Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс

21

— Это, — говорит Кэт, наблюдая за проплывающими за стеклом акулами, — треугольник, мистер.

— Квадрат. Ты снова проиграла.

Амалия закатывает глаза.

— Это акула.

С того дня как Пит потерпел полное и безоговорочное поражение, прошла целая неделя. Мы гуляем всей семьей по городскому Аквариуму. Гордон долго не разрешал мне брать с собой Кэт, потому что она суперзлодейка. Поначалу он даже утверждал, что дело не в ее происхождении, а в том, что он планировал пойти в Аквариум только со своими. Пришлось сделать вид, что очень сильно болит рука, и я не представляю, как можно выйти из дома без моральной поддержки Кэт. Гордон начал ругаться и сказал, что все равно ее с собой не возьмет. Тогда я быстренько сочинил историю о роботах-скорпионах, которых я будто бы подложил в его гардероб, и если он не пойдет мне навстречу, никогда не узнает, как их дезактивировать. Этот аргумент подействовал на него как нельзя лучше.

На мне футболка с изображением акулы, держащей в зубах земной шар, и надписью: «Акулы кусают людей! Р-р-р!»

На спине напечатана картинка с осьминогом, держащим в щупальцах транспарант «Я хороший источник чернил». Кэт надела вечернее платье из серебристой ткани. Проходящие мимо люди оборачиваются, чтобы поглазеть на нее, а увидев мою футболку, бормочут под нос что-то неодобрительное. Кэт похожа на девушку, заблудившуюся по дороге на выпускной, а я — на провокатора, с неуважением относящегося к подводному миру. Это так здорово.

Рисую пальцем на ладони Кэт очередную геометрическую фигуру.

— Круг, — говорит она. — Не надо играть со мной в поддавки, Дэмиен. Я могу угадывать и более сложные формы.

— Похоже, нет, потому что ты ошибаешься в простых.

Амалия, любовавшаяся проплывающим мимо хвостоколом, оборачивается и смотрит на нас, как на сумасшедших. Мимо мчится гоняющийся за акулой Алекс. Он бежит вдоль стекла, как привязанный.

— Не беги, — приказывает ему Гордон, и Алекс переходит на бодрую трусцу.

Кэт закрывает глаза, и я рисую новую фигуру.

— Что это было? — спрашивает Кэт, тряся головой.

— Додекаэдр.

— Не может быть.

— Я тебе говорю. Ты должна мне десять долларов. Я принимаю наличные и кредитки. Чеки и почтовые переводы оплатой не считаются.

— А что, если я просто забуду, как ты опоздал вчера на встречу? Тогда квиты?

— Всего десять долларов за опоздание. Чувствую себя чертовски важной птицей.

Беру Кэт за руки и, притянув к себе, прижимаю к стеклу, за которым плавают акулы. Вот только поцеловать ее первым не успеваю — она делает это за меня.

— Фу, какая гадость! — с чувством произносит Амалия под одобрительный хохот Алекса. А я размышляю над тем, как долго мы вот так простоим, прежде чем приплетется охранник с требованием не прислоняться к стеклу.

За спиной Хелен и Гордон о чем-то переговариваются сердитыми голосами. Слышно, как Хелен говорит что-то вроде «нашла вчера в почтовом ящике» и «девушка на него плохо влияет». Гордон подходит к нам.

— Дэмиен, могу я сказать тебе пару слов? — спрашивает он, неуверенно покашливая.

— Я немного занят.

Не обращая внимания на мои слова, он протягивает мне открытку, на которой написано «Ваша подписка активирована!».

— Хелен обнаружила это вчера в почтовом ящике. Подписка на мое имя.

Отпускаю Кэт, чтобы как следует рассмотреть открытку. На ней логотип редакции «Прекрасная суперзлодейка».

— Вау, пап, ты выписал его на свое настоящее имя? Это смело с твоей стороны, — спрашиваю я, удивленно поднимая брови.

— Я его не выписывал. Мне кажется, ты это знаешь.

Гордон складывает руки на груди и смотрит на меня в ожидании признания, поигрывая желваками на скулах.

— Я думал, приключение с моей мамой было случайностью. Я же не знал, что ты неровно дышишь ко всем суперзлодейкам.

