Отец Иоанн (Крестьянкин)

Глава 11 СВЕТЕ ТИХИЙ

11 апреля 2000 года о. Иоанну Крестьянкину исполнилось 90 лет. Возможно, сам батюшка в этот день дивился тому, сколько же ему, немощному и слабому здоровьем, через столько прошедшему, отпущено Господом земного времени. Сокрушался — про себя, чтобы не расстраивать пришедших его поздравить, — размаху праздника («Монашеский юбилей — это день кончины, а всё, что ранее, — это будни монашеской жизни: скорбь, поношение и крест... Мы стоим пред Господом, а труды жизни — это только послушание»), А ещё дивился, сколько в его скромной келии цветов, писем, открыток со всего мира. И, конечно, подарков. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II наградил батюшку орденом Святого благоверного князя Даниила Московского 2-й степени. В письме от Святейшего Патриарха было сказано:

«Ваше Высокопреподобие,

Дорогой отец Архимандрит!

Сердечно поздравляю Вас с днём Вашего знаменательного, славного юбилея — 90-летия. От души желаю вам, дорогой Батюшка, крепости сил, здоровья и долгоденствия. Помните, что Вы нужны очень и очень многим, которые приходят к Вам за духовной поддержкой на своём жизненном пути, и этой поддержкой живут, переносят трудности и испытания. <...> В день Вашего славного жизненного юбилея молитвенно, с любовью вспоминаю Вас».

От лица братии и паломников наместник обители архимандрит Тихон преподнёс батюшке образ Божией Матери «Знамение» и поздравительный адрес; архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий — Архиерейскую грамоту. На протяжении дня поступали поздравления от Патриаршего Экзарха всея Беларуси митрополита Минского и Слуцкого Филарета, митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима, архиепископа Таллинского и всея Эстонии Корнилия, архиепископа Верейского Евгения, архиепископа Венского и Австрийского Павла, архиепископа Бронницкого Тихона, многих других друзей, учеников, духовных чад, внуков и правнуков батюшки — очных и заочных. Программа «Время» вечером 11 апреля показала отдельный сюжет о 90-летии отца Иоанна.

Но показательнее всего было небольшое письмо на бланке с государственным гербом и короткой надписью «Президент Российской Федерации»:

«Насельнику Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря

Архимандриту Иоанну

Многоуважаемый отец Иоанн!

Сердечно поздравляю Вас со знаменательным юбилеем — 90-летием со Дня рождения!

Ваша жизнь — пример подлинного подвижничества и истинного служения Русской Православной Церкви, стремления к укреплению веры и духа нашего народа. Вас знает и любит вся православная Русь. Ведь во многом благодаря таким Наставникам, как Вы, Россия возвращается сегодня к своим духовным и нравственным корням.

Вы прошли и пережили многое — приходское служение, тяготы репрессий, подвиг старчества в древнейшей обители России. И всегда Вы оставались верны своему высочайшему призванию, своему долгу перед Богом и людьми.

От всей души желаю Вам, многоуважаемый отец Иоанн, крепкого здоровья, бодрости и долголетия.

Исполняющий обязанности

Президента Российской Федерации В. Путин

11 апреля 2000 г.».

На всю страну имя Путина прозвучало днём 31 декабря 1999-го — именно тогда, в полдень, телеканалы передали новогоднее обращение Ельцина, где он сообщал о передаче дел преемнику. До этого, в августе—декабре, Путин был премьер-министром, но на этой должности громко заявить о себе не успел. 26 марта 2000-го в стране прошли президентские выборы, на которых Путин одержал убедительную победу в первом туре. Инаугурация была назначена на 7 мая. Так что поздравление о. Иоанну пришлось на тот недолгий «промежуточный» период, когда Путин уже был Президентом, но официально в должность ещё не вступил.

Письмо бережно передавали из рук в руки. В истории монастыря это был первый случай, когда глава государства письменно поздравил одного из насельников с днём рождения. Более того — такое произошло вообще впервые в истории России!.. Гадали, кто подал Путину мысль написать письмо, и изумлялись самому факту его написания. Но ещё больше пришлось удивляться, когда 29 июля 2000 года в 17 часов в кабинете наместника архимандрита Тихона раздался телефонный звонок, и Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сообщил ему, что вскоре Президент лично прибудет в монастырь с визитом и что он хотел бы встретиться с о. Иоанном Крестьянкиным.

День 2 августа 2000-го для Путина был эмоционально нелёгким — в Пскове он общался с родственниками десантников 6-й роты Псковской дивизии ВДВ, почти полностью погибшей в Чечне. Все, кто встречал главу государства у ворот обители, — архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий, архимандрит Тихон, старожил монастыря архимандрит Нафанаил, глава администрации Печорского района А. А. Рогов и многие другие, — обратили внимание на то, каким утомлённым выглядел Президент.

Сначала отец наместник рассказал высокому гостю историю монастыря, пригласил в Успенский собор, Богом зданные пещеры, монастырский сад на Святой Горке. Цветущий вид обители впечатлил Президента:

— Как красиво! Я видел фотографии, но не ожидал такой красоты!

А затем Путин направился к братскому корпусу, где его уже поджидал заранее предупреждённый о визите о. Иоанн. У входа в келию гостя встречали сам старец и его келейница Татьяна Сергеевна. Беседа батюшки с Президентом продолжалась с глазу на глаз около часу. О чём они говорили тогда?.. Вряд ли стоит о том гадать. Вспомним лишь, что для старца не было секретов ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем человека.

В завершение визита о. Иоанн, как и каждого зашедшего к нему в келию, окропил Президента святой водой. Фотографы сделали положенные снимки. Когда Путин уходил от о. Иоанна по коридору, было слышно, как он произнёс: «Не ожидал, ну никак не ожидал!» Изменился, по свидетельству архимандрита Тихона, и его внешний вид: «Перед встречей с отцом Иоанном Владимир Владимирович выглядел очень усталым. А из кельи вышел обновлённым, с просветлённым лицом». А о. Иоанн, остановившись в дверях келии и глядя вслед гостю, негромко произнёс одну из своих любимых присказок:

— Дай Бог нашему теляти да волка съести.

После посещения о. Иоанна Путин выглядел и вёл себя заметно бодрее. Он с интересом прошёлся по саду Святой Горки, расспросил схииеродиакона Андроника и иеромонаха Харлампия — садовника и агронома обители. Выяснилось, что о. Андроник служил на Дальнем Востоке в погранвойсках, а о. Харлампий окончил Высшее училище погранвойск. Имея в виду то, что Печоры находятся в пограничной зоне, Путин пошутил:

— У вас тут все по специальности работают...

Прощаясь с монастырём, глава государства оставил в книге почётных гостей следующую запись: «Возрождение России, рост её могущества немыслимы без усиления нравственных основ общества. Роль и значение Русской Православной Церкви огромны. Храни Вас Господь. В. В. Путин. 2.08.2000».

Когда Президент уже подходил к ждавшей его у Святых врат машине, на ходу расписываясь по просьбе спецназовцев ВДВ в их военных билетах, из толпы кто-то окликнул его:

— Владимир Владимирович, поддержите Православие!

— Зачем же я сюда приехал? — улыбнулся в ответ Путин...

Был и второй визит Президента в монастырь, уже неофициальный. Он состоялся сразу после гибели атомной подводной лодки «Курск», затонувшей в Северном море 12 августа 2000 года. Путин, находившийся тогда в отпуске, прилетел в Псков и направился в монастырь. О. Иоанна в то время там не было, он отдыхал в Вярске, и Президент несколько дней ждал его возвращения из Эстонии. После второй беседы со старцем Путин провёл встречу с родственниками погибших на «Курске» моряков.

Этот визит не афишировался прессой. Но его следы можно найти в телеграмме, которую Путин прислал в монастырь после смерти батюшки. В ней сказано, что «беседы с отцом Иоанном <...> оставили след в моей памяти», то есть подтверждён факт как минимум двух таких бесед.

...На рубеже 1990-х и 2000-х православные верующие прошли через серьёзное искушение, которое чуть было не вылилось в раскол. Речь идёт о так называемой «проблеме ИНН», которая на протяжении нескольких лет была чуть ли не самым обсуждаемым вопросом в церковных и околоцерковных кругах. Поскольку с прошествием лет страсти улеглись, стоит напомнить о сути проблемы. Идентификационные номера налогоплательщика (сокращённо ИНН) начали вводить в России в 1999 году. У множества верующих сам факт того, что им присваивается некий номер, по которому фактически можно будет отследить всю их жизнь, вызвал возмущение. Дополнительного масла в огонь подлило утверждение, что в номере ИНН закодировано-де «число зверя» из Апокалипсиса.

