Проснулась я гораздо позже, чем намеревалась, хотя дополнительное время сна было очень нужно и ценно. Взгляд в окно подтвердил, что уже вечер.
Я планировала уйти до возвращения Тэма. У меня было полно собственных дел, чтобы торопиться. Пока что я не могла лично отправиться в посольство гоблинов и потребовать, чтобы Сарад Нукпана объяснил мне свои действия, но можно сделать кое-что почти настолько же эффективное, но гораздо менее опасное. Я могла задать вопросы Окнусу Рансилу, и разговор не будет слишком любезным.
Окнус Рансил, может, и не самый талантливый колдун в Мермейе, но, пожалуй, самый коварный. Ничего не происходило в квартале гоблинов, к чему бы Окнус не приложил свою руку в той или иной степени. Все это знали, включая семью Мал’Салинов. В результате Окнус был тем, кого можно было бы назвать главным соглядатаем королевской семьи в городе. И присутствие Окнуса с шаманами кринсани у дверей Тарсилии сказало мне, что круг его обязанностей так расширился, что даже включал в себя выполнение миссии экскурсовода. Окнусу следовало бы понимать, что мой дом — не место для визита туристов; мне же нужно было узнать, чего Сарад Нукпана хотел от меня. Возможно, Окнус не знал всего, но я была уверена, что хоть какая-то доля нужной мне информации у этого гоблина была. Я была также уверена, что мы с Окнусом можем достигнуть соглашения.
Но я не собиралась использовать ножи или угрозы, чтобы получить те результаты, которые мне нужны. Я знала подходящее проклятие, и при необходимости обязательно им воспользуюсь. Как правило, я держалась подальше от проклятий. Они имели тенденцию к обратному эффекту, кроме своего первоначального назначения. Но для этого маленького красавчика я решила сделать исключение. Однажды я уже применила проклятие, и оно оказалось более чем эффективным. Окнус находился там и тогда, где и когда проклятие заканчивало свое воплощение. Оно было невыносимо отвратительным по любым меркам. Я наложила трехдневный лимит, и огненные блохи возникли на четвертый день. Нельзя сказать, что во мне совершенно отсутствуют сострадание и жалось, даже к Окнусу.
Не думаю, что он захочет повторить заражение паразитами.
Одеться и собрать свою амуницию я смогла достаточно быстро. Я знала, где Окнус проводил большую часть своего времени. Он находился в квартале гоблинов, в районе, который я обычно обходила стороной, но избегать — не решение вопроса, если потолковать с Окнусом необходимо.
Служащие Тэма уже прибыли и готовились к приему ночных посетителей. Некоторые меня не узнали, но таких было меньшинство. Я увидела удивленные взгляды и улыбки узнавания, когда я вышла из офиса Тэма. Все знали, что офис босса за той дверью был не только офисом. После ванны, еды и короткого сна я чувствовала себя прекрасно, и мне было наплевать на то, что обо мне подумают.
— Госпожа Райни.
Это Келл. Я подошла к бару.
— Как понравился обед?
— Замечательный. Как раз то, что доктор прописал!
Он был польщен и радостно кивнул. Ни намека на смущение. Полагаю, помогло то, что на мне была одежда.
— Это принесли, пока вы спали. — Он наклонился к стойке бара и передал мне запечатанный конверт. — Так как босс приказал вас не беспокоить, я ждал.
Я посмотрела на печать. Она была простой, и бумага не высшего качества. Точно не от Маркуса.
— Кто принес?
— Лоркан взял его у двери, — ответил Келл. — Но я рассмотрел посыльного.
— Гоблин?
Он покачал головой.
— Человек.
Я быстро и тщательно изучила послание, чтобы не получить никаких неприятных сюрпризов. Обычно восковая печать — это просто печать, и, надломив ее, можно открыть конверт. Иногда же она активизировала отвратительное заклинание. Лучше перестраховаться, чем получить удар. Письмо было чистым, поэтому я вскрыла конверт.
Какое совпадение! Окнус тоже хотел со мной поговорить. Еще бы! Держу пари, что хотел! Возможно, была запланирована милая приятная болтовня. Только мы двое — и дюжина его новых лучших друзей кринсани. Хотя меня удивило выбранное им место встречи. Док-стрит на северном конце канала Контрабандистов. Он находился на берегу, в квартале эльфов, довольно далеко от любимых притонов Окнуса. В конце Док-стрит начинались Руины. Мне совсем не нравилось находиться где-нибудь поблизости от Руин вечером, но, черт побери, это все же лучше, чем в квартале гоблинов в любое время.
Больше всего меня заинтересовала выбранная Окнусом тема для беседы. Он хотел поговорить о том, почему Сараду Нукпане нужны были я и амулет. Но последняя строка его записки поймала меня как рыбу на крючок, я не могла ничего поделать и заглотила наживку.
И местоположение артефакта он планирует найти, используя тебя и амулет.
Я смогла даже отсюда ощутить дурной запах. Окнус зарабатывал на информации, для него это валюта. Совершенно ясно, что у меня не было такой информации, на которую он мог бы обменять свою, поэтому он и запросил пятьдесят золотых тенари.
Он хотел встретиться в семь. Я знала, когда Окнус был где-нибудь вблизи берега и рядом с кварталом эльфов, он обедал в «Струящемся потоке», рано и всегда один. Обычно потому, что никто больше не хотел с ним обедать. Было около шести. Если я поспешу, то смогу составить ему компанию.
Я засунула письмо под ремень.
— Скажи Тэму, я вышла за десертом.
