Отрицание

Глава 1

Юбка неприлично натянулась на бёдрах и норовила подпрыгнуть выше положенного ей места дислокации. Инесса зло стащила её через голову и швырнула на кровать, где уже лежал ворох таких же отвергнутых юбок и платьев. Пора было признать: она снова не влезает в свой гардероб.

Инесса сдула со лба непослушную прядь светлых, почти белых, волос и хмуро посмотрела на себя в зеркало, приклеенное к дверце шкафа. Оттуда на неё так же хмуро и укоряюще посмотрели в ответ. Инесса сплюнула. Опять на кабачках без соли придётся неделю сидеть! Хотя, кого она обманывает⁈ Не спасали её эти кабачки! Одно расстройство! И пусть подружки с пеной у рта доказывали ей эффективность разных диет и упражнений, Инесса знала — все бесполезно.

Она урезала калории, жиры и углеводы, дробила приёмы пищи на шесть подходов, голодала, устраивала разгрузочные дни, пробовала монодиеты, питание по группе крови и по астрологической карте. Кроме обмороков от гипогликемии и анемии она ничего не получила. Результат спорта был ненулевым. Не совсем тем, что Инесса планировала, но ненулевым. После нескольких лет тренировок её стать перестала уныло висеть и стала задорно торчать ввысь, но не сдулась и на сантиметр. Она всерьёз полагала, что сможет похудеть только, если её забросят в Антарктиду на год-другой без пищи и связи.

Инесса повернулась боком и придирчиво осмотрела себя в профиль. Э-эх! И в кого она такая? В семье все были тощими, как щепки — мама, отец и сестра. Даже пёс семейный — и тот… борзой… Пучок спагетти, а не семья. Одна она в нормальные размеры вписывалась только посередине организма. Всё, что было выше и ниже, как газ, стремилось занять весь имеющийся объём. То есть, размерами приближалось к баллону дирижабля. О чём ей не уставали напоминать дома, в школе и в университете. Эти милые прозвища, произнесённые со смешком и прибавкой «мы ж любя» вызывали у неё нервный тик. Но отбиваться было бесполезно. Все просто будут делать недовольное лицо и причитать: «Тебе слова не скажи, ранимая нашлась!»

В школе её нещадно дразнили, с ней отказывались дружить, и она все десять лет просидела на первой парте в гордом одиночестве. Тогда она утешала себя, что в университете всё изменится. Уж там-то взрослые ребята не будут вести тебя так глупо, как её одноклассники.

В университете к ней в первый же день с лёгкой руки их главного ловеласа намертво приклеилось прозвище «Плюшка». Инесса тогда позорно разрыдалась в кабинке студенческого туалета, прикрыв себе рот рукавом свитера, чтобы не было слышно всхлипов. Потом она несла это прозвище с гордо поднятой головой, не давая никому ни малейшего повода заподозрить, что это слово колет её в живое каждый раз. Естественно, она была единственной студенткой на потоке, на кого ловелас не обратил никакого внимания. Да и другие, впрочем, тоже.

Инесса так и была, сама по себе. Она не ходила на школьные и студенческие тусовки, ведь ей было стыдно там есть. По той же причине не приглашала никого на дни рождения и не приходила сама, если кого-то из одноклассников родители заставляли её пригласить. Инесса всё своё время, свободное от тренировок, проводила в книгах. Родители радовались, ведь успеваемость была на высшем уровне.

Только Ирина Константиновна, учредитель и бессменный начальник переводческого агентства «Гермес», где Инесса и работала, смогла выколупать её из мешковатых нарядов, за которыми девушка пряталась всю жизнь. Первое время Инесса зверски стеснялась появляться в том, что ей насоветовала Ирина Константиновна.

Когда Инесса первый раз надела в примерочной то, что дала ей новоиспечённая начальница, то наотрез отказалась из этой примерочной выходить. Но сладить с Ириной Константиновной было всё равно, что уговорить ледник остановиться. То бишь, попытаться можно, будет даже красиво, но результат будет так себе.