Гордон хмурится. Его лицо постепенно приобретает багровый оттенок, а во взгляде явственно читается желание сожрать меня прямо на глазах посетителей Аквариума, как если бы я упал в резервуар с акулами. На помощь мне приходит Кэт.

— О, мистер Тайнс, — говорит она, театрально вздыхая, — это так странно. На экране вы настоящий образец для подражания. Правду говорят, не стоит встречаться с кумирами в реальной жизни.

Гнев на лице Гордона сменяется растерянностью. Он явно не знает, радоваться ему или расстраиваться.

— Неужели ты смотришь мою передачу? — спрашивает он.

— Все время.

По сияющей физиономии Гордона можно понять, насколько он польщен.

— Дэмиен тоже смотрит, — продолжает Кэт театральным шепотом, хлопая меня по спине. — Но он, конечно, ни за что не признается.

О том, что мы с ней устраивали из просмотра грандиозное посмешище, Кэт благоразумно молчит.

— Ну, может, и посмотрел несколько серий, — нехотя признаюсь я, — но я не такой горячий поклонник, как она.

Кэт фальшиво улыбается и протягивает руку, чтобы тайком ущипнуть меня.

Гордон настолько потрясен услышанным, что целую минуту стоит, блаженно улыбаясь и глядя на нас глазами, полными умиления. Такое впечатление, что мы только что сказали ему, что знаем, как пройти в Царствие Небесное, и он нам поверил.

— Ладно, Дэмиен, — говорит он наконец, помахивая открыткой, — поговорим об этом позже. И когда мы придем домой, ты сообщишь мне код дезактивации этих скорпионов.

— Будет сделано, — отвечаю я, отдавая ему честь. Этот жест окончательно добивает Гордона. Он уходит, бормоча пожелания хорошей прогулки.

Можно назвать ему любые цифры в качестве кодов, но от этого будет только смешнее, потому что в скорпионах возможность дезактивации не заложена. Единственный способ их отключить — дождаться, пока сядут батарейки.

— У нас неплохо получается вместе, — говорит Кэт.

— Да, это точно. По крайней мере, на сегодняшний день. Но через полгода ты будешь учиться в Вилморе, а я нет…

— Мы что-нибудь придумаем.

— Даже если у меня на пальце появится буква «З», Тейлор все равно ни за что не примет меня после того, как я…

Да, после того как я предпочел маме Гордона.

— В общем, после того как мама от меня отреклась. Не видать мне Вилмора теперь как своих ушей.

— Планы могут меняться, — говорит Кэт, покусывая губу, — но мы-то не меняемся. Как не меняется то, что мы чувствуем.

— Но…

— Дэмиен, — перебивает меня Кэт, обнимая за плечи. — Я тебя люблю. Вот что важно.

Говоря это, она улыбается так, что становится понятно — это чистая правда.

Мы с Кэт принимаемся целоваться, но к нам подходит Хелен с Джессикой на руках.

— Дэмиен, — говорит она, обращаясь только ко мне, что не слишком вежливо по отношению к Кэт, — мы идем завтракать. Ты с нами?

Я поднимаю большой палец, не прерывая поцелуя.

— Я не поняла, ты идешь или нет?

— Кэт! — кричит Джессика, разражаясь оглушительным хохотом, словно смешнее имени она никогда не слышала.

— Может, вам стоит ненадолго прерваться? — спрашивает Хелен, явно желая заменить «стоит» на «должны».

— Да ладно тебе, Хелен, — говорит Гордон, подходя к ней, чтобы забрать Джессику. — Пусть мальчик развлекается. Молодость бывает один раз в жизни.

Хелен смотрит на Гордона так, как будто хочет убить его на месте, но готова немного потерпеть, чтобы не делать этого на публике. Думаю, ей едва ли хочется позволять мне «развлекаться». Вероятно, Хелен относится к типу матерей, считающих, что подросткам нельзя позволять встречаться с представителями другого пола до, скажем, тридцатилетнего возраста. Однако, вспомнив ее реакцию на то, что я поцеловал мифического «Джоэ», я понимаю, что ее реакция вызвана, скорее, выбором партнера. Полагаю, приводить в семью внучку Барта Кузнеца было поступком опрометчивым, но я люблю Кэт, и Хелен придется с этим смириться.

