Отражения

Учите китайский (Китай)

Пока одни мучительно ищут Бога, другим достаточно в него просто верить.

Стоящая на коленях женщина отвешивала поклоны в чаду курительных палочек. В этом не было ничего удивительного, особенно здесь, в Китае, как и во всем регионе Восточной Азии, где особо почитают культ предков. В жилых домах и даже в кафе или рабочих мастерских Кореи, Вьетнама, Таиланда, Тайваня довольно часто можно встретить уголки с портретами ушедших близких или просто с атрибутами культа предков в окружении благовоний.

В Китае правда это происходит только в храмах. Но, в целом, вписывалось и здесь — в комплексе зданий стилизованной старой китайской деревни. Эти домики с нехитрой крестьянской дореволюционной утварью и предметами быта полукругом огибали пруд в стиле дзен-буддизма — с уложенными четко, но красиво, камнями и продуманно высаженными деревьями. Уголок или даже комната предков были бы вполне естественны, хотя сегодня в этой стране и не типичны.

Я зашел в здание. При входе продавали связки курительных палочек и китайские женщины-туристки тут же зажигали их и ставили перед собой, чтобы встать на колени и отвешивать поклоны…. одинокому бронзовому бюсту Мао Цзе Дуна. Больше в этой комнате ничего не было.

— Снимать нельзя, — подскочила служащая. Я и не возражал. Я и так был в этих местах явно «белой вороной», в смысле, не китайцем. Да еще без группы, а так, сам по себе.

Более тридцати лет прошло после смерти Мао Цзе Дуна, но и сегодня ежедневно десятки автобусов со всей страны стекаются в деревню, где родился вождь. Деревня расположена в ста тридцати километрах от губернского города Чанжа, в провинции Хунань, в глубинке страны и вдалеке от стандартных туристических маршрутов иностранцев. Ежегодно сюда приезжает до трех миллионов пилигримов-китайцев. Много, но для миллиарда трехсот миллионов современных жителей Поднебесной — почти капля в море.

В целом, место рождения вождя — довольно большой мемориальный комплекс, в отличие от советского Ульяновска и дома-музей В. Ленина, представляет из себя разбросанные на значительной площади объекты, где всегда есть посетители. В бывшей резиденции Мао слева от основного здания залы с фотографиями скорбящего Китая и всего мира по поводу его смерти. Справа — сотни фотографий Председателя КПК с видными политическими деятелями второй половины двадцатого века.

В основном здании — сидящий в центре зала вождь, обрамленный рядами красных флагов и цветов. В стороне — бюсты соратников по борьбе. Именно в этот дом в свое время приезжал Мао, чтобы отдохнуть от дел на малой Родине.

Кроме резиденции и старинной китайской крестьянской усадьбы десятки автобусов каждый день привозят сотни людей к дому, где родился Мао Цзе Дун и туристы непременно фотографируются на его фоне. В мемориал входит и еще одно место, где стоит небольшой бывший конфуцианский храм, заполненные портретами вождя и громадная гранитная статуя Мао.

Группы приносят и возлагают к ней венки, затем становится в две-три шеренги, в зависимости от количества людей, выравниваются и по команде трижды отвешивают поклон. Здесь же, у каждого объекта, продаются многочисленные сувениры, от зажигалок до фотографий и портсигаров с портретами вождя.

Совершенно очевидно, что поездка в этот мемориал для приезжающих сюда людей — событие и праздник. И они радуются и почитают Председателя Мао и все, что с ним связано, искренне и от всего сердца.

То, что и сегодня связано в Китае с именем Мао Цзе Дуна нельзя назвать культом личности в классическом понимании. Его громадный портрет висит над древними воротами, ведущими в знаменитый «запретный город», где пятьсот лет в затворничестве от мира и собственного народа жили китайские императоры. Портрет обозревает всю великую, самую большую в мире площадь Небесного спокойствия, Тяньаньмынь.

С другой стороны, прямо против портрета, расположен мавзолей вождя, бесплатно доступный для всех. Лик Мао, в обычных рамах, можно увидеть и в некоторых частных магазинчиках, и в парикмахерских, и китайских, не для туристов, ресторанчиках.

Никто не заставляет людей это делать, но и не мешает. Кстати, портретов руководителей нынешнего Китая я нигде не видел — достаточно новостей по основным каналам страны. Но героическую военную историю Китая двадцатых-пятидесятых годов прошлого века, революция и становление страны здесь явно принципиально не переписывают.

— У нас уважают председателя Мао, — пояснил мне китаец, учитель английского языка. — Особенно в провинции, в центре и на юге страны. С именем этого человека народ связывает два важных обстоятельства. Во-первых, под его началом произошло подлинное объединение Китая, который веками на самом деле представлял из себя разрозненные, по сути, провинции и территории. А во-вторых, из отсталого, нищего и полуколониального, если не сказать феодального Китая, он построил индустриальную сильную державу и заложил основы той жизни, которая активно развивается сегодня.

— Я не очень большой сторонник Мао, — осторожно поделился со мной еще одни случайный попутчик в общем вагоне китайского поезда. — При нем было репрессировано и погибло даже больше людей, чем при русском Сталине. Но они создали великие государства, которыми можно гордиться. Мао, как и Сталин, были большевиками, левыми радикалами. Время, наверное было такое. Сегодня коммунисты другие, умеренные — и это благо для Китая.

Я почему-то вспомнил знаменитый вопрос в фильме «Чапаев», заданный крестьянином комдиву. Вопрос, который по-настоящему понял только сейчас: «Василий Иванович, ты за большевиков аль за коммунистов?»

Похоже, что эти два мнения — основные в Китае, если говорить о Мао Цзе Дуне. Десятки и сотни громадных высоток уже сделали города страны временами похожими на Манхеттен. Жилые кварталы новых двадцати-тридцатиэтажек, вилл — это все реальность. Тысячи магазинчиков, ресторанов, частных объектов службы быта и столовых уже превратили китайские города в такие же активные зоны, как торговые районы Бруклина или европейских стран. Даже больше.

И до того, традиционно закрытое от мира китайское общество с психологией Поднебесной державы, а затем десятки лет самодостаточное, сегодня, открываясь миру и сообщаясь с ним, дает жителям этой страны чувство гордости за прошлое и настоящее. И это восприятие ощутимо.

По телевидению на десятках китайских каналах совершенно спокойно уживаются и бесконечная концертная «попса», реклама, и сюжеты о молодых коммунистах, и полицейско-солдатские сериалы, и исторические «мыльные оперы», и целые эпопеи о народно-освободительной борьбе против японцев как буржуазного «гоминдана», так и коммунистов во главе с Председателем Мао, уравновешенным и мудрым.

Никто ничего разрушать не собирается — только строить. В конце 2007 года в Китае только официально признано 106 миллиардеров, пока еще по этому показателю на втором месте после США.

Дело Мао живет и побеждает. И растущий гигантскими шагами современный Китай, со всеми атрибутами бурного капитализма, судя по всему, и не думает отказываться или хотя бы приглушить песню о вожде.

— У нас героическая история прошлого века, — сказал мне один из редких англоговорящих китайцев, встреченных в Мемориале вождя. — И связана она, нравиться это кому-то или нет, при всех перегибах и ошибках, с именем Мао Дзе Дуна.

Прошлое — основа будущего. Зачем нам его перечеркивать?

У нас еще все впереди…