Отныне я – странник

Глава 5

Егеря неспешно удалялись на юго-запад. Вот они перешли по льду через Дон и далее, пошли по левобережью. Через какое-то время, их можно было разглядеть только по трём точкам (верблюдам, запряжённым в сани, на которых не придумали белых маскхалатов).

Пётр I, стоял среди провожающих, и спокойно смотрел, как те, медленно растворялись в дикой, заснеженной степи. И никто, кто сейчас посмотрел на царя, не догадался бы, что он мечется в сомнениях, относительно того человека, которого провожал. Он был странным и не понятным, но не опасным, это было единственным, в чём царь не сомневался. Про Гаврилова, ходило столько противоречивых и неправдоподобных слухов, что можно было подумать, что это вымышленный мифический герой. Правда и сами не очень подробные и не всегда понятные рассказы Юрки о себе не добавили ясности. Хотя их правдивость подтверждали странные вещи, сделанными мастерами его далёкой, погибшей родины….

— Мин херц. — Отвлёк его от размышлений его Алексашко. Преданно заглядывая в глаза. — Не пора ли нам назад возвращаться. Там ученик Зе-на-у-и, тьфу пока выговоришь, ну, в общем, ученик Захара Павловича, заморскому бою на мечах, продолжать учить должен.

— Вот тоже, предан как пёс и услужлив. Но вороват шельма и хитёр интриган, да, и не дурак, значит, придётся терпеть, коль будет полезен моему делу. — Подумал Пётр, окинув своего любимца быстрым взглядом.

— Ну что Алексашко. Видать очень соскучился по моему посоху, ждёшь, когда я тебя снова погоняю? — Азартно подмигнул он своему любимцу.

— А мы это ещё посмотрим Питер, чьи палки, по чьим башкам и бокам, бить будут. — Весело огрызнулся тот.

Самодержец не понимал этого, чуждого для него фехтования, поначалу, тоже посещал занятия, из чистого любопытства. Но сегодня, он хотел пойти в мастерскую, где работала артель слесарей. Там, пройдя ускоренно обучение, он начал собственноручно собирать местное механическое чудо — корабельный хронометр. Правда, вытачивать зубья маленьких шестерёнок, ему ещё не доверяли. Объясняя, что одного даже хорошего глазомера для этого мало. Но сборку механизма, под руководством Бремон Евгения Ивановича разрешили. И сегодня он должен провести её, уже самостоятельно — без контроля со стороны.

— Нет, Алексашка, у меня на сегодня есть дела более важные, идите без меня.

— Неужто Питер, тебе с этими мастеровыми интереснее, чем познавать с боевыми товарищами, азы боевого чужеземного искусства?! — Играя на публику, съязвил Меншиков.

— А это уже не твоё собачье дело! Су… н сын! — Вспылил самодержец.

Меншиков на мгновенье стушевался, но тут же, как ни в чём не бывало, на манер ярмарочного скомороха продолжил:

— Ну, тогда я Головкина сегодня отдубашу! А то он, шибко улыбается!

— Ты, его?! Ну, попробуй?! Гавриил, слышишь, за каждую шишку, на башке этого шута, золотой плачу! — Задорно засмеялся Пётр и даже театрально схватился за живот.

Выслушав ещё множество шуток по этому поводу, некоторые, из которых были смешными, а другие не очень. Царь направился в мастерскую. И по пути, снова погрузился в размышления, ведя мысленный монолог с богом:

— Господи, ведь ты меня зачем-то выбрал. Чтобы я этих дремучих животных, (великий князь вспомнил, как тогда, в детстве, на его глазах взбесившиеся стрельцы растерзали Михаила Долгорукого и унижали его матушку) переделал в людей. Чтобы я искоренил эту скверну — мешающую России стать великой державой. Я сделаю всё, не жалея живота своего. Дай мне только сил пройти по пути, тобою для меня предначертанному. Открой глаза мои на нового подданного, дай мне знать, кто он? Толи помощь твоя? толи искушение дьявольское? …

Никто из горожан, встречавшихся на пути царя, уступая дорогу, не догадывался о тех сомнениях, которые не давали ему покоя. Тот, кому они кланялись, шёл твёрдой походкой уверенного в себе человека, знающего, как и что ему делать. И было видно, что дорогу ему лучше не переходить.