— Ты бы не стал так говорить, если бы видел их вчера, — замечает Хелен. — Я наблюдала за соревнованием по длительности поцелуя. Проводимом при помощи секундомера.

Я отрываюсь от губ Кэт, чтобы дать объяснения.

— Мы хотели пойти на мировой рекорд.

— Но даже близко к нему не подобрались, — добавляет Кэт расстроенно.

Хелен вздыхает.

— Мы пойдем в кафе. Ищите нас там, если надумаете поесть. Если нет, встретимся возле резервуара с угрями через полтора часа.

Сказав это, она переключается на Амалию и Алекса, предлагая им поторопиться.

Гордон треплет мои волосы.

— Надеюсь, вы хорошо проведете время, — говорит он излишне слащавым тоном, желая, видимо, загладить впечатление от суровости супруги.

— Пап? — зову я Гордона, когда он уже намеревается уходить. Он оборачивается и смотрит на меня через плечо.

— А люди на нас глазеют?

— Не более чем обычно, — говорит Гордон, осмотревшись. — Придется постараться.

— Эх, черт! — восклицаю я, щелкая пальцами от расстройства.

Гордон, посмеиваясь, убегает к остальным, а мы с Кэт возобновляем упражнения, постепенно добиваясь успеха. Люди, проходя мимо, что-то неодобрительно бормочут. Пожилая дама называет наше поведение «оскорбительным». Я начинаю жалеть о том, что секундомер остался дома, но в этот момент звонит телефон.

— Не отвечай, — тихонько говорит Кэт, придерживая меня руками за голову, чтобы не прерываться.

— Прости, Рыба-Кэт, труба зовет, — шучу я, глядя на экран. Звонит Сара.

— Я, кажется, просил тебя не звонить, — возмущаюсь я, нажав кнопку приема.

— Ренегат, ты видел утренние газеты? — кричит Сара прямо мне в ухо.

— Я не читаю до полудня, ты же знаешь.

— По городу прокатилась волна ограблений. Полицейские не видят между ними связи, но, на мой взгляд, очевидно, что преступники охотились за вещами, принадлежавшими Безумной Баронессе. Это ужасно! Но я знаю, куда они придут сегодня ночью. Они не просто охотятся за предметами, имеющими к ней отношение, они еще и делают это согласно магическому ритуалу. Мы должны вмешаться.

— Понял.

Пауза.

— Давай сюда немедленно! — не выдержав, кричит Сара.

— Я занятой человек. Не могу же я вот так все бросить.

— Тьфу. Я знаю, чем ты там так занят. Это полная ерунда по сравнению с тем, что я тебе говорю. Кроме того, у меня здесь есть новое оружие. Хочу, чтобы ты его опробовал.

— Честно говоря, я гуляю с семьей. И это не ерунда. Так что попрошу меня не беспокоить, и все такое.

— Что это ты стал так серьезно относиться к семейным прогулкам? Ладно. Я, пожалуй, пока с Геральдо погуляю.

— Буду через два часа, — говорю я, вешая трубку.

Кэт забирает у меня телефон и выключает его.

— Значит, на два часа ты мой? — спрашивает она, обнимая меня за талию.

— Я вот не знаю, стоит ли попытаться объяснить акулам, что они не так круты, как им кажется, потому что со всеми своими зубами и в подметки не годятся людям. Кто, кроме человека, способен украсть монетку из-под подушки ребенка, у которого выпал молочный зуб? Или лучше продолжим целоваться и дразнить зевак? Для усиления эффекта я буду громко стонать и говорить что-нибудь вроде: «О, детка, ты такая горячая!» Так что готовься.

— А почему бы не сделать и то и другое? — предлагает Кэт, хитро улыбаясь.

— Только ты способна меня понять. За это я тебя и люблю, — говорю я, наклоняясь к Кэт, чтобы поцеловать. Заметив краем глаза проплывающую за стеклом акулу, я сжимаю кулак и подношу его к стеклу, чтобы она не слишком важничала.