19

Когда мы вламываемся на крышу, я стараюсь не заглядывать за край, чтобы не закружилась голова, иначе вся операция может оказаться на грани провала. С двух сторон по краям стоят супергерои-охранники, а третий управляет телекамерой, направленной на Пита. Прицелившись, я хочу выстрелить в него, но не могу: за спиной у Пита Кэт. Попав в него, я неминуемо убью и ее.

Сара пускает стрелу из трубки, но один из супергероев на невообразимой скорости подбегает к Питу и, оказавшись на линии огня, заслоняет его своим телом. Стрела попадает в цель, и охранник тут же падает, как подкошенный.

— Взять ее, — приказывает Пит.

Второй охранник и супергерой, выполнявший роль оператора, хватает Сару в тот момент, когда она, перезарядив трубку, снова пытается выстрелить в Пита. Выбив оружие из рук Сары, охранник ломает трубку пополам. Учитывая, что она сделана из стали, можно предположить, что он наделен сверхъестественной силой.

— Отпусти их, Пит, — требую я, целясь в него.

Он указывает большим пальцем за спину, туда, где стоит Кэт.

— Давай, — предлагает он, — убей нас обоих. Если, конечно, эта штука сработает.

— Конечно, работает! — кричит Сара, ударяя одного из захватчиков по лодыжке носком ботинка. К сожалению, он этого даже не замечает.

— Предлагаю тебе сделку, Пит, — говорю я, улыбаясь. — Отпусти их, и можешь делать со мной все, что угодно.

— Сейчас проверим, — говорит Пит, вынимая из кармана гипноизлучатель. Он выглядит так же, как в тот раз, когда я видел его на столе в маминой лаборатории — похож на небольшой кассетный магнитофон, завернутый в красно-голубой целлофан, с торчащими сбоку разноцветными проводами — только вот изоленты на боках стало больше.

«Дэмиен», — говорит он в микрофон. Обработанный прибором голос становится тоньше и отдается эхом во всех концах крыши. Я даже не знаю, было ли произнесено слово вслух или нет. Вроде бы да, но голос прозвучал как будто бы прямо в голове. Оглядываюсь, чтобы понять, слышал ли Пита еще кто-нибудь. Пит с ухмылкой наблюдает за моими действиями. «Я твой хозяин», — говорит он в микрофон, и я чувствую, как в голове срабатывает какой-то переключатель. Вероятно, он сказал три ключевых слова, о которых говорила мама.

— Дай пистолет, — требует Пит.

Сара безуспешно пытается вырваться из рук охранников.

— Дэмиен, не делай этого! — отчаянно кричит она.

Я против воли направляюсь к Питу и вкладываю пистолет в его руку. Мышление сохранилось, речь, вероятно, тоже, но не выполнять приказы я не могу. Мама не знала, как на меня подействует изобретенный ею токсин. Вероятно, я не так внушаем, как чистокровный супергерой или обычный человек, но, очевидно, в достаточной степени, чтобы стать одним из зомби Пита. Я понимаю, что он контролирует мои действия, но сделать с этим ничего не могу.

Пит вертит в руках пистолет, исследуя его. Увидев многочисленные кнопки и торчащие провода, он удивленно поднимает брови.

— Ты что, сам его сделал?

Сара находится далеко от меня, но я уверен, что слышу, как она скрипит зубами от злости.

Пит берет меня на мушку. Перед выстрелом он все-таки опускает ствол и, прицелившись в ногу, кладет палец на курок. Очевидно, убивать меня он еще не готов.

Пит стреляет. Ничего не происходит. Кэт за его спиной громко, с облегчением, вздыхает. Пит бросает пистолет, назвав его бесполезной игрушкой.

— Здорово, правда? — спрашивает он, потирая руки. — Город в моих руках, девочка со мной, а теперь еще и мой старый друг Дэмиен готов делать, что я скажу. Как мы это отпразднуем?

— Это недолго продлится, — заверяю его я.

Пит бьет меня в зубы. Я падаю на пол, ощущая во рту привкус крови.

