Отшельник

* * *

Когда Знахарь объявил Тимуру о своем желании посетить местный краеведческий музей, Тимур выронил вилку и подавился куском лосятины.

Знахарь долго бил его между лопаток, Тимур кашлял и перхал, потом подобрал с пола вилку и, вытирая ее кухонным полотенцем, спросил:

- У тебя с наследственностью все в порядке?

- Что ты имеешь в виду? - удивился Знахарь.

- Ну, там, алкоголики, душевнобольные… Особенно душевнобольные. Может, какой-нибудь прапрадедушка при Петре Первом в дурке лежал… Не было?

- Не знаю, - Знахарь пожал плечами. - А что?

- Да в общем-то ничего. Но вот краеведческий музей…

- А-а-а… Вот ты о чем!

Знахарь засмеялся и положил себе еще мяса:

- Видишь ли, - проникновенно сказал он, - я ни разу в жизни не был ни в одном краеведческом музее и совершенно не представляю себе, что это такое. Сегодня утром по телевизору в новостях сказали что-то про ваш музей, вот я и подумал - а почему бы не сходить, не посмотреть. Хоть буду знать, что это такое.

Тимур откинулся на спинку стула и погладил себя по животу.

- Ф-у-у… Наелся. А насчет музея - сходи, посмотри. Только сразу говорю - ничего интересного ты там не увидишь. Всякие старые камни да еще лапти какого-нибудь древнего сибиряка. Ну, может, еще бумаги какие-нибудь истлевшие.

- Вот и посмотрю на бумаги. Зато потом смогу при случае небрежно сказать: а вот когда я был в Томском краеведческом музее… И так далее. И все сразу подумают, что я - умный и культурный человек.

- Ну-ну! - Тимур налил в фарфоровую кружку кипятку из самовара и потянулся за банкой с растворимым кофе.

- А заодно и прогуляюсь по вашему Томску. Я ведь так его и не видел, если серьезно. Живу рядом, а что там - не знаю. Может быть, какие-то архитектурные памятники или улицы красивые…

- Улицы красивые ему, - Тимур глотнул кофе и усмехнулся, - памятники ему… Скажи лучше прямо, что затосковал тут, в тайге, в город захотелось.

- В город? - Знахарь возмущенно посмотрел на Тимура, - вот еще! Я этими городами сыт по горло. Я их по всему миру столько видел, что тебе и не снилось.

Он посмотрел в потолок, как бы вспоминая бесчисленные города, в которых он бывал, и, вздохнув, добавил:

- Вот только в Токио не был. И в Пекине.

- А я был в Пекине, - сказал Тимур.

- Ну и как там, - оживился Знахарь, - расскажи!

- Да ничего особенного, - неохотно ответил Тимур, - одни китайцы. Причем столько, что голова кругом идет. А потом привыкаешь и перестаешь замечать, что они желтые и узкоглазые. Вроде как обычные русские.

- Да, это нам знакомо, - кивнул Знахарь.

Он вспомнил, как перестал обращать внимание на темную кожу негров, когда долго жил в Америке. Тогда они тоже стали казаться ему такими же, как европейцы.

- А насчет города, - задумчиво сказал Знахарь, - насчет города… Я скажу тебе так. Некоторая тоска по цивилизации, конечно, есть. Но я уже точно выяснил, что стоит только пару часов побродить по нашему городу - подчеркиваю, именно по нашему - и увидеть до боли знакомое ублюдство, эта тоска моментально проходит. Ну, посуди сам - что я там, в этом сраном Томске увижу? Бандюков на «мерседесах»? Бабушек, которые отжили свое и теперь недовольны всем? Безмозглый молодняк, который не знает ничего, кроме «мы веселимся или как»? Задроченных работяг, которые пашут за копейки, ненавидят все вокруг и трескают водку? Вонючих бомжей?

- Ну, ты даешь! - Тимур удивленно уставился на Знахаря. - Тебе в политики идти надо, вон как негативные стороны жизни распатронил! А как же девушки?

- Вот именно, - Знахарь поднял палец, - девушки! Но только кроме девушек, больше ничего и нету. Да и девушки эти, я тебе скажу…

Знахарь вспомнил красавицу и умницу Риту, потом представил, как знакомится на улице Томска с молодой и смазливой, но пустоголовой самкой, которая думает только о большом члене, о деньгах и о замужестве, и ему стало тоскливо.

