Особенный. В твоих руках

Глава 31

— Твою мать! — смачно выдает Нечаева, с грохотом ставя чашку на блюдце. — Женат таки козлина!

Оглядевшись по сторонам, я виновато улыбаюсь женщине за соседнем столиком. Лера в своем репертуаре — на всех вокруг плевать.

— Фиктивно женат, — напоминаю шепотом, добавляя ложечку меда в чай.

— Ага! Это ты маме своей расскажи, из меня делать дуру не надо. Он хоть миллионер или это тоже брехня?

— Он не врет, Лера. Я брачный договор читала.

— Заверенный нотариально?

— Нет, конечно. Он же нелегальный, — поясняю спокойно, помешивая чай. — У них и настоящий есть, но там больше про имущественные вопросы, а в этом прописана суть фиктивного брака. Это секретный договор.

— Ты реально такая наивная или придуриваешься? Он же эту бумажку специально для тебя нарисовал.

— Чушь какая! Зачем?

Лерка пожимает плечами и задумывается. Я достаю ложечку из чая и кручу ее в руках. Уже жалею, что рассказала. Мы давно не виделись, мне захотелось поделиться, а она так странно реагирует.

— Может, он с Костей на тебя поспорил, а может, из принципа решил трахнуть. Получить награду за твое спасение. Ты ж его не знаешь. Вдруг он псих? Манипулятор или абьюзер…

Я напрягаюсь. Сжимаю пальцами чайную ложку так, что она гнется. Мое доверие Максу основано на чувствах. Никогда не думала, что у него может быть какой-то скрытый мотив. Но Лера выдала несколько, и я уже кручу их в голове.

Нет, я не буду думать плохо о своем парне. Нечаева судит о людях в меру собственной испорченности, у меня есть собственное мнение.

— Макс нормальный, я достаточно его знаю и люблю! — признаюсь на эмоциях. — Зачем ты говоришь о нем гадости? Он ведь нравился тебе? Что изменилось?

— Ничего он мне не нравился! — возмущается подруга, встрепенувшись. — Всегда казался ненормальным, а оказался еще и женатым. Не раскусила я его, подвело чутье, — разводит руками. — Кстати, кто его жена? Блогерка, говоришь?

Я бросаю ложку и хватаюсь за телефон. Открываю профиль Карины в самой пафосной из соцсетей и поворачиваю экран.

— Зачем ты мне Рину показываешь? — не понимает Нечаева.

— А это и есть фиктивная жена Максима. Карина Фаросян.

У Лерки лицо вытягивается, в глазах бешеный блеск появляется.

— Да ты гонишь! — восклицает она изумленно, выхватывая у меня телефон. — Почти четыре миллионов подписчиков, лицо люксовых брендов и икона стиля Рина Фаро — жена твоего Доронина?! Охренеть! И ты веришь, что он женился на этой красотке фиктивно? Ты совсем ку-ку, Бережная?

Лера крутит пальцем у виска, а я мысленно ругаю себя за повышенную болтливость. Вот уж кому не нужно было знать всех подробностей, так это Лере. Но я уже лоханулась.

— У меня нет оснований не верить ему, — произношу с гордостью и делаю глоток зеленого чая с жасмином.

— Она же звезда! Ты посмотри, какая у нее кожа. Я смотрела эфир, в котором она рассказывала, что в детстве бабушка купала ее в специальном отваре трав, который очищает кожу и делает ее блестящей. Там состав секретный, она его продает.

— Помогает? — спрашиваю со смешком.

— Я еще не покупала, но думаю. У меня не самая плохая кожа, но такого блеска нет и близко.

— Купи хайлайтер — будет.

— Думаешь, брешет? Типа рубит на туфте бабло?

— Это бизнес, часть ее работы, — дергаю плечом и пью свой чай.

Мне не хочется говорить о Карине плохо, и хорошо не хочется. Я о ней ни говорить, ни думать не хочу.

— Классная у нее работа. Ходишь себе по салонам, разъезжаешь по съемкам. С тобой все носятся, подарочки дарят. Знаешь, Ветка, вот не в обиду тебе, но Рина охрененная. Не абы на ком женился твой Максим. Правда о нем она ничего не рассказывает. Только пост написала, что вышла замуж и безмерно счастлива, но подробностей не будет. Вот он! — Нечаева тычет мне фотку со свадебным рукопожатием и обручальными кольцами на пальцах. — «Я встретила своего человека, люблю, любима и знаю, что это навсегда», — цитирует слова Карины под фото.

— Навсегда, — усмехаюсь и отворачиваюсь. — Это даже не его рука на фото. Сплошная фикция.

— Почему не его? Он просто снял кольцо.

— Я его руку из тысяч узнаю.

Про себя добавляю: «Как и запах его тела, и вкус его поцелуя».

У кого навсегда, так это у меня.

— Вляпалась ты, подруга, — качает головой Нечаева. — С такой женой соперничать нереально. Вы же и рядом не стояли, уж прости.

