Просмотр джиу-джицу, несмотря на согласие, данное Лапиным, Спиридоновым, организован не был.

2. В 1933 г. по инициативе т. Непомнящего ВСФК вторично пожелал просмотреть ту и другую систему, но и на этот раз предложение ВСФК осталось без внимания со стороны Динамо.

3. Инструкторам физкультуры РК Милиции т. Рубанчику (Ростов-на-Дону) и Дашкевичу (Ленинград), окончившим специальные курсы дзюудо Центральной Высшей Школы Рабоче-Крестьянской Милиции в Москве в 1931 году — преподавание дзюудо было запрещено их непосредственными начальниками.

4. Студентам Бабковскому и Стакеевичу, окончившим ГЦИФК и поступившим на работу в Динамо, запрещено преподавание дзюудо.

5. Успешно существовавший с 1932 года кружок дзюудо в Ленинградском Совете Динамо запрещен в марте месяце этого года (инструктор дзюудо Динамо т. Щеголев).

6. В августе месяце 1938 г. я был приглашен Минским Динамо для проведения курсов по дзюудо среди инструкторов «САМ» и командного состава ОГПУ. Перед самым выездом приглашение мое было аннулировано. Впоследствии выяснилось, что в это дело вмешался Спиридонов, который категорически опротестовал мое приглашение (Миттельман — Минское Динамо).

7. В январе месяце 1934 г. по распоряжению Главного Управления Милиции существовавшая около трех лет в ЦВШ РК Милиции секция дзюудо была закрыта, а вместо нее введена «САМ». На предложение руководства школы устроить просмотр обеих систем и оставить ту, которая окажется лучшей, последовало «разъяснение», что в органах ОГПУ и Милиции должна существовать единая система, каковой считается система Спиридонова (Гомберг — ЦВШ).

8. Спиридонов не удовлетворился тем, что наконец добился полного моего устранения из органов Милиции, и попытался вмешаться в дела ГЦИФК. Так, в феврале месяце сего года в ГЦИФК явился его ученик Пронин, который от Динамо заявил протест против того, что стипендиаты Динамо проходят в ГЦИФК дзюудо, а не «САМ», и потребовал, чтобы эти студенты ходили не на дзюудо, а на «САМ» под руководством Динамовского преподавателя (Чуланов).

Перестраивая нашу физкультурную работу на базе освоения новой физкультурной техники, мы стремимся к тому, чтобы в самом непродолжительном времени не только догнать, но и перегнать буржуазные страны по всем видам спорта. Создание в СССР целого ряда школ мастеров по отдельным видам спорта, специализация в физкультурных вузах и личное знакомство с техникой иностранных мастеров показывают, что мы не можем уже оставаться на завоеванных позициях в области физкультурных достижений, а должны стремиться к высотам мировой спортивной техники, освоение которой является боевой задачей дня.

Вопрос о дзюудо у нас в СССР должен рассматриваться под таким же углом зрения, под каким рассматривается любая полезная для нас спортивная дисциплина. Было бы колоссальной политической ошибкой в наше время, когда у нас имеются налицо все возможности быть впереди, пользоваться старыми, давно отжившими приемами самозащиты, которые в условиях излишней доверчивости культивируются ловкими дельцами, под маркой популярной, но давно не существующей джиу-джицу.

Следует наконец учесть, что дзюудо в Японии стоит на высокой ступени технического развития, считается обязательной не только в армии, флоте и полиции, но и в средних учебных заведениях.

Японский империализм, стремясь к оснащению своей армии передовой техникой, придает огромное значение дзюудо, которая вооружает ее личный состав приемами ловкости, гибкости, умения нападать и защищаться не только с оружием, но и без оружия.

Для бойцов и командиров Рабоче-Крестьянской Красной Армии освоение приемов искусства дзюудо должно стать боевой задачей дня, ибо Красная Армия, защищающая границы единственного в мире государства трудящихся, не может отставать от возможных врагов своих ни в технической вооруженности, ни в физической подготовленности.

В заключение считаю необходимым просить ВСФК рассмотреть вопрос о дзюудо и «САМ», для чего предлагаю

1. Создать при ВСФК комиссию из представителей высококвалифицированных мастеров французской борьбы, бокса и фехтования, которая должна изучить эти две системы.

2. Устроить общественный просмотр, пригласив на него ответственных лиц советской физкультурной общественности.

3. Комиссия, на основе изученного материала и просмотра, должна решить вопрос о единой унифицированной системе самозащиты в Советском Союзе, которая нашла бы свое применение в оперативной работе ОГПУ, Милиции, РККА и в то же время получила бы широкое распространение среди физкультурных масс нашего Советского Союза как спортивная борьба вольного стиля, как это мы видим в Японии, Германии и других странах.

В. Ощепков

Приложение 10 ПИСЬМО В. С ОЩЕПКОВА В ГЦОЛИФК[392]

Руководитель курса дзюу-до ГЦОЛИФК

им. т. Сталина

8 июня 1937 г.

В ученый Совет ГЦОЛИФК им. Сталина

Копии: Всесоюзный комитет по делам физкультуры и спорта

Инспекция ф/подготовки и спорта ГЦОЛИФК им. т. Сталина

ГОЛИФК им. Лесгафта

УТИФК

ЗГИФК

В марте 1931 года, по приглашению ГЦИФК, мною был прочитан доклад дзюу-до и продемонстрированы ее приемы. По мнению руководства ГЦИФК и Студенческого актива института, дзюу-до явилась именно той дисциплиной, которая отвечает всем принципам, положенным в основу физической подготовки нашей молодежи. Ввиду этого дзюу-до была включена в учебный план ГЦИФК на 1931/32 учебный год и для ее прохождения было отведено по 30 часов.

Ясно, что за это время можно было лишь бегло ознакомить студентов с дзюу-до и научить их весьма ограниченному количеству приемов.