— На колени, — говорит Пит, видя, что я собираюсь подняться. Приходится подчиниться.

Супергерои, которых на крыше немало, похоже, полностью лишены воли. Они стоят неподвижно, со стеклянными глазами, и начинают что-то делать, только когда Пит приказывает им.

Пит протягивает мне ногу.

— Поклонись и поцелуй башмак хозяина.

Я наклоняюсь вперед и касаюсь губами грязного ботинка.

— С языком, — добавляет Пит.

Я делаю то, что он требует. Пахнет резиной и грязью, да и вообще, в конце концов, это ботинок Пита. Думаю, нужно быть благодарным за то, что он покрыт одной только грязью и что Пит недавно не вляпался в какое-нибудь дерьмо.

— Вставай.

Поднявшись на ноги, я случайно заглядываю через край и понимаю, как высоко мы находимся. Город отсюда виден как на ладони, и до земли очень далеко. Голова начинает кружиться, ноги не держат. Поморщившись, я закрываю глаза, от всей души желая найти какую-нибудь точку опоры.

Пит смеется.

— Все правильно, — говорит он, — мой мальчик боится высоты.

— Все хорошо, Дэмиен, — произносит Кэт. Пит, обернувшись, бросает на нее злобный взгляд.

— Тебе придется научиться не осквернять свой прекрасный ротик его именем. Скоро ты это поймешь.

— Я проклинаю себя за то, что познакомилась с тобой, — говорит Кэт.

— Ты бы поостереглась с проклятиями. Если помнишь, я тебя с ним познакомил.

Щелкнув пальцами, Пит подзывает одного из супергероев.

— Ты. Встань за камеру. Пора продолжать нашу замечательную передачу. Дэмиен, встань рядом с Кэт, — требует он, сгибая пальцы как человек, держащий в руках небольшой фотоаппарат, и делая вид, что смотрит на нас через видоискатель. Подчинившись приказу, я подхожу и встаю рядом с Кэт.

— Все будет хорошо, — шепчу я ей.

Кэт кивает, но, кажется, мне не верит. Похоже, веревки на руках и ногах, а также моя готовность слушаться Пита кажутся ей серьезным препятствием.

— Молчать, — приказывает Пит. — Сначала я хотел убить ее у тебя на глазах. Но потом я подумал, что есть вещи и похуже. К примеру, если ты сам вспорешь ей живот, а я посмотрю.

Достав из кармана складной нож, он открывает его и, проведя пальцем по лезвию, вкладывает мне в руку.

— Небольшое пояснение: ты можешь использовать оружие только против нее.

Не в первый раз замечаю, что Пит идиот: его страсть снабжать меня оружием до добра не доведет. Но, к сожалению, в настоящий момент я не могу использовать его против Пита — приказываю себе воткнуть в него нож, но не могу этого сделать. Похоже, нервная система не передает рукам сигналы мозга.

— Улыбнитесь в камеру, — требует Пит. — На нас смотрит весь город.

Я с ножом. Передо мной Кэт. А Пит отдает приказы. Ситуация патовая. Мысли вихрем проносятся в голове, но ничего дельного я придумать не могу. Похоже, положение безвыходное. Все козыри в руках у Пита, а что я могу сделать?

Я могу говорить, вот что. Пока я не потерял дар речи, кое-какие возможности у меня еще есть. А язык всегда был моим самым страшным оружием.

— Знаешь, Пит, — говорю я, не дожидаясь, пока он объяснит, что я должен делать с ножом, — это плохой план.

— Да что ты, Дэмиен.

— В нем есть изъян, — говорю я, пожимая плечами. — Хочешь скажу какой?

Пит должен клюнуть. Я стою и жду, наблюдая за его реакцией. Ответа на вопрос он не дождется, пока как следует все не обдумает, а любопытство тем временем возьмет верх.

— И какой? — спрашивает он наконец.

Мой рот медленно растягивается в хитрой ухмылке.