— А ты умеешь поддержать, — иронизирую с грустью, подливая в чашку чай из чайничка. Его приятный аромат хоть как-то скрашивает разговор, ставший для меня малоприятным.

Мы с Кариной совершенно разные. Она выхоленная брюнетка, блестящая, как Ким Кардашьян. На ее фоне я бледная и слишком натуральная, кажусь серой мышкой, которой никогда себя не считала.

— Нос только не вешай! — бодро советует Лера. — Она всю себя сделала: филлер, ботокс, татуаж, кератин… Губы подколоты, скулы натянуты. Грудь тоже не своя, естественно. Все очень профессионально сделано, но при наличии бабок так любая сможет. И ты не исключение. Сбей с Доронина бабла побольше и через год будет в твоем блоге пять миллионов. Ты же еще и танцуешь у нас.

— В смысле, сбей бабла? — уточняю и чувствую, как закипаю.

— А что ты зенки вытаращила? Знаешь, сколько твоя девственность стоила? — спрашивает Нечаева настолько громко, что я испугано озираюсь. — Ты могла поднять на ней до десяти штук баксов! Прибавь сюда за каждый трах по соточке, умножь на два за моральный ущерб и выстави счет. Нет, лучше на три умножай. Ты же Красовского бросила из-за него. Не переживай, этот кобель заплатит! Только сделай это до его отъезда…

Лера говорит с выражением, активно жестикулирует. Раскладывает по полочкам, как правильно бабло из мужиков выбивать. С каждым ее словом во мне зреет протест, сдерживать который я не в состоянии.

— Прости меня за мой французский, но ты ебанулась, подруга? — грубо перебиваю, не желая дальше слушать этот бред. — У нас любовь, какие на хрен соточки за трах? Где ты вообще взяла эти расценки? Как тебе в голову пришла такая хрень?

Вывалив это, я громко выдыхаю. Женщина за соседним столиком демонстративно просит счет. Мы встречаемся с ней глазами — и я ставлюсь пунцовой. Она с мальчиком школьного возраста делает уроки, а я матом крою. Никогда не выражалась на людях так грубо, а тут вырвалось.

— Любовь? Ты что-то путаешь, Вета. Трахаться с женатым мужиком — это блядство, — гаденько улыбается Лерка.

Я закусываю губу и опускаю веки. Хочется послать ее на хрен, встать и уйти, но я сижу. Мне всегда было важно знать, что обо мне думают другие. Вот оно — мнение со стороны, получите и распишитесь. У мамы будет не лучше, у Ники, думаю, тоже. Ни одна замужняя женщина не одобрит отношения с женатым.

— Все не так, как тебе видится, Лер, — говорю, потупив взгляд. — Максим с Кариной не живет и не спит.

— Они все так говорят, — цокает Нечаева. — Все женатики на словах не трахают жен и вот-вот подадут на развод.

— Макс разведется только через два года, он не обещает мне того, что сделать не может. Я приняла его ситуацию, мы решили продолжить встречаться. В ноябре я лечу на Бали, он тоже туда прилетит. Мы уже взяли билеты и забронировали отель. Макс на год вперед распланировал наши встречи на разных островах в Индийском океане. Там шикарные локации для съемок, для моего блога. Он пообещал помочь мне раскрутить его, сделать доходным бизнесом. У нас отношения, Лера!

Мне не стоило рассказывать все это, но я чувствую себя облитой грязью и пытаюсь как-то отмыться.

— Так Доронин тебя в содержанки взял? Что ж сразу не сказала?

Лерка будто радуется, а я не понимаю, чему именно.

— Что значит «в содержанки»?

— Ну раз он бабки в тебя вкладывает и на год выписал в постоянки — это содержание называется. Сколько в месяц платит?

Я подвисаю. Судорожно пытаюсь вспомнить, каким модным словом называется проституция. Не «содержание» вроде, как-то иначе.

— Ничего не платит.

— А на что ты жить собираешься?

— Работать буду. Меня Ника к себе берет с малышами заниматься. Я онлайн уроки начала записывать. А еще мне в клипе у известного рэпера предложили сняться, уже репетирую.

— Это все хорошо, — кивает Лерка. — Доронин тебе платить совсем не планирует?

— Почему он должен мне платить? Я не проститутка, не эскортница какая-нибудь! — выпаливаю, резко вспомнив вылетевшее из головы слово.

Женщина за соседним столом складывает школьные тетради в рюкзак и идет рассчитываться к стойке, не дожидаясь счета. Она устала вынужденно слушать наш дичайший по своей сути разговор и не хочет, чтобы сын нечаянно подцепил ругательство. Ему на вид лет восемь, самый возраст для плохих слов.

— Да уж, — вздыхает Лера. — До эскорта тебе, как до Китая раком. Туда идут бабы умные, а ты собираешься бездарно слить два года на женатого мудака. Снимай лапшу с ушей, подруга, вот тебе мой финальный совет.

— А я его не просила, — огрызаюсь, чувствуя, как настроение катится к чертям.