Как итог — новый гардероб, который Инесса считала исключительно рабочим и квалифицировала, как униформу. Она однажды попробовала заявиться на семейный ужин в новом образе, но родители нежно и, естественно, любя назвали её хомячком в платьице, и Инесса бросила эту затею.

А сейчас этот новый гардероб снова не налезал на попу. Раньше такое тоже случалось, но со временем Инесса возвращалась в форму, будто вес колебался вокруг какой-то определённой отметки сам, без какой-то логики. Но сегодня ситуация была особая: завтра Инесса должна быть на переговорах, ждать, пока попа сама усохнет, некогда. На деловую встречу абы в чём нельзя. Ноблесс оближ. Придётся идти за покупками.

Походы за покупками в одёжные магазины Инесса ненавидела, наверное, больше всего на свете. Этот безжалостный искусственный свет в примерочных, который выделял, кажется, каждую ямочку и складочку, коих у Инессы было в избытке! Эта кошмарная фраза: «Я принесу Вам размер побольше?» Инессу от этого тошнило, потому собиралась она долго и нудно.

Белую косу она вычёсывала и плела с особой тщательностью, умывалась раза в три дольше обычного, зубы чистила минут десять, пока из дёсен не пошла кровь. Но оттягивать неизбежное до бесконечности не получилось. Наконец, Инесса выбралась из дома и обречённо поплелась в сторону ближайшего торгового центра.

Там на неё обрушилось именно то, чего она боялась. В первом же магазине, в который она зашла, она провела всего три минуты.

— Подскажите, пожалуйста, есть такая юбка сорок шестого размера? — вежливо спросила Инесса у крутившегося рядом консультанта.

Девушка скептически окинула Инессу взглядом с головы до ног, закатила глаза и с ленцой ответила:

— Деушшшка, Вам пятьдесят второй нужен! У нас на Вас ничего нет. Бутик с большими размерами в конце, вон там!

Больше Инесса ни у кого ничего не спрашивала. Из того магазина она вышла в ту же секунду. В других бутиках она непреклонно отказывалась от назойливых предложений помочь и тихо бродила по рядам в одиночестве. Только зайдя в первую примерочную она увидела, что её губы плотно сжаты, и заставила себя расслабиться.

В какой-то степени, сегодня она отделалась легко. Дресс-код на завтрашних переговорах был весьма удобен: чёрное, закрытое, максимально консервативное. Старые рубашки на ней сидели вполне прилично, а найти чёрную юбку-полусолнце длиной в пол не составило проблемы. Кстати, сорок четвёртый размер сел, как влитой, что Инессу немного успокоило.

Ну не шьют производители одежды на таких, как Инесса. По всем канонам высокой моды таким пингвинчикам, как она, предписывалось ходить в драпировках, как оперным дивам на каникулах, но никак не в дорогих вещах.

Страшно вспомнить, сколько она тогда ухлопала денег на шопинге с Ириной Константиновной! И ладно бы ещё удовольствие получила! Так нет же! По приходе домой она чувствовала себя, как корова, прикупившая безумно дорогие коньки. Красиво на вешалке, но в люди не наденешь…

Впрочем, всё-таки душевное равновесие Инессы было нарушено, и она, придя домой и повесив юбку разглаживаться перед деловой встречей, пошла восстанавливать его самым верным способом. В гараж. Чинить и ласкать своего Тенина[1]. «Тенин» по-арабски означало «дракон». Так Инесса ласково называла свой УАЗик.

Она купила его, как только ей исполнилось восемнадцать. Инесса увидела Тенина на разборке, старого, страшненького и побитого. Бывший хозяин хотел за бесценок от него избавиться, а Инесса его пожалела. Возможно, потому, что он был такой же неказистый, как и она сама.

