Овладей мной

Глава 3

Алек

Папа указал на Светлану Иванов, когда она вошла в клуб, и я запомнил ее наряд, потому что не успел толком рассмотреть ее лицо. Все произошло слишком быстро.

Сидя в машине, припаркованной у здания, я наблюдаю, как Винсент закуривает сигарету.

— Мама сойдет с ума, когда мы вернемся домой с девушкой, — констатирую я очевидное.

— К счастью, это не моя проблема, — бормочет мой брат. — Я вернусь в Академию Святого Монарха, как только мы закончим с этой работой.

Я вздыхаю, осматривая наше окружение.

— Хотел бы я пойти с тобой.

Святой Монарх — это академия подготовки преступников в Швейцарии для любого представителя преступного мира. Это единственная нейтральная территория на планете, где нас учат быть ассасинами, контрабандистами и всему остальному, что связано с преступностью. Винсент изучает все, что касается пыток, драк и стрельбы. Я пройду тот же курс, что и он, когда мне исполнится двадцать один год.

— Еще один год. — Выдыхая клуб дыма, он смотрит на меня. — Тренировки тяжелые.

— Если ты можешь это сделать, то и я смогу.

Он кивает, а его взгляд возвращается к входу в ночной клуб.

Между нами воцаряется тишина, и мы наблюдаем, как люди входят и выходят из здания.

Хотя я и не в восторге от похищения девушки, но ничего не могу с этим поделать. Я родился в Братве. Это была вся моя жизнь, и я всегда знал, что займу какую-нибудь роль в организации, как только стану взрослым. Помогает то, что я прохожу обучение на силовика Братвы вместе с Мишей.

Внезапно я вырываюсь из своих мыслей, когда девушка, соответствующая описанию Светланы, выбегает из ночного клуба, направляясь прямо к нам.

— Черт, — восклицает Винсент. — Хватай ее.

Я открываю дверцу машины и бегу за ней. Высокие каблуки, которые на ней надеты, замедляют ее шаг, и я успеваю поймать ее прежде, чем она успевает скрыться за углом здания.

Нервничая, я продолжаю оглядываться в поисках охранников, в то время как мои руки сжимаются вокруг нее. Когда я поднимаю Светлану, она кричит:

— Мне очень жаль. Это была ее идея.

Услышав ее американский акцент, я хмурюсь, но у меня задача схватить ее, поэтому тащу ее к машине. Винсент открывает заднюю дверь, и я запихиваю Светлану внутрь.

— Господи, — шипит она, бросая в мою сторону свирепый взгляд.

После того, как я сажусь рядом со Светланой, Винсент заводит двигатель, и секундой позже мы мчимся прочь от ночного клуба, где папа и Миша позаботятся об охранниках, если те попытаются нас преследовать.

Я поворачиваюсь на сиденье, чтобы выглянуть в заднее окно и убедиться, что за нами нет слежки, а затем облегченно вздыхаю.

— Это было проще, чем я думал, — озвучиваю я свои мысли Винсенту, затем мой взгляд останавливается на Светлане.

Твою. Же. Мать. Блять.

Женщина, сидящая рядом со мной, так чертовски красива, отчего я пялюсь я на нее целую минуту. У нее волнистые светло-каштановые волосы, а глаза — смесь коричневого и зеленого. Черты ее лица нежны и невинны.

— Ты понимаешь по-английски? — спрашивает она.

Светлана — русская. Родилась и выросла в России.

У этой женщины американский акцент.

Блять.

— Как тебя зовут? — Спрашиваю я, молясь всему святому, чтобы я не схватил не ту девушку.

— О, слава Богу, ты говоришь по-английски, — облегченно хихикает она. — Я Эверли. Вы охранники Светланы? — Она смотрит в окно, затем нервно переводит взгляд обратно на меня.

— Какого хрена, — рявкает Винсент за рулем.

Мрачное предчувствие искажает черты лица девушки.

— Это была ее идея. Она ушла из ночного клуба со своими друзьями. — Она снова смотрит в окно. — Вы можете высадить меня прямо здесь.

— Господи, мать твою, — бормочу я, быстро достав телефон из кармана. На русском я говорю Винсенту: — Папа убьет нас.

— Что ты делаешь? — Винсент качает головой, поворачивая машину налево на случайную улицу. — Не звони папе. Давай придумаем план.

— Вы можете остановить машину? — Девушка… Эверли с каждой секундой выглядит все более встревоженной.

Я чувствую приступ паники, ведь я не врал, когда говорил, что папа убьет нас за ошибку. У нас была одна работа, и мы облажались.

Я перевожу взгляд на лицо девушки и спрашиваю:

— Где Светлана?

Она пожимает плечами, прижимая рюкзак к груди.

— Не знаю. Она ушла из клуба за десять минут до меня.

Внезапно раздается металлический грохот, наши тела сотрясаются, и машину заносит в сторону.

— Блять, — ругается Винсент, пытаясь восстановить контроль над машиной.

Шок пронизывает меня, и воздух из моих легких вырывается с губ. Инстинктивно я хватаюсь за Эверли, которая слишком ошеломлена, чтобы издать хоть звук. Меня прижимает к двери, и когда машина переворачивается, и я ничего не могу сделать, чтобы нас не швырнуло из стороны в сторону.