- Девушки - это, конечно, хорошо, - сказал он, - но с ними нужно быть очень осторожным и держать на расстоянии. Иначе на шею сядут. У них это хорошо получается.

- Точно, - Тимур уверенно кивнул, - так оно и есть. У меня знакомый педик есть, так он рассказывал, что именно из-за этого и стал голубым. Бабы испортили ему жизнь напрочь, он уже не знал, что и делать, вешаться собрался, но как-то раз случайно зашел в клуб «Шестьдесят девять».

- В Питере тоже такой клуб есть, - усмехнулся Знахарь, - был я там однажды по делу.

- Ага… И, говорит, его жизнь стала прекрасна. Познакомился там с отличным парнем, теперь они живут с ним душа в душу и горя не знают.

- Это все хорошо, но вот только кончается это всегда одним и тем же… Даже думать противно…

- Вот именно! - Тимур стукнул ладонью по столу, - я ему тоже самое сказал.

- И что он ответил?

- А ничего не ответил. Это, говорит, личное дело каждого.

- Оно, конечно, так… - Знахарь поморщился, - но все равно они… И не мужчины и не женщины. Я имею в виду психологию. То есть по внешнему виду - вроде мужчины, а жеманятся, как бабы.

Он посмотрел на Тимура и сказал:

- Ну что ты, блин, про педиков завел? Только что поели так душевно, а ты про всякую херню!

- Извини, - Тимур поднял руки, - просто к слову пришлось. Да здравствуют девушки!

- И это правильно, - поддержал его Знахарь и поднялся из-за стола, - так что вези меня, дорогой друг, в город, приму я там дозу сомнительных благ цивилизации российского розлива.

- Как скажешь, - Тимур тоже встал, - хозяин барин.

Через час Тимур высадил Знахаря на пристань и, сделав ручкой, улетел на своем «Ништяке» вверх по течению. Знахарь огляделся и подошел к стоявшей недалеко от пристани «девятке», за рулем которой сидел худой загорелый мужик с мощными черными усами.

- Командир, - обратился он к разморенному жарой водителю, - отвези меня в краеведческий музей.

- Сто рублей, - без запинки ответил тот.

- Годится.

Знахарь обошел машину и сел рядом с водителем.

Вытащив из нагрудного кармана несколько купюр, он нашел среди них сотню и положил ее на торпеду. Обладатель бармалеевских усов кивнул, запустил двигатель и сразу же включил магнитофон.

Из динамика понеслось:

- «… в натуре, в натуре, к любой козырной шкуре…»

Знахаря перекосило, как от лимона:

- Слушай, будь другом, выключи ты эту дрянь!

Водитель пожал плечами и убавил громкость.

- Я попросил убрать совсем, а не сделать тише.

Усач неохотно выключил магнитофон:

- А что, народу нравится!

- Я - не народ. Я в краеведческий музей еду, - ответил Знахарь.

Усмехнувшись, водила газанул и, ловко развернувшись на месте, поехал в сторону города. Повернув пару раз направо и налево, он остановил машину у большого старинного дома с колоннами и сказал голосом трамвайного кондуктора:

- Томский краеведческий музей.

- Благодарю вас, - любезно ответил Знахарь и вышел из машины.

За его спиной тут же раздалось оглушительное:

- «… приду и лягу на кровать, век воли не видать!»

Знахарь рассмеялся и стал подниматься по широким, выщербленным временем ступеням.

В просторном полутемном вестибюле музея было тихо и прохладно.

Знахарь увидел в углу большой дубовый стол с надписью «Администратор» и направился к нему.

Рядом со столиком стояла невысокая стройная девушка в темно-синем шелковом платье и о чем-то беседовала с пожилой седой дамой, восседавшей в сталинском кресле с кожаными подушками и бронзовыми бляшками.

Окинув взглядом ровную и узкую спину девушки, плавно переходившую в небольшие спортивные ягодицы, Знахарь поднял бровь и на всякий случай откашлялся. Девушка оглянулась и посмотрела на него. Пожилая женщина, похожая на сильно постаревшую карточную даму пик, тоже взглянула на Знахаря сквозь очки в золотой оправе.