Что же такое дзюу-до и в чем заключается ее ценность для нас? Дзюу-до всегда представляла собой прежде всего один из видов борьбы вольного стиля. Чтобы иметь ясное представление о ней, как о борьбе вольного стиля, я позволю себе сравнить дзюу-до с французской борьбой. Во французской борьбе существует всего два элемента: броски с падением без подножек и захватов ног руками и способов переворачивания противника на обе лопатки, когда он лежит на животе или стоит на коленях и локтях в так называемой «скамейке».

В борьбе же дзюу-до, помимо всех этих приемов, которые входят во французскую борьбу, разрешается применять еще подножки, захваты руками ног противника, бросать его, оставаясь при этом на ногах, производить захваты, удерживающие противника спиною на ковре в течение определенного времени и применять в области локтевого сустава, ахиллесового сухожилия и шеи такие захваты, которые заставляют противника сдаваться.

Таким образом, мы видим, что борьба вольного стиля дзюу- до по своему содержанию гораздо богаче и прикладнее (так в тексте. — А. К.) борьбы греко-римского стиля, что дает ей полное основание развиваться в СССР как спортивной борьбе, способствуя в то же время подъему и развитию многих национальных видов борьбы вольного стиля в нашем Союзе, которые по своему характеру имеют много общего с борьбой вольного стиля дзюу-до.

Однако, несмотря на это, я счел необходимым на базе ее приемов разработать специальный комплекс приемов самозащиты, знание которых обеспечивает возможность, в условиях рукопашного боя, невооруженному справляться не только с невооруженным противником, но и с противником, вооруженным любым холодным или огнестрельным оружием.

В 1932 году комплекс приемов самозащиты был просмотрен и получил одобрение МСФК, ЦВШ РК милиции и инспекцией физподготовки РККА и введен в руководство по физподготовке в РККА, ЦВШ милиции и включен в нормы ГТО 2-й ступени. Введение комплекса приемов самозащиты по системе вольной борьбы дзюу-до в РККА, милиции и в нормы ГТО 2-й ступени поставило меня в необходимость переключиться на подготовку кадров преподавателей по этому комплексу. В силу этого программа по дзюу-до в ГЦИФК была переделана в соответствии с комплексом самозащиты, изучение которого стало вестись в объеме 30 часов, отведенных для ознакомления с дзюу-до в академическое время.

Неоднократные показательные выступления студентов ГЦИФК на различных физкультурных вечерах и т. д. с демонстрацией дзюу-до были построены на показе главным образом приемов самозащиты ввиду того, что были эффектны, разнообразны и хорошо воспринимались зрителем, который видел не только форму каждого приема, но и технику и содержание как каждого приема в отдельности, так всего комплекса в целом.

С точки зрения пропаганды комплекса самозащиты дзюу- до, подобные выступления имели безусловно положительную сторону, но зато у зрителя создавалось впечатление, что дзюдо не борьба, а самозащита, что это сугубо прикладная система, которая не имеет ничего общего со спортом.

Такое же неточное представление о дзюу-до, к сожалению, сложилось и у большинства руководства института и во Всесоюзном Комитете по делам физкультуры и спорта.

Уже в 1933 г. я заметил и понял, что упор в дзюу-до как на самозащиту ведет к тому, что оттесняет на задний план ее чисто спортивную сторону, имевшую не меньшее значение, чем самозащита по этой системе. Я стал просить, и неоднократно, руководство ГЦИФК увеличить часы на дзюу-до для того, чтобы параллельно с комплексом самозащиты вести занятия по обучению борьбе вольного стиля дзюу-до. При этом я обратил внимание руководства на то обстоятельство, что преподаватель по самозащите будет полноценным только тогда, когда он освоит технику борьбы вольного стиля дзюу-до.

К сожалению, мои просьбы не были удовлетворены и положение с увеличением часов на основном отделении осталось без изменения до настоящего времени.

Между тем дзюу-до как борьба продолжала успешно развиваться в различных кружках г. Москвы и по линии клубной работы СКИ. За время с 1931 г. по 1937 г. только в Москве было проведено около пятнадцати открытых и закрытых соревнований, в которых приняло участие до 300 с лишним человек и на сегодняшний день по Москве и Ленинграду имеется около двухсот человек дзюдоистов, получивших 3 и 2 разряды.

К сожалению, за все это время ни директор ГЦОЛИФК, ни его помощники, а также никто из руководства Всесоюзного Комитета ни одного раза не посетили занятий по борьбе вольного стиля дзюу-до и не присутствовали ни на одном соревновании по дзюу-до.

Это свидетельствует о том, что руководство ГЦОЛИФК и Всесоюзный комитет по делам физкультуры и спорта относятся к дзюу-до совершенно безразлично и нисколько не заинтересованы в ее развитии в СССР.

Даже более, есть основание думать, что они скорее против дзюу-до, чем за дзюу-до, так как на мои обращения еще в ВСФК устроить общественный просмотр дзюу-до, подвергнуть ее тщательному обсуждению с целью внедрения ее в СССР — меня не удостоили даже ответом. А не так давно в разговоре с т. Харченко на последнем Ленинградском активе дзюдоисты услышали о дзюу-до самый отрицательный отзыв.

Это отношение Председателя Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта говорит о том, что он имеет о дзюу-до смутное представление. На докладную записку, представленную заведующим доцентурой дзюу-до ГОЛИФК им. Лесгафта т. Кузовлевым с просьбой заслушать доклад с демонстрацией работников по дзюу-до Московского и Ленинградского институтов, ответа до сего времени не последовало.

Результаты такого отношения к дзюу-до налицо:

а) дзюу-до исключено из учебного плана техникумов ф. к.

б) Ленинградский комитет отказался от встречи по дзюу- до Москва — Ленинград.

в) дзюдо исключено из учебного плана на основном отделении институтов ФК на 1937/38 учебный год.

Что дзюу-до не только самозащита, но и спорт, об этом говорят авторитетные лица, мнение которых я позволю себе здесь привести.