— Дело в том, Пит, что ты, как я слышал, любишь пытать и мучить. Следовательно, думаю, ты хочешь, чтобы я помучил Кэт у тебя на глазах. Но я должен тебе кое-что рассказать. Знаешь что, Пит? — спрашиваю я, хохоча. Так я еще никогда не смеялся. Даже не знаю, откуда взялся этот смех — так хохочут маньяки, разделывая очередную жертву. С трудом делаю вид, что мне действительно смешно, но другого выхода нет: только так и можно усыпить бдительность Пита и заставить его перестать мне приказывать. Иначе придется зарезать Кэт, а этого не будет. Только через мой труп. — Мне тоже нравится мучить людей. Жаль, что мы не остались друзьями.

— Да уж, — говорит Пит с мрачной ухмылкой. — Жаль.

— Ну и дурак же ты, Пит. Ты мог заставить меня прожить наяву мой самый страшный кошмар, а вместо этого ты предлагаешь устроить какую-то убогую садомазохистскую забаву, — говорю я, легонько тыкая ножом в живот Кэт.

Увидев это, Пит сердито смотрит на меня.

— Я разве просил тебя это делать?

— Да это же мне самому нравится. Это здорово. Я-то думал, ты меня хочешь заставить прыгать.

— Если ты хочешь попрыгать, мальчик, я охотно разрешу тебе это сделать.

— Я имею в виду, с крыши. Вот это было бы…

Сказав это, я начинаю дрожать. Об этом даже подумать страшно. Разыгрывать ужас не придется, это уж точно. Кидаю осторожный взгляд в сторону Кэт, словно опасаясь, как бы она нас не услышала.

— Я мог бы даже поплакать. На камеру… — говорю я тихо, повернувшись лицом к Питу.

— И умереть, — добавляет Пит.

— Точно, — соглашаюсь я. — Но ты со мной этого не сделаешь. Это ведь не то же самое, что мучить людей, которых ты не знаешь, по приказу Тейлора. Заметь — ты так ничего и не сделал с Кэт. Ты решил, что будет лучше, если это за тебя сделаю я. Так вот, я знаю, что ты и со мной ничего не сделаешь. Ты меня не убьешь — кишка тонка.

Одна сторона лица Пита начинает дергаться, как будто его хватил инсульт.

— Ты только что совершил самую большую ошибку в жизни, — говорит он.

О нет. Пит. Неужели ты это сделаешь.

— Брось нож, — приказывает он.

Нож, звеня, падает на крышу.

— Отойди от нее.

Я делаю шаг назад.

Пит указывает рукой на ограждение.

— Иди туда. Немедленно.

Я делаю то, что он приказывает. Хочется закрыть глаза и сказать себе, что это сон, но я боюсь упасть за край. Последний раз, когда я был здесь, так и вышло. И, если все пойдет, как я задумал, я снова упаду, но только чуть позже.

Когда идти прямо уже больше нет сил, я становлюсь на колени и подползаю к краю. Я делаю это для Кэт. И для Сары.

— Пожалуйста, не надо! — кричу я. — Мы же были друзьями, Пит. Я…

— Прыгай.

— Высоко?

— Как можешь.

Нахожу в себе силы подняться на ноги. При виде пропасти, зияющей прямо передо мной, накатывает тошнота. Желудок скрутило в непрекращающемся спазме. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что происходит на крыше. Сара стоит, закрыв глаза и заливаясь слезами. Она что-то бормочет — может, молится, а может, учитывая ее особенности, повторяет в уме таблицу Менделеева. Кэт смотрит на меня. На ее лице написано желание проснуться. Она тоже что-то шепчет. По губам можно прочесть фразу: «Прошу, не надо».

— Пока, ребята, — говорю я. — Похоже, пора прыгать.

Колени дрожат. Где-то в душе я тоже ощущаю желание отойти подальше от края, хотя это значило бы, что я никого не спасу. Хочется оказаться внизу, на земле, подальше от этого гиблого места. Но отвращение, которое я испытываю, повинуясь приказам Пита, сильнее страха. Вот и хорошо — именно на это я и рассчитывал. В очередной раз говорю себе, что все будет нормально, если, конечно, сердце не разорвется раньше, чем я выполню приказ Пита. Такой вариант не кажется мне фантастикой, учитывая, как быстро оно бьется.

