Отблески лунного света

Глава 14

Саймон поймал руку Сибиллы и, аккуратно, но твердо сжав ее, сказал спокойным голосом, каким говорил всегда:

– Вы сможете пойти только тогда, когда я буду уверен, что вы не станете штурмовать стражу. – Он надеялся, что голос его не подведет. – Я бы предпочел сопровождать вас, и мне остается лишь надеяться, чтобы здравый смысл не покинул вас и вы отправились бы обратно с присущим вам достоинством.

Она нахмурилась, глядя на него, а затем перевела взгляд на сильную руку, стискивающую ее запястье, и с надеждой поняла, что он не собирается бросать ей никакого вызова, но лишь хочет проводить ее вниз.

Поскольку она старательно отворачивалась и не хотела встречаться с ним глазами, он чувствовал, что она с огромным усилием старается подавить в себе гнев. В дверном проеме она остановилась, чтобы позволить ему открыть дверь, но затем вознамерилась вновь пойти перед ним.

– Давайте впереди пойду я, миледи, я ведь должен вас оберегать, – сказал он спокойно.

Они шли в молчании обратной дорогой к покоям принцессы, и он надеялся, что она, как умная женщина, обдумает разговор между ними и правильно поймет то, что он хотел ей сказать, и это позволит загладить конфликт прежде, чем она удалится от него.

Однако эта надежда исчезла, когда они достигли палат принцессы. Входная дверь была открыта, а из комнаты доносилась веселая женская болтовня. Первой мыслью Саймона была та, что прибыла принцесса Изабелла, но он быстро признал голоса и понял свою ошибку.

– Сибилла! Это вы?! – воскликнула Розали, появляясь в дверном проеме, и с улыбкой протянула ей руку. – Вы только посмотрите, кто к нам приехал!

Посмотрев на Сибиллу, он понял, что она также услышала и узнала тех, кто был внутри, поэтому улыбнулась и поспешила нырнуть в комнату, воскликнув:

– Амалия! Мег! Как замечательно видеть вас! Когда же вы прибыли и почему заранее не известили, что приедете?

Ступая вслед за ней в дверной проем, Саймон увидел двух своих старших сестер, с объятиями приветствующих Сибиллу. Амалия, розовая и круглая, как ребенок, казалась особенно радостной.

– Мы только что узнали, что вы здесь, – сказала она и, обратившись к Саймону, добавила: – А вы разве не знали, что Уэструдер и Букклей прибыли, чтобы встретиться с Дугласом?

– Нет, хотя я действительно видел Дугласа сегодня вечером и даже говорил с ним. Я тоже приехал в Эдинбург по вызову Файфа.

– Да? Ну, в общем, они внизу, в зале, и очень просили, если мы вас найдем, сразу же прислать вас к ним. Мы уже отправили вниз отца Сибиллы, а теперь очень хотели бы посплетничать, хотя бы до тех пор, пока наши мужья не пошлют за нами.

– Так где же вы остановитесь? – поинтересовался он.

Мег, широко улыбнувшись, сказала:

– У Букклея здесь неподалеку есть дом. Там обычно живет его брат, но сейчас он далеко, поэтому мы все можем остановиться там. Так что вы обязательно должны посетить нас.

– Я приеду, – пообещал он и, поклонившись, направился к двери. Когда Сибилла вежливо поблагодарила его за то, что он галантно сопроводил ее назад, он кратко ответил и, оставив женщин одних в комнате, отправился вниз, в зал.

Сибилла была рада видеть Амалию и Мег и готова была выслушать все их новости и истории, но продолжала мысленно возвращаться к той сцене, которая произошла между ней и Саймоном на крепостных валах. Она отдавала все свое внимание гостям, но воспоминание нет-нет да возникало в ее памяти, пока Амалия не сказала:

– Но, Розали, леди Кэтрин Гордон не взрослая женщина.

Сибилла уставилась на нее:

– Что вы такое говорите, Амалия? Кэтрин Гордон должна выйти замуж за Томаса Колвилла, и, уж конечно, она должна быть по крайней мере в возрасте Розали.

– Да нет же! – возразила Мег, – Уот сказал мне сегодня, что леди Кэтрин еще только семь лет, и она на год старше, чем была дочь Стрэтхерна, когда Файф устроил ее брак.

Удивленная этим сообщением, Сибилла сказала:

– Но Маргарет Стрэтхерн – племянница Файфа, а с наследницей Гордона он должен вести себя по-другому.