… Уж слишком много рядом с ним, странных и не объяснимых вещей. Самоходный, но очень шумный КАТЕР, многозарядные пистоли и прочие чудеса. А это золото, его небольшой части хватило для начала подготовки моих войск к войне с турками. И именно он настоял на необходимости заготовки леса для постройки по весне боевых кораблей. И эти ладьи, будут блокировать Азовскую крепость с моря и не допустят подхода подкрепления к обороняющимся османам. Господи, пока Юрка не вредит делам моим, буду терпеть его, а дальше, как тебе будет угодно. Коли будет от него польза, в деле — чтобы Русь заняла подобающее ей место в Европе, даже приближу и обласкаю его чинами. Но и спрос с него будет, строже, чем с Алексашки, или ещё кого либо, чуть что не то…, натравлю Ромодановского… Господи, помоги мне не запутать и во всём разобраться.

— Здравствуете, Пётр Алексеевич. — Приветствовал его Бремон, как только Романов вошёл в мастерскую. Такое впечатление, что он сегодня только тем и занимался, что ждал прихода Петра. — Садитесь, погрейтесь, попейте кофе.

— Ты меня что, на посиделки пригласил? — А, Евгений Иванович? Или ремеслу своему учить?

— Нет, Пётр Алексеевич, учить. И вы мой самый прилежный школяр. Но для работы, очень важно, чтобы после холода, с которого вы зашли, ваши пальцы отогрелись и были способны к тонким манипуляциям. Потому что, вам сегодня понадобится их чувствительность. А все наши приспособления и инструменты, они только облегчат сборку, механизма, а насколько часы собранные вами, будут хорошо работать, зависит от вас и ваших пальцев.

— Ладно, убедил мастер. — Изображая саму смиренность, ответил Пётр и, скинув тёплую одежду, послушно проследовал к печи, и протянул к ней руки. Она стояла посреди небольшой мастерской, была странной прямоугольной формы и служила только для обогрева помещения. — Только обычно, по утрам, у вас кофе никто не пьёт.

— Вы правы, Пётр Алексеевич. Но если вы помните, каждый мастеровой, переодевшись. Лично у меня получает инструмент, а затем ждёт, когда я дам всем разрешение работать. Вот за это время, его руки и отогреваются. — С учтивым поклоном, ответил Бремон. — Мне важнее не время, которое мастеровой отработает на меня. А добротность его работы. Если он, что-то испортит, то это мне, прямой убыток.

— Скажи любезнейший. А ты со всеми своими учениками так цацкаешься, как со мной?

— Если ученик прилежный, то да, а если олух какой-то, то можно и строже с ним. Или вообще, гнать поганой метлой с моей мастерской.

— Ой, хитришь учитель. — Добродушно улыбаясь, пригрозил пальцем царь.

— Отнюдь. — Ответил Бремон, который во время разговора, умудрился заварить кофе, а теперь собственноручно ставил перед монархом турку с ароматным напитком, и чашечку для него.

— А мне кажется, что только строгость и угроза неизбежного наказания, может заставить школяра прилежно учиться. — Возразил самодержец. После чего восторженно принюхался к аромату напитка. — А напиток у вас, просто божественный. Только вы и Дибаба можете так его заваривать.

— На счёт напитка, ваше величество. Хотите, все секреты его приготовления расскажу. И нас уже, будет трое умеющих его делать. — Снова учтиво ответил Евгений Иванович, но далее спокойным голосом возразил. — А насчёт строгости обучения, могу поспорить. Одними батогами да розгами, это грубая, малоэффективная дрессура получается. Лишь хороший учитель, ученика обучает кнутом и пряником. Причём к прянику прибегает чаще. А из глупого школяра, даже палкой ничего толкового не сделаешь….