Подпрыгнув, я взмываю над краем крыши самого высокого здания в Золотом городе. За спиной слышно, как Кэт кричит что-то неразборчивое. Возможно, мое имя, а может, это просто крик отчаяния. Через пару мгновений я уже ничего не слышу, да и разбирать, что именно она кричала, падая с крыши, не слишком удобно.

Пытаясь утихомирить водоворот мыслей и остановить панику, я ругаюсь про себя. Лети! Лети же, черт тебя подери!

Ничего не происходит. Я камнем падаю вниз, как и в прошлый раз. Как в кошмарном сне. Гордон сказал, что во второй раз будет легче, но я этого не наблюдаю. Я приказываю себе использовать свою сверхспособность, чтобы спастись, но ничего не получается. Пытаюсь вспомнить, какие слова Пит произносил перед прыжком, слушая, как гудит в ушах поток крови, подгоняемый бешеным ритмом сердца. Он не запрещал мне спасать себя, использовать сверхспособности или летать. Значит, дело во мне. В моих комплексах и страхах.

Я лечу вниз, рассекая прохладный воздух. Кожа горит от укусов мороза, глаза слезятся.

Представляю себе, каково это, упасть на асфальт — шлеп! — и все. Не дышишь, не думаешь, ничего не чувствуешь. А я не хочу умирать.

Собрав волю в кулак, снова заставляю себя полететь. Как же так: спрыгнуть с крыши, а потом не взлететь, не спасти Кэт и Сару, не остановить этого ублюдка Пита. Да это же полный провал. Если я сейчас, один-единственный раз, не смогу преодолеть эту вечную склонность к неудачам, значит, я не заслуживаю такого прекрасного имени, как Ренегат Икс.

Поток воздуха замедляется. Земля перестает надвигаться на меня, предметы больше не увеличиваются. Я замираю, паря в воздухе. Боюсь пошевелиться, чтобы снова не начать падать. Жаль, что я не позволил Гордону объяснить, что к чему в этом самом летном деле. Теперь вот приходится постигать все методом проб и ошибок.

Через некоторое время чувства постепенно начинают возвращаться ко мне. Во рту ощущается привкус меди. Это кровь — оказывается, я укусил себя за щеку изнутри, пока падал. В воздухе витают резкие запахи мусора и машинного масла. Вниз я стараюсь не смотреть. Думаю о том, как бы взлететь, и это происходит. Но поднимаюсь я даже медленнее, чем в том чертовом лифте, — по несколько сантиметров в секунду. Очень хочется лететь быстрее, но как это сделать, я не знаю, да еще и боюсь упасть. Стараюсь успокоить себя мыслью о том, что лучше медленно подниматься, чем болтаться в воздухе на одном месте. Лучше спасти Кэт поздно, чем не спасти ее вовсе.

Но я бы спас ее быстрее, если бы понял, как ускорить полет. Подумав об этом, я начинаю набирать скорость.

Оказавшись у края крыши, я говорю себе, что если уж высовываться, то аккуратно. Теперь все зависит от того, сколько времени пройдет, прежде чем Пит узнает, что я не погиб.

Приподнявшись, я заглядываю на крышу. Кэт тихо плачет, стараясь скрыть, насколько она опечалена моей смертью. Пит стоит перед ней, глядя в камеру, и произносит победную речь.

Сара злобно смотрит на Пита, ее лицо все в слезах. Время от времени она смотрит за край, видимо, догадываясь о моем плане и не понимая, что, черт возьми, случилось, что я до сих пор не появился. Хотя, может, просто пытается увидеть лежащее на асфальте тело. Перебирая руками по краю крыши, хотя чисто физически мне это и не нужно, перелетаю на ту сторону, где стоит Пит. Держась за край, легче сохранять присутствие духа, потому что мне все время кажется, что воздух вот-вот станет менее плотным, и я снова начну падать.

