Очаг-1. Отступник

Глава 23 Разговор

— Вы сдурели? — невольно вырвалось у меня. — Отступник во главе отряда крестоносцев, да это же абсурд. Кто меня будет слушать? Да и потом, я пока слишком слаб для такой операции.

— Отрадно слышать, что ты не отвергаешь саму мысль рискнуть своей жизнью ради других, это значит, что я в тебе не ошибся, Сергей, — по-доброму улыбнулся настоятель. — Если мы сошлись на том, что тварь необходимо уничтожить, то осталось обговорить лишь цену и твои условия участия. По вполне понятным причинам я не могу говорить от лица всего совета иерархов Ковчега, так что все договорённости будут достигнуты сугубо, между нами, но в моей власти оказать тебе ощутимую помощь.

— Я ещё не дал своего согласия, — из чистого упрямства возразил я. — С какого перепугу мне подставлять свою голову ради незнакомых людей, когда гораздо проще просто уйти подальше от этих мест. Мои способности позволят выживать где угодно.

— Но ведь ты за столько лет так и не покинул Ковчег, Сергей. Хотя возможностей сделать это у тебя было много, а это что-то да значит. Я не знаю, как так получилось, что ты обрёл Силу, неисповедимы пути господни, значит, так было нужно, и я не буду спрашивать тебя об этом, но ты же должен понимать, что, даже если уйдёшь на другой край света, покоя людям не будет нигде. Люди — создания социальные. Мы не можем обойтись без общения с себе подобными, а ещё есть такая штука, как любовь. Не физиологические потребности организма, а истинное чувство, которое способно сподвигнуть на любые свершения. Ты можешь устраниться от проблемы и временно укрыться в чужих землях, но ты никогда не станешь там своим и будешь всю оставшуюся жизнь бежать. В халифатах тебя точно не примут, уверен, что дальше найдётся анклав, который пустит к себе чужака? Готов всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве?

— Так я и так всю жизнь был один, да и для Ковчега я всегда был чужаком, — пожав плечами, ответил я. — Так какая мне разница, где находиться? Сила способна на многое. В том числе и на корректировку внешности. Впишусь как-нибудь, — беспечным тоном продолжил спор с настоятелем я, а сам лихорадочно обдумывал ситуацию со всех сторон.

Уж не знаю, почему я веду себя как капризный ребёнок, видимо, при виде старика вспомнились подростковые годы, но вот так с ходу взять и согласиться не позволяет моё упрямство. И ведь понимаю же, что если не остановить этого гибрида человека и демона сейчас, то потом реально будет уже поздно. Уже сейчас задача выглядит практически невыполнимой, а когда московский Очаг поглотит соседние и волна слияний сметёт все общины людей в огромном радиусе, а количество подконтрольной врагу нечисти многократно возрастёт, и вовсе станет невозможной. Также я понимаю, что никто, кроме меня, с такой задачей справиться, в принципе, не в состоянии. Но, чёрт побери, я действительно ещё не готов.

— Помните ваш подарочек на выпускной? — повернувшись изуродованной ожогом щекой к бывшему настоятелю, проговорил я. — Так вот теперь это для меня не проблема.

Я зажёг на кончике пальца небольшой огонёк, а потом запустил давно подготовленную программу регенерации локального участка кожи. Щёку тут же закололи тысячи мельчайших иголочек, и, судя по округлившимся глазам старичка, шрам начал стремительно рассасываться прямо у него на глазах. Пара минут — и от него не осталось и следа. Ненавистная метка отступника наконец-то канула в Лету, а я первый раз за очень долгое время как будто вдохнул полной грудью. Словно с моих плеч неожиданно свалился тяжеленный булыжник, который я нёс последние десять лет.

— Невероятно, — прошептал настоятель. — Твой дар очень силён, Сергей. Ты ведь даже не держишь в руках гем.

— Да нет никого дара, — не выдержал и скривил кислую рожу я. — Хотите, я расскажу вам правду о случившемся на Земле? Ну так слушайте. Несколько очень древних цивилизаций поспорили за право владения нашей планетой. Воюют они руками своих коалиций, чтобы не погубить саму метрику мироздания, а люди просто стали невольными свидетелями этой битвы. В итоге победили так называемые дэймосы и получили право заселить на Землю своих сателлитов, которых называют демонитами. Вот они-то и жили всё это время в ядре и коре Земли и добывали энергетический минерал под названием эттерниум, который появляется на тех планетах, где есть разумная жизнь. Люди не делятся на одарённых и не одарённых. Мы все, в перспективе, способны взаимодействовать с Силой эттерниума, только Прорыв демонитов случился раньше, чем наши тела эволюционировали до нужного уровня. Вот она — правда.