Группа егерей уже часа три как шла на самодельных лыжах по дикой степи. Они дважды заприметили и пометили удобные участки, куда в случае необходимости, можно вернуться и разбить лагерь. Но вот, в начале четвёртого часа их марша, было найдено идеальное место для базового лагеря. Разбившись по группам, состоящим из трёх человек, воины преступили к постройке иглу. Благо, снежный покров, позволял, и резать блоки, и заглубить лаз. Благодаря ранее проведённым усиленным тренировкам по постройкам снежных убежищ, все работы были окончены за полтора часа. И даже до наступления темноты, успели хорошо заделать снегом все стыки между плит. Кто возводил стены, уже переоделись в сухие вещи, а промокшие от снега и пота, положили вымерзать на мороз. А теперь, построились для получения дальнейших указаний.

— Ну что братцы. Это и будет наш основной лагерь. — Юрий оглядел стоящих рядом с ним спецов и продолжил. — На сегодня у нас всё. Разбиваемся на дежурные смены и отбой….

Ночь, прошла на удивление спокойно. Никто так и не пожаловал в гости. Зато, некоторые караульные смены заметили, что на юго-востоке, время от времени, взмывали в небо редкие искры от далёкого костра. Вот и было решено, что с посещения этих соседей и начнётся не очень приятная, но столь нужная работа. Поэтому, с утра туда во главе с Юрием отправились две группы, засадная и разведка. Они, дав крюк, обошли предполагаемое место, где по прикидкам располагалось селение с северо-востока, и начали поиск. Когда группа всё-таки нашла юрт, то все входящие в неё бойцы поняли, что им здесь делать нечего. В селении были три ерме къазы (полуземлянки) и небольшой загон с минимумом скота. Эти кочевники, совершенно, не подходили для задуманного. Они хоть и были теоретическими врагами, но егеря сюда пришли не ради простых набегов. Поэтому, егеря немного понаблюдав за зимовьем, пошли в обход, на поиск следов ведущих к другим кочевьям.

Хотя в степи и встречались следы, говорящие о присутствии человека. Но, к следующему зимовью вышли только на вторые сутки. Когда уже все стали всерьёз подумывать о возращении на базу, для пополнения запасов. Точнее даже не вышли, а почувствовали запах къувырдакъ (жареное мясо с луком), такое им часто готовил Прошка и две женщины, бывшие вместе с ним в полоне и научившиеся там его готовить. Так что, благодаря этому аромату, разведчики и нашли следующее зимовье. Здешние ногъай, жили в добротных саманных домах, с пологой двускатной крышей. К ним было притулено по несколько новых комнат, которые обычно пристраивали к дому после женитьбы сыновей. А в загоне, было много низкорослых и выносливых лошадей, да и не только их. Что говорило о хорошем достатке и силе этой большой семьи, которая могла выставить для похода своих воинов.

Юрий залёг в снегу, и издали, через оптику рассматривал селение. Рядом были его бойцы, и они явно ожидали его решения. Он-то его уже давно принял, только не озвучил, а обдумывал, как лучше ночью к этому зимнику подобраться. Чтобы всё прошло тихо и по возможности без непредвиденных осложнений.

— Это позднее, мы станем друзьями. — Мимолётно пронеслась у него мысль. — А сейчас мы враги. А я, защищаю своих людей от того, что вы можете благодаря стараниям османского визиря натворить летом.

— Отползаем в балку, делаем ульи и в них ждём ночи. — Тихо дал команду Гаврилов. — Тимоня, ты отвечаешь за то, чтобы рядом с телами охранников табуна, нашли якобы потерянные ножны, и пару стрел, тоже вроде как случайно выпавших. Очень важно, чтобы всё выглядело естественно.

— Все в порядке командир, сделаю так, что комар носа не подточит.

— Ладно, уже, «комариный мастер». Зря не похваляйся, а лучше иди пока, улей строй. Не то, мы здесь все помёрзнем, так и не совершив не единого подвига. — Постарался пошутить Юра. — А я, ещё немного за нашими ногайцами посмотрю.

За оставшийся световой день, пока они наблюдали за селением издалека, в нём ничего существенного не произошло. Два раза появились какие-то гости, последние из которых были несколько многочисленней и приехали, оседлав верблюдов. Но, надолго в гостях, никто не задерживался и быстро уезжал. Направления куда они уходили, были взяты на заметку. В зимнем стойбище, весь день по хозяйству возились какие-то люди, видимо рабы. К такому выводу пришли потому что, какой-то молодой мужчина, за что-то отчитал нерадивого работника и, выразил своё недовольство пинком ноги. А получивший его, смиренно стерпел и, не отвлекаясь, как ни в чём небывало, продолжил выполнять свою работу.