Десятки, а затем сотни и тысячи человек с надеждой обратились к о. Иоанну за разъяснениями. Он сразу же вспомнил, что нечто подобное было в январе 1990-го, когда в Советском Союзе прошла пенсионная реформа. Тогда нужно было заполнить анкету, где проставлялся определённый номер. Смущённые люди приступали к батюшке уже тогда, и он говорил им:

— Никаких номеров бояться не нужно. Цифры — всюду: на часах стоят цифры, на документах, на страницах книг, где только их нет! Так что же теперь их бояться? Бояться нужно не цифр, чисел и номеров, а нужно бояться греха, который мы совершаем, особенно соблазнов последнего времени. Если мы с лёгкостью поддаёмся этим соблазнам, если с лёгкостью грешим, то дух антихристов действует в нас, незаметно для нас самих печать антихриста, которой так все боятся, может уже на нас стоять!

Но мало-помалу становилось ясно — истерия вокруг ИНН куда серьёзнее, чем показалось сразу. Несколько письменных ответов о. Иоанна частным лицам попали в Интернет, что вызвало новый всплеск толков. Даже один из столпов Псково-Печерской обители, архимандрит Нафанаил, заявил: «Пусть меня даже будут убивать — не приму этот номер»... Наместник монастыря попросил высказать о. Иоанна свой взгляд на ИНН официально, но батюшка не согласился на это, указав, что не имеет благословения Патриарха:

— Кто я такой, чтобы без благословения высказывать своё мнение на всю Церковь?

Свидетельствует митрополит Тихон (Шевкунов): «В начале января (2001 года. — В. Б.) мне позвонил мой духовник, отец Иоанн (Крестьянкин). Он был крайне встревожен той ситуацией, которая складывается сегодня вокруг вопроса об ИНН. Каждый день к нему приходят десятки, а то и сотни (!) писем с криками боли о том, что же делать православным христианам, запуганным листовками и брошюрами, где утверждается, будто ИНН — печать антихриста или, как минимум, невозвратный шаг к принятию этой печати.

Отец Иоанн благословил меня приехать после праздника Крещения в Псково-Печерский монастырь, а также благословил на то, чего я лично от него никогда не слышал. Батюшка благословил взять видеокамеру, снять его прямо в келье, когда он будет рассказывать о той духовной ситуации, которая складывается сейчас в России, и о своём отношении к тому, что происходит вокруг споров о принятии ИНН. Это действительно было совершенно необычно, потому что, кажется, только в 85 году мне удалось немного поснимать его в келье. А потом, когда мы просили его ответить на вопросы перед видеокамерой или даже перед магнитофоном, он категорически возражал. А тут он сам сказал: возьми благословение у Святейшего, приезжай с видеокамерой, и засними всё, что я скажу, это очень важно».

21 января 2005 года такое благословение было получено. В письме Патриарх Московский и всея Руси Алексий II писал:

«Антицерковные силы предпринимают попытку расколоть Церковь, пользуясь слухами о том, что в ИНН, якобы, содержится число 666. Это является неправдой. ИНН — обычный номер, не является апокалиптическим предзнаменованием и уже тем более не печатью антихриста.

Между тем, антицерковными силами, по вражескому наущению, нагнетается настоящая паника, связанная с принятием и непринятием ИНН. Ваше письмо, опубликованное во многих газетах и зачитанное с амвонов храмов, во многом умиротворило ситуацию, но сразу появились люди, утверждающие, что это — письмо подложное. Уже есть случаи ухода людей с работы и с насиженных мест, призывы неподчинения священноначалию Церкви, призывы к расколу и уходу чуть ли не в леса. Всё это напоминает ситуацию с расколами в 17 веке и с послереволюционными событиями.

Дорогой отец Архимандрит! Прошу Вас для успокоения народа Божьего высказать своё мнение по всем этим вопросам. Прошу Ваши слова записать на видеокамеру для того, чтобы лишить клеветников повода сказать, что Ваше мнение поддельно».

К этому послушанию о. Иоанн готовился очень серьёзно. Несколько раз келейница слышала от него вполголоса произнесённое «Ну, дай Бог нашему теляти да волка съести». За день до приезда о. Тихона батюшка, перекрестившись, сел за письменный стол и начал с закрытыми глазами диктовать келейнице текст видеообращения. Татьяна Сергеевна Смирнова вспоминает: «Он диктовал своё послание, с начала до самого конца, не открывая глаз. Было впечатление, что он читает незримый для меня текст. Окончив, встал, перекрестился и произнёс: “Я устал и теперь полежу, а ты проверь цитаты, чтобы не вкралось ошибок”. После краткого отдыха попросил почитать, чтобы воспринять написанное на слух, и не внёс в текст ни единой поправки, а только произнёс: “Роды были тяжёлые, но ребёнок родился здоровым. Слава Богу!”».

«Дорогие мои, как мы поддались панике — потерять своё христианское имя, заменив его номером? — говорил батюшка. — Но разве это может случиться в очах Божиих. Разве у Чаши жизни кто-то забудет себя и своего небесного покровителя, данного в момент крещения?

И не вспомним ли мы всех тех священнослужителей, мирян-христиан, которые на долгий период жизни должны были забыть свои имена, фамилии, их заменил номер, и многие так и ушли в вечность с номером.

А Бог принял их в Свои Отеческие объятия как священномучеников и мучеников, и белые победные ризы скрыли под собой арестантские бушлаты. Не было имени, но Бог был рядом. <...>

У Бога нет понятия о человеке как о номере, номер нужен только современной вычислительной технике, для Господа же нет ничего дороже живой человеческой души, ради которой Он послал Сына Своего Единородного Христа-Спасителя. И Спаситель вошёл в мир с переписью населения.

А что сказать о контроле и тотальной слежке, которыми так пугают простодушных людей?

Когда и в каком государстве не было тайной канцелярии? Всё было... и всё есть... и будет... но ничто не мешает спасаться верующему человеку».

В письмах о. Иоанн ещё не раз возвращался к этой теме, подчёркивая главное — бояться стоит не каких-то цифр, а греха. «Запомни и уясни для себя волю Божию: даждь Ми, сыне, твоё сердце (Притч. 23: 26) — Не паспорт, не пенсионное удостоверение, не налоговую карточку, но сердце». «Если человек забыл Бога и живёт наживой неправедной, молитву и церковь из жизни даже и у священнослужителей вытеснил телевизор и всякие безобразные видики, то поверь мне, С., печать уже стоит у многих, даже и при документах старого образца. Ведь через то безобразие, чем напичкивает себя современный человек, причём сам, добровольно, с любовью и желанием, уже ничто Божественное пройти и войти в человека не может. Наше сопротивление грядущему страху одно-единственное — наша вера в Бога, наша жизнь по вере. А все те смущения, смятения и неразбериха для того так властно и входят в жизнь и потому входят, что нет живой веры, нет доверия Богу». И в другом письме: «Нам бы всем не от компьютеров бежать надо (это техника), а от собственных грехов. Но ведь нет, их мы холим, раскармливаем до безобразия и живём, ими услаждаясь. И Писание предупреждает людей, что наступят времена тяжкие, потому что люди будут горды, надменны, сребролюбивы более, чем боголюбивы. А об опасности от техники там ничего не сказано».

Минули годы, и «вопрос ИНН» перестал будоражить людей с такой остротой, как прежде. Конечно, на каждый роток не накинешь платок, но в целом понятно, что «проблема ИНН» оказалась надуманной и мастерски раздутой попыткой внести в церковную жизнь разлад и раскол. О. Иоанн со свойственной ему прозорливостью понял это сразу, и занятая им позиция во многом и помогла разрешить эту проблему. Кстати, о. Нафанаил после его разъяснений переменил взгляд на ИНН и перестал его опасаться.

До сих пор встречаются люди, которые думают, что о. Иоанна «заставили», «принудили» высказаться по теме ИНН «в нужном ключе», а сам он-де думал совсем по-другому. На это можно сказать лишь одно: человека, прошедшего через допросы и лагеря, ни к чему «принудить» было невозможно. Производивший на всех впечатление «доброго дедушки», в принципиальных для него вопросах батюшка был твёрже кремня. И хотя из него не раз пытались «выбить» нужное, он одобрял только то, что по-настоящему одобрял, и никакие авторитеты для него в таких случаях значения не имели.

...Келейная жизнь о. Иоанна отличалась от той, которую он вёл до 1999-го, но ненамного. «Посещение служб сократилось до минимума, — делился он в письме. — Даже и на большие праздники я уже часто не имею возможности бывать в храме, молюсь дома. Приём людей прекратился вообще, отвечаю на вопросы письменно, не входя в личные контакты. Но я не скажу, что жизнь моя опустела. Молитва и моления в уединении обретают новые качества». И в другом письме добавлял: «Сил на активное житие теперь у меня уже нет, но зато появилась тишина келии. И очень это дорого. А то я ведь всю жизнь и до монастыря, и в монастыре жил на “ярмарке” человеческой, а вот сейчас Господь даёт возможность иного делания, иного настроения».