Пистолет лежит там, где Пит его бросил. Я тянусь к нему, стараясь не привлекать внимание. Пит слишком занят съемкой и не видит моей руки, но два супергероя-охранника могут заметить. Дотянувшись, я беру пистолет, перелетаю через край и снова оказываюсь на твердой поверхности.

Пит стоит близко к Кэт, и стрелять опасно, но есть возможность зайти сбоку. Прицеливаюсь и нажимаю на курок.

— Дэмиен, осторожно! — кричит Сара.

Услышав ее, я падаю на землю и откатываюсь в сторону, успев увернуться от силача, державшего ее. Он чуть не сбил меня с ног. Неясно, попал я в Пита или нет, но он кричит.

Силач выбивает пистолет у меня из руки и наступает на запястье. Раздается неприятный хруст и рука неестественно изгибается. Больно ужасно.

— Лови ее, идиот! — кричит ему Пит. Он стоит на одном колене у края крыши, силясь подняться, но нога, похоже, не слушается. Видимо, в нее я и попал. Сара несется к нему. Она успевает добежать до Пита раньше силача и, воспользовавшись его во всех смыслах этого слова шатким положением, толкает к краю крыши. Подлетевший силач хватает Сару и оттаскивает в сторону, но поздно — Пит падает. С крыши. Хотя я его и ненавижу, сердце все равно дает осечку — наблюдать за тем, как кто-то переживает самый худший мой кошмар, неприятно. Но Пит не упал — висит, уцепившись за край.

— Дэмиен! Спаси меня! — кричит он. В голосе Пита слышится отчаяние. Не знаю уж, почему он позвал меня, а не кого-нибудь из охранников. Может, даже в таком положении не забыл, что меня нужно помучить, — вполне возможно, что даже на грани смерти он продолжает меня ненавидеть и хочет достать во что бы то ни стало. Трудно сказать. Может быть, он просто паникует и назвал первое попавшееся имя. Мы же были друзьями, в конце концов. Давно это было, правда.

Иду к нему. Ничего не могу с собой поделать — излучение прибора, изобретенного Сарой, тянет, как магнит.

Если я его спасу, все будет кончено — я проиграю. У меня нет оружия, и Пит знает о моей сверхспособности. Второго шанса не будет. Я могу только тащиться максимально медленно, насколько это возможно, не ослушавшись приказа, еле переставляя ноги, чтобы выиграть время. Надеюсь, он соскользнет раньше, чем я до него доберусь. Если он умрет, заклятье, вызванное ключевыми словами, перестанет действовать, и мы разойдемся по домам.

— Дэмиен! Быстрее! — кричит Пит.

Боже, надеюсь, камера все еще работает.

— Я не позволю тебе убить моих друзей, Пит. Не буду я тебе помогать.

— Ты не можешь ослушаться приказа!

Шаг. Еще один. Стараюсь идти медленно, но ноги сами несут меня, шаркая по бетону, когда я пытаюсь упереться и не двигаться. Однако данный Питом приказ ускориться действует, и я начинаю двигаться быстрее.

Прохожу мимо привязанной Кэт. Страшно даже представить, что он может сделать с ней, если выберется. Легонько пожимаю ее пальцы на ходу. Держусь за ее руку столько, сколько могу, и иду дальше.

— Ты умрешь, Пит, — говорю я ему. — Никто не придет тебе на помощь.

— Заткнись и живо сюда!

Сердце глухо бьется в груди, как будто на грани жизни и смерти нахожусь я, а не Пит. На Сару и Кэт смотреть не могу — слишком уж неудачно все обернулось. Преодолев последние метры, подхожу к краю крыши и становлюсь на колени.

Пит уже устал и еле держится. Одна рука соскальзывает, но ему чудом удается снова схватиться за край.

Дрожа от усилий, стараюсь преодолеть действие гипноизлучателя, но не могу. Сейчас я спасу этого ублюдка, а он в награду убьет меня, замучит до смерти Кэт и сделает бог знает что с Сарой. А потом будет править Золотым городом, что твой король.