— Извините братцы, но избавителем для всех угнетённых и обиженных, я быть не могу. Да и это, помешает моим планам. А на кон, очень многое поставлено. — Почти беззвучно, пробормотал себе под нос Юрий. А где-то минут через десять, его сменили, и он пополз отдыхать.

Ночь выдалась не очень подходящей для задуманного нападения, луна, как приличный фонарь, освещала всю округу. А это, только затрудняли работу. Попробуй, подберись к охранникам, когда вся округа шикарно просматривается. Но ждать у моря погоды тоже не дело. Поэтому, вся надежда на маскхалаты, и то, что хозяева, гостей не ждут.

С временного лагеря выдвинулись почти все, оставив в нём только двоих бойцов. Одним из них был Кондрат, очень уж не хотелось Гаврилову лишний раз рисковать молодым отцом. Как Юрий пошутил, успокаивая остающихся молодцев. — «Мне не хотелось бы лыжи оставлять без присмотра иначе, потом в снегу утонем, по пути домой. Так что, берегите их как зеницу ока?. Покончив с приготовлениями, бойцы непосредственно участвующие в „операции“ потихоньку подползли к тропе, протоптанной степняками между аулом и загоном. Здесь егеря разделились на две группы, одна осталась прикрывать тыл, а другая, пошла на сближение с охраной загона. Но тут, почуяв приближение чужих, забрехала собака, и к её лаю присоединились ещё две. Четверо охранников, сидевших у огня возле загона, вскочили на ноги и стали внимательно осматриваться по сторонам. Ситуацию спасли белые маскхалаты и бойцы, оставшиеся возле дневной лёжки: взвыв, имитируя волков. Как не странно, но им, тут же вторили настоящие серые хищники, находящиеся почти в той же стороне. Псы, тут же перешли на истошный лай в направлении своих заклятых, свирепых врагов: позабыв о первоисточнике их беспокойства. Их мазанок тут же повыскакивали люди, но перекинувшись несколькими фразами с охраной и „поняв“ причину лая своих собак, что-то возмущённо на них прокричали и один за другим вернулись в тепло своих жилищ.

Немного выждав, пока всё успокоятся, егеря соблюдая максимальную осторожность, снова поползли к вольеру. Передвигаясь по тропе, плотно утоптанной множеством прошедших по ней ног. Она позволяла бесшумно подобраться к противнику, и не выдать снежным хрустом, своего присутствия. Чем ближе был загон, тем грязнее становилась тропа и бессмысленнее маскхалаты. Которые всё чётче выделялись на фоне мешанины снега, навоза и сена. Одно хорошо, что охрана, развела свой костерок, немного не доходя до база для животных. Потому, что там, был не снег, а сплошное тёмное пятно. И заметить людей ползущих на его фоне, не составило бы особого труда.

Когда крадущимся войнам оставалось преодолеть последние метра три, (они уже выползли на большую прогалину, утрамбованную вокруг кострища и, были готовы к последнему броску) один из сторожей, к чему-то прислушался, медленно встал и неспешно, тихо ступая, отошёл от своих товарищей. Видимо что-то ему померещилось, и он решил проверить загон и его окрестности.

Это его действие, сильно усложняло поставленную задачу. Потому что, охранника на фоне поднявшихся с земли испуганных животных (видимо виной этому, был волчий вой) разглядеть было трудно. А он, обернувшись, мог видеть отчётливо всё происходящее у костра. Так рисковать не хотелось, но и лежать, выделяясь на грязном снегу, было чревато тем, что их в любой момент могут заметить.

— Мой уходящий, по остальным, действуете вы. — Тихо дал распоряжения Юрий. — Работаем.

