Отшельник

* * *

В тенистой аллее парка Молодоженов, на чугунной, покрытой черным лаком скамье сидели Борис Тимофеевич Вертяков и его брат, вор в законе Саша Кислый. Вертяков был вне себя. Он то вскакивал, то снова садился, то вытаскивал из кармана пачку сигарет, то убирал ее обратно, так и не закурив…

Кислый был внешне спокоен, но сузившиеся глаза и нервно шевелившиеся узловатые пальцы выдавали внутреннее напряжение, и тот, кто знал его давно, мог бы с уверенностью сказать, что в этот момент к нему лучше не подходить. Такие глаза и руки бывали у Кислого перед каждым убийством, а убийств этих на его веку было не меньше пятнадцати. Сегодня Кислый не знал, кого нужно убить, и это портило ему настроение еще больше.

- Но это же явная подстава!

Вертяков в очередной раз вскочил со скамьи, и Кислый, бросив на него злобный взгляд, резко сказал:

- Сядь, не дергайся!

Вертяков нахмурился, но, признавая главенство старшего брата, уселся на скамью и закурил.

На соседней скамье сидели несколько братков из команды Кислого. Они с равнодушным видом смотрели по сторонам, но за этим безразличием скрывалась готовность в любой момент решительно и безжалостно пресечь любые действия, которые могли бы угрожать персоне их уголовного шефа.

Кислый, вздохнув, достал из кармана пачку «Парламента», и один из его людей расторопно вскочил и поднес пахану зажженную зажигалку. Прикурив, Кислый едва заметно кивнул, и бандюк вернулся на место.

Глубоко затянувшись, Кислый посмотрел на брата и сказал:

- Так, давай без нервов. Еще раз - что сказал Бильдюгин?

(Александр Игоревич Бильдюгин был начальником управления внутренних дел Амжеевского района и принадлежал Вертякову душой и телом. Он настолько глубоко увяз в вертяковском леваке, что выход из ситуации для него был только один - в могилу. Он понимал это и давно уже махнул на все рукой. Иногда он мечтал о том, что неплохо было бы волшебным образом скрыться, но для того чтобы воплотить эту наивную, но вполне выполнимую мечту в жизнь, у него не хватало ни ума, ни умения жить среди нормальных людей.)

Вертяков нахмурился, собирая мысли в кучку, вздохнул и сказал:

- Бильдюгин позвонил мне и сообщил, что санэпидемстанция сгорела, а на панели перед пожарищем нашли надпись, сделанную аэрозолем - «Привет от Кислого». Надпись менты уничтожили, Бильдюгин распорядился, но эти гниды журналисты успели сфотографировать ее, и теперь неизвестно что будет.

- А ничего особенного не будет, - хладнокровно ответил Кислый.

Он уже взял себя в руки и выглядел совершенно нормально.

- Так ведь фотографии… - простонал Вертяков.

- А кто их увидит, эти фотографии? - резонно заметил Кислый, - газеты все - наши, без нашего разрешения ничего не напечатают, так что радуйся, что на панели не написали «Привет от Вертякова».

Вертяков представил себе такую надпись и ужаснулся.

- Надпись - мелочь, - сказал Кислый, - а вот то, что там сгорели все эти, как их… бактерии, вот это настоящий геморрой. Нужно думать не о том, что скажут про вора в законе Кислого, а о том, как с крестьянами этими быть. Теперь ведь никакой чумы у них не будет…

- Не будет, - Вертяков понуро кивнул, - может, им денег дать?

- И что? - Кислый с сомнением посмотрел на брата, как бы сомневаясь в его умственных способностях.

Но Вертяков уставился в неизвестную точку перед собой и, подняв палец, шевелил губами.

- Есть! - радостно воскликнул он, - придумал.

- Ну, давай, что ты там придумал, - скептически отозвался Кислый и достал еще одну сигарету.

Братан с соседней скамьи шустро поднес ему огоньку, и Кислый снова едва заметно кивнул.

- Значит, так, - Вертяков нервно потер руки, - мы даем им денег, а они заявляют, что те трупы постреляли друг друга в пьяной ссоре.

Кислый поднял брови и посмотрел на брата с интересом:

- А ты соображаешь! И сколько денег ты хочешь им дать?

- Сколько денег…

Было видно, что в этот момент в Вертякове боролись могучая «жаба» и не менее сильное желание поскорее закрыть опасную тему.

- Сколько денег… Ну, скажем, по сто тысяч рублей, - Вертяков отчаянно махнул рукой, - хрен с ними, по двести!

- Это получается… лимон на всех, - подсчитал Кислый.

- Да, - Вертяков кивнул, - лимон на всех. И пусть заткнутся. Они таких денег в жизни не видели.

- А кто будет с ними разговаривать?

- Отправь кого-нибудь из своих, но поприличнее, не таких, как эти, - Вертяков покосился на соседнюю скамью.

- Лившиц поедет, мой юрист, - уверенно сказал Кислый, - возьмет с собой нескольких пацанов и договорится с крестьянами. Вообще ты это нормально придумал. Молодец, Борюня!

- Да, нормально, - Вертяков облегченно вздохнул, - должно получиться. Мертвых уже не вернуть, а живым по двести тысяч - очень даже полезно будет. Вообще-то хватило бы и по десять…

- Эй, очнись! - оборвал его Кислый, - жадный платит дважды - забыл?

- Ладно, ладно, это я так…

Выход был найден, и Вертяков почувствовал, что жизнь снова повернулась к нему своей приятной стороной.

Он откинулся на спинку скамьи, положил ногу на ногу и сказал:

- А насчет французов этих… Тут мы с Эллой Арнольдовной подумали…