Амалия сухо произнесла:

– Очевидно, нет, поскольку он отдает ее Томасу Колвиллу, который является одним из его самых рьяных последователей. Впрочем, так же, как и Саймон, – добавила она со вздохом, когда Мег закивала, соглашаясь, Сибилла почувствовала себя просто обязанной защитить Саймона.

– Я думаю, он, конечно, поддерживает Файфа, но менее настойчиво, чем раньше, – сказала она.

– Розали и наша мать, – произнесла Амалия, – говорили нам о том, что он спас вас и какого-то ребенка в Твиде, Сибилла. Несомненно, он был добр и обязан относиться к вам вежливо какое-то время, но когда вы вошли сюда, я не смогла не заметить, что вы прямо кипели от гнева, прежде чем улыбнулись и поприветствовали нас. Совершенно очевидно, что это Саймон был тому причиной.

Внезапно раздосадованная тем, что позволила своим эмоциям проявиться тогда, когда она была уверена, что полностью контролирует себя, Сибилла ответила:

– Вы несколько преувеличиваете, моя дорогая. На самом деле это я рассердила Саймона, но он уже не сердится на меня. А теперь расскажите мне побольше о Кэтрин Гордон. Действительно ли вы уверены, что ей только семь, Мег?

Амалия сказала:

– Абсолютно, поскольку так говорил Уот, Сибилла, и я сама слышала эти его слова.

– Он сказал, что Файф использует возраст Кэтрин в качестве причины, по которой он объявляет себя ее опекуном, точно так же, как он сделал это с Маргарет Стрэтхерн, – пояснила Мег. – А вследствие этого ее земли присоединятся к землям короны, и он сможет управлять ими как собственными, точно так же, как управляет наследством Стрэтхернов. Файф искренне верит в то, что он все делает правильно, правда, на этот раз, по словам того же Уота, он столкнулся с одной весьма значительной трудностью. Может, вы и не знаете, но у сэра Джона Гордона были и другие наследницы по женской линии, и следует заметить, что каждая из них теперь замужем за влиятельными людьми.

– Даже в том случае, – добавила Амалия, – если Файф сможет заставить Кэтрин выйти замуж за одного из своих самых ближайших людей, он не может удержать контроль над всем ее состоянием, поскольку это будет только часть ее дохода. Ну, по крайней мере так сказал Гарт. Поэтому получается, что все эти аферы – обычная практика для Файфа.

Мег попросила Сибиллу рассказать им подробнее о ее смелом поступке по спасению детей.

Сибилла кратко изложила суть дела, но наотрез отказалась вовлечься в описание деталей. Она тактично предположила, что леди Мюррей наверняка хотелось бы остаться на некоторое время с ее дочерьми в одиночестве.

– О да, – спохватилась Элис, – мне тоже надо удалиться. Я могу поговорить с тобой в твоей комнате, Сибилла, прежде чем пойду в свою собственную?

– Да, конечно, – согласилась Сибилла и поднялась, пожелав всем остальным спокойной ночи.

Когда они остались наедине в ее спальне за закрытой дверью, она поинтересовалась:

– В чем дело, Элис? Я надеюсь, ты не собираешься жаловаться на отца, который скорее всего наговорил тебе много лишнего из-за того, что ты убежала и осталась наедине с молодым Денхолмом?

– Нет... – вздохнула Элис, – но отец объявил мне, что если Колвиллы не откажутся от идеи соединения их семьи с нашей после того, что я сделала, то он сразу назначит дату нашей свадьбы.

– Боже! – воскликнула Сибилла. – А я-то надеялась, что он поймет теперь, каким неподходящим для тебя мужем является Эдвард Колвилл. А Денхолмы, надеюсь, достаточно влиятельны и обеспечены?

– Конечно, – ответила Элис. – Я знаю, что я ни за что не должна была уходить с Джорди, но когда он попросил, чтобы я пошла с ним, я без раздумий последовала за ним. Я вообще не способна была думать в тот момент.

– Надеюсь, ты понимаешь, Элис, в каком любовном заблуждении вы оба были. И что ты не можешь выйти замуж за Эдварда Колвилла.

– Но я не могу бросить вызов отцу так, как это сделала ты! – воскликнула Элис. – Я не похожа на тебя, Сибилла.

Неожиданная догадка родилась в голове Сибиллы, и, замолчав на минуту, чтобы как следует ее обдумать, она сказала:

– Послушай, Элис, а ты уверена, что любишь Джорджа Денхолма? Или ты поощряешь его ухаживания, чтобы избежать свадьбы с Эдвардом?

