От мира сего

ВЫСТУПЛЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА НА СТУДЕНЧЕСКОМ СОБРАНИИ Конспект-заготовка

Мне поручили выступить и т. д. …

Решил говорить о самом банальном — о вашем будущем, к чему мы вас готовим, к чему вы должны готовиться сами… Мы, так сказать, едины в двух лицах: врачи и ученые…

Каждый врач всегда ученый, если он хороший…

Путь к новому у врачей своеобразен…

Для врача важен опыт, поскольку медицина далека еще от уровня точных наук. Новаторство в медицине имеет свои опасности, — наш материал — живые люди. Однако без новаций невозможно, ибо без них нет прогресса и т. д. …

Ценность и ценимость опыта, разумная боязнь новаторства — это и пути (иногда) к консервативному мышлению. Консервативное мышление узаконивает шаблон — развивается стандартное мышление… и дальше про это…

Мышление трафаретами, шаблонами, афоризмами привлекательно красивостью, легкостью и кажущейся несомненностью. Все мещанское, и в науке тоже, строится на красивых трафаретах, стандартах, формуле «как все», на «общих местах».

Но «общие места» — это не только плохо, «общие места» — точки соприкосновения между людьми, точки взаимопроникновения, средство сопротивления некоммуникабельности. Если бы люди всегда говорили только оригинальное, а каждый бы норовил сказать только свое — о чем бы они говорили вместе?!..

Но «об. мес.» больше плохи, чем хороши.

Стандарт мышления привлекателен. Этот стандарт преподаватели часто облекают в форму «народной мудрости», и ссылки на эту народную мудрость я часто слышу уже и от вас. Следующий шаг — ссылки прямо на народ, — начинается оценка всего с позиций — поймет народ или не поймет, а при этом забывают часто, что лечат врачи, а не весь народ. И вообще, почему-то народ — это только те, которые не поймут. Почему-то народом считается лишь тот, кого больше. А остальное меньшинство? что? не народ? Бессильное, всегда умирающее и вечно живое и могучее мещанство придумало хорошие формулы, которые оно называет иногда пословицами, поговорками, иногда еще как-нибудь, а часто это называют народной мудростью.

«Все неправы — один ты прав», «Вся рота идет не в ногу — один поручик идет в ногу» и т. д.

Конечно, все новое всегда в меньшинстве. И вот конфликт — большинство начинает давить и пытаться подчинить себе меньшинство. А оно-то и может оказаться лучше, правильнее, правдивее. Может, конечно. А может и нет. Но… «Быть как все, как все. В ногу! В ногу!»

Мещанство! Но ведь и в нем не всегда только плохое. Мещанство — это уже испытанный коллективный опыт. Жить на основе опыта легче и покойнее. Но опыт и полезен, и опасен: не дает нового, учит, как сделать лучше, но в рамках старого. Опыт — отсутствие прогресса.

Опять о мещанстве:

Мещанство — это «чаще всего»…

Мещанство — «это так, а это не так».

I. Установления мещанства, большинства — мудрость здравого смысла! Народная мудрость заранее все себе позволила в матери-пословице: «Глас народа — глас божий».

II. Пословица — «От добра добра не ищут» — развернуть смысл, консерватизм опыта.

Все известно: что делать, как делать, что «доброе». Так будьте добры, выполняйте, что известно, но выполняйте хорошо. Поиронизировать над педантизмом: сомнителен размах творчества, надежна скрупулезность исполнительства, без филигранности и блохи не подкуешь.

Не торопись, не увлекайся. «Тише едешь — дальше будешь», «Мал золотник, да дорог», «Лучше меньше, да лучше».

III. «С волками жить — по-волчьи выть».

Конечно! Раз идти всем в ногу, живя с волками, — грызи, дерись за. кость. Все так. Слейся с серой волчьей массой, локти которой ты все время чувствуешь, слейся в едином волчьем завывании… «С волками выть — по-волчьи жить». Опровергнуть.

IV. «Взявшись за гуж, не говори, что не дюж». Коль ты уж «семь раз отмерил и стал отрезать» — все. Молчи и делай. Не получается — молчи, делай! Неправильно, плохо — делай. Дело лучше сомнения. А за великим не гонись, «лучше синица в руках, чем журавль в небе». Сказал, что будешь делать, — будь хозяином своего слова — делай, делай. «Не давши слова — крепись, а давши — держись». Лучше не берись, а взялся — иди и делай, делай. Сомненья — вред! Дал слово — делай. Лучше бы молчал: «Слово — серебро, молчание — золото». Потому молчи. Смотри, слушай, мотай на ус… и молчи. «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь», а что «напишешь пером, того не вырубишь топором» — тише, тише, ни слова, ни слова, оставь сомнения, раз дело делаешь. «Назвавшись груздем — полезай в кузов». Назвался груздем, а не делал — сомневался, — в кузов, в кузов. Делай, делай. «Взявшись за гуж, не говори, что не дюж».