Солнце почти спустилось к горизонту, купая лагуну в золотых лучах. Это мое любимое время дня. Жаль, что у меня совершенно нет времени насладиться этой красотой. Я хотела, чтобы наступила тихая ночь и для сна было больше пары часов. И хотя одного желания мало, я очень на это надеялась. После разговора с Окнусом я могла вернуться обратно и снова принять душ — особенно после разговора с Окнусом, по-другому и быть не должно.
Двое городских служащих неторопливо прокладывали путь вдоль берега канала Контрабандистов, зажигая городские фонари. Было время ужина, и люди спешили домой на вечернюю трапезу. Я завернула за угол Док-стрит как раз вовремя, чтобы увидеть, что Пиараса силой толкают в переулок двое в плащах. Одна часть меня заинтересовалась, что это Пиарас делает в районе Руин в сумерках. Другая часть уже знала, что это была не его идея. Молодой заклинатель выглядел испуганным. Я посмотрела в обе стороны Док-стрит. Те, кто зажигал уличные фонари, уже ушли, никого из городского дозора тоже не видно. Фигуры. Вот когда я могла воспользоваться своим резервом.
У меня была пара ножей в руках и заклинание наготове, и я знала переулок, куда втолкнули Пиараса. В отличие от большинства переулков Мермейи, этот имел два входа. Фокус в том, как подобраться к ближайшему входу первой. Пространство для маневра на любой улице около Руин было минимальным. Это не самое безопасное место, чтобы скрестить мечи с кем бы то ни было. На расстоянии в полквартала был параллельный переулок. Их соединял проход между двумя зданиями. Вдобавок тут не надо прятаться, это могло дать мне выигрышный элемент неожиданности. Сюрприз может быть не всегда кстати, но я знала по опыту: это хорошая вещь, чтобы иметь ее про запас. Иногда только и можно, что преподнести сюрприз.
Я молча и насколько могла тихо пробежала по переулку, осторожно выглянула из-за угла и достигла нужного места. Остановилась и прислушалась. Между зданиями было очень темно и совершенно тихо. Великолепно! Мои волосы на затылке встали дыбом, как и мои подозрения. Послышался какой-то шум. Пиарас, может быть, и молодой и неопытный, но без боя он не сдастся. Я несколько раз сжала и расслабила пальцы на рукоятках своих коротких мечей, чтобы меня отпустило нервное напряжение. Не оставалось ничего другого, кроме как напрячь зрение.
Пиарас и те, кто захватил его в плен, находились там, где я могла их четко разглядеть. Они стояли лицом к переулку и явно ждали меня. Черт! Пиарас сопротивлялся, но перевес сил не в его пользу. Из одного угла его рта текла струйка крови, а сбоку на лице был кровоподтек от удара кулаком. Его пленитель, в плаще, с накинутым на голову капюшоном, был здоровенным, одна его рука, закрытая кожаным доспехом, крепко обхватила горло Пиараса, заглушая все звуки и лишая его воздуха. В другой руке захватчик держал длинную тонкую шпагу, направив острие в третье ребро Пиараса, как раз в сердце. Его руки были без перчаток — и серыми.
Гоблин не двигался… Я тоже.
Из тени выступили еще два гоблина. Их элегантное одеяние и кожаные доспехи сливались с наступающей темнотой. Они не были уличными головорезами. Я узнала одного из них: Рахимат, заклинатель из ночного клуба Тэма. Он остановился рядом с Пиарасом, с тонким стилетом наготове. Пришлось ли Тэму что-нибудь сделать, чтобы так засветиться, но, если я выберусь из этой передряги живой, ему придется многое объяснить — и для него же лучше рассказать все как можно быстрее, прежде чем он не сможет говорить вообще.
На краю тени притаилась невзрачная фигура. Я не смогла разглядеть лицо, да в этом не было необходимости.
— Ты пропустил десерт, — сообщила я Окнусу.
— Бизнес — прежде всего. Я всегда могу съесть десерт и попозже. — Он повернулся к гоблину, державшему Пиараса железной хваткой. — Я сделал все от меня зависящее в этой сделке.
Гоблин в капюшоне кивнул Рахимату, и заклинатель брезгливо швырнул к ногам Окнуса мешочек с монетами. Если мои уши, фамильные уши семьи Бенарес, меня не обманывают, то звякнул он как пятьдесят золотых тенари. Мешочек исчез в складках мантии Окнуса моментально.
На лице гоблина появилась клыкастая ухмылка.
— Мне всегда приятно иметь с вами дело, госпожа Бенарес. — И он стремглав умчался из переулка.
Из деревянных частей строения стали выступать гоблины, вооруженные еще лучше, чем находившиеся здесь. При нормальных обстоятельствах я бы убежала, если бы не Пиарас во власти тех, кто действовал с самонадеянностью профессиональных киллеров.
Гоблин, пленивший Пиараса, слегка мотнул головой, и капюшон сполз назад, обнажив высокие скулы и красивые угловатые черты лица, указывающие на благородное происхождение и древнюю кровь. Трое гоблинов подошли ко мне сзади и начали меня разоружать. Им удалось найти все, а у меня не было выбора, оставалось только позволить им меня обыскивать. Я смотрела на Пиараса, внушая ему хладнокровие, которого сама-то и не чувствовала. В его темных глазах отражались одновременно боль, страх и беспомощность. Лидер уставился на меня не мигая, взгляд его темных глаз был тяжелый и ничего не выражающий. Пиарас был для него не более чем средство для достижения цели.
Когда я была полностью разоружена, гоблин заговорил. Его голос был спокойным и размеренным, он не сомневался в моем полном сотрудничестве.
— Вы пойдете с нами, или мальчишка умрет.