— Приказываю спасти меня! — кричит Пит. Никогда еще не видел его таким испуганным. Он в отчаянии. Висеть на руках, видимо, уже нет сил. Если я продержусь еще немного — но руки тянутся вперед помимо воли, даже несмотря на травму запястья. Все кончено.

Неожиданно неизвестно откуда появляются два лазерных луча. Один из них чуть не задевает меня. Второй попадает Питу прямо по пальцам и режет их пополам. Зрелище отвратительное, надо сказать.

Пит падает. Долго. Очень долго. Его крик отдается эхом у меня в ушах. Он приказал мне спасти его, и я готовлюсь прыгнуть вслед за ним, но в этот момент мама хватает меня за руку и оттаскивает от края. Теперь я, по крайней мере, знаю, откуда взялись лазерные лучи.

— Дэмиен! Какого черта ты делаешь?! — спрашивает она, крепко прижимая меня к себе. Я не могу вырваться, даже несмотря на то что Пит дал мне приказ. А потом желание прыгнуть с крыши, чтобы его спасти, исчезает, и я понимаю, что он умер.

На глаза сами собой наворачиваются слезы — так я рад видеть маму и знать, что все окончилось благополучно. Я не плачу, нет. Стоять, обнимая маму, да еще и плакать, зная, что камера продолжает работать — это уж слишком. Собравшиеся на крыше супергерои, постояв с глупым видом и похлопав глазами, оставляют свои занятия. Силач отпускает Сару.

Вырвавшись из маминых объятий, беру лежащий на крыше нож и режу веревки, которыми связана Кэт. Приходится действовать правой рукой, а запястье почти не действует. Боль ужасная, и резать тяжело, но я не обращаю на это внимания.

Кэт падает. Я успеваю ее подхватить, и мы валимся вместе, превратившись в бесформенную кучу на полу.

— Боже, Дэмиен, когда ты спрыгнул, я подумала… — говорит Кэт, с трудом сдерживая слезы. Она прижимается ко мне и замолкает, так и не окончив фразы.

— Все хорошо. Все уже, все… — говорю я, снимая с ее шеи колье. У меня дрожат руки, и застежка никак не хочет поддаваться. По крыше гуляет холодный ветер, и пальцы почти не слушаются.

Мама, наклонившись, поднимает что-то с земли и кладет в карман.

— Нужно спускаться, ребята, — говорит она.

— Какой же ты все-таки кретин, — замечает Кэт, вытирая слезы. — Что бы я делала, если бы ты погиб?

— Умерла бы от сердечного приступа, конечно, — отвечаю я, подмигивая ей. — Это входило в мой план.

И тут я вспоминаю о Саре, которой приходится стоять и наблюдать за тем, как ее бывший потенциальный парень утешает девушку, которую он предпочел ей. Да, Кэт была связана, и о ней следовало позаботиться, но я даже не спросил Сару, все ли с ней в порядке. Она стоит, сложив руки на груди, и смотрит на меня. Спасибо хоть блокнота в руках нет.

— Сара, — говорю я, чувствуя себя крайне неловко, — прости, я…

Поднимаюсь на ноги и подхожу к ней, прижимая к груди поврежденную руку.

— Ты как, Косинус?

Она кивает и улыбается мне.

— Я же сказала, мне можно доверять.

— Мне жаль, что ничего не вышло, — говорю я, стараясь, чтобы Кэт нас не слышала. — Ну, ты понимаешь. Наши эксперименты.

Мы уже обсуждали это раньше, но я ничего не могу с собой поделать — мучает совесть. Сара закатывает глаза.

— Ой, Дэмиен, перестань. Сталкивать людей с крыши гораздо интересней, чем встречаться с тобой. Это было так захватывающе, и я, пожалуй, оставлю за собой роль твоей напарницы. Мы же партнеры, правда?

— Да, — отвечаю я, улыбаясь, — как же иначе.

Загрузка...