Овладей мной

Глава 15

Алек

Мой брат смотрит на меня с пониманием, его глаза умоляют меня положить конец его пыткам.

Он достиг своего предела.

Мой взгляд отчаянно мечется между Эверли, женщиной, которую я люблю, и моим братом.

Господи. Господи. Господи.

Винсент кивает.

Зная, что Проди может выстрелить в любую секунду, с моих губ слетают сокрушительные слова:

— Я выбираю Винсента.

Я выбираю Винсента.

Я почти не слышу выстрела, и когда голова моего брата падает вперед, а из огнестрельной раны на виске сочится кровь, мое здравомыслие проскальзывает сквозь трещины, образовавшиеся в моем сознании.

Зная, что скоро последую за ним, я смотрю, как умирает мой брат.

Я не только предал своего брата, но и приказал убить его.

Проходит несколько минут, прежде чем мысль доходит до меня, и суровая реальность того, что я только что сделал, возвращается ко мне.

Даже несмотря на то, что Винсент кивнул мне, и я ясно видел, что он достиг своего предела, легче от этого не становится.

После всех пыток, которые он перенес, мой брат знал, что он был единственным верным вариантом.

У всех нас есть свои пределы, и Винсент достиг своего.

И все же я выбрал смерть для своего брата.

Неспособный что-либо чувствовать, мой разум проваливается в темную бездну.

Я не слышу, что мне говорят, и мое тело работает на автопилоте, когда меня вытаскивают из комнаты.

Мои глаза не отрываются от Винсента, пока он не исчезает из поля моего зрения.

Меня заталкивают обратно в темную комнату, и я чувствую ладони Эверли на своей челюсти.

Я по-прежнему ничего не слышу.

Она тянет меня вниз, и когда моя задница касается пола, я поднимаю колени и кладу на них предплечья. Моя голова опускается.

Минуты… часы… дни… недели… месяцы…

Может пройти год, а я так ничего и не узнаю.

Застыв в шоке и агонии, мой разум уносится туда, где есть только тишина, которая приходит со смертью.

_______________________________

Мое возвращение в сознание происходит внезапно и мучительно.

Я через многое прошел, и видел всякое дерьмо в своей жизни, но я ни разу не плакал.

До сегодняшнего дня.

Горячие слезы льются из моих глаз, капая на пол.

Я вцепляюсь в свои волосы, и, не в силах смириться с потерей брата, из моей груди вырывается хриплый крик.

— Алек, — плачет Эверли. Она обхватывает мою голову руками и прижимает к своей груди. — Прости меня. Боже. Мне так жаль.

Я убил свою собственную плоть и кровь.

Не говоря больше ни слова, Эверли просто обнимает меня, пока потеря Винсента разрушает меня.

Вырастая в мире Братвы, ты готов к кровавой смерти в юном возрасте. Ты знаешь, что на этом пути потеряешь семью и друзей.

Но все же никакие тренировки не могли подготовить меня к прошедшим месяцам и смерти Винсента.

Я никогда его больше не увижу.

Ему было всего двадцать три.

Как я скажу маме?

— Алек? — шепчет Эверли.

Я не могу ни двигаться, ни говорить. Захваченный вечным горем и чувством вины, я могу только смотреть в лицо тому, что натворил.

Я приказал казнить моего брата.

Я просто не мог позволить Проди убить Эверли. Только не ее. Никогда.

Внезапно раздается звук выстрелов, беспорядочные хлопки эхом разносятся по зданию.

— О, Боже. — Эверли поднимается на ноги, и как только я встаю, она впервые встает передо мной. — Иди в угол. Я прикрою тебя своим телом.

Когда я не делаю, как она говорит, она шипит:

— Черт возьми, Алек. Двигайся!

Как только она прижимает руки к моей груди, чтобы оттолкнуть меня назад, дверь с треском открывается. Она разворачивается и прижимается ко мне спиной, широко раскинув руки.

Она готова принять пулю за меня.

Инстинктивно я отталкиваю ее с дороги, и когда она падает на пол, Дарио открывает по нам огонь.

Я чувствую, как пуля пробивает мое бедро, а другая попадает в живот. Мое тело отбрасывает назад, и я врезаюсь в стену. Моя спина объята пламенем, и, опускаясь на землю, и широко расставив ноги, я издаю безумный смешок.