— Интересная информация, — достаточно ровно отнёсся к моему рассказу настоятель. — Раз уж пошёл такой откровенный разговор, позволь полюбопытствовать, откуда ты всё это узнал?

— А это имеет значение? — грустно усмехнулся я. — Вы же всё равно мне не поверите.

— Почему ты так решил? — спокойным тоном проговорил настоятель. — А ты не допускаешь вероятности, что сейчас для меня не прозвучало ничего нового, и моя спокойная реакция связана как раз с этим фактом?

— Так вы всё это время знали правду? — вот тут уже настал мой черёд конкретно так охренеть.

— Прошу тебя быть потише, Сергей, — попросил настоятель. — Мне совершенно не хочется, чтобы наш разговор прервали. Отвечаю на твой вопрос: да, ты не первый человек с пробудившимся генетическим эттероном, о котором мы знаем.

— Имперцы, — догадался я. — Это ведь именно этот человек проводил эксперименты над одарёнными и подселил в душу одного из них сущность демонита, верно?

— Да, Сергей, — подтвердил мою догадку настоятель. — Человек, что сейчас называет себя императором, смог пробудить генетический эттерон и использовал Силу для захвата власти. Наш агент ценой собственной жизни добыл нам эту информацию.

— Тогда у людей действительно большая проблема, — был вынужден признать я.

«Ада, неужели эттернианцы не предусмотрели какой-нибудь защитный механизм, который блокирует развитие генетического эттерона, если носитель ведёт себя чрезмерно опрометчиво?»

— Конечно, предусмотрели, Безб, — тут же отозвалась виртуальная помощница. — Ассистентам запрещено говорить об этом носителям, но мы ведь с тобой друзья, так что не вижу ничего криминального, если ты будешь осведомлён о возможности штрафных санкций за нарушение основных постулатов эттернианцев.

«Я так понимаю, что нарушение естественного хода эволюции и скрещивание человека с демонитом как раз подпадают под такой запрет?» — хмыкнул я.

— Я бы использовала другую формулировку, но суть ты передал верно. Да, такие действия с использованием Силы эттерниума запрещены для всех подростковых видов. Наверняка ассистент того человека предупреждал его, что так делать не стоит.

«И что за штрафные санкции?» — поинтересовался я.

— Полная блокировка интерфейса дополненной реальности и остановка развития генетического эттерона, — отрапортовала Ада.

«Хм, а то, что уже прокачано, остаётся?»

— Да, Безб, — грустным тоном ответила ассистентка. — Как говорится у людей: фарш невозможно провернуть назад. Но после блокировки интерфейса носитель теряет доступ и к унифицированным конструктам. Так что взаимодействие с Силой эттерниума для него сильно усложняется. Тут всё будет зависеть от объёма знаний, который успел передать носителю его ассистент.

— С ангелом-хранителем общаешься? — отвлёк меня от разговора с Адой настоятель.

— Типа того, — задумчиво ответил я. — С виртуальным ассистентом. Так правильно называть этот искусственный интеллект, который помогает освоиться с возможностями интерфейса дополненной реальности. Скажите, а ваш агент сообщил, как давно московский император пробудил в себе Силу?

— Точной информации у нас, к сожалению, нет. Не знаю, в курсе ты или нет, но у них там настоящий бардак в так называемых аристократических кругах творится. За последние десять лет верховная власть переходила из одних рук в другие трижды. Текущий правитель убил своего предшественника четыре года назад. До этого момента он долго занимал пост главы рейдеров, но после провала одной масштабной операции был разжалован в рядовые и сослан служить в московский Очаг.

«Ага, где, скорее всего, и пробудил генетический эттерон, — подумал я. — Ада, а если собрать у себя, скажем, три десятка синих гемов и начать их засовывать в себя, то можно повторить мой путь?»

— Исключено, Безб, — тут же ответила помощница. — Инициирующим фактором для пробуждения генетического эттерона у столь эволюционно незрелых разумных, как люди, может послужить лишь запредельный энергетический выброс. Красный гем четвёртого или пятого ранга — вот тот минимум. Любой другой источник эттерниума попросту убьёт человека.

— А до вас не доходили слухи об уничтожении архидемона? — закинул удочку я, ведь столь грандиозное событие не могло бы остаться в тайне от широкой общественности империи, и внедрённые агенты должны были об этом знать.