– Нет, клянусь! Я люблю Джорди уже больше года и ненавижу Эдварда Колвилла, но я не знаю, что мне делать, – в отчаянии сказала Элис и, горестно вздохнув, добавила: – Денхолм должен пойти к нашему отцу и попросить, чтобы он позволил нам пожениться.

– Он вряд ли сможет это сделать, пока ты – суженая другого человека. Для начала ты должна разорвать помолвку.

– Но я не могу!

Сибилла вздохнула:

– Элис, никто не сможет сделать это вместо тебя.

– Тогда скажи мне, что делать, – попросила Элис.

– Если ты любишь Денхолма, если ты готова на все ради него, то вы можете вместе убежать и пожениться, – сказала Сибилла и, прежде чем Элис смогла возразить, добавила: – Сестренка, ты уже почти миновала границу брачного возраста, так что теперь ты даже не нуждаешься в разрешении нашего отца.

Элис тревожно уставилась на нее:

– Ты, должно быть, шутишь, Сибилла! Я никогда не смогу...

– Ты обратилась ко мне за советом, и я дала его тебе, – сказала Сибилла, теряя терпение. – Я по-прежнему, как и раньше, тревожусь за тебя, милая, но на этот раз не смогу помочь тебе, если ты сама отказываешься помочь себе. А теперь, моя дорогая, давай ляжем спать и немного отдохнем.

Нахмурившись, Элис вышла из комнаты в полном смятении и беспокойстве, так ничего более и не сказав.

Сибилла лежала на кровати и думала о деталях, которые опустила в рассказе Мег и Амалии о своем пребывании в Элайшоу.

И она задавалась вопросом, знал ли Саймон о том, что Кэтрин Гордон всего семь лет. Он говорил, что не знал ее семью, но, возможно, все же был в курсе о ее возрасте. Кто знает, может, привычка Файфа к принятию опекунства над маленькими наследниками и наследницами была настолько распространена, что он даже не задумался о том, чтобы упомянуть об этом при разговоре с ней. Ведь она помнила его гнев на Файфа после того, как тот попытался выдать замуж тринадцатилетнюю Розали.

Ей очень хотелось поговорить с Саймоном, и прежде всего о помолвке Элис и Эдварда Колвилла.

На этой мысли она и заснула, но лишь для того, чтобы проснуться в хмурое промозглое утро, которое напоминало ей об их почти свадебном дне. С неба падал моросящий дождь, и, посмотрев в окно, она вновь вспомнила Саймона.

К середине утра она убедила себя в том, что оскорбила его, так явно выказав свое недоверие к нему.

Решив доказать по крайней мере себе, если не ему, что его молчание ровным счетом ничего для нее не означало, она проводила время до полуденной еды за игрой в кости вместе с Розали и Элис, в то время как леди Мюррей была полностью погружена в чтение. Однако когда они вошли в зал, Сибилла не обнаружила там Саймона, и это заставило ее немного забеспокоиться. К тому же не было видно ни Уэструдера, ни Букклея, равно как и их жен.

– Разве Мег не говорила, что они все вместе сегодня отобедают с нами? – поинтересовалась она у леди Мюррей.

– Я думала так же, – ответила дама.

Сэр Малькольм, сопровождая их, высказал предположение:

– Несомненно, погода удержала их.

В центре зала, на своем обычном месте на возвышении, сидел Файф, а рядом с ним, по правую сторону, находился епископ церкви Святого Андрея, Сибилла также узнала нескольких лордов из парламента, сидящих в своей обычной последовательности справа от епископа, рядом со своими женами. Неженатые мужчины восседали по левую сторону от Файфа, и среди них Сибилла заметила Томаса Колвилла, однако его брата Эдварда в зале не было.

Причину отсутствия Саймона в замке она смогла понять лишь перед ужином, вспомнив, как он упоминал о некоем поручении, которое дал ему Файф. Весьма вероятно, что тот послал его в Хантли, чтобы найти леди Кэтрин, а Эдвард Колвилл, возможно, отправился вместе с ним.

Когда она спустилась вниз со своими тремя компаньонками, сквозь непонятный страх и тревогу засветилась маленькая надежда на то, что она увидит его за ужином. Было ясно, что все, кто все же не побоялся дневного дождя, теперь прибыли на ужин.

Ее пристальный взгляд охватил более низкие эстакады зала, не находя Саймона, но зато она наконец-то увидела его, стоило ей только поднять взгляд на возвышение. Он сидел по правую руку от Файфа. Поскольку Томас Колвилл также сидел здесь, но чуть ниже за столом, Сибилла понадеялась, что Эдвард, все еще отсутствующий, поехал в Хантли один.