Лера крутит в руках чашку от капучино и обиженно сопит, я рассматриваю тортики в витрине. В детстве мы с ней любили эту кондитерскую, часто приходили с родителями. Тут делали нежнейший «Наполеон», теперь он сухой и слишком сладкий. Взятый на двоих кусочек остался недоеденным.

— Жаль, что тут не наливают, — сетует Нечаева, хотя сама предложила встретиться в этом кафе. — Сейчас бы взяли по шампусику и выпили с тобой мировую.

— Можем выпить лимонад, у меня через полчаса тренировка. Но мы не ссорились, чтобы мириться. Просто поспорили, взгляды разные.

Мой тон почти ровный, я успокоилась.

— Не обижайся на меня, Ветка, — просит Лера. — Я не верю таким, как Доронин. Он эгоист, по трупам пройдет, если это ему надо. Хоть стреляй, не верю!

— Давай тогда закроем эту тему, — предлагаю миролюбиво. — Ты о чем поговорить хотела?

Лера позвонила мне спустя месяц полной тишины, сама попросила о встрече. Я уж было решила, что нашей дружбе пришел конец, но оказалось, что она утопила телефон и долго была без связи, восстанавливала контакты.

— У меня проблемы. Родаки финансов лишили. Полностью, прикинь! Я искала работу, но без опыта никто не берет, — вздыхает она.

— Вот блин… А я гружу тебя своей любовью, — тоже вздыхаю. — Тебя из дома выставили?

— Нет, жить пока разрешили, но по их правилам и жесткому режиму. Никаких дискотек, поздних возращений, алкоголя…

Лерка недовольно закатывает глаза, а я думаю, что родителей ее можно понять. Ей скоро двадцать, она сидит у них на шее и в клубах околачивается едва ли не каждую ночь.

— Какого плана работу ты ищешь? Давай, я у отчима спрошу, в приюте и в студии у ребят поспрашиваю.

— Да я в общем-то уже нашла. Это что-то типа моделинга на одной платформе. Она еще новая, но само направление очень перспективное.

— Будешь что-то рекламировать?

— Угу! В основном, свое голое тело.

Я в очередной раз за разговор подвисаю, не понимая о чем речь.

— Тебе предложили стать ню-моделью для какого-то журнала? Каталога белья?

— Ты не поняла. Я буду сама себя снимать и выкладывать это на один сайт. Мне будут платить за то, чтобы посмотреть эти фото и видео.

— Видео? — переспрашиваю. — Это что, порно?

— Да нет же! — смеется Лера. — Хотя о карьере порно актрисы я тоже подумываю.

У меня мороз по спине. Лерка отчаянная, я всегда это знала, но не думала, что насколько.

Дальше Нечаева подробно рассказывает мне о новой платформе, у которой есть приложение и уже миллионы пользователей. Там можно создать закрытое сообщество и постить откровенный контент, за просмотр которого участники будут платить тебе определенную сумму раз в месяц.

— Это как абонемент в театр? — уточняю, ошарашенная новыми веяниями.

— Ага! Что-то общее есть, — хохочет Лерка.

Веселит ее моя растерянность. Я же чувствую себя ханжой из прошлого века. Даже представить не могу, как можно голышом кривляться на камеру. Да еще и за деньги! Ужас.

— Для старта мне нужно пару-тройку штукарей. На технику, реквизит разный, на рекламу. Это как блог, вложения те же, — поясняет Лера деловито. — Сможешь занять?

— Откуда у меня, Лер? Ничего еще не заработала, у мамы денежку беру.

— У тебя же от отца осталось что-то, ты мне рассказывала.

— Ты про счет? Так он еще заблокирован, до декабря по договору. Но я могу у Макса спросить. Сколько точно нужно?

— Он мне не даст, даже не спрашивай, — отмахивается Нечаева.

— Почему? Мне же на блог дает.

— Тебя он трахает, Ветусь. А я… Проехали, короче. В других местах поищу. Мир не без добрых людей, так говорят.

Нечаева сникает, мне ее жалко становится. Занятие она выбрала отвратительное. На что только люди не идут от безысходности! Сама я ни за что не стала бы заниматься таким. Уж лучше туалеты мыть.

На телефон падает сообщение от Макса. Он уже рядом, мы договаривались встретиться и вместе пойти в студию.

— Максим будет здесь через минуту, давай все же спросим у него.

Я беру Лерку за руку, легонько сжимаю. Хочется помочь ей, бедолаге. А она вдруг в лице меняется и за сумку хватается.

— Не нужно, Вет. Правда, не стоит, я сама найду, — тараторит, подскочив со стула. — У меня это… прокладка протекла. Я в туалет, срочно. Заплатишь, ладно?

— Конечно. Ты беги, мы подождем. А вон и Макс, — киваю на окно, заметив в нем знакомую фигуру.

Лерка дергается, оборачивается.

— Не надо ждать, у тебя же тренировка. А у меня это… живот прихватило. Это надолго. На связи, короче! Пока!

Чмокнув меня в щеку, она уносится к туалетам и разминается с только что вошедшим в кафе Максом.