— Нет, Сергей, ничего столь масштабного за последние десять лет не случалось, — обломал меня настоятель. — Хотя, постой, — вдруг хлопнул себя по лбу иерарх. — Имперцы предприняли крупный рейд к эпицентру одного небольшого Очага пять лет назад. Рейд окончился полным фиаско. Вернулся только один человек — Грегор, нынешний император. Он и рассказал, что всех его бойцов и одарённых убил архидемон. Но ты ведь неспроста меня спросил про архидемона, верно?

— Только красный гем, в совокупности ещё с кое-какими факторами, способен пробудить генетический эттерон, — не стал скрывать правду я.

А смысл? Всё равно никому из ныне живущих не под силу уничтожить архидемона. Кроме меня, естественно, да и то не прямо сейчас, а в перспективе.

— Но откуда у тебя такой гем, Сергей? — сумев сложить два и два, спросил настоятель.

— Вы же хорошо знаете, почему я оказался в вашем монастыре семнадцать лет назад, — грустно хмыкнул я.

— Ты вынес гем из эпицентра московского Очага, — констатировал иерарх Ковчега. — Ну конечно же. Это ведь так просто.

— Военные завалили тварь, ну а я добил арматурой и достал гем, — подтвердил я.

— Ты считаешь, что Грегор I, соврал и в той битве архидемон был всё же повержен, но он не захотел делиться добычей и оставил красный гем себе? — задумчиво проговорил настоятель.

— Угу, — кивнул я. — А свидетелей либо добил, либо их и вовсе не осталось. Это единственный вариант. Правда, я понятия не имею, как он узнал о других критериях для пробуждения эттерона. Скорее всего, всё произошло случайно, как и в моём случае.

— Случайности не случайны, Сергей. Я в этом абсолютно уверен, — перекрестившись, проговорил настоятель. — Какие ты сделал из всего этого выводы?

— Неутешительные, — хмыкнул я. — У Грегора имеется два года форы передо мной.

— Почему два? — нахмурился иерарх.

— Потому что три года назад Грегор нарушил один из основных постулатов эттернианцев и подселил в душу одарённому сущность демонита, за что виртуальный помощник должен был заблокировать его интерфейс дополненной реальности и остановить прогресс развития генетического эттерона. А вот о том, насколько сильно Грегор умудрился его прокачать за предыдущие два года и сколько информации усвоить, нам остаётся только гадать. Забрать то, что уже было усвоено, увы, невозможно, так что сила Грегора никуда не денется.

— Скорее всего, он посчитал, что после завершения адаптационного периода ему уже нечего опасаться. Казалось бы, ассистент отключился и уже не может контролировать мысли, а значит, можно творить всё, что вздумается, — высказала догадку Ада.

«Но это не так», — хмыкнул я.

— Не так, — подтвердила помощница. — Мы остаёмся с носителем до тех пор, пока тот живёт.

«В качестве надзирателя?» — вновь хмыкнул я.

— В том числе и надзирателя, — не стала юлить и ответила прямо Ада.

— В лучшем случае Грегор успел прокачать генетический эттерон лишь до пятого уровня, — начал размышлять вслух я. — Именно в этот момент завершается адаптационный период, и ассистент уходит в спящий режим. Он мог посчитать, что контроль со стороны эттернианцев ослаб, и можно спокойно заниматься своими тёмными делишками. Но даже при таком раскладе он успел поглотить тысячи единиц эттерниума и обрести поистине нечеловеческие возможности. Обычные паладины не смогут ничего противопоставить этой силе.

— Выходит, что судьба всего Ковчега, а возможно, и всех людей оказалась в руках отступника. В твоих руках, Сергей. Причудливы выверты судьбы, правда ведь? — улыбнулся настоятель. — И каково же будет твоё решение?

Хороший вопрос. Оно мне надо — вписываться за тысячи незнакомых людей, от которых я за всё это время не видел ничего, кроме презрения? Хочу ли я рвать жилы, рисковать собственной шкурой, лезть в самое пекло с сомнительным шансом на успех? Наверное, нет. «А ради кого или чего готов?» — спросил я сам у себя. Спросил, наверное, первый раз в жизни. Чего я, собственно, хочу? Какой у меня долгосрочный план? Не зарисовки карандашом на ближайшие дни, а глобальная цель. Куда я хочу прийти через десять, двадцать, пятьдесят лет?