Под «новыми качествами», «иным деланием» батюшка наверняка имел в виду два видения, которых он сподобился два дня подряд, 22 и 23 декабря 1999-го. С кем именно он общался, осталось тайной, но сказанное ему тогда о. Иоанн тщательно записал, пометив день и час произошедшего: «Стой и смотри, что Я допустил для вашего вразумления без внезапной кончины людей. Виновных не ищите, виновных не ищите! Молитесь! Будьте в жизни всегда и во всём осторожны». Записи в точности повторяли друг друга, совпадало даже время видения — 11.45., разнились только дни — 22 и 23 декабря.

Начиная с 2000-го келейница старца Татьяна Сергеевна Смирнова вела для себя краткие заметки, фиксируя сделанные батюшкой высказывания и его поступки. Это было связано с тем, что у о. Иоанна появилась жизнь не только дневная, но и ночная — небесная. Если днём он пребывал на покое в келии, то ночью, во сне, находился в иных мирах, неся послушание седмичного священника. Ночь за ночью Татьяна Смирнова слышала, как старец исповедует, служит литургию, принимает людей...

Утром 29 декабря 2000 года он рассказал келейнице, что ночью служил Пасхальную службу и был свидетелем неземной благодати, когда ликовало всё: небо, земля, все, кто присутствовал на этой службе.

— Радость-то какая, радость-то! Христос Воскресе! — восклицал батюшка, и лицо его светилось от счастья.

И с этого дня первыми словами, которые он произносил после пробуждения, были «Христос Воскресе!».

В половине четвёртого утра 11 июня 2004-го келейница услышала, как о. Иоанн во сне беседует с каким-то священником, называя его отцом Михаилом. Разговаривал он бодрым голосом, звучавшим так, как десять лет назад. Когда разговор закончился, Татьяна Сергеевна подошла к постели старца. Проснувшись, он взволнованно произнёс: «А матушка-то, матушка где? Позови её». Пришлось сказать, что матушка уже ушла с отцом Михаилом. «А я ей даже полслова не сказал», — огорчился старец.

В час ночи 25 ноября 2004-го о. Иоанн во весь голос запел в келии Пасхальную стихиру «Воскресение Твоё, Христе Спасе, ангели поют на небесех...». Татьяна Сергеевна, осторожно подойдя к его постели, увидела, что поёт он во сне: «Он начинал пение высоким мальчишеским фальцетом, но не выдерживал до конца и “творяй чудеса” пел уже со старческой хрипотцой, кончая слово “Един” шёпотом. Замолкал на время, во что-то вслушиваясь, и снова начинал своё соло высоко и вдохновенно, пока силы не покидали его. Заканчивал же пение полностью шепотком».

3 апреля 2005-го рано утром Татьяна Сергеевна увидела, что лицо спящего батюшки бледнее обычного. Она, забеспокоившись, взяла шприц с лекарством и тихонько спросила:

— Благословите, могу ли я уколоть вас?

— Нет, подожди, подожди, потом, — быстро ответил он с закрытыми глазами, словно не спал.

— Где вы?

— В церкви.

— У вас пассия?

— Нет, нет, литургия. И я возглавляю.

Иногда после таких небесных служб он некоторое время не мог прийти в себя, вернуться на Землю. Недоумённо смотрел на келейницу и спрашивал:

— Где мы?

— Я в келии отца Иоанна, а вы где? — с улыбкой отвечала вопросом на вопрос Татьяна Сергеевна.

— А я в Царстве Небесном.

«Вид батюшки в такие моменты не допускал сомнений в истинности его слов», — вспоминает Т. С. Смирнова.

Иногда во время ночных видений о. Иоанну явно открывались истины, касаемые всего мира. 26 августа 2003 года ночью он трижды громко воскликнул: «Мир гибнет! Мир гибнет! Мир гибнет!», а затем добавил: «В Мирах Ликийских гибель, и Греция погибла». А 6 сентября того же года в три часа ночи окликнул келейницу и, когда та подошла, сильным голосом произнёс:

— Благословение Господа над Россией, над Святой Православной нашей Церковью, над народом Божиим и над нами. — И благословил на все четыре стороны. А когда утром келейница спросила, какую службу он служил ночью, батюшка бегло ответил «Служил, служил...» и завёл речь о другом.

18 июня 2004-го, когда Татьяна Сергеевна начала будить старца, чтобы начать утреннее молитвенное правило, он устало проговорил:

— Ну что ты, дай мне отдохнуть, я ведь только со службы пришёл. Ночью служил Божественную литургию.

Иногда сознание влекло батюшку в давно минувшее. Так, 18 декабря 2004-го он внезапно обратился к келейнице:

— А мне никуда не надо являться?

— А куда?

— Да в органы, — спокойно пояснил старец. — Как-то Иван Михайлович там поживает?

— Кто такой Иван Михайлович?

— Да Жулидов же, первый следователь, который вёл моё дело.

И батюшка начал рассказывать о своём ровеснике — капитане МТБ, ломавшем ему на допросах пальцы и бившем молотком по голове. А потом неожиданно спросил сам себя:

— Да жив ли он? — И сам же ответил: — Жив, жив, только очень уж старенький.

В эти годы, общаясь с людьми, о. Иоанн иногда неожиданно преображался внешне. Он буквально на глазах становился строгим, торжественным и, передавая ответ вопрошавшему, подчёркнуто твёрдо говорил келейнице: «Иди, скажи: Учитель сказал!» Конечно же, посетители понимали, что под Учителем скромный, никогда не считавший себя старцем батюшка имел в виду никак не себя. В эти моменты ему открывалась Истина, проводником которой в мир выступал он.

Другим ближайшим к батюшке человеком был его помощник игумен (ныне архимандрит) Филарет (Кольцов). Их отношения были похожи на отношения обожавших друг друга отца и сына. О. Филарет мог шутя ущипнуть батюшку, пощекотать его, а о. Иоанн ласково звал помощника «деточкой». Были и другие шутливые прозвища — «Граф» (или «Графчик», «Граф Пупкин»), «Кот в сапогах». Как и в 80-х, и в 90-х, о. Филарет обеспечивал хозяйственную сторону жизни батюшки, помогал во всём, своей энергичностью и чувством юмора придавал старцу сил.

Немногочисленными вопрошавшими, стремившимися в эти годы в келию батюшки, были насельники монастыря — от отца наместника до послушников и трудников. Если раньше, когда его осаждали толпы приезжих, братия могла месяцами видеть о. Иоанна разве что на службе — ведь в первую очередь нужно было помочь приезжим, а «свои зайти ещё успеют», — то теперь иноки навёрстывали упущенное. Заходили в келию № 18 по разным поводам — то занести благословенный хлеб, то взять дароносицу, а то и просто без повода: взглянуть на любимого человека, просто посидеть с ним рядом, ни о чём не спрашивая. Многие из братии говорили потом, что о. Иоанн отвечал даже на те невысказанные вопросы и сомнения, которые накопились в душе находившегося рядом.

Очень редко, но отвечал батюшка и на письма, которые продолжали приходить в монастырь на его имя. Ответы эти ценны тем, что доносят до нас живой голос о. Иоанна тех лет, когда его круг общения был ограничен лишь самыми близкими:

«Вот дожили мы с Вами до блаженной поры, когда нива жизни нашей побелела и полновесный колос её уже клонится к земле. И сердце страшится, но сердце и радуется. Господь близ. <...> Так будем продолжать жить, радуясь за прожитое и пережитое; за то, что жизнь ещё продолжается; и за то, что Заря Вечности уже стучится в неё».

«Стал безнадёжно стар. И сам удивляюсь своей старости и немощи. Всё хочется на погоду посетовать, но сам-то знаю, что моей старости уже ни мороз, ни солнце не помогут».

«Насчёт аудиенции нет ни приглашения, ни отказа от меня, ибо своё время и состояние я планирую уже не сам. Сейчас хожу, а через пять минут лежу и когда встану — не ведаю».

«Мои старческие немощи стали сильнее моего бодрого духа, и в этом тоже немало печали. Я люблю радоваться и радовать, а теперь чаще получается первое».

«Мне вот уже 90, а и с меня всё ещё безжалостно требуют, чтобы и я был опорой».

«В молитве никому не отказываю, ну а в духовные отцы не гожусь. Старый, слабый, а теперь вот ещё и больной совсем. То ли даст Господь ещё пожить на земле, то ли пришла пора домой собираться? Бог весть. Всему радуюсь и за всё благодарю».