«Будет и на нашей улице праздник».

Затаи свои мысли. Мы всё вытерпим — бейте, колотите, — мы согнемся, мы выдержим, мы накопим силы, злобы, мы еще отыграемся, сегодня ты, а завтра я, подожди, подождем, око за око, и месть моя будет ужасна. «Хорошо смеется тот, кто смеется последним» — мы и посмеемся. Не ропщите, затаитесь. А то и покайтесь — «Повинную голову меч не сечет». Бог терпел и нам велел, «будет и на нашей улице праздник». «Когда бьют — любят».

Вот оно оправдание всему. Ведь все равно надо затаиться. Ведь «сила солому ломит», «плетью обуха не перешибешь», «с сильным не рядись, с богатым не судись», к тому же «один в поле не воин». Лучше знай, что любят. И спокойно в любви доживешь до покоя. Ведь и «щепки летят, когда лес рубят». А «пар костей не ломит». Ведь «любят, когда бьют».

«Не имей сто рублей, а имей сто друзей».

Только мещанин может исхитриться и приравнять одного друга к одному рублю. Господи! Да ему и «время — деньги».

А в медицине! — те же крылатые фразы, сказанные когда-то кем-то мудрым и по поводу, сначала осмеянные, потом осмысленные единицами, а потом бездумно подхваченные большинством. «Лечить надо не болезнь, а больного», — говорится с тщеславной гордостью. А гордиться-то нечем. Мы просто не знаем точно, что такое болезнь вообще и каждая определенная болезнь в частности. Ведь первый, единичный сказал это с грустью и с надеждой. Ведь идеал — лечить болезнь, а выздоравливал чтоб больной. Но гордо, как высшее достижение, произносит большинство наших коллег: «Я лечу не болезнь, а больного».

Нет, так не годится.

«Годится — молиться, не годится — горшки накрывать». Пока есть поиск — молимся, а стало догмой, бумагой, иконой — «горшки накрывать», вон из красного угла и т. д. Еще пословицы: «Рыба ищет где глубже…», «Милые бранятся, только…», «Много будешь знать, скоро сост…», «Не подмажешь, не…», «Всяк сверчок…» И все, что вспомню на ходу.

Творчество противостоит шаблону и стандарту.

Обращаться к помощи искусства. Без искусства видна одна сторона без полутонов.

Будьте учеными, а не регистраторами фактов.

Уметь отбирать, правильно оценивать, правильно судить…

Нужны эмоции, но помните — они не самое главное. Когда в зрительном зале, например, все плачут или вдруг ахают — это эмоции, и чаще всего без мысли. Это реакция типа крика или слез при боли, смеха при щекотке. Отсюда, я позволю себе неуместное обобщение, отсюда, наверное, вообще люди, которые больше плачут, меньше думают. Слезы — это реакция эмоциональных центров и уж никак не интеллектуальных. Наверное, чувствительность — часто безмысленность.

Главное в искусстве и в науке, их общее — провокация эстафеты мысли. Полученная, переданная вам, усвоенная вами мысль должна зажечь новую, ответную. Вот главный критерий в науке и искусстве.

Внизу еще приписано большими буквами:

«УДЕРЖАТЬСЯ В ДВАДЦАТИ МИНУТАХ».

Я выступаю перед вами от имени большого коллектива преподавателей, врачей, ученых. Я долго думал, о чем говорить вам, готовящимся к своей будущей работе, жизни, и именно об этом, о будущем, о работе, о жизни, я и решил с вами говорить. Пусть это банально, но именно об этом я хочу и считаю нужным вам сказать. Естественно, я говорю со своих позиций, ибо так уж мы, люди, устроены, что себя и все вокруг мы почему-то принимаем за эталон. Я буду говорить, а вы оценивать. Хотя лично мое мнение, что студенту, пока он еще студент, довольно трудно оценивать преподавателя. Да, именно так, и хотя я вижу в аудитории ваших руководителей, так сказать, комсомольских вожаков, я все же вынужден на этой мысли настаивать — вы еще в опыте прошлых поколений, не прошли еще через горнило привлекательности и новаций собственного труда. Слишком мало труда затрачено вами в жизни, а без труда не появляется нужных оценок, правильных критериев, без труда не появляется опыт, суждение. Без труда мышление шаблонно, и лишь труд помогает вам отойти от стандарта. Человек тем и отличается от животного, что он не стандартен, он всегда личность и индивидуальность, если не засосет его толпы божественная сила. А животные действуют по однообразным рефлексам, чем и оказываются очень похожими друг на друга. Я уж не говорю о муравейнике, где вообще нет никакой индивидуальности, а все общество — единый биологический организм без единиц внутри — но и без эволюции. И лечить мы должны не однообразные проявления у коллектива людей с одинаковыми симптомами, а индивидуально; лечить мы должны не болезнь, а больного, как говорил наш великий отечественный терапевт Мудров, и помнить, что, вылечив одного-единственного больного, мы вылечили члена коллектива, а не просто одну человеческую единицу.