Когда она на эвакуаторе притащила эту кучу рухляди под окна родного дома, родители Инессы пришли в ужас. Они надеялись, что она как-то иначе распорядится скопленными деньгами. Но Инесса была непреклонна. Она твёрдо заявила, что поставит «мальчика» на ноги. То есть, на колёса. Спустя год Тенин впервые взревел двигателем так, что в соседних домах задрожали стёкла, за что и получил имя. А Инесса узнала, что такое «глушитель». И ещё много разных слов…

Инесса прибегла к самому проверенному и любимому способу получения информации: она обложилась книгами по автомеханике, и кое в чём они ей помогли. Но не во всём. «Гляди, девка, сюда, растудыть твою» от опытного мастера ничто не заменит.

Следующим её приобретением стал гараж. Первое время мужики в соседних гаражах по-доброму посмеивались над девочкой с длинной косой и пятнами машинного масла на носу, когда она подходила к ним с очередной финтифлюшкой в руках и робко спрашивала: «Дяденьки, а это что такое?» Потом привыкли. А через два года настал тот день, когда с таким вопросом подошли к ней. Инесса ответила вежливо и обстоятельно, но раздулась от гордости так, что это, казалось, было видно со стороны.

В первый год она разобрала, осмотрела и восстановила каждую детальку Тенина. Каждый узел. В девятнадцать она с чистой совестью села за руль своего Дракона и проехалась по городу. Внимание она привлекала очень сильно. Трудно сказать, что было тому причиной, совсем юная девушка за рулём, или ярко-красный цвет, в который Инесса этот УАЗик перекрасила. Она решила, что Тенин-Дракон должен быть именно красным.

С тех пор, когда ей было грустно, она шла чинить или мыть своего «мальчика». Вот и в этот раз после отравляющего душу шопинга она отправилась в гараж, который был недалеко от её дома. Держать своего Дракошу в окружающей мерзлоте она не хотела.

Январь просто взбесился. Который день с неба валил снег, укутывая землю пушистым одеялом. Ветер хлестал в лицо, а влажный холод пробирал до костей. Деревья облепило ледяной коркой и пригнуло к земле. Провода провисли и грозили оборваться. Кому-то красота, а кому-то — бесов гололёд, на котором навернуться — раз плюнуть.

Инесса шла против ветра медленно и осторожно, низко опустив голову, и не сразу услышала, что в кармане звонит телефон. Звонила начальница. В этом не было ничего удивительного. Ирина Константиновна была дамой деятельной и за своё агентство радела всей душой. Как и за сотрудников. Поэтому она каждый раз перед назначенными встречами звонила с напоминанием, даже если сотрудник был пунктуален до мозга костей.

— Да, Ирина Константиновна! — промямлила Инесса едва слушающимися губами.

— Привет! Ой, что это у тебя там? Буря мглою небо кроет? — голос начальницы был, как всегда, энергичен и задорен.

— Ага, между домами иду, тут вообще ужас, как дует! — ответила Инесса, перекрикивая ветер.

— Иди ка ты лучше домой чай пить! — проворчала Ирина Константиновна. — У тебя завтра встреча, а щёки будут обветренные! Ты же знаешь! Если б клиентам только опыт нужен был, они б пригласили шестидесятилетнюю Бабу Ягу с восемью дипломами! Клиенты нам платят не только за твои мозги! Но и за красоту!

— Было бы за что платить! — в сердцах буркнула Инесса.

— Что? — тут же переспросила Ирина Константиновна.

Инесса не замедлила шага. Гараж был совсем недалеко, и ей теперь ближе было до него, чем до дома.

— Да ничего. Я уже почти пришла в тепло, — успокоила она начальницу.

— Вот и прекрасно! Беги тогда, отдыхай. Не опаздывай завтра!

На этом начальница завершила вызов. Инесса вошла в кооператив и загремела железной дверью своего гаража. Из темноты Тенин сверкнул на неё поймавшими свет фарами.

— Привет, мальчик! — сказала ему Инесса.

Она не спешила приступать к осмотру своего Дракона. Она вообще не знала, зачем сюда пришла. Тенин не нуждался ни в осмотре, ни в починке. Наверное, просто это место успокаивало Инессу. Запах бензина и машинного масла, тусклый блеск инструментов и освежающая прохлада отвлекали девушку от внешнего мира. Это был её мирок, её личное пространство.