«Мне 91 год, и я теперь свидетельствую и себе, и другим, что Господь знает наше сокровенное, а по вере нашей и стремлению к истине правит нашу жизнь, часто врачуя и исправляя то, что по неведению и непониманию может препятствовать исполнению воли Божией в нашей жизни».

«Я, всю жизнь прожив в народной молве, сейчас благодарю Бога, что хоть в последний час жизни Он даровал мне сладость уединения и молитвы неразвлекательной».

На некоторые письма батюшка отвечал уже современным способом, по электронной почте. И даже утешал корреспондентов, печалившихся о том, что дух времени безвозвратно изменился и «всё уже не то»: «Вот и Вы не свиток, запечатанный сургучом, мне прислали, да и адрес свой пишете электронный, и я спешу ответить Вам быстрее по монастырской электронной почте. Я в этом ничего не понимаю, но, слава Богу, есть люди, которые мне в этом помогают. А ведь и это всё дух времени». А некоторых корреспондентов о. Иоанн откровенно просил: «Меня простите великодушно, и писем мне больше не пишите. Я стар и немощен, и мне уже не по силам расплетать казуистику современных противоречий в людях». Или: «Как и куда вам лучше вложить ваши капиталы и приобретения, меня не спрашивай. Я в нынешней неразберихе ничего не понимаю».

Своеобразной заменой письмам стали многочисленные книги о. Иоанна, которые выходили в издательствах Псково-Печерского монастыря и московского Сретенского монастыря. На смену перепечатанным от руки и распространяемым подпольно проповедям пришли хорошо оформленные, удобные для чтения издания. Так, в 1993-м был впервые издан в России «Опыт построения исповеди», в 1995-м — «Проповеди Архимандрита Иоанна», в 1998-м была подготовлена к печати «Настольная книга для монашествующих и мирян», куда вошли очерки по истории монашества, заветы инокам и две работы особенно ценимого о. Иоанном духовного писателя, святителя Феофана Затворника — «Последние заветы» и «Старчество». В 1998-м вышли сборник Рождественских и Пасхальных поздравлений «Мир Вам и благоволение Божие» и переиздание «Опыта построения исповеди»; в 1999-м тиражом 7000 экземпляров вышла книга «Размышления о бессмертной душе», издан сборник Пасхальных и Рождественских проповедей «Мир вам и благоволение Божие», а «Опыт построения исповеди» переиздан в количестве 50 000 экземпляров. Такой гигантский тираж, сопоставимый с самыми громкими бестселлерами, свидетельствовал об одном — книги о. Иоанна Крестьянкина были необходимой духовной пищей для множества людей по всему миру. И неудивительно, что уже в начале следующего столетия переводы трудов старца начали выходить по всему миру, от Болгарии до Китая. А отклики благодарных читателей не переставали иссякать:

«Ваши письма дали ответы на многие мои вопросы и недоумения, но не только содержание этих писем, само чтение этой неожиданной книги что-то сделало с моей душой, но я не сумею это объяснить».

«Большое спасибо святой обители, издавшей письма отца Иоанна. Берегите, радуйте драгоценное сокровище вашего святого монастыря — отца Иоанна. Подвиг его молитвенного труда и письменного общения с людьми поразителен. Каждое его письмо — это спасательный круг, брошенный ко всем нам, почти уже совсем погибшим в море смут и бед».

«Дорогой батюшка, за книгу Ваших писем большое спасибо! Она всегда со мной. И каждый раз, когда мне надо разобраться в чём-то, кого-то понять, я ищу в ней ответ. Только почему-то без слёз читать не могу, съедает мою душу чувство горячего стыда за жизнь свою непутёвую».

В 2004 году тиражом 7000 экземпляров увидел свет биографический альбом «Видевше свет вечерний», содержавший множество уникальных фотоматериалов о жизни о. Иоанна. Самым близким батюшка посылал экземпляры с дарственными надписями. Например, Алексею и Марине Ветвицким, которых он венчал летом 1962-го, написал так: «Дорогие мои Алексей и Марина. К концу преклонился день моей жизни. И благодарю Господа за дар жизни и бесценный дар Веры, ибо ею только и переплыл я бурное житейское море, ею и стою сейчас при вратах Вечности, радуясь и утешаясь надеждой на Милость Божию и Его отеческую любовь. И Вам, моим родным и близким, завещаю жить Верой и ничего в жизни не бояться, кроме греха. А альбом сей дарю Вам на молитвенную память о нашем духовном общении и обо мне. 30/13 июля 2004 г.».

Если раньше голос батюшки могли слышать только те, кто общался с ним напрямую, то теперь он зазвучал и в отдалённых от Псково-Печерской обители местах. Стараниями духовных чад были собраны и изданы и ранние, тайно записанные на катушечные магнитофоны проповеди 1960—1970-х, и более поздние. В 1990-х они выпускались на магнитофонных кассетах, с 2000-х — на компакт-дисках, затем на DVD-дисках. Начиная с 2000-х было снято несколько документальных фильмов об о. Иоанне, и нет сомнения, что их количество со временем будет только возрастать.

...В последние годы о. Иоанн уже не мог полноценно участвовать в жизни монастыря. В 1999-м он в последний раз прошёл с о. Филаретом крестным ходом на праздник Успения Божией Матери, — отдельно, чтобы не сдерживать своей немощью общий крестный ход, — а последнюю самостоятельную службу отслужил на Пасху 15 апреля 2001 года в Благовещенском храме монастыря. По благословению наместника служба шла за закрытыми дверями, сослужил о. Филарет, певчими были двое братьев, присутствовали также несколько духовных чад. «Он посещал все пасхальные службы, — вспоминал тот год о. Григорий Секретарёв. — Конец Пасхальной седмицы, и все уже устали, а он и утром придёт, и вечером придёт. А шёл ему уже 92-й год. Вот в какой-то момент, полностью обессилев, батюшка скатился по лестнице, повредив ногу. И тогда сказал он слова апостола Иоанна Богослова: «Егда же состареешися, то ин тя пояшет и ведёт, аможе не хощеши». В таком напряжении всех сил и воли кончилось предстояние отца Иоанна у престола Божия».

Но молитвенная жизнь в келии продолжалась — по выражению о. Серафима (Романцова), батюшка погружался в молитву, как рыба в воду, в ней было для него и утешение, и лекарство, и сила. Причём дополнительно к обычному молитвенному правилу о. Иоанн установил ещё и собственное. По мере чтения духовной литературы он выписывал понравившиеся ему молитвы в особый блокнотик, который сам называл келейной книжицей. Таким образом за четверть века в нём накопилось 27 молитв, записанных на 82 страницах. В 2005 году старец подарил этот блокнотик Т. С. Смирновой, и два года спустя он был издан — сперва небольшим тиражом, а в 2009-м — уже широким. Причём издание точно воспроизводило все особенности оригинала, вплоть до чернильных клякс на страничках.

На вопрос, как именно молился о. Иоанн, Татьяна Сергеевна Смирнова отвечала так:

— Это один Господь и знает, как он молился, когда оставался один, больше никто. Могу только сказать, у него в келье не был заведён большой свет. Он молился в полумраке. На столике стояли два ночника, перед иконами горели лампады. Один он оставался только ночью. Всё остальное время с раннего утра до самого вечера занимали посетители и послушания. Но батюшка умел молиться и без особых условий, он молился постоянно, несмотря на суету вокруг, и молитва его была очень действенная. Сколько раз я на себе это проверяла! Бывало, прибежишь к нему с какой-то бедой, он прочитает один только тропарь перед Казанской иконой, и всё налаживается! А нас он учил: “Каждый день обязательно садись в креслице или на диванчик и посиди, и подумай — просто под Богом посиди”. Не спешить в углу, читать быстро, а думать о своём, а помолчать, подумать, “перед Богом побыть”». Но при этом батюшка говорил, что правило всё-таки всегда остаётся правилом и оставлять его нельзя: «Неужели ты лучше выдумаешь, чем Василий Великий или Иоанн Златоуст?», — говорил о. Иоанн.

Продолжало входить неземной радостью в земную жизнь старца Светлое Христово Воскресение (в 1999-м и 2004-м оно совпало с его днём рождения, 11 апреля). В Великий Четверг он сам читал двенадцать Евангелий, и только в 2005-м его сменил в роли чтеца игумен Филарет. К Пасхе келия о. Иоанна приобретала торжественный, праздничный вид, а сам он в полном облачении садился у окна, глядя на купола Успенского собора. Когда в полночь на его ступеньках виднелся фонарь, предвестник крестного хода, батюшка чуть слышно начинал петь стихиру «Воскресение Твоё, Христе Спасе, ангели поют на небесех...». Всю службу батюшка уже не мог отслужить — засыпал в изнеможении. Но непременно просыпался, когда у Михайловского собора звучал Пасхальный тропарь, и пел вместе с братией. Так же торжественно отмечались в его келии и другие великие праздники. На Троицу вся она зеленела берёзовыми ветками, на Рождество Христово устраивался вертеп из еловых ветвей.