Знахарь подумал, что когда-то она наверняка была очень даже ничего, и, придав лицу умное выражение, направился к смотревшим на него женщинам, которых наверняка разделяло не одно, а целых два поколения. Девушка годилась администраторше во внучки, а то, что Знахарь услышал в следующую секунду, означало, что именно ее внучкой она и является.

- Ну ба-а-абушка! - просительно протянула девушка, отвернувшись от приближавшегося к ним Знахаря, - ну что тебе стоит!

Пиковая дама нахмурила благородные брови, потом улыбнулась и сказала хриплым басом:

- Ладно, Лизонька, бери, что с тобой поделаешь.

Девушка поднялась на цыпочки и захлопала в ладоши.

- Ты самая лучшая бабушка на свете! - воскликнула она и, перегнувшись через стол, поцеловала старую леди в сморщенную щеку.

Натянувшееся при этом платье показало Знахарю, что с фигурой у этой девушки все было более чем в порядке. Весила она килограммов сорок пять, не больше, и Знахарю было давно уже известно, что, обнимая такую миниатюрную Золушку, чувствуешь себя очень большим и мужественным.

Как только эти нечестивые мысли закопошились в голове Знахаря, ему тут же почудилось, что из темного угла вестибюля на него, угрожающе хмуря тонкие темные брови, неодобрительно смотрит Рита. Впечатление было настолько сильным, что Знахарь нервно оглянулся, но, конечно же, никого там не увидел.

Подойдя к столику, он слегка поклонился и сказал:

- Добрый день!

Девушка сделала книксен, и было видно, что согласие бабушки на что-то, неизвестное Знахарю, привело ее в прекрасное состояние духа.

Седая женщина с достоинством наклонила голову и ответила:

- Добрый день, молодой человек.

Знахарь еще раз поклонился и сказал:

- Я здесь проездом, и мне посоветовали посетить краеведческий музей. Сказали, что это будет… полезно.

- А кто вам посоветовал? - поинтересовалась седая администраторша.

- Э-э-э… Водитель такси.

- Водитель такси?! - она удивленно подняла брови, - врать нехорошо, молодой человек. Эти люмпены ничего, кроме вокзала и ресторана, не знают.

Знахарь засмеялся и сказал:

- Вы меня пристыдили. Я просто шел мимо и решил зайти. Никогда в жизни не был ни в одном краеведческом музее. Совершенно не представляю, что здесь может быть выставлено.

- Ни разу в жизни? - девушка Лиза сильно удивилась, - но ведь в каждом городе есть свой краеведческий музей! И в вашем наверняка есть. Вы откуда сами?

- Я-то… - Знахарь задумался, - ну, сейчас я сам из… из Майами, штат Флорида. Я давно уже живу в Штатах.

- Уверяю вас, в Майами тоже есть свой краеведческий музэй, - уверенно сказала бабушка, - такие музэи действительно имеются в каждом уважающем себя городе мира.

- Не смею возражать, - Знахарь развел руками.

- По сути дела, это исторический музэй, - произнесла Пиковая дама, оглядев пустой вестибюль, - здесь вы можете познакомиться с историей города и области. Например, у нас есть…

- Бабушка, бабушка, - прервала ее Лиза, - не надо рассказывать! Я сама покажу ему музей!

- Меня зовут Майкл, - скромно представился Знахарь.

- Майкл… - бабушка фыркнула, - наверное, всетаки - Михаил? Вы ведь русский, не правда ли?

- Русский, - Знахарь смутился.

- Вот и не нужно переделывать свое имя на иностранный манер, - поучительно сказала Дама Пик, - возможно, там, в Майами, это и уместно, а здесь будьте любезны называться своим настоящим именем.

- Виноват, исправлюсь, - Знахарь шутливо понурился.

Не объяснять же, как его зовут на самом деле, да почему он сменил имя, да как его еще зовут, да как звали по всяким другим документам… Михаил так Михаил.

- Так я покажу Михаилу музей?

- Покажи, Лизонька, сделай милость, - кивнула бабушка.

- А это… - Знахарь кашлянул, - билеты какиенибудь…

- Наш музэй бесплатный, но желающие могут произвести пожертвование в наш фонд.

И она указала на большой стеклянный ящик, в котором сиротливо лежали несколько купюр. Присмотревшись, Знахарь разглядел сотню, штук пять десяток и железную мелочь.

Видать, посетители не слишком жалуют историю края, подумал Знахарь, и, вынув из кармана бумажник, сунул в щель ящика двести долларов.