В предисловии к книге Ирвинг Ганкок — «Дзюу-дзюцу», Париж, 1905 г. указывается, что дзюу-до является методом борьбы и упражнениями гимнастического характера. В предисловии к другой книге «Le jiu-jitsu et le Femme», Париж, 1906 г. доктор Ф. Лангранж вскрывает воспитательные качества дзюу-до с точки зрения физического развития и указывает, что дзюу-до много столетий определила (вероятно, правильно: опередила. — А. К.) шведскую гимнастику Линга.

Те же положительные качества дзюу-до с точки зрения физкультуры подчеркивают и все японские авторы. Последние подчеркивают еще и моральную сторону дзюу-до, ее положительное значение в развитии психофизических качеств.

Ввиду того, что в настоящее время производится пересмотр программ на 1937/38 учебный год, я считаю, что дзюу- до, как одна из ценнейших для нас спортивных дисциплин, должна быть включена в учебные планы институтов и техникумов ФК, и на изучение ее должно быть отведено не 30 часов, как это было до сего времени, а 80 часов, с тем, чтобы дзюу-до была изучена не только как самозащита, но и как борьба вольного стиля. Если будет отведено указанное количество часов, то студенты основного отделения не только технику, но смогут изучить и частную методику каждого упражнения, а также получат познания в области теории, тактики и приобретут инструкторские навыки для преподавания дзюу-до.

Если же руководство института считает, что изучение дзюу-до не входит в задачу подготовки студента, как будущего квалифицированного педагога, как не входит в эту задачу и борьба и бокс, то я считаю совершенно необходимым, чтобы в институтах проводилось обязательное ознакомление с дзюу-до и не только как с самозащитой, но и как с борьбой вольного стиля, на тех же правах и в течение того же времени, которое будет отведено для борьбы и бокса на основном отделении.

Снимать же дзюу-до с учебного плана без всякого к тому основания считаю мероприятием совершенно ошибочным. Изучение дзюу-до в факультативное время является для студентов делом совершенно не обязательным, а поэтому обречено на полный провал. Это красноречиво подтверждается положением дзюу-до в техникумах ФК и в текущем 1936/37 учебном году.

Наконец, необходимо с 1937/38 учебного года открыть на ВШТ при ГЦОЛИФК им. т. Сталина двухгодичное отделение дзюу-до на 30 человек для подготовки высококвалифицированных преподавателей-тренеров по борьбе вольного стиля дзюу-до и по самозащите. Позволю себе надеяться, что Ученый Совет заинтересуется создавшимся положением с подготовкой кадров по дзюу-до и разрешит все вопросы, связанные с ее развитием в СССР.

Руководитель курса дзюу-до ГЦОЛИФК им. т. Сталина

Ощепков

Приложение 11 ИЗ СТАТЬИ Б. КАНДИДОВА «ЦЕРКОВНЫЕ ШПИОНЫ ЯПОНСКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА»[393]

Церковь, испытанный союзник и орудие всякой реакции и контрреволюции, является для иностранной, в частности японской, разведки одним из резервов ее шпионских и диверсантских «кадров».

В истории японского шпионажа особую роль выполняла и выполняет японская православная церковь, существующая в Японии с 1858 г. Она возникла в результате миссионерской деятельности православных попов, посланных царским правительством в Японию для шпионажа и укрепления влияния российского империализма.

Японское правительство вполне терпимо относилось к этой организации царского шпионажа, так как японские православные попы охотно «совместительствовали» в японской разведке, оказывая и ей свои шпионские услуги.

После победы Советской власти их двойная служба окончилась, и они целиком «посвятили» себя японским хозяевам. Начиная с 1917 г. японские православные попы активно борются против Советской власти и ведут гнуснейшую контрреволюционную и шпионскую работу.

По заданию епископа Сергия японский православный поп Симон Мий осенью 1917 г. поехал в Россию, чтобы установить контакт с всероссийским церковным собором — главным центром антисоветской религиозной организации. Он передал пленуму собора пожелания успеха от японцев, а собор в свою очередь через японского попа приветствовал японскую церковь.

Несколько позже, когда японская военщина уже приступила к оккупации нашего Дальнего Востока, Симон Мий, этот шпион в православной рясе, вместе со своим сообщником, тоже японским попом Павлом Морита, приезжал в Сибирь по поручению японских капиталистов и военной разведки. Выполняя задание японской разведки, эти попы выпустили воззвание, опубликованное в ноябре 1918 г. в церковном журнале «Известия по омской епархии». В этом воззвании шпионы заявляли, что они приехали с целью выразить всем православным «сердечное соболезнование» от имени японской церкви, оказать им «посильные услуги» и «послужить делу укрепления дружественных отношений». В какой же форме тогда выражались «дружественные отношения» японских генералов и их «посильные услуги» населению Сибири? Еще в ноябре 1917 г. японские крейсера вошли во Владивосток, 5 апреля 1918 г. был высажен первый десант, 4 августа — второй десант. «Посильные услуги» японской военщины выразились в отправке стотысячной оккупационной армии, обильно снабженной пушками, снарядами, патронами, бомбами, гранатами.

Свою грабительскую политику интервенции в советской Сибири японская военщина прикрывала лживыми и лицемерными заверениями о своем желании «помочь святым элементам России объединиться против грабителя земли и души — немца — и восстановить на святой Руси мир и порядок».

Сейчас, когда германский и японский фашизм так трогательно подружились и закрепили эту дружбу особым официальным договором, японским генералам, вероятно, даже неприятно вспоминать о том, что устами своих шпионов они не так еще давно называли своих теперешних друзей-немцев — грабителями. Но ни для кого не секрет, что не в немцах было дело, когда японские империалисты пошли вооруженным походом против советской власти. Цель японской оккупации была совершенно определенная и ясная: империалистический грабеж и захват советской Сибири.