Здоровье старца между тем медленно, но верно ухудшалось. После падения с лестницы вне келии он передвигался уже в инвалидном кресле — в нём о. Филарет вывозил его в сад Святой Г орки, где обычно делал три круга по дорожке, на монастырский двор, в Вярску (последняя поездка в Эстонию состоялась летом 2004-го). 1 февраля 2002 года с батюшкой случился инсульт, и на протяжении пяти часов он не мог произнести ни слова. Но когда в келию вошёл врач, о. Иоанн неожиданно для всех проговорил: «А что это у нас за переполох?» Лечение растянулось во времени, и батюшка иногда с еле различимой скорбной интонацией произносил: «Где ж моя былая удаль?» Да ещё начал часто вздыхать.

— Батюшка, вам тяжело? — беспокоилась келейница.

— Нет.

— А что ж тогда вздыхаете?

— Легче мне так...

А о. Филарет время от времени заводил с о. Иоанном шутливый диалог:

— Ну что, батюшка, будем умирать?

— Нет-нет, — также, с улыбкой реагировал батюшка.

Всё чаще и чаще он задумывался о смерти. Вернее, правильнее будет сказать, что о ней о. Иоанн никогда не забывал — и, конечно, не страшился её, как и положено христианину. По слову святого Иоанна Лествичника, «как хлеб нужнее всякой другой пищи, так размышление о смерти нужнее всех деланий <...> Невозможно настоящий день провести благочестиво, если не будем считать его последним днём нашей жизни. Уверимся, что памятование смерти, как и всякое благо, есть дар Божий». Ещё в 1978-м, вернувшись с каких-то похорон, батюшка неожиданно сказал Татьяне Сергеевне:

— А я сегодня себя отпевал.

— Не рано ли?

— Когда меня-то хоронить будут, заспешат все, — глядя куда-то вдаль, ответил батюшка. — А тут уже как хорошо-то. Неспешно, ничего не упуская, под благоговейное пение старушек. Тихо, скромно и очень молитвенно.

В дальнейшем о. Иоанн попросил записать себе на магнитофонную кассету канон на исход души и во время болезни просил присоединить его к вечерним молитвам. А потом в его келии появился гроб — как напоминание о бренности всего сущего. Однажды во время прогулки на Святой Горке о. Иоанн неожиданно попросил о. Филарета похоронить его в колоде — выдолбленном стволе дерева, как делали с монахами в старину. Но этот вариант он потом сам отверг. Гроб ему изготовил друг-столяр из Белоруссии, а освятил его сам батюшка. Всего таких подарков было три: первый получился великоватым, второй батюшка подарил келейнице, а третий, лично опробовав (улёгся в него в келии о. Филарета минут на пять), одобрил. Гроб этот стоял на шкафу и постоянно был в поле зрения батюшки. Но так вышло, что ещё до смерти о. Иоанна этому гробу было суждено сыграть важную роль в истории обители. 10 февраля 2003 года проходило освидетельствование мощей старца Симеона (Желнина) — того самого, который когда-то назвал о. Иоанна «земным ангелом и небесным человеком». По просьбе наместника батюшка согласился предоставить гроб для мощей, а после канонизации преподобного Симеона Псково-Печерского, когда гроб вернулся в келию, попросил не менять внутри обивку, только застелить её белой пеленой. А в келии старца появилась икона преподобного.

Вечность подступала к нему всё ближе и ближе. Сам старец уже не раз говорил, что у него двойное гражданство — земное и небесное. 2 февраля 2004-го ночью он подозвал келейницу и попросил помолиться вместе с ним: «Трудно тебе будет пережить, если ты найдёшь меня утром уже отошедшего». «А что, Вы уже получили о том извещение?» — спросила Татьяна Сергеевна. «Я реку своей жизни уже переплыл и сегодня это увидел», — ответил о. Иоанн и попросил, чтобы его сегодня же причастили. Вскоре после этого дня он пригласил в келию отца наместника и в присутствии Татьяны Сергеевны сделал распоряжения о своём погребении: назвал храм, где нужно его отпеть (Сретенский), место, где хотел бы покоиться. Сначала он пожелал, чтобы его «соседом» в Богом зданных пещерах был епископ Феодор (Текучев), но отец наместник заметил, что после прославления в лике преподобных старца Симеона (Желнина) освободилось его место. О. Иоанн на это скромно промолчал. Потом рассказал, какие иконы из его келии должны быть переданы в монастырские храмы, попросил, чтобы сорок дней после его кончины келия была бы закрыта, а потом при необходимости её можно передать кому-нибудь из братии.

5 февраля 2005 года, окончив утреннее правило, он неожиданно побледнел, лицо покрылось крупными каплями пота, промок от пота и подрясник на спине. Келейница, скрывая замешательство и страх шуткой, воскликнула:

— Что же вы, умирать собрались?

— Нет-нет, ещё немного поживу, — чуть слышно отозвался батюшка. Вскоре ему полегчало.

11 апреля 2005-го в монастыре отметили очередной круглый юбилей о. Иоанна — 95-летие. Ко дню рождения и 60-летию принятия священнического сана батюшка был удостоен ордена преподобного Серафима Саровского 1-й степени, который ему вручил архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий. Наверняка о. Иоанну было приятно получить эту учреждённую в 2004 году награду, посвящённую одному из его любимых святых. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II прислал юбиляру письмо — как всегда, не официальное, а очень тёплое: «Молитвенно, не только в этот благословенный день, но каждодневно на утреннем и вечернем молитвенном правиле, прошу Господа, да укрепляет Он Вас, дарует силы телесные переносить немощи и болезни сопутствующие годам жизни и щедро умножит дни и лета Вашей жизни на радость и утешение всем нам, любящим Вас и уповающим на Ваши Святые молитвы».

Пасха в том году пришлась на 1 мая. Как всегда, от имени о. Иоанна рассылалось множество поздравлений по сотням адресов. Его последнее пасхальное обращение звучало так:

«Воистину Воскресе Христос и живёт вовеки!

Христос Воскресе!

Дорогие мои, родные и близкие!

Поздравляю вас с Праздником праздников — Воскресением Христовым!

И опять мы зрим Живого, Воскресшего Господа, и опять Он рядом, и весёлая благодать Пасхи радостью исполняет сердца наши.

Девяносто пять лет я встречаю уже этот Великий день. И вот теперь, когда вожделенный край лазури Вечности близок, я хочу порадовать сердца ваши и своим личным свидетельством.

Воскресения День Спасительный за мою долгую жизнь приходил всегда, принося с собой Силу и Любовь возлюбившего меня Христа, претворяя мою веру в знание неоспоримое.

Он освящал меня чистой, ликующей радостью в детстве. Он укреплял меня, изнемогающего в трудах и болезнях. Он приходил и во мрак неволи, свидетельствуя о свободе во Христе и обещая свободу узнику.

Дорогие мои, чадца Божии!

Живите же и вы радостью Святой Пасхи, питайтесь Её обетованиями. Приносите возлюбившему вас Спасителю и свою любовь к Нему, и живую веру в то, что Истина и Милость путей Господних ведёт нас в радость Вечной Пасхи.

Воистину, воистину Воскресе Христос!»

В ночь на 9 июля 2005 года о. Иоанн не мог уснуть — томился, вздыхал, взывал в молитве к Спасителю и Матери Божией. В самые тяжкие для него минуты просил кропить его святой водой и помазывать елеем. Под утро ему стало лучше, лицо разгладилось. Было слышно, как он шепчет:

— Слава Богу, удостоил Господь меня поболеть и в келии посидеть. Час призыва в вечность мне не ведом, но близ при дверех есть.

29 ноября в два часа дня батюшка вдруг слабым, но радостным голосом запел тропарь «Исайе ликуй, Дева име во чреве и роди Сына Эммануила...» й пропел его несколько раз. Монастырская медсестра Любовь Глазырина, которая находилась в тот момент в келии, запела вместе с ним. Её поразило торжественное и счастливое выражение лица старца. Отрешённым голосом он еле слышно проговорил:

— Приходила.

— Кто приходил? — в один голос спросили келейница и медсестра.

— Царица Небесная приходила.

После этого он молчал целый день, а потом обратился к келейнице:

— Танечка, я уже устал, мне тяжело быть здесь. Отпусти меня. — И после паузы добавил: — Всё. Подлечиваться прекратили. Не делаем ни-че-го.