Дама Пик не разглядела, что за деньги Знахарь опустил в ящик, и сказала:

- Благодарю вас от имени дирекции музэя.

- Не за что, - ответил Знахарь и повернулся к Лизе, - ну что, ведите меня! Отдаюсь на вашу милость.

Лиза ответила Знахарю взглядом, в котором он прочел, во-первых, то, что он ей нравится, а во-вторых, то, что она, в отличие от своей бабушки, увидела, какие купюры он опустил в ящик для пожертвований.

Взяв Знахаря под руку, она повела его по широкой лестнице, ведущей на второй этаж, и он, почувствовав на сгибе локтя маленькую теплую ладонь, улыбнулся.

- Почему вы улыбаетесь? - спросила Лиза, заглядывая снизу Знахарю в глаза и тоже улыбаясь.

- Потому что вы так подействовали на меня, - ответил Знахарь, улыбаясь еще шире.

Они поднялись до просторной площадки, на которой стояла кадка с пыльной пальмой, развернулись и чинно продолжили восхождение на второй этаж. Судя по всему, этот особняк раньше принадлежал какому-то богатею, но потом пришли революционеры и все исправили.

- Вы студентка? - спросил Знахарь, покосившись на дамскую сумочку в виде небольшого портфеля, которая висела у Лизы на плече.

- Уже нет, - ответила она, - в прошлом году я закончила журналистский факультет и теперь работаю в газете «Томские ведомости».

Про свою работу в газете Лиза сообщила с нескрываемой гордостью, и Знахарь, улыбнувшись, сказал:

- Так вы теперь настоящая журналистка!

- Да, самая настоящая, - Лиза взглянула на Знахаря, - а вы кто?

- Я…

Знахарь набрал в грудь воздуха и начал, что называется, загибать.

- Я вообще-то бизнесмен, занимаюсь в Америке недвижимостью, еще кое-чем, но должен вам сказать, что к журналистике тоже имею некоторое отношение.

- Что вы говорите! - обрадовалась Лиза.

- Да, представьте себе, - кивнул Знахарь. - Я владею русской газетой в Майами и являюсь совладельцем небольшого издания, специализирующегося на рекламных проспектах. Но если вы думаете, что встретили собрата по перу, то вынужден вас огорчить. Я не смог бы написать даже заметку про неисправный сливной бачок. Мое дело - деньги, а остальным занимаются другие специалисты.

- Понятно… - Лиза, похоже, слегка огорчилась, но тут же снова заулыбалась.

Они, наконец, дошли до площадки второго этажа, и Знахарь увидел перед собой огромный гулкий зал, в котором стояли немногочисленные стеллажи и витрины. Пол был покрыт старинным паркетом, и было легко представить, как по этому паркету, который прежде наверняка сверкал как зеркало, кружатся пары, вдоль стен стоят дамы в париках и кринолинах, офицеры в аксельбантах, эполетах и прочих символах доблести, а на небольшом балконе, который теперь был загроможден картонными коробками, играет оркестр.

Возможно, так оно и было.

Но теперь в молчании затихшей жизни зал занимали никому не нужные вещи, и при виде скучных канцелярских и геологических экспонатов Знахарю стало тоскливо. Он решил, что больше никогда не пойдет ни в какой краеведческий музей, и, судя по всему, это отразилось на его лице, потому что Лиза пытливо посмотрела на него и спросила:

- Вам не нравится?

- Да, мне не нравится, - Знахарь не хотел портить ситуацию любезным лицемерием, - я понял, что краеведение - есть такое слово? - не для меня. С гораздо большим удовольствием я бы просто прогулялся с вами по городу. Мы можем зайти в кафе, ударить по мороженому…

- Ударить по мороженому! - Лиза засмеялась: - какие смешные слова… Я хочу ударить по мороженому!

- Отлично! - Знахарь облегченно вздохнул, но тут же нахмурился: - а как же ваша бабушка? Я не хочу, чтобы она посчитала меня невеждой, которому не интересна история Сибири.

- А мы ей соврем, - Лиза заговорщицки понизила голос, - мы скажем, что вам позвонили по трубке и вызвали по срочному делу.

- Можно, - Знахарь одобрительно кивнул.

И они, решительно развернувшись, пошли вниз по лестнице.