Я иду, Винсент.

— Неееет! — кричит Эверли, звук наполнен агонией и отчаянием.

Она спешит ко мне и бросается мне на грудь.

— Нет. Не умирай. Пожалуйста, Алек. Я не смогу жить без тебя, — бессвязно бормочет она, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, угрожая задушить ту маленькую жизнь, которая еще осталась в моем теле.

Раздаются новые выстрелы, и Дарио замертво падает на пол, ему снесло половину лица.

Папа.

Не знаю, откуда у меня берутся силы, но я отталкиваю Эверли и, с трудом поднявшись на ноги, обхватываю ее за плечи, чтобы опереться на нее и держать рядом.

— Нам нужно двигаться, — приказываю я.

Моя девушка обхватывает рукой мою поясницу, чтобы помочь мне двигаться, осторожно, чтобы не задеть порванную кожу. Когда мы подходим к двери, и я собираюсь сказать ей, чтобы она взяла пистолет Дарио, я вижу своего отца, спешащего по коридору.

Он смотрит мне в глаза и ускоряет шаг, лая:

— Идем. Быстрее!

Я не ожидал теплого воссоединения. Мой отец не такой человек.

— Где Винсент? — спрашивает он напряженным голосом.

Я могу только покачать головой, прислонившись к Эверли, чтобы быстрее хромать.

Взгляд папы останавливается на ней, и прежде чем он успевает спросить, кто она, я говорю:

— Она идет со мной.

— Босс. У нас Проди на заднем дворе, — кричит Григорий, заместитель моего отца, из коридора.

Папа забывает об Эверли, разворачивается и бежит к Григорию.

— Давай поторопимся, — говорю я Эверли, и когда мы проходим мимо тел людей Проди, я испытываю чувство удовлетворения от того, что они мертвы.

— Твой отец пришел, Алек, — шепчет моя девочка с огромным облегчением, отчего ее голос становится хриплым. — Мы спасены!

Я притягиваю ее ближе к себе, и вместе мы находим выход из склада, который был нашей тюрьмой на протяжении недель… месяцев.

Я не узнаю, как долго мы были пленниками Проди, пока не поговорю с отцом.

Папа приехал.

Если бы только он пришел раньше.

От потери крови у меня начинается сильное головокружение, и Эверли изо всех сил пытается удержать меня на ногах, пока тащит к ближайшему внедорожнику.

— Алеку нужно в больницу. В него стреляли! — кричит она кому-то.

Я не могу держать голову, и начинаю то приходить в сознание, то снова терять его.

По крайней мере, Эверли будет жить.

Сильные руки хватают меня, и я оказываюсь на заднем сиденье внедорожника. Проходит всего несколько секунд, прежде чем я чувствую, как руки Эверли надавливают на пулевую рану на моем бедре.

— Нам нужно спешить, — кричит она, отчаяние в ее голосе становится все сильнее.

Я все еще слышу выстрелы, и не могу сказать, сколько времени мы ждем, пока внедорожник не качается из-за мужчин, забирающихся в машину.

— Александр, — рявкает папа.

Годы тренировки заставили меня поднять голову.

— Не смей, блять, умирать, — приказывает он.

— Да, сэр, — бормочу я невнятно.

Григорий садится за руль, заводит двигатель и везет нас прочь от адской дыры, где я потерял своего брата и обрел всепоглощающую любовь.

Я понятия не имею, где мы находимся, когда папа рявкает:

— Останови машину.

Григорий съезжает на обочину, и снова у меня перед глазами все расплывается от потери слишком большого количества крови.

— Алек! — Кричит Эверли, возвращая меня к реальности. Она хватает меня за руку, но это длится всего секунду, прежде чем ее отрывают от меня.

— Нет! — Используя последние силы, я открываю дверь и, пошатываясь, выхожу из внедорожника. — Стой! — Мои глаза фокусируются на папе, когда он толкает Эверли в поле. — Папа! — Кричу я, но мой голос слишком слаб, чтобы докричаться до него.

Тело подводит меня, и когда я падаю на колени, три выстрела эхом отдаются в ночи.

Нет-нет-нет-нет!

Весь мой мир рушится, когда я вижу, как пули попадают в Эверли. И я понимаю, что мое здравомыслие лопается.

Последнее, что я вижу, — это как она падает на землю.