Три мешковатые из-за камуфляжа тени, беззвучно метнулись к людям, провожающим взглядами идущего к животным товарища. С небольшой задержкой и Гаврилов устремился к своей удаляющейся цели. Вот он, стрелой пролетел мимо своих товарищей, которые уже придерживали тела безвольно оседающих жертв. Когда он, уже почти настиг своего кочевника, тот начал оборачиваться. Юрка видя, что банально чуть-чуть не успевает, сделал отчаянный прыжок. Повалил своего противника на землю и, покатился по замёрзшей земле, крепко сцепившись с вражиной.

Да, ему достался не худший представитель этого племени. Несмотря на низкий рост, силы ему было не занимать, да и боевой сноровки тоже. Так что, получилась патовая ситуация, оба противника были при ножах, и оба успели заблокировать вооружённую руку поединщику. И теперь они катались по земле, кряхтя и пытаясь достать врага своим клинком. Лишь бы страж не догадался закричать… Но благодаря частым тренировкам, Юрец смог подловить противника, и с силой ударил своей головой в лицо. Затем воспользовавшись тем, что был сверху и небольшим послаблением блокирующей руки у противника: медленно вдавил в его грудь, свой нож. Тот захрипел, несколько раз дёрнулся в конвульсиях и затих.

Юрке казалось, что в этом поединке, прошла целая вечность, но это было не так. Не успел он вытереть свой нож от крови, как к нему подбежали его орлы. И молча, остановились, осматриваясь по сторонам. Странное дело: он считал, что сработал хуже всех — долго возился со своим противником. А они, его товарищи, только из уважения молчат. Но тогда бы, по логике, или он покончил бы с врагом, когда они были бы рядом. Или они — друзья, первым делом добили бы кочевника. Всё должно делаться быстро, без лишних телодвижений.

— Ну что? Всё тихо? — Поинтересовался Юрий, подымаясь и одновременно оглядевшись вокруг.

— Всё идёт по плану, в ауле спокойно командир. — Юрий так и не понял, кто это говорил — балаклава скрывала лицо. А голос говорившего бойца было не узнать из-за его осиплости.

— Работаем дальше.

Толи виной была ночная тьма, толи неопытность „загонщиков“. Но когда табун погнали в степь, то небольшая группа лошадей отбилась от стада и ускакала прочь. Еле удержали остальных животных, чтобы они не разбегались. Но гоняться за отбившимися было некогда, поэтому, „налётчики“ гнали оставшихся гнедых, не останавливаясь. Стремясь, как можно быстрее оказаться подальше отсюда.

К моменту, когда начало светать, несмотря на то, что старались беречь лошадок, были потеряны ещё несколько скакунов. Эти потери были из-за того, что некоторые кобылки, спотыкаясь, падали и сильно травмировались… Когда уже рассвело, то Гаврилов решил остановиться и приготовить засаду для возможных преследователей. Логика этого решения, была проста. Часть скакунов откололась от табуна почти рядом с селением, и наверняка уже вернулись в родное стойбище. И он, на месте кочевников, посадил бы на них лучших охотников и воинов: чтобы, или вернуть украденное имущество, или хоть проследить, кто на него позарился. И при первой возможности, наказать наглеца.

— Кокоря, Гончаров, Марьин. Отведите табун немного подальше, и не давайте лошадям сразу останавливаться. — Стал распоряжаться Гаврилов, соскочив со своей сивки на снег. — Остальные, готовим здесь засаду для ногайцев, которые нас будут преследовать.

Всё-таки он хорошо муштровал своих воинов: они, молча, спешились и, сняв баулы с вьючных лошадок, приступили к подготовке „гнёзд“ там, где им было указанно. Не забывая время от времени, контролировать горизонт, для своевременного обнаружения преследователей. Те же надо отдать им должное, тоже не заставили себя долго ждать. Ещё не все огневые точки были доделаны, когда наблюдатель доложил, что видит в бинокль группу всадников, идущих по нашему следу».

— К бою! Подпустим на расстояние эффективного огня! Некому не стрелять, пока я не начну!

В следующую секунду все попадали в свои лёжки, сливаясь со снегом. И только было слышно, как взводились затворы, затем наступила тишина. Время шло, и скоро можно было разглядеть, что в преследование ночных налётчиков, отправилось человек десять — тринадцать. И они, заметив остановившийся табун, ускорились, стараясь поскорее его нагнать. Расстояние сокращалось, а охотники так и не заподозрили, что теперь они сами являлись «добычей». А несостоявшееся жертва затаилась, выжидая время для своего броска.