В тот период весь аппарат японской православной церкви проводил самую разнообразную антисоветскую и шпионскую работу, а глава миссии епископ Сергий давал тайной полиции сведения о приезжавших в Японию эмигрантах.

Очень многие японские православные церковники были мобилизованы для службы в частях оккупационной армии, действовавшей на территории Дальнего Востока.

Бывший белогвардейский генерал Болдырев, член уфимской эсеровской директории, посетивший Японию в 1919 г. и впоследствии служивший интервентам на Дальнем Востоке, в своих воспоминаниях пишет: «Воспитанники Суррагадайской семинарии, получившие образование за счет миссии… командируются переводчиками в японские полки, находящиеся в Сибири, где благодаря недурному знанию русского языка оказывают немалую услугу по изучению столь интересующего японцев материка».

В действительности услуги, которые японские церковники оказывали оккупационной армии, выражались не только в «изучении материка», но также в самой разнообразной шпионской деятельности и содействии войскам. Благодаря знанию русского языка и своему церковному званию японские православные попы устанавливали нужные связи, собирали шпионские сведения, активно участвовали в борьбе с партизанским движением, помогали японским генералам в составлении и распространении лицемерных воззваний «о сочувствии». Сам начальник японского генерального штаба генерал Уехара говорил тогда Болдыреву, что в японской оккупационной армии духовенство выполняет «большую работу».

Японские попы участвовали в нападении японских войск на партизанские части 4–5 апреля 1920 г. во Владивостоке, Нижне-Уссурийске, Хабаровске и многих других городах. Японские войска при участии попов устраивали в те дни кровавые погромы в рабочих кварталах, убили тысячи рабочих и крестьян Дальнего Востока.

Епископ Сергий имел тесную связь с атаманом Семеновым. Японские православные попы получали у Семенова деньги на японское православие и ездили к нему с различными поручениями от японских фирм.

На протяжении всей своей дальнейшей истории японское православное духовенство ведет гнусную работу продажных шпионов и разведчиков, широко пользуясь испытанным средством всякого шпионажа — ложью и лицемерием. Достаточно сказать, что после захвата японскими войсками Манчжурии епископ Сергий возвестил открытие «земного рая» на манчжурской земле. Этот «рай», как известно, строится пушками и кровью. В таком «строительстве» религиозные организации всегда помогают своим хозяевам.

Наряду с использованием японских православных попов японская разведка вербует шпионов и среди русских православных попов, считая их шпионскую работу особенно эффективной и ценной.

Свою вербовочную работу среди православных русских попов японская разведка проводит с начала текущего столетия. Уже тогда некоторые попы охотно служили ей в качестве шпионов. Знаменитый провокатор поп Гапон выполнял шпионские поручения японской разведки, которая оплачивала его «услуги» через японского военного атташе в Стокгольме.

После Великой пролетарской Октябрьской революции агенты японского империализма, организаторы шпионажа, встречали самое сочувственное отношение со стороны православного духовенства. Попы Симон Мий и Павел Морита получили от сибирских епископов и попов документ, в котором последние приветствовали выступление японских империалистов против Советской власти, благословляли высадку японских войск на Дальнем Востоке и восхваляли «доблесть» японского оружия.

Вербовку в шпионы и организацию церковно-шпионских гнезд японская агентура проводила очень тонко. В Японии был создан «Комитет по оказанию продовольственной помощи населению Сибири». Путем ничтожных подачек широко рекламировалось японское «благородство» и попутно устанавливались широкие агентурные связи. Сибирские православные попы, по поручению японского командования, раздавали населению по особым билетикам куски мыла, или носки, или по два кило сахарного песку. После раздачи попы произносили проповеди, в которых восхваляли «доброту» японского командования и советовали подчиниться оккупантам.

В Забайкалье во время японо-семеновской диктатуры местные попы стали шпионами семеновской контрразведки. Это было раскрыто органами ОГПУ в 1923 г., уже после установления Советской власти на территории всего Дальнего Востока.

Газета «Дальневосточный край» (№ 11 за 1923 г.) в статье «Епископ и забайкальский епархиальный совет — семеновские контрразведчики» сообщала:

«Местным отделом ГПУ арестованы епископ Сафроний (бывший протоиерей Сергей Старков) и секретарь забайкальского епархиального совета Анатолий Попов.

Арест вызван фактом участия Сафрония и Попова в работе семеновской контрразведки. Сафронию при аресте предъявлен был документ, подлинность которого ни он, ни секретарь епархиального совета не отрицают».

На суде выяснилось, что, по специальному распоряжению забайкальского епархиального совета, все духовенство в обязательном порядке привлекалось к делу сыска и белогвардейского террора. Были установлены специальные штаты, церковные инструкторы по политическому сыску разъезжали по епархии, давали указания попам-шпионам и собирали сведения для передачи японским оккупантам и семеновским бандитам. На основе этих сведений организовывались жестокие расправы, пытки и убийства восставших рабочих. Церковные богослужения и на этот раз служили только ширмой для контрреволюционной, шпионской деятельности православного духовенства.

В лице попов японские оккупанты имели своих послушных агентов. Это признали и сами обвиняемые.

Один из главных обвиняемых на вопрос судьи, признает ли он, что духовенство служило японским оккупантам и семеновцам, ответил: «Признаю».

В свою очередь агент японских палачей — атаман Семенов за свою белобандитскую деятельность получил высшую церковную награду: иерусалимский патриарх Дамиан наградил его званием «кавалера святого гроба господня» и прислал ему золотой крест «на александровской ленте с подлинной (!) частицей животворящего гроба господня». За золото японской разведки церковники окружали палача и бандита ореолом святости.

Бандит Семенов получил и другую награду; магометанское духовенство Аравии прислало Семенову в 1919 г. «орден святого Магомета» и присвоило ему звание «святого защитника религии, науки и права».

Так японские оккупанты, иерусалимский патриарх, магометанское духовенство и православные попы дружным хором прославляли палача сибирских рабочих и крестьян.