Ольга Борисовна Сокурова посетила о. Иоанна в августе 2005 года, когда к нему уже никого не пускали. Она вспоминает: «Слов уже не нужно было. Я молча стояла на коленях в его келье, а батюшка много раз молча, внимательно вглядываясь, крестил и благословлял меня. Было отчётливое ощущение, что он общается уже “оттуда”». Крайне утомлённым и слабым, по воспоминаниям о. Владимира Правдолюбова, батюшка выглядел и месяц спустя, когда в гости к нему приехали старые друзья Правдолюбовы.

С 18 декабря 2005-го о. Иоанн ежедневно причащался. Он почти постоянно молчал, будучи полностью погружен в молитву. Когда 28 декабря в келию принесли показать новый компакт-диск с записями, по странному совпадению это оказалась подборка проповедей «Блажени мертвии, умирающие о Господе». Более того, кто-то из работников склада фломастером написал на коробках: «Поминальный набор». Взглянув на диск, батюшка тихо сказал:

— Спрячьте пока, скоро он вам пригодится.

Близился новый 2006 год. В ночь с 30 на 31 декабря, в половине четвёртого утра, о. Иоанн твёрдо произнёс три раза подряд: «Я умираю». Находившийся рядом врач, осмотрев больного, подтвердил келейнице — кончина близка. Над старцем начали читать отходную. Скорбная весть распространилась по монастырю, и скоро келия наполнилась братией, пришедшей прощаться со своим духовным отцом.

Помощник батюшки о. Филарет был в то время в Москве, на сессии в Сретенской духовной семинарии. Как он рассказал автору этих строк, телефонный звонок Татьяны Сергеевны Смирновой его не расстроил, а рассердил:

— Как это он умирает?! Он же мне сказал: «Когда я буду умирать, ты меня причешешь перед смертью!» А меня сейчас в монастыре нет. Так что умереть без меня он не может!

Конечно, о. Филарет бросил все дела в Москве и помчался к старцу.

Прощание затянулось до середины дня 31 декабря. Звучал канон на исход души. О. Иоанн лежал мертвенно бледный, неподвижный, не отвечая ни на вопросы, ни на прикосновения. Кто-то подал мысль о том, что любимый праздник батюшки — Пасха, и монахи запели у его ложа пасхальный канон. Пел и отец наместник, архимандрит Тихон. И тут на глазах у многих людей произошло настоящее чудо. Когда закончилось пение пасхальных стихир, о. Филарет наклонился и произнёс на ухо о. Иоанну:

— Батюшка, вот отец наместник пришёл вас поздравить с Пасхой. Христос воскресе!

И столпившиеся вокруг ложа батюшки вдруг услышали прерывающийся шёпот умирающего:

— Во-ис-ти-ну вос-кре-се...

Все застыли, поражённые. О. Иоанн пытался поднять руку, чтобы осенить себя крестным знамением, но не мог.

— Христос воскресе!! — раздалось в келие вторично.

— Воистину воскресе, — уже отчётливее произнёс о. Иоанн, тяжело приподнял руку и сделал попытку перекреститься. Восковой цвет его лица на глазах менялся, становился розовым.

— Христос Воскресе!!!

На третий раз о. Иоанн произнёс уже со своей обычной радостной интонацией, трижды:

— Воистину воскресе! Востину воскресе! Воистину воскресе!.. — и твёрдой рукой осенил себя крестным знамением.

Новый 2006 год в Псково-Печерской обители был и радостным, и грустным. Из уст в уста передавали весть о чудесном возвращении о. Иоанна к жизни. И одновременно всем было понятно: долго батюшка не задержится. Небесная Родина уже звала его, а все дела на Родине земной были закончены.

Его по-прежнему причащали ежедневно. Келия полнилась народом. Днём вслух читали Евангелие. А каждый вечер после окончания уставных служб к батюшке приходила братия. Тесная комнатка не могла вместить всех, поэтому садились в изголовье постели о. Иоанна, на диванчике, прямо на полу. Горели свечи, читалась вслух Псалтирь. Все понимали, что присутствуют при Последних днях жизни старца... 5 января о. Иоанн, изменившись в лице и глядя куда-то поверх голов присутствующих, попросил: «Господи, возьми меня скорее отсюда». На следующий день снова попросил: «Разреши меня скорее, Господи». Никаких лекарств он больше не принимал — ему не ставили капельницу, не делали уколов.

Татьяна Сергеевна спросила у него, какие ещё праздники они встретят вместе. Батюшка, не задумываясь, ответил:

— Рождество, Крещение, а потом... — И умолк.

Прошло Рождество Христово. Состояние батюшки внешне улучшилось, он даже начал подниматься к трапезному столу. Миновало Крещение Господне. 25 января, как бы ни к кому не обращаясь, батюшка произнёс: «Ещё одну недельку потерпим...» Но срок пришёл не через неделю, а чуть позже.

День 4 февраля ничем не отличался от прочих, разве что о. Иоанн несколько раз спрашивал у близких, который час. Утром во время причастия он сам прочёл «Ныне отпущаеши...». Вечером в келии служили всенощное бдение святым Новомученикам и Исповедникам Российским. Последним батюшку посетил инок Варух (Буш), о котором у о. Иоанна было особое попечение: он всегда приветствовал его ласковым возгласом «Варушонок пришёл». Зашёл и иеродиакон Прохор (Андрейчук), но батюшка уже отдыхал, беспокоить его не хотелось; гость поцеловал его руку и вышел.

Утром 5 февраля, в воскресенье, в день Собора Святых Новомучеников и Исповедников Российских, о. Иоанна облачили в белый подрясник и праздничную епитрахиль. Было видно, что старец крайне утомлён. Татьяна Сергеевна померила ему давление, но оно оказалось нормальным. Прозвучал канон Святой Троицы восьмого гласа воскресной полунощницы. Келейница спросила:

— Будем ли причащаться?

В ответ старец молча кивнул. После причастия о. Филарет прочёл «Ныне отпущаеши...». Некоторое время он сомневался, идти ли на позднюю Литургию или нет. Но, посоветовавшись с келейницей, всё же решил идти.

Вспоминает Т. С. Смирнова: «Батюшка прикрыл глаза и слегка повернулся направо. Половина десятого. Через пятнадцать минут ударил колокол к службе, праздничный звон наполнил келию. И в этот момент я поняла, увидела, что батюшка не откроет больше глаз. Он ушёл. Таинство смерти свершилось. В божественной тихости, под благовест, закончил отец Иоанн своё земное поприще. Посидела, ещё не веря случившемуся. Протянула руку к пульсу, и он подтвердил то, чему не хотелось верить. Батюшка перешёл порог земной жизни тихо, неприметно».

Новость мгновенно облетела сначала монастырь, затем Печоры. Одновременно узнавали её люди по всей стране. Звонки с мобильных телефонов и скорбные эсэмэски опережали официальные сообщения...

Почта приносила протокольные соболезнования, в выверенных словах которых, тем не менее, сквозила живая боль, потому что люди, посылавшие их, знали и любили о. Иоанна.

«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ТЕЛЕГРАММА.

Москва. 361001 11107/02 00.21.

Президент Российской Федерации уведомление телеграфом Печоры Псковской Псково-Печерский монастырь

Архиепископу Псковскому и Великолукскому Евсевию, наместнику Псково-Печерского монастыря архимандриту Тихону с братией

С глубокой скорбью узнал о кончине архимандрита Иоанна — одного из самых почитаемых в России старцев, истинного подвижника веры, ставшего духовным пастырем для многих людей. Он сполна разделил тяжкое время, выпавшее на судьбу его поколения, на судьбу служителей Русской Православной Церкви, и, несмотря на все испытания, сохранил любовь к ближнему. С достоинством нёс свою миссию, проповедуя добро и милосердие.

Беседы с отцом Иоанном — неординарным, светлым и праведным человеком — оставили неизгладимый след в моей душе, в сердцах всех, кому посчастливилось с ним встретиться.

Вечная ему память.

В. Путин»

«6 февраля 2006 г.

№ 622.

199034 Москва, Чистый пёр., 5

Его Высокопреосвященству, высокопреосвященнейшему ЕВСЕВИЮ

Архиепископу Псковскому и Великолукскому

Ваше Преосвященство, дорогой Владыка!

Весть о кончине старейшего насельника Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, горячо любимого и почитаемого старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина) болью отозвалась в моём сердце.

Вознося молитвы ко Господу о упокоении его души в селениях небесных, выражаю искреннее соболезнование Вам, дорогой Владыка, о. наместнику и братии монастыря, родным, близким и всем многочисленным духовным чадам покойного дорогого батюшки.