Человек отличается от животного своеобразием каждой отдельной личности. Знаете, Маркс в своей докторской диссертации приводит слова Эпикура: «Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто присоединяется к мнению толпы о богах». Личность человека создал труд — это нам известно. Отсюда я могу, должен и хочу прежде всего пожелать, посоветовать и настоятельно рекомендовать — трудиться, трудиться и трудиться. Труд порождает опыт, без которого врача, хорошего, успешно лечащего врача, нет.

Вы не должны поддаваться на красивое краснобайство, пересыпанное красивыми прибаутками, поговорками и афоризмами, спекулируя при этом поисками истоков всякой мудрости в народных кладах. Труд, работа до утомления — вот что даст вам радость и счастье в будущем. Из труда складывается всякая мудрость: и мудрость одного и мудрость всего народа. Кто не трудится, тот не мудреет.

Радость и счастье от труда — это не просто эмоциональное удовлетворение, а в высшей степени настоящее, головное, рациональное и, в самом хорошем смысле, моральное удовлетворение.

Труд нельзя откладывать на будущие времена. Именно теперешний молодой, задорный и в высшей степени продуктивный труд даст вам наибольшее удовлетворение для всей последующей жизни. Сегодняшний труд пробьет вам дорогу в светлое завтра. А темное завтра — это и есть отсутствие труда сегодня.

Часто приходится слышать, что жизнь в значительной степени складывается из случаев и везения. Эти разговоры я слышал со студенческих лет и, прямо скажу, даже верил в это.

С гарантией могу утверждать, что это не так. Все зависит не от случая, а прямо пропорционально заложенному труду.

Вы все знаете, сколько труда требует от нас наша профессия. Я сейчас буду говорить только о хирургии — я лучше всего знаю все-таки этот раздел. Так вот, в нашем деле, несмотря на максимум затрачиваемых усилий, мы все ж получаем максимум наслаждений, и не только в будущем, но и сразу. Но работы много. Будучи студентом, я много работал в хирургической клинике и, что греха таить, мало отдавал времени другим предметам. Вообще надо выбирать себе профессию сознательно, а не по душевной склонности. Выбрал, а дальше, даже если вначале не нравится, то все равно через труд стерпится — слюбится, как говорят.

Я честно трудился. Так, и только так можно добиться успеха в нашем деле. Все великие хирурги, все трудились в клиниках до кровавых мозолей, так сказать. Хотите быть хорошими врачами, помните: лишь терпение и труд перетрут канат, удерживающий вдали от нас знания и умения. А мои товарищи некоторые предпочитали чаще бывать в кино, на танцах. Правда, возможно, они по другим предметам больше занимались, чем я. Но это неизвестно. А первые годы после института, когда мы вернулись из госпиталей, из медсанбатов, я стал заниматься научной работой, стал работать над диссертацией, а некоторые мои приятели и коллеги упивались нашими общими победами и своими личными, звенели орденами и долго не снимали уже ненужные погоны. Я оперировал, я писал диссертации, сначала кандидатскую, потом докторскую, я занимался разными проблемами, за это время у меня накопилось научных работ на вполне приличный некролог. Теперь я могу, да и хожу в кино сколько угодно, читаю самые различные книги и трачу на них сколько угодно времени. Я могу ходить на танцы, но этого не делаю по техническим причинам. Теперь от своего труда я имею все, и удовольствие, и удовлетворение. А некоторые мои друзья, когда мы встречаемся, говорят теперь, что мне в жизни повезло, а им нет.

Вот так познается, что такое труд, что такое счастье, что такое везение.

Но должен вас предостеречь — не трудитесь больше чем надо, не трудитесь непроизводительно. Сейчас я выступаю не от имени, а просто даже против преподавателей.

Я считаю, что труд ваш часто весьма непроизводительно расходуется. Вас заставляют учить какие-то вещи, — кстати, и на моей кафедре мои помощники тем же грешат, — которые можно прочесть в рецептурных справочниках и прочих стабильных руководствах. Не учите. Вернее, учите, — взялись за гуж раз — но на один день, на экзамен. Прошу вас преподавателям меня не продавать, товарищи общественные руководители.

Трудитесь, но не делайте лишнего. Мой вам завет.

Благодарю за внимание. До свидания. (Аплодисменты.)

Ниже написано рукой Начальника: «Вот тебе и на…»