Она вскипятила себе воду кипятильником и заварила чай в железной кружке, достала жестяную банку, полную несладкого печенья. Этот процесс всегда вызывал у Инессы какое-то особенное состояние души. Особенно необходимость доставать кипятильник тряпочкой. Как-то это было по-походному что ли. По-гаражному.

Девушка уселась, согревая пальцы кружкой, и уставилась в кирпичную стену гаража. Э-э-эх! Вот бы сейчас прямо прилетел кто-нибудь на ковре-самолёте, как Алладин! Загрузил бы её вяло сопротивляющуюся тушку на этот ковёр, и в полёт! А в процессе бы признания в любви…

Но помечтать ей не дали. В железную дверь гулко постучали, скрипнули петли, и в проёме показался Михалыч, окутанный снежным крошевом. Вот тебе и Алладин на ковре… Хотя на том перегарном выхлопе, что шёл от Михалыча, можно было без всякого ковра улететь до самой Аграбы, случись рядом, не дай боги, искра!

— Дарова! — невнятно прогавкал он через поднятый воротник. — Я тут увидел, что ты тут…

Мужчина переступил высокий порог, лязгнул дверью и, наконец, расстегнул куртку.

— Слуш, накапай бензину, а? Вчера аккумулятор заряжал, обсох, — попросил он.

— Да пожалуйста! У меня девяносто пятый только…

Инесса легко встала со стула и сняла с полки двухлитровую бутылку с желтоватой жидкостью — как раз добраться до заправки, и передала бутылку Михалычу.

— Спасибо! Я верну! — Михалыч помахал бутылкой.

Инесса махнула рукой, зная, что ничего он не вернёт. Никогда не возвращал. Но Михалыч не унимался.

— Хорошая ты баба, Инка! Я б на тебе женился! — со смехом продолжил мужик, но глаза его смотрели цепко.

«А вот и признания подвезли… Какая Жасмин, такие и признания», — грустно подумала девушка.

— Михалыч, ты ж женат! — Инесса рассмеялась, надеясь разрядить атмосферу.

— Помечтать уж нельзя! — Михалыч постарался подхватить её тон, но грусть была слышна отчётливо.

Михалыч потоптался на месте и ушёл, а Инесса фыркнула от досады. Ощущение было какое-то мерзкое. Михалыч был старше Инессы раза в два и квасил постоянно с редкими всполохами просветления на церковные праздники. И он не первый раз подмазывался к Инессе. И ведь хватает же наглости!

Или это Инесса слишком высокого о себе мнения? Или она и создана для какого-нибудь вот такого Михалыча? Всё равно больше никто не смотрит. Да и поместится она разве что в буханку Михалыча или в свой УАЗик. Нечего о спортивных Мазератти мечтать…

Но лучше уж одной, чем с таким вот Михалычем. Инесса посмотрела на непочатый чай и вздохнула. Хандра проникла даже в гараж. Больше делать здесь было нечего. Девушка вылила чай, похлопала Тенина по боку и пообещала завтра прокатить его по городу. «Выгулять».

Инесса поплелась назад домой. Ветер подпихивал её в спину, будто хотел поскорее загнать наглую смертную в обитель таких же смертных, чтобы властвовать на улице безраздельно. Лифта у Инессы не было, она, путаясь в тёплом пуховике, взобралась на пятый этаж и ввалилась в квартиру, внеся за собой холод и комья снега.

И как можно в таких условиях прийти нафуфыренной на работу — непонятно! Инесса решила взять одежду и косметику с собой и переодеться прямо в Драконе, иначе подол юбки превратится в мокрую тряпку. Вьюга швыряла в её окно комья снега. Не было видно ни зги.

Инесса отчаялась спасти этот день и поплелась в ванную. Пусть ей грустно, но выглядеть на переговорах она должна хорошо. Насколько это возможно.

[1] تَنِينُ (араб.) — дракон