В праздник Собора новомучеников и исповедников Российских Пастыреначальник Христос Господь призвал к Себе верного и усердного служителя, через всю свою продолжительную и нелёгкую жизнь пронёсшего неугасшим огонь веры Христовой, сохранившим целым и невредимым даже до последнего своего издыхания залог Церкви, преподанный ему более шести десятилетий тому назад в таинстве священства. Он, как и многие его современники, немало пострадал за Святую Церковь и воистину стал живым свидетелем обетования Христова: “Созижду Церковь Мою и врата ада не одолеют её”.

Горячая вера, постоянный молитвенный настрой, жертвенная любовь к Церкви и пастве, ревность к славе Божией снискали о. Иоанну общеправославную известность и глубокое почитание. Всё, что он делал, было посвящено единому на потребу — живой проповеди о Христе Распятом и Воскресшем. Теплотой и заботой о спасении были наполнены его пастырские слова, обращённые как к приходящим к нему, так и к людям, живущим далеко от обители.

Бывая в его монастырской келии и беседуя с ним о многих насущных вопросах церковной и общественной жизни, я видел, насколько взвешены в русле святоотеческих традиций духовного трезвения были его суждения. К его провидческому голосу прислушивались не только люди Церкви — он был знаем и почитаем многими светскими людьми. Он стал истинно народным печальником и молитвенником. Вот почему скорбят ныне тысячи его духовных чад. Но вместе с тем торжествует Правда Божия, столь убедительно открывшаяся православному миру в жизни и пастырских трудах о. Иоанна.

Мысленно даю последнее целование почившему и выражаю надежду, что по слову Спасителя он услышит желанный глас: “В малом ты был верен, над многими тебя поставлю, пойди в радость Господа своего”.

Да сотворит Господь новопреставленному о. Иоанну вечную память!

С любовью во Христе,

Алексий,

ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ».

Свои соболезнования в монастырь прислали митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров), Патриарший Экзарх всея Беларуси митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев), митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев; ныне Патриарх Московский и всея Руси), митрополит Екатеринодарский и Кубанский Исидор (Кубанский), митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий (Березовский), митрополит Таллиннский и всея Эстонии Корнилий (Якобс), митрополит Ловчанский Гавриил (Динев). Среди светских лиц, приславших соболезнования, были генеральный прокурор Российской Федерации В. В. Устинов, Полномочный представитель Президента России в Центральном федеральном округе Г. С. Полтавченко, 1-й заместитель председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Л. К. Слиска, многие другие.

Первую заупокойную литию в келии старца совершил наместник обители архимандрит Тихон с братией. 6 февраля в 14.30. в обитель приехал архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий. Снова была совершена заупокойная лития, после которой гроб с покойным под звон всех колоколов монастыря с крестным ходом под пение «Святый Боже...» перенесли в Сретенский храм. После третьей заупокойной литии владыка Евсевий произнёс прощальное слово. Началось чтение Евангелия. В 17 часов архимандрит Тихон совершил парастас, после чего чтение Евангелия продолжилось.

На следующий день, 6 февраля, в Сретенском храме наместник монастыря совершил соборную панихиду. На протяжении дня над гробом покойного читали Евангелие, служились панихиды и заупокойные литии, в 17 часов парастас совершил епископ Зарайский Меркурий. А в Святые врата монастыря продолжали и продолжали входить приехавшие проститься с о. Иоанном люди. Казалось, население Печор в эти дни увеличилось в несколько раз. Из автобусов и машин с российскими, белорусскими, эстонскими, латвийскими номерами выходили люди, объединённые общей скорбью — знавшие и не знавшие друг друга, но единые в любви и благодарности к о. Иоанну...

6 февраля новость о кончине батюшки облетела весь православный мир. О ней говорили с амвонов священники после проповедей, её с плачем передавали из уст в уста в храмах, телефонными звонками, эсэмэсками, по электронной почте, письменно. Проводники поездов, уходивших из Москвы и Петербурга в Пеков, изумлённо рассматривали пассажиров — почти все они были священнослужителями разных рангов. С привокзальном площади Пскова многочисленные заказные автобусы и такси также уходили по одному маршруту — в Псково-Печерский монастырь.

Ольга Борисовна Сокурова успела на поезд Петербург — Псков в последний момент: «Успеть нереально. Но отступиться, вернуться домой и согласиться с тем, что не попрощаюсь с духовным отцом, тоже совершенно немыслимо. Остаётся одно: двигаться вперёд как можно быстрее, положившись на милость Божию и батюшкину помощь, сделать со своей стороны всё возможное и невозможное, а там уж как Бог даст. <...> Вот я уже на вокзале, подбегаю к кассе. Вторым в очереди стоит мой знакомый. Это замечательный врач, очень отзывчивый человек, прежде часто бывавший у батюшки. Он говорит мне: “Ольга Борисовна, становитесь в очередь вместо меня. Я забыл дома паспорт. Звонил сыну в надежде, что он подвезёт, но телефон всё время занят, должно быть, сын увяз в Интернете. Значит, мне не суждено. Поезжайте, помолитесь о нас у гроба отца Иоанна”. Горячо поблагодарив, беру билет».

Утро 7 февраля выдалось ярко-солнечным и очень морозным — ниже минус тридцати. По Кровавой дороге струился нескончаемый поток людей. Казалось, что весь православный мир пришёл проститься с батюшкой. В Сретенский храм уже невозможно было протиснуться — всю Успенскую площадь запрудили паломники. Позднюю Божественную литургию возглавил архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий (Саввин), сослужили ему архиепископ Рязанский и Касимовский Павел (Пономарёв, в 1988—1992 годах настоятель обители), архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл (Наконечный), архиепископ Новгородский и Старорусский Лев (Церпицкий), епископ Зарайский Меркурий (Иванов), наместник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря архимандрит Тихон (Секретарёв), наместник Московского Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов), представитель Американской Православной Церкви при Патриархе архимандрит Закхей (Вуд), о. митрофорный протоиерей Димитрий Смирнов, ректор Свято-Тихоновского гуманитарного университета о. протоиерей Владимир Воробьёв, представители Грузинской и Эстонской Православных Церквей, более ста двадцати священнослужителей Псковской и многих других епархий.

После Литургии слово взял владыка Евсевий:

— Угас светильник нашей обители, угас светильник на нашей земле русского Отечества. Перестало биться беспокойное сердце отца Иоанна. В своей жизни он любил Господа, любил Пречистую Деву Марию, любил святую обитель, и, наверное, каждого из нас он ласкал своим сердцем. Исполняя заповедь о любви к Богу и людям, он непрестанно возносил славу и благодарение Богу. Где бы он ни находился: в храме, в келье, в заточении — он всегда ревновал о Славе Божией. И эту Славу Божию он выражал в своём служении и в своей проповеди... А теперь прошу всех вознести усердные молитвы нашему Господу и Пречистой Деве Марии, потому что сегодня мы почитаем образ Преблагословенной Девы Марии «Утоли моя печали». Это тоже знаменательно: батюшка ушёл в воскресный день из этой жизни к воскресению для жизни вечной, в день почитания Новомучеников и Исповедников Российских, потому что он сам в этой жизни был и мучеником, и исповедником Правды Божией. А сегодня в день его погребения мы почитаем и чтим Пречистую Деву Марию, которую он всем сердцем любил, а Она — «Утоли моя печали» — да утолит печаль нашу, и да будет Она покровом и путеводительницей в жизнь вечную нашему дорогому усопшему новопреставленному отцу Иоанну. Помолимся о его душе.

На отпевании, которое проходило по монашескому чину, в храме присутствовали полторы тысячи человек. Перед пением «Со святыми упокой» надгробное слово произнёс архиепископ Рязанский и Касимовский Павел:

— Господь сподобил его увидеть и пережить многое. Он видел Святейшего Патриарха Тихона, он пережил лагеря и тюрьмы, он пережил голод и войны, он сподобился увидеть расцвет Русской Православной Церкви. Все мы с вами, которые сегодня пришли попрощаться и отдать своё последнее целование старцу Иоанну (Крестьянкину), архимандриту и насельнику Псково-Печерского монастыря, так или иначе мы с ним были связаны в своей жизни. В его сердце находилось место для каждого из нас. Мы приходили к нему и приносили свои радости и скорби. Мы просили помолиться его не только за себя, но и за своих близких — за детей, за стариков, за родителей. Мы просили его о том, чтобы он помолился о наших проблемах, о наших скорбях, о наших трудностях, чтобы он воздал Богу благодарение за наши радости. И старец Иоанн находил для всех место. Он утешал, и наставлял, и назидал детей, он наставлял и находил слова утешения взрослым и престарелым людям. И поэтому мы сегодня с особой благодарностью пришли воздать ему последнее целование...