После разгрома колчаковщины и освобождения Дальнего Востока от японских оккупантов около 100 тыс. белогвардейцев эмигрировало в Манчжурию. Органы диктатуры рабочего класса изгнали из нашей страны вместе с бывшими офицерами, чиновниками, помещиками, купцами, кулаками, всевозможными бандитами и их церковных соратников — тех православных, старообрядческих, магометанских, ламаистских церковников и сектантских вожаков, которые принимали активное участие в борьбе против Советской власти и Красной Армии и оказали немало услуг японским оккупантам.

Свой главный притон белые эмигранты устроили в Харбине. Несколько тысяч поселилось недалеко от советских границ, в районе Трехречья. Вся эта свора давала китайским и японским генералам столь нужные им кадры для проведения налетов на советские учреждения, для антисоветского шпионажа, террористических и диверсионных актов.

Церковные черносотенцы и погромщики, активные участники белогвардейских банд, занимали далеко не последнее место среди этой братии. Шпионаж, клевета, фабрикация фальшивок, распространение антисоветской литературы, проповедь с призывами к вооруженной борьбе против Советской власти, религиозная подготовка вооруженных налетов и нападения на советских граждан — все эти средства пускают в ход церковные эмигранты в своей бандитской, контрреволюционной деятельности…

Неопровержимые факты и тщательное расследование показали, что церковники-эмигранты в Харбине и других частях Манчжурии принимали и принимают живейшее участие в организации погромной работы фашистов.

Во время конфликта на КВЖД в 1929 г. церковники помогали продажным китайским генералам и белогвардейцам во всех их наглых, провокационных действиях против СССР, в закрытии советских учреждений, организации антисоветских банд, налетов и т. д. Епископ Мефодий участвовал в белогвардейском «Комитете действия». Во всех харбинских церквах служили молебны о «даровании победы» белогвардейским бандам. Духовенство организовывало фашистские отряды «крестоносцев» — налетчиков и бандитов. Старый японо-белогвардейский агент епископ Нестор объезжал линию КВЖД и призывал белогвардейцев к вооруженному походу против Советской власти. Представитель епископа Нестора — протодиакон Матвеев приезжал в Трехречье и на привезенные деньги вербовал белобандитов — налетчиков и шпионов…

Что касается православного духовенства, то оно поспешило, по сообщению японского агентства «Ниппон Демпо», даже вести переговоры со штабом квантунской армии (японской оккупационной армии и Манчжурии) о создании этого вожделенного белогвардейского государства. Японо-белогвардейские планы, как известно, не осуществились. Руки оказались коротки!

«Религиозная программа» японской разведки встречала и встречает поддержку со стороны ряда церковников и сектантов, мечтающих о свержении Советской власти и реставрации капитализма. Через своих агентов японская военщина много раз оказывала материальную поддержку религиозным организациям, которые она совершенно правильно считает одним из надежнейших орудий реакции и контрреволюции…

Церковники и сектанты нашего Дальнего Востока оказывали и оказывают всяческое сопротивление мероприятиям Советской власти по укреплению и развитию дела социализма.

Нападение японских войск на советские границы неоднократно сопровождалось антисоветской агитацией церковников, заявлявших, что скоро будет война с Японией, и призывавших крестьян срочно выписываться из колхозов…

Из всех этих фактов мы должны сделать четкие выводы. Надо помнить, что враги советского народа пользуются самыми разнообразными средствами для создания своей шпионской агентуры, для использования шпионских организаций в борьбе против страны социализма и советского народа. Наша бдительность должна быть во сто крат усилена также и на антирелигиозном фронте. Мы должны научиться распознавать и своевременно разоблачать шпионскую, диверсионную и вредительскую работу церковников. Систематическая антирелигиозная работа — важнейший участок борьбы за новые победы социализма, за еще большее процветание нашей прекрасной родины.

Приложение 12 ИЗ СТАТЬИ «ПОДРЫВНАЯ РАБОТА ЯПОНСКОЙ РАЗВЕДКИ»[394]

…Белогвардейцы, остатки различных разгромленных контрреволюционных формирований, «бывшие люди» всех мастей: крупные царские чиновники, полицейские, бывшие капиталисты и помещики, попы и т. д. и т. п. — все это было использовано во время интервенции японской разведкой для насаждения шпионско-диверсионной агентуры на советской земле. Известно, что в Сибирь и на Дальний Восток вместе с отступавшими белыми армиями откатывались значительные толпы «бывших», искавших спасения от настигавшей их по пятам могучей Красной Армии. К моменту окончательного разгрома Колчака и в период ликвидации приморских игрушечных «правительств», поставленных японцами, многие из этих «бывших людей» и активных белобандитов спешно меняли свое обличив и превращались в «трудящихся». Движимые страхом и ненавистью, надеясь на то, что им удастся «отсидеться» от большевиков, эти враги брались и за физический труд, становились «рабочими», «железнодорожниками», «монтерами» и т. д.

…Вскрытые недавно японские шпионско-диверсионные гнезда на советском Дальнем Востоке выявили одну чрезвычайно характерную черту, присущую методам японской разведки. Целый ряд лиц из числа антисоветского продажного отребья, привлеченных к суду в 1936–1937 гг. за шпионаж и диверсию по заданиям японцев, оказался старыми японскими разведчиками, завербованными еще в годы интервенции (1913–1922 гг.). В течение 10–15 лет эти гады смирно сидели в своих норах, выжидая инструкций от своих хозяев. Когда, после восстановления японо-советских дипломатических отношений, на территории СССР появились японские консульские, концессионные и иные учреждения, связь японской разведки с этими законсервированными агентами стала восстанавливаться. Но и в это время японская разведка иногда даже осаживала своих наиболее торопливых агентов.

Ряд шпионских дел говорит о том, что среди массы завербованных шпионов японская разведка выделяет определенную категорию особо доверенных агентов, которые на протяжении многих лет систематически были связаны с закордонным разведывательным центром. Этим агентам или «резидентам» японской разведки поручались не только сбор шпионских сведений и устройство диверсионных актов, но и вербовка новых шпионов.

