Особенный. В твоих руках

Глава 24

Смысл парного танца во взаимодействии и особой эмоциональной связи. В нем один ведет и поддерживает, второй доверяет и получает опору. Я много лет танцевала в этом формате и привыкла к поддержке извне.

Одиночный танец — это откровение с миром и самовыражение, в нем тебе никто не поможет. Чувствовать опору внутри себя я еще учусь. Каждый день отрабатываю связки, тренируюсь утром и вечером. Один короткий танец отрепетировала и показала тренеру, она хвалила. Я и сама заметила прогресс, но сегодня тело, как чужое.

Завожу ногу назад и вытягиваюсь по диагонали, замираю. Держать баланс сложно — эмоции раскачивают. Нога через верх вперед, руки к груди… Отталкиваюсь. Прыжок с поворотом выходит грязным, неустойчивым. Нет четкости в мыслях — нет ее в движениях. Выпад в сторону, выхожу в свечу… Кренит влево. Вот же черт!

Я не собиралась подслушивать, но все услышала. Костин вопрос «что дальше?» остался без ответа, но у молчания тоже есть значение. Вариантов ведь не много, точнее — всего один. Примерно через месяц Макс заберет Машу и уедет, а я останусь. И да, мне будет больно.

Прижавшись лопатками к теплому камню, я складываю губы трубочкой и шумно выдыхаю. Которая попытка сделать удачные кадры в горах провалена. Место бомбезное, а я как Буратино недоделанный.

— Интересный танец, но в кадре смотрится странно, — вторит моим мыслям Маша, просматривая в фотике отнятый материал. — Ты напряжена, Лиза. Почему?

— Не знаю, надо размяться, наверное, — бубню, делая махи руками.

— Может, платье наденешь?

— В нем я хотела у моря танцевать. Оно белое и воздушное, как праус. Приятные ассоциации будет вызывать.

Сейчас на мне черные лосины с прорезями по бокам и серебристый топ, зрительно увеличивающий грудь. Волосы собраны в гульку и стянуты сеткой. В ушах крупные серебряные кольца, выше локтя такие же браслеты. Мой образ продуман до мелочей, и я довольна им, но не собой.

Сделав несколько простых упражнений на растяжку, по новой включаю музыку. С телефонного динамика она звучит тихо, звук придется наложить отдельно. Я пока не умею, но научусь. Мне многому придется учиться: писать интересные тексты, обрабатывать графический контент, настраивать рекламу, делать коллаборации… Продвижение в соцсетях — целая наука, а сам блог — ого-го какая работа.

Максим Доронин считает, что я справлюсь. Его вера в меня как ни что другое питает мотивацию, а вот его присутствие в данный момент отвлекает и раздражает. Он сидит на соседнем камне поодаль, что-то печатает в своем ноуте и иногда поглядывает. К процессу съемки интереса не проявляет и восхищения моим танцем не выказывает, что закономерно, потому что танцую я откровенно плохо.

— Так, стоп! — резко тормозит меня Маша и тут же извиняется. — Прости, Лиз, но ты сама погляди, что получается.

Мы вместе смотрим в камеру. Фон прекрасный и ракурс удачный, я на видео выгляжу хорошо, а мой танец — хуже некуда.

— Вот бездарность! — фыркаю сама на себя.

— Сделаем просто фотографии? — предлагает Маша. — Свет шикарный, жалко терять.

— Я не умею позировать и на постановочных фотках получаюсь ужасно.

Я опускаюсь прямо на землю, обхватываю себя за колени и смотрю в одну точку. Злюсь на себя и на весь мир заодно.

Макс закрывает свой ноут, подходит и обращается к сестре:

— За соседней горой отличные виды, иди потренируйся снимать пейзажи. Нам с Лизой нужно поговорить, минут пять, наедине, — делает ударение на последнем слове и смотрит так, что она без слов складывает фотик в сумку. — Я позвоню, когда закончим. Без звонка не возвращайся. Поняла?

Мария угукает и уходит, я с сочувствием смотрю ей вслед.

— Зачем ты с ней так грубо?

— Чтобы меньше вопросов задавала. Давай рассказывай, что с настроением?

Макс не меняет свой строгий тон. Протягивает руку и помогает мне подняться. Я вынужденно смотрю ему в глаза и выпаливаю, не успев как следует подумать:

— Сначала ты ответь, для чего пошел, если сидишь в своей работе и даже не смотришь на меня?

Правая бровь Макса медленно ползет вверх, в его глазах появляются смешинки:

— Вообще-то я старался не смущать тебя своим вниманием.

— Вообще-то мне твое внимание приятно, — передразниваю раздраженно. — Не нравится, как танцую? Так и скажи! Это стиль такой, он своеобразный. Контемпорари называется. В нем есть элементы йоги и акробатики. Не балет, конечно, но считается сценическим танцем и очень популярен на западе…

Макс поджимает губы, сдерживая улыбку. Бесит этим еще больше.

— …Что смешного? Выгляжу комично? Ладно, что уж! Танцую уродски, так хоть повеселю тебя. Костю тоже надо было взять, вместе бы посмеялись!

Максим вовсю лыбится, а я едва не плачу от обиды. Жалкая неудачница, которую он не полюбит, уедет скоро, бросит. Послать его хочется. К чертям или еще куда подальше. Выбирая направление, воздух ртом хватаю, хватаю… А он резко подается вперед и обнимает.

— Иди сюда, глупышка, я объясню, — притягивает к себе за шею. — Ты такая охрененная сейчас, такая секси, что мне тяжело смотреть, понимаешь? Я тебя так сильно хочу, что физически больно, — шепчет в ухо.

Это щекотно, а его слова не вяжутся с моими мыслями и уязвленными чувствами. Я пытаюсь увернуться, но он не отпускает. К скале мягко толкает, сверху нависает. В синих глазах блеск сумасшедший. Заметь я его раньше — танцевала бы, как богиня. Но я близорукая и без линз, а Макс сидел далеко.

— Тебе правда нравится? То, как я танцую? — уточняю.

— Мне в тебе все нравится, Лиза. Как танцуешь, говоришь, смеешься… Как смотришь на меня и стесняешься, а стоит поцеловать — дикой становишься, — шепчет в губы, дыханием их согревая. — Как ты пахнешь нравится, как дышишь рывками сейчас…

Его губы прижимаются к моим, руки спускаются по спине и сжимают. Я пытаюсь сделать вдох, но уже не могу, задыхаюсь в его фирменном глубоком поцелуе, трепещу в его руках.

Думать больше не получается, только чувствовать, как сильно люблю и хочу быть с ним. Никто не знает, что будет дальше. Простым смертным это не дано. Жить моментом и уметь им насладиться — это все, что мы можем. Этому я тоже учусь и сейчас у меня получается.

А потом я танцую. Сначала у скалы, позже на берегу — босиком на мокром песке и уже почти в темноте, потому что разговаривали, а точнее — целовались, мы дольше пяти минут. Маша снимает и приговаривает, что все идеально. Максим держится в стороне, но все время смотрит. Я его взгляд кожей чувствую и танцую только для него. Хочу и дальше ему нравиться, остальное «дальше» не так уж и важно.