Иеромонах Иоасаф (Швецов) огласил написанное 25 июня 2005 года о. Иоанном предисловие к его запискам, которое теперь воспринималось как завещание:

— Дорогие мои, родные и близкие!

К закату преклонился день моей жизни. И я уже дважды получил о том извещение. В первый раз десять лет тому назад, но чьи-то молитвы преклонили Господа на милость и продлили моё пребывание в земной жизни.

А вот теперь, 2 декабря 2004 года, я зримо увидел, что уже переплыл реку моей жизни и стою в преддверии вечности.

И в благодарность Богу и святой Матери Церкви, а главное во свидетельство о том, что Промысл Божий ведёт нас по жизненному пути, оставляю краткие записи, как зерцало, отражающее эту очевидную истину. Мои разрозненные эпизодические повествования записывались с 1981 года, и это не были рассказы обо мне, но иллюстрации некоторых жизненных ситуаций. Теперь же, когда это лоскутное одеяло сложилось, и я переписал, перелистал, возвращаясь в прошлое, я сам умилился, узрев богатство милости Божией ко мне, убогому и грешному человеку. И на пороге новой жизни стою с замиранием сердца в ожидании встречи с Господом моим, встречи, к которой стремилась душа моя всю жизнь. А вам, как просьбу о молитвенной памяти обо мне, оставляю эти записи о жизни в Боге, и, проверенное самой моей жизнью завещание.

Дорогие мои, чадца Божии, верьте Богу, доверяйтесь Ему! Примите всё в жизни: и радость, и безотрадность, и благоденствие и злоденствие, как милость и истину путей Господних, и ничего не бойтесь в жизни, кроме греха. Только он лишает нас Божьего благоволения и отдаёт во власть вражьего произвола и тирании. Любите Бога, любите Любовь и друг друга до самоотвержения. Знает Господь, как спасать любящих Его.

Наверняка в этот миг многие из присутствующих вспомнили слова из проповеди батюшки, посвящённой Иоанну Богослову — апостолу, по имени которого был наречён в монашестве сам о. Иоанн:

— Ослабевший столетний старец, труженик Христов, говорит последнюю проповедь: «Дети, любите друг друга! Это заповедь Господня, если соблюдёте её, то и довольно»...

Стройно звучал прощальный хор. Слёз никто не стеснялся. Плакали седые владыки и молодые монахи, плакали духовные чада и те, кто знал о. Иоанна только по книгам и аудиозаписям его проповедей... И тут же звучало: «У Бога смерти нет, у Него все живы. Отец Иоанн уже молится за нас у Престола Господня». Людской поток к гробу не иссякал несколько часов.

После прощания духовных чад гроб с телом почившего старца под пение ирмосов «Помощник и Покровитель...» пронесли по Успенской площади в Богом зданные пещеры. Но люди не расходились ещё очень долго. Вспоминает О. Б. Сокурова: «На площади перед Успенским собором после погребения щедро раздавали народу пирожки, конфеты, разливали горячий чай. Потом вынесли пачки фотографий отца Иоанна. Их брали с бою, толкаясь, волнуясь, что не достанется, со всех сторон умоляюще протягивая руки и счастливо прижимая к сердцу и устам дорогую “добычу”. Всё это выглядело, конечно, совсем не чинно, но как-то по-детски непосредственно. Я тоже впала в совершенное детство и вела себя ничуть не лучше остальных. Наверное, батюшка в это время смотрел на нас сверху и улыбался: “Други мои, чадца Божии! Да благословит вас всех Господь!”».

Местом последнего упокоения о. Иоанна стала пещера, где сорок три года стоял гроб с телом преподобного Симеона (Желнина). На протяжении следующих сорока дней не иссякал поток прощавшихся с батюшкой. Многие обращали внимание на то, что дни поминовения сопровождались празднествами в честь Божией Матери: вдень похорон чтили икону «Утоли моя печали», на двадцатый день — Иверскую, 15 марта — Державную. В Богом зданных пещерах стоял острый, тонкий запах свежих цветов, трепетали копьеца свечей. Можно было сотворить молитву, приложиться к гробу, обнять его. И гладкое дерево под руками оказывалось неожиданно тёплым.

Множество народу приехало в монастырь и на сороковины, 16 марта. Архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий с сонмом псковского духовенства, архимандритом Тихоном и братией совершил панихиду в Богом зданных пещерах у могилы о. Иоанна. Ольга Сокурова так вспоминает об этом: «И снова был необычайно красивый день: белый снег, синее-пресинее небо, ослепительное солнце. Но на этот раз оно уже ощутимо пригревало. Чувствовалось приближение весны. Боль растаяла, исчезла. На её место пришла пасхальная светлая радость. Батюшку торжественно проводили в Жизнь Вечную».

Долгая жизнь земная закончилась. Началась жизнь небесная — вечная.

Но удивительное дело отец Иоанн будто и не уходил никуда. Недаром паломники, посещающие сегодня Свято-Успенскую Псково-Печерскую обитель, первым (или, как минимум, вторым) делом просят показать им окна келии старца Иоанна Крестьян кина. И с благоговением посещают саму келию, которая сохраняется в точно таком же виде, как при батюшке. Это не застывший музей, это живая святыня. Те же иконы, у которых он молился, те же фотографии знакомых ему людей, прославленных как святых — Патриарха Тихона, архиепископа Серафима (Остроумова), о. Георгия Коссова, старцев Симеона (Желнина) и Серафима (Романцова), — тот же вид из окна на Успенскую площадь, тот же вошедший в легенду потёртый зелёный диванчик, конфетки, которыми батюшка так любил одаривать гостей. И особенный, ни с чем не сравнимый и непередаваемый словами дух, который царит в этой крошечной намоленной комнатке. Когда находишься там, так и кажется, что вот-вот быстрыми шажками вбежит запыхавшийся после службы убелённый сединами отец Иоанн и первым делом устремится к келейному иконостасу — читать молитву. А уж потом повернётся к посетителям, благословит каждого и радостно, с улыбкой скажет своё всегдашнее:

— Чадца мои! Сядем рядком, поговорим ладком...

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) пока не канонизирован Русской Православной Церковью, и забегать вперёд в этом вопросе не следует. Напомним, что сам о. Иоанн очень строго подходил к подобного рода вещам, неизменно напоминая о том, что «нужно ждать слова Русской Церкви. Вот когда Церковь скажет, когда прославит, тогда и мы будем прославлять». Но влияние, оказанное батюшкой на духовную жизнь России и многих других стран, таково, что не приходится сомневаться — рано или поздно мы затеплим свечу перед образом преподобноисповедника Иоанна Псково-Печерского. Кроме того, канонизация — это ведь не «возведение в святые», это свидетельство о святости. А как сказал сам о. Иоанн в своей работе о преподобном Серафиме Саровском, «значение святых не только в том, что они оставили нам примеры для подражания, но и в том, что они являются вечно живыми членами Церкви, оказывающими нам реальную, живую помощь». Точно заметил однажды настоятель Псково-Печерской обители архимандрит Тихон:

— Если отец Иоанн не святой, то кто же святой?..

Ну а лучшим завершением этой книги станут, пожалуй, две цитаты из отца Иоанна. Одна — это совет, который он дал священнику, бывавшему у него только наездами. Гость спросил у старца:

— Батюшка, не всегда бывает возможность личного общения с Вами, с кем благословите советоваться в тяжёлых жизненных духовных ситуациях?

Отец Иоанн ответил так:

— Советуйтесь с тремя: с Вашим умом, с Вашей душой и с Вашей совестью. Когда они все будут в полном согласии, так по их единодушному определению и поступайте. Конечно, перед этим помолитесь и благословитесь у Господа. Веру надо иметь, веру, и тогда Бог будет за нас и с нами.

А вторая цитата — выдержка из проповеди, которую о. Иоанн произнёс 15 января 1991 года, вдень памяти преподобного Серафима Саровского:

— Из истории России видно, что есть соответствие внешней судьбы нашей Родины с внутренним состоянием народного духа. Поэтому необходимо понять, что как грех привёл к катастрофе, так и покаяние способно привести к восстановлению России.

События XX века показали, что мир стоит перед лицом гибели. Дай Господь вам всем мужество очнуться, чтобы понять, что заблудились люди во мраке обольщения. Вот тогда-то миру и понадобится неугасимая лампада — Святая Русь, ибо без неё не выбраться из трясины.

Россия! Будь такою, какою ты нужна Христу!..

Молитвами отца Иоанна, Господи, спаси и помилуй нас.

Аминь.

Октябрь 2017 — июль 2018

Минск — Орёл — Москва — Рязань — с. Троица —

с. Летово — с. Борец — Касимов — Печоры