…Источниками пополнения кадров японских шпионов против Советского Союза являются:

1) белые эмигранты, в том числе так называемые «харбинцы», т. е. русское население Харбина и других манчжурских населенных пунктов, среди которых японцы проводили усиленную вербовку после оккупации Манчжурии;

2) кулацкие и спекулянтско-контрабандистские элементы корейской национальности, имевшиеся в известном количестве на советском Дальнем Востоке, а также переброшенные в Советский Союз японской разведкой из-за границы;

3) антисоветские контрреволюционные элементы внутри СССР, в первую очередь троцкисты и бухаринцы.

Последние представляют собой основную и самую драгоценную агентуру для японского империализма благодаря тому, что, маскируясь партийными билетами, они проникали на… Так, например, в 1935 г. японский вербовщик, действовавший на нашей территории, успел завербовать в диверсионную ячейку семь человек. Из этих семи человек оказались: три троцкиста, маскировавшиеся партийными билетами, один бывший деникинский офицер, один бывший царский офицер, один бывший кулак и один крупный сектант.

…Кадры для японской вербовки за рубежом находятся главным образом в Манчжурии и в Корее. Среди множества захудалых белобандитских генералов, выброшенных историей на помойку и слоняющихся в ожидании «работы» на задворках японских военных миссий в Манчжурии, в наибольшем фаворе у японцев пребывает «атаман» Семенов. Этот старый японский агент, отличившийся не только как свирепый палач трудящихся на Дальнем Востоке во времена японской интервенции, но и как крупный вор, живет в собственном имении в Южной Манчжурии и претендует чуть ли не на роль «вождя» всех дальневосточных белобандитов. Время от времени в зловонных харбинских белых газетках появляются безграмотные и бессвязные «интервью» этого «атамана», в которых он клянется в любви к «Ниппон» (так на белохарбинском японизированном жаргоне именуется Япония) и обещает отличиться в борьбе против СССР.

…После продажи советским правительством КВЖД начался массовый разъезд бывших работников дороги — советских граждан из Манчжурии в СССР. Среди этих отъезжавших также оказались люди, завербованные японской разведкой. Японцы воспользовались тем, что среди русских, работавших на КВЖД, было немало лиц, ничем, кроме формального гражданства, не связанных с Советским Союзом. Некоторая часть бывших работников КВЖД принадлежала к выходцам из враждебной социальной среды, якшалась с белогвардейщиной. Многие из этих господ, симпатизируя белогвардейцам, держались за советский паспорт или ходатайствовали о его получении, лишь цепляясь за работу на КВЖД. После того как КВЖД была продана, часть этой публики поспешила ликвидировать свое советское гражданство и вернулась в первобытное эмигрантское состояние. Но те, кто был завербован японцами, получили от них категорическое указание не выходить из советского гражданства, а, наоборот, утвердиться в нем и ехать в СССР для шпионско-диверсионной работы. Ряд таких шпионов был разоблачен органами НКВД.

В 1932 г. японцы приступили в Харбине к организации специальных «курсов» для будущих разведчиков, посылаемых в СССР. Эти курсы маскируются маркой учебного заведения, дающего определенную квалификацию (шофера, радиста и т. д.). Белоэмигрантская молодежь, проходившая специальную техническую подготовку на таких курсах, получала задание от японцев (перекрасившись предварительно в защитные «советские» цвета) попасть в СССР и устроиться там на промышленные предприятия военного значения, на важные железнодорожные узлы, электростанции, в воинские части. Пользуясь преступной беспечностью легкомысленных людей, эти завербованные японцами харбинские «молодые люди» иногда без всякой проверки принимались в СССР с распростертыми объятиями, а подчас получали комсомольские и партийные билеты.

Японская разведка в Манчжурии и в Корее далеко не всегда может полагаться на то, что все лица, намеченные для шпионско-диверсионной и террористической работы в СССР, пойдут на это добровольно и охотно. За исключением сравнительно небольшого количества злейших врагов СССР: махровых белогвардейцев, членов японо-фашистских «партий» и уголовно-преступного сброда, просто покупаемого за деньги, вербовка японцами и так называемых «харбинцев» и корейцев, перебрасываемых из-за кордона в СССР, в большинстве случаев происходит под угрозой репрессий, связана с насилием и шантажом.

…Иногда, вербуя шпионов против СССР, японская разведка эксплуатирует родственные или иные связи нужных ей людей. Известны случаи, когда японцы вербовали жен советских работников, находившихся за границей. Установив затем в СССР связь с завербованной таким путем женой какого-либо ответственного работника, японцы или принуждали этого работника самого стать шпионом (под угрозой разоблачения предательства жены), или использовали его «втемную», т. е. жена выпытывала у мужа необходимые японцам шпионские сведения, оставляя его в неведении относительно последствий его преступной болтливости…

Приложение 13 ИЗ КНИГИ В. П. ВОЛКОВА «КУРС САМОЗАЩИТЫ БЕЗ ОРУЖИЯ “САМБО”. УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ ДЛЯ ШКОЛ НКВД»

(Москва: Издание школьно-курсового отделения отдела кадров НКВД СССР, 1940) [395]

От составителя:

«Данная книга, находящаяся в архиве А. А. Харлампиева, имеет дарственную надпись автора:

<…> В системе «Джиу-джитцу» имеется раздел боевых приемов, которые фигурируют под этим же названием как система самозащиты. Из истории Японии известно, что отдельные приемы «Джиу-джитцу», но не объединенные в единую систему, еще были и при самурайстве (японском рыцарстве) и применялись при войнах, игрищах и т. д., но как целостная система «Джиу-джитцу», превращенная в дальнейшем в «Дзюу-до», получила свое значение с момента учреждения в 1882 году в Токио специального научного института, называемого «Кодокан-дзюу-до».