Километр, семьсот метров, пятьсот… Юрий «на глаз» прикидывал расстояние…, вот и триста. Резко приподнявшись, наводит свой ППШ. в толпу скачущих всадников и даёт первую очередь. Ей вторят автоматы остальных бойцов, «поливая» кочевников свинцом. Те начали падать; пытаясь понять, что происходит, крутить своих скакунов на месте; некоторые даже сориентировавшись, успели по несколько раз выстрелить из луков. Но это, уже ровным счётом, ни чего не решало. Через минуту, все всадники лежали вперемешку со своими лошадьми. И только две лошади, стояли возле своих поверженных седоков. Было непонятно, каким чудом они смогли уцелеть в этой мясорубке и даже не быть ранеными.

Пора было «прибрать» следы своей западни…

— Командир, этих красавиц берём с собой? — Поинтересовался боец, так и не открывший своего лица, и проверявший степняков на предмет оставшихся в живых.

— Нет, Олег, если вы ещё не трогали всадников. То усадите их в седла, всадите по паре «наших» стрел и, сымитировав, что их ноги запутались в стремени, отпустите лошадок, в нужном направлении, они не дуры, сами домой пойдут, заодно доставят туда нашу «дезу».

Боец, только пожал плечами и, взяв в помощь двух товарищей, принялся выполнять приказ.

— Командир! — Неожиданно закричал Тимофей. — Василя убили!

Эта фраза, заставила всех замереть на месте. В пылу скоротечного боя, никто не заметил, как это произошло, и не обратил внимания на то, что после окончания схватки, Этот очень молодой воин, так и не поднялся со своей огневой точки. Никто кроме Тимони.

— Как?! Как это произошло?! — Юрий кинулся к тому месту, где скорбно стоял Тимофей. Будто это, хоть чем-то могло помочь.

— Не знаю. Его достал кто-то из всадников, попав стрелой прямо в глаз.

Боец наклонился к телу товарища и аккуратно вытащил стрелу.

— Стрела с калёным наконечником, против кольчуги. — Осмотрев её, дал он своё заключение. — Я умею с луком обращаться, на дичь ходил… Поэтому, их лук возьму, и колчан, а на следующем ауле, отходя, выпущу по жилищам.

Он говорил глухо, ни к кому не обращаясь. Вроде как размышляя с самим собой.

— И я…

— И я…

— И я…

Прозвучало несколько голосов.

— Хорошо, я согласен. — Юра понимал, что у него разрешения никто не спрашивал, но он считал. Пусть и формально, но он должен дать на это своё согласие. — Пустим эти стрелы в следующее селение, а тело Василя заверните. Доставим его домой, и предадим земле: по-человечески…

Через неделю, отряд, как и намечалось, возвращался назад в крепость. Шли с низовья Дона, по правобережью, гоня перед собой трофейный табун, и в довесок к нему пять верблюдов, не считая трёх волокуш с трофейным оружием и бронёй. Единственное, что портило впечатления от похода это тело погибшего товарища, лежащее в отдельных санях.

Поход подходил к завершению. Караван, прошёл по льду через Темерник, немного растянувшись и, поднимаясь по склону: нежданно наткнулся на выскочивший из засады отряд татар. Элемент неожиданность была на стороне нападавших кочевников, поэтому егеря не смогли сразу дать должный отпор. Но хорошая реакция передовой группы и достигнутая плотность огня, и вовремя подоспевшая подмога, быстро переломили ситуацию. ППШ. сильно выручили, егерей — не зря «пожирали боеприпас» выкашивая атакующих. Но так получилось, что в этом бою, Тимофей получил серьёзное ранение. Стрела всё же нашла прореху — бронник не везде закрывал тело. Поэтому Юрий, взял пару бойцов и, не вытаскивая стрелы, погрузил юношу на сани и не жалея лошадей, понёсся в крепость. Поручив остальным собрать трофеи и самостоятельно довести весь караван до места назначения.