Они устроились на своих местах, и Элис с Розали стали так увлеченно болтать, как будто у них не было ни одной заботы в этом мире.

Они ели изысканные блюда из мяса и абсолютно не замечали менестрелей, играющих что-то веселое, поскольку труппа танцовщиц, скакавших на открытом пространстве, закрывала от них все.

Сибилла, не отрываясь, отсутствующим взглядом смотрела на них, как вдруг услышала, как кто-то позади нее сказал:

– Я должна спросить тебя о Китти Леннокс. Она была близка почти ко всем, так что кто-нибудь должен же знать, где укрывается эта красивая негодяйка.

У Сибиллы перехватило дыхание, она почувствовала биение своего сердца. Она не знала Китти Леннокс, но слышала немало разговоров о ней. Леди Сьюзен Леннокс, одна из других компаньонок Изабеллы, была кузиной Китти. И Сьюзен, которая была очень горда тем, что тоже является Леннокс, часто говорила о ней. Более важным для Сибиллы, однако, было то, что Китти Леннокс, так же, как и Кэтрин, пропала в воскресенье, о чем она где-то услышала.

Холод пополз по ее спине, когда она неожиданно для себя осознала одну очевидную истину, но в то же время старалась всеми силами воспротивиться следующей, абсолютно абсурдной мысли, которая пыталась сформироваться в ее уме.

Она вновь бросила взгляд на высокий стол, понимая, что если она и хотела поговорить с Саймоном прежде, то теперь это желание переросло в необходимость. Однако Файф все еще говорил с ним, а Саймон внимательно слушал.

Она должна была подумать обо всем, но шум в зале мешал течению ее мыслей, заставляя смотреть на происходящее поверхностно, и, решившись покинуть зал, она осмотрелась. По одну руку от нее Элис и Розали продолжали весело болтать, по другую же виднелись две склоненные друг к другу головы сэра Малькольма и леди Мюррей, спокойно о чем-то беседующих.

Слушая лишь вполуха Файфа, разглагольствующего о все увеличивающихся внезапных нападениях на границе, а также о том, что это Нортумберленд провоцирует их, Саймон наблюдал, как его мать, Розали, Сибилла и Элис присоединились к сэру Малькольму в одной из эстакад, отданных для благородных семей. Он продолжал следить за ними даже тогда, когда слушал Файфа и иногда отвечал на его вопросы. Он заметил, как Сибилла, сидевшая с отсутствующим видом, внезапно напряглась, ее рот удивленно приоткрылся, и она повернула голову к нему, когда три молодые женщины прошли мимо нее к главному входу. Однако хотя она и посмотрела на него, он знал, что она не смогла бы заметить, как он наблюдает за ней.

– Я согласен с Арчи, что прежде, чем начинать действовать, мы должны убедиться в том, что эти набеги совершаются из-за границы, – продолжал Файф.

– Уверяю вас, милорд, что Перси хочет мира так же, как и мы. Я поговорю с Сесилом Перси, когда он посетит нас, и расспрошу его о том, что он думает обо всем этом.

– Мне было бы интересно узнать, что он скажет, – кивнул Файф.

Вновь посмотрев на эстакаду, пока Файф переходил к другому вопросу, Саймон заметил, что место Сибиллы пустует. Оглядывая огромный зал, он увидел ее в одиночестве около того дверного проема, через который его сестра и Элис исчезли прошлой ночью, и, заставляя себя оставаться на месте, он наконец дождался, пока Файф не заявил, что для пользы дела он должен поговорить с женщиной слева от него.

– Тогда, милорд, я бы попросил меня извинить и отпустить, – сказал Саймон. – У других людей здесь, а также в городе, могут быть идеи относительно тех тем, которые мы затронули, и...

– Конечно, идите, но помните, что я сказал вам, Саймон. Я ожидаю, что вы, как я и предложил, проявите внимание к нашему делу здесь, а также изучите все аспекты, касающиеся набегов. Я надеюсь, что вы не разочаруете меня. Я хочу знать больше, чем Дуглас, об этом деле.

– Да, милорд, я сделаю все, что смогу, – заверил Саймон, несмотря на всю свою уверенность в том, что Файф вряд ли когда-либо узнает что-то еще о том, что случилось на границе, кроме того, что знал от Дугласа.

Файф отвернулся, и Саймон поспешил оставить стол на возвышении, стараясь преодолеть расстояние до дверного проема без особого проявления неуместной суеты, и преуспел в этом.