«Дзюу-до» делится на спортивное «Дзюу-до» и военно-прикладное «Дзюу-до»…

В системе «Дзюу-до» имеется ряд недостатков, а именно:

1. «Дзюу-до» изобилует приемами, разработанными на каждый случай нападения. Помимо того, что чрезмерное количество приемов загромождает память обучающегося, который не в состоянии их запомнить, борьба по готовому бесчисленному количеству рецептов является рискованной. Нужно научить обучающихся принципам борьбы и оснастить на базе этих принципов техникой приемов, а не заставлять их заучивать многочисленные и разнообразные приемы.

2. Сложность, нагромождение приемов «Дзюу-до» не дают быстро и хорошо изучить систему. Если у нас нужно потратить на подготовку самбиста год, то в «Дзюу-до» подготовка исчисляется годами.

3. Методика разработана непоследовательно.

Поэтому мы считаем японское «Дзюу-до» неприемлемым в наших, советских условиях.

<…> Нельзя обойти молчанием о существующей в Советском Союзе среди спортивных добровольных обществ борьбе вольным стилем.

Она введена как специальная норма на значок ГТО II ступени.

Данная борьба выросла на базе завезенной к нам японской системы «Дзюу-до» и материале ряда приемов национальной борьбы.

Борьба вольным стилем больше «коверная» борьба, вооруженного огнестрельным или холодным оружием, так и против невооруженного противника. Система «Самбо» развивает выносливость, хладнокровие, быстроту, подвижность и умение выйти из самых затруднительных положений.

Основателем советской системы «Самбо» является Спиридонов В. А. На протяжении ряда лет эту систему совершенствовали, ввели дополнительные группы приемов и разработали целый ряд методов для тренировки.

Самозащита без оружия («Самбо») является одним из военно-прикладных видов борьбы в системе физической подготовки сотрудников НКВД как специальная спортивно-прикладная дисциплина.

«Самбо» занимает значительное место и входит самостоятельной нормой в число норм значка ГТО II ступени (по линии «Динамо»).

Приложение 14 ИЗ МАТЕРИАЛОВ «КОМИССИИ ПО РАЗБОРУ ВОПРОСА, СВЯЗАННОЮ С ОБВИНЕНИЕМ СПИРИДОНОВА, АВТОРА КНИГИ “КУРС САМОЗАЩИТЫ БЕЗ ОРУЖИЯ САМБО” ВОЛКОВА В ПЛАГИАТЕ»[396]

8 октября 1940 года

Присутствовали:

Члены комиссии гг. ЖАМКОВ Ф. и БУДЗИНСКИЙ А. — ОСО ЦС «Динамо», РУБАНЧИК А. — Центр, школа ГУ РКМ, ХАРЛАМПИЕВА.

ДСО «Крылья Советов», МАСЛОВ В. — 8-й Райсовет «Динамо», ВОЛЧИХИН — МГС «Динамо».

От ОСО ЦС «Динамо» — зам. нач. ОСО т. МОРАРЬ К. На заседании Комиссии отсутствовали члены Комиссии т. ПРОНИН А. — МГС «Динамо» и МУРАТОВ — ГУРКМ.

1. Обсуждение вопроса о наличии плагиата в книге т. ВОЛКОВА В. «Курс самозащиты без оружия “Самбо”».

2. Проработка книги т. ВОЛКОВА В. «Курс самозащиты без оружия “Самбо”».

…Отмечая 3-ю неявку т. СПИРИДОНОВА В. на заседания Комиссии, считать необходимым приступить к проработке повестки дня в его отсутствие. Назначенные на 30.IX и 31.Х заседания Комиссии были отменены, ввиду неявки на заседания Комиссии т. СПИРИДОНОВА.

…Тов. ХАРЛАМПИЕВ как пример наличия в книге т. ВОЛКОВА плагиата перечисляет номера рисунков, помещенных в учебнике, но взятых из трудов других авторов:

1) На стр. 9 — все четыре рисунка взяты из книги т. МОРДОВИНА Ю. К., но ссылки на их источник т. ВОЛКОВ в своей книге не сделал.

2) Рисунок № 15 — взят из книги д-ра ФОХТА без ссылки на автора.

3) На стр. 16 т. ВОЛКОВ ссылается на книгу т. ОЗНОБИШИНА «Искусство рукопашного боя», изд. 1927 г. Эта книга была издана не в 1927 г., а в 1930 г. и вскоре после выхода в свет изъята. Кроме того, фамилия автора этой книги не ОЗНОБИШЕВ, как это напечатано в книге т. ВОЛКОВА, а ОЗНОБИШИН.

4) В своей книге т. ВОЛКОВ использовал фотоснимки и рисунки из материалов т. ОЩЕПКОВА В., изданных в Сборнике материалов по учебным дисциплинам 1932–1933 гг. Гос. центр, института физической культуры. Снимки №№ 99, 100, 101 на стр. 115 и 116 в книге т. ВОЛКОВА и на стр. 372 рис. 12, 13, 14.

5) На стр. 269 рис. № 238 взят из материалов т. ОЩЕПКОВА Сборник материалов ГЦИФК.

6) На стр. 328 рис. №№ 296 и 297 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 375 рис. №№ 20–21).

7) На стр. 330 рис. №№ 298, 299 и 300 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 375 рис. №№ 22, 23 и 25).

8) На стр. 331 рис. № 301 взят из материалов т. ОШЕПКОВА (Сборник ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 374 рис. 17).

9) На стр. 332, 333 рис. 302 и 303 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 374 рис. № 18 и 19).

10) На стр. 333 рис. №№ 304 и 306 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА.

11) На стр. 335 рис. №№ 307 и 308 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА.

12) На стр. 336 рис. №№ 309, 310 и 311 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА.

13) На стр. 339 рис. 314 и 315 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 377 рис. №№ 28 и 29).