Уверен, что безопасных клочков Земли на мой век хватит. Я могу спокойно прокачать генетический эттерон, освоить пространственную магию, закупить в Ковчеге всё необходимое и уйти. Для меня открыто множество недоступных другим путей. Я свободно могу перемещаться по кромкам Очагов и обходить опасные участки вражеской территории. Доберусь до моря или океана, обживу какую-нибудь виллу, а что дальше? Рано или поздно, а изменённая тварь придёт и разрушит всё. Сильно сомневаюсь, что она постареет и умрёт. Ничего не рассосётся само собой.

Тогда останется только один вариант — бежать дальше, потому как изменить что-либо будет уже невозможно. Сейчас варианта два: сбежать или сражаться. Сражаться не ради кого-то или чего-то, а потому что так правильно, и гори оно всё синим пламенем.

— Первое, — заговорил после длительной паузы я. — Вы измените закон и перестанете изымать одарённых детей из их семей. Сами должны понимать, что случай с Вовкой — это лишь начало. Люди всегда будут яростно сражаться за своих детей и искать способы обойти правила. Неизвестно, сколько одарённых скрываются от вашего взгляда уже сейчас, и эта цифра будет только расти. Народ будет рожать подпольно, лишь бы избежать проверки, а это увеличит детскую смертность. Лично вы поклянётесь мне перед богом, что добьётесь отмены этого закона. Ищите иные варианты привести особенных детей к вере.

— Я принесу такую клятву, Сергей, — после короткой паузы ответил настоятель. — Не буду лукавить, добиться положительного решения по данному вопросу будет сложно, но шанс на успех не равняется нулю. Я набрал вес в совете епархии и смогу привлечь на свою сторону других иерархов.

— Второе, — кивнув в знак того, что согласен, продолжил я. — Вы перестанете дискриминировать отступников. Никаких больше изуверских меток на лицах, лишения имени или отдельного курса обмена коинов и завышенных цен на товары. Пока отступники находится на территории общины, они подчиняются большинству внутренних законов, но и Ковчег ни в чём их не ущемляет. И только так.

— Приемлемо, — после куда более продолжительной паузы ответил настоятель.

— Третье. Мне нужно время, чтобы прокачать генетический эттерон, — загнул следующий палец я. — Расписываться под собственным самоубийством я не собираюсь. Вы можете ускорить процесс, предоставив ресурсы для развития. Неважно, что это будет. Гемы, секретные зелья, что варят мастера Ковчега, специальная экипировка — мне сгодится всё. Но если вы считаете, что я вам доверяю, то вы глубоко ошибаетесь. Я буду заниматься своим развитием в Очаге, где можно отрабатывать получаемые навыки на практике. Да и постоянный приток эттерниума мне необходим. Без солидного запаса энергии я в московский Очаг не полезу.

— Разумно, — кивнул настоятель. — Думаю, три или четыре месяца у нас в запасе есть. Как раз сможешь оценить работу над изменением законов. Но слишком долго тянуть нельзя, сам должен понимать — дорога каждая минута. Неизвестно, когда Московская империя начнёт полномасштабную войну, а в военное время организовать экспедицию будет гораздо труднее.

— Четвёртое, — загнул следующий палец я. — Я работаю один. Мне не нужен никакой отряд. Он будет меня только отвлекать и тормозить.

— А вот с этим я, увы, согласиться не могу, — с явной хитринкой в голосе проскрипел настоятель. — Не только у тебя есть условия, Сергей, — огорошил меня новостью он. — В обмен на мою помощь ты возьмешь себе ученика и будешь помогать ему осваивать искусство владения Силой. И это, как ты сегодня уже упоминал, не обсуждается.

Я уже хотел было начать возмущаться и спорить, но тут скрипнула входная дверь, и знакомый молодой голос произнёс:

— Ты звал меня, отец? А почему у тебя так темно? — щёлкнул выключатель, и комнату наполнил тусклый электрический свет. — Тыыыыыыы, — возмущённо выдохнула Кара. — Что ты здесь делаешь, отступник? — прошипела девушка, и её рука скользнула к специальному карману, где паладины хранят гемы. — А почему на твоей щеке нет метки? — заметила отсутствие уродливого шрама на гладковыбритой щеке она и непонимающе перевела взгляд с моего лица на улыбающегося отца, в руках которого я разглядел небольшой пульт с несколькими кнопками.

Вот ведь, хитрюга. Он мог вызвать помощь в любой момент.

— А вот и твоя ученица пожаловала, Сергей, — озвучил мои худшие опасения настоятель. — Не знал, что вы уже знакомы.

Вот это я, блин, попал!

Конец первой книги, продолжение следует.