14) На стр. 340 рис. №№ 316 и 317 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 378 рис. №№ 30 и 31).

15) На стр. 343 рис. №№ 320 и 321 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 367 рис. № 1 на стр. 368 рис. 4).

16) На стр. 344 рис. № 322 взят из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 368 рис. 5–6).

17) На стр. 345, 346, 347 и 348 рис. №№ 323, 324, 325, 326, 327, 328, 329, 330, 531 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА.

18) На стр. 349 рис. № 332 взят из материалов т. ОЩЕПКОВА.

19) На стр. 387 рис. №№ 359 и 360 взяты из материалов г. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 393 рис. 83 и 84).

20) На стр. 388 и 389 рис. №№ 361, 362, 363 и 364 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 393 рис. 85, стр. 395 рис. 93, стр. 394 рис. 88 и 89).

21) На стр. 390 и 391 рис. №№ 365 и 566 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 394 рис. №№ 90–91).

22) На стр. 392 рис. № 367 и на стр. 393 рис. № 368 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 395 рис. № 92 и стр. 393 рис. № 97).

23) На стр. 395 рис. №№ 371, 372 и стр. 396 рис. 373 и 374 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 395 рис. №№ 91, 95, 96 и 97).

24) На стр. 399 рис. №№ 378 и 379 и стр. 400 рис. 380 и 381 взяты из материалов т. ОЩЕПКОВА (Сборник материалов ГЦИФК 1932–1933 гг., стр. 396 рис. №№ 98, 99, 100, 101 и на стр. 397 рис. 102).

Весь материал, имеющийся в Сборнике материалов по учебным дисциплинам 1932–1933 гг., ГЦИФК был издан на правах рукописи, что не давало права т. ВОЛКОВУ В. использовать этот материал в таком объеме, как это он сделал, выпуская свой учебник по самбо, где он ни разу не сослался на автора этих материалов — т. ОЩЕПКОВА…

Приложение 15 ИЗ ТЕЗИСОВ А. А. ХАРЛАМПИЕВА «СОЗДАНИЕ САМБО И ГЕНЕРАЛЬНАЯ ЛИНИЯ РАЗВИТИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО СПОРТА»[397]

<…>

8. Наша отечественная система самбо в целом выглядит так:

Фундаментом всей системы является спортивная борьба самбо. Развивая все качества, она одновременно прививает основные навыки, необходимые для рукопашного боя…

Боевая часть самбо состоит из приемов, в которых за основу взяты спортивные приемы, тренируемые при физическом плюс интеллектуальном сопротивлении противника и дополненные небольшими, но очень мощными деталями, ускоряющими победу так же, как некоторые химические реакции ускоряются катализаторами.

9. Спортивную часть системы — борьбу самбо, как и всякий прогрессирующий вид спорта, необходимо культивировать как можно шире. Мы должны стремиться организовать первенства Европы и мира, а также ввести борьбу самбо в программу Олимпийских игр…

Основы самбо нужно преподавать в общеобразовательных школах. Самозащиту нужно ввести в ГТО и ГЗР. Необходимо также широко распространить изучение соответствующих комплексов самбо для дружинников.

Специальные приемы самбо надо оставить для тех контингентов, которые в них нуждаются. Комплексы специальных приемов целесообразно дифференцировать для милиции, десантников, разведчиков и т. д.

<…>

11. Борьба самбо является первой в мире интернациональной борьбой. Более того, это первый в мире интернациональный вид спорта…

Борьба самбо, взяв все лучшее из национальных видов борьбы, не поглотила их. Национальные виды борьбы жили, живут и будут жить, пока живы национальности, как ступеньки к интернациональной борьбе, если не обязательные, то по крайней мере желательные.

В свою очередь, самбо помогает совершенствованию и популяризации национальных видов борьбы. По примеру борьбы самбо многие национальные виды борьбы ввели весовые категории, письменные правила соревнований, в которых много внимания уделяется безопасности и т. д.

Борьба самбо даст выход на мировую арену борцам из любой национальной борьбы, не ущемляя их национального достоинства и создавая подлинно объективные условия для победы каждого из них. Тесная связь борьбы самбо с национальными видами борьбы — это связь великой реки с ее истоками.

<…>

13. Выходу борьбы самбо на всесоюзную и мировую арены мешали некоторые препятствия. Преодолением этих препятствий был насыщен весь путь становления и развития борьбы самбо в СССР и на международной арене.

а. Часть преподавателей самозащиты… шумно ратовали за использование готового заграничного опыта — японской национальной борьбы Дзю-до.

б. Часть руководителей спортивных обществ не признавали борьбу самбо как спорт и утверждали, что это — «ведомственная боевая подготовка», нужная только чекистам и армии…

в. Часть инструкторов и преподавателей самозащиты отрывались от спорта и даже противопоставляли себя ему. Их нереальные приемы дискредитировали самозащиту и мешали развитию спортивной борьбы…

<…>

15. Огромное богатство, заимствованное из национальных видов борьбы и в дальнейшем приумноженное, легло в основу системы самбо. Пришла очередь испытать систему в жизни.

Старинные способы, где основатель системы преподавал ее своим ученикам как «полностью готовую» и доведенную до совершенства, для задуманного не подходили.

Ведь основателями борьбы самбо были все народы нашей необъятной и многонациональной Родины, а не какой-то один человек.

<…>

13 июня 1938 г. ВКФКиС при СНК СССР организовал первый Всесоюзный тренерский сбор…

Закончился он Всесоюзной конференцией, где единодушно были утверждены:

— основы системы борьбы вольного стиля,

— терминология борьбы вольного стиля,

— правила соревнований по борьбе вольного стиля…

16 ноября 1938 г. — «день рождения самбо», когда вышел приказ ВКФКиС № 633 «О развитии борьбы вольного стиля»… Так борьба самбо, именовавшаяся тогда «борьбой вольного стиля», получила права гражданства и стала культивироваться в масштабе всей нашей Родины.