Эверли издает слабый писк, и я чувствую, как ее руки цепляются за мою рубашку. Боль пронзает мою левую руку, и мгновение спустя все прекращается. Я слышу скрежет металла и что-то капает.

Какого хрена?

Издав стон, я качаю головой и поднимаюсь с места, где лежу, частично накрыв Эверли.

Я хватаюсь за водительское сиденье и сажусь. Также замечаю кровь, сочащуюся из глубокой раны на моем левом предплечье, а затем бросаю взгляд на брата, который навалился на руль. У него на лбу порез, а изо рта сочится кровь.

— Винсент! — Несмотря на то что я собирался крикнуть, его имя звучит лишь хриплым шепотом.

— Боже, — всхлипывает Эверли, пытаясь сесть.

Двери распахиваются, и я, все еще ошеломленный аварией, не успеваю среагировать, как меня хватают и вытаскивают из машины.

Когда мои руки заламывают за спину, и кто-то начинает застегивать кабельные стяжки на моих запястьях, я сопротивляюсь, снова тряся головой, чтобы избавиться от тумана, оставшегося после аварии.

Это засада.

Я слышу крик Эверли.

Когда мой взгляд устремляется в ее сторону, я вижу мужчин, вытаскивающих ее и Винсента из-под обломков, а затем кулак врезается в мое лицо. Мои мышцы напрягаются, но прежде чем я успеваю что-либо предпринять, еще один удар обрушивается на мой висок, и я теряю сознание.

_______________________________

Приходя в себя, я чувствую себя так, словно меня сбил поезд. Во рту пересохло, а голова тяжелеет, когда я поворачиваю ее в сторону. В щеке ощущается тупая пульсация.

Что, блять, произошло?

Это не похоже на похмелье, и мой разум слишком затуманен, чтобы вспомнить прошлую ночь.

— Эй, — слышу я испуганный женский голос. — Проснись. Боже. Пожалуйста, проснись.

Мой разум немного проясняется, и когда я шевелю левой рукой, она пульсирует. У меня уже был перелом руки, отчего я знаю, что все не так уж плохо.

Лежа на боку, я приоткрываю глаза и вижу испачканную стену. Похоже, на ней остались капли крови, которые высохли давным-давно.

Блять!

— Проснись! Пожалуйста, — снова умоляет женщина.

Я преодолеваю остатки сонливости и умудряюсь принять сидячее положение.

— Слава Богу, — всхлипывает она, прежде чем разразиться рыданиями.

Повернув голову в ее сторону, я на мгновение замираю, прежде чем узнаю ее, и тут же на меня обрушиваются события засады.

Господи Иисусе.

Нашу машину подбили. Винсент ругается, пытаясь восстановить контроль над вращающейся машиной. Нас швыряет из стороны в сторону, а затем вытаскивают из-под обломков.

— Блять, — бормочу я, понимая, насколько серьезна эта дерьмовая ситуация.

Винсент!

Мое сердцебиение учащается, и я быстро оглядываюсь вокруг, изучая каждый дюйм маленькой, грязной комнаты, в которой мы, похоже, оказались заперты.

Я пытаюсь вспомнить людей, которые устроили засаду, но ничего не могу вспомнить.

Я не знаю, кто нас держит.

Может быть, Иванов нанес ответный удар?

— Как тебя зовут? — Спрашивает Эверли. — Как думаешь, другие охранники будут нас искать?

Снова оглядывая пустую комнату, я не вижу ничего, кроме застарелых пятен крови. В животе у меня что-то сжимается.

Блять, это плохо.

— Пожалуйста, поговори со мной, — умоляет Эверли дрожащим голосом.

Мой взгляд возвращается к ней, и я качаю головой.

— Алек. — Мой язык высовывается, чтобы облизать пересохшие губы. — Меня зовут Алек.

Черты лица Эверли напрягаются, и я вижу, как в ее глазах выступают слезы. Ее наряд помят, а туфель на высоких каблуках, которые были на ней, когда я схватил ее, нигде не видно.

— Как долго мы здесь? — спрашиваю я.

Ее испуганный взгляд прикован ко мне.

— Пару часов.

— Ты видела, что случилось с моим братом?

— Парень, который вел машину? — Когда я киваю, она качает головой. — Они надели мне на голову мешок.

— Блять, — снова ругаюсь я. С трудом поднимаясь на ноги, я подхожу к двери и проверяю, заперта ли она. Дверь не поддается, и я вздыхаю. — К черту мою жизнь.

— Я не понимаю по-русски, — шепчет Эверли, ее глаза все еще прикованы ко мне.

— Я сказал, к черту мою жизнь. — Я делаю глубокий вдох, пока моя рука скользит по тому месту, где должен быть спрятан мой пистолет за спиной.

Это было бы первое, что они бы забрали. Вот почему у Эверли нет туфель на высоком каблуке. Я также заметил, что у меня пропал ремень. Все, что можно было использовать в качестве оружия, у нас забрали.

Опускаясь на задницу рядом с Эверли, я провожу рукой по лицу.

— Ты знаешь, что произошло? — спрашивает она.

Я вздыхаю, затем объясняю:

— Мы должны были схватить Светлану Иванов, но она опередила нас. Думаю, за засадой стоит ее отец.

— Засадой?

Мои глаза встречаются с испуганным взглядом невинной девушки, и я задаюсь вопросом, знает ли она что-нибудь о мире, из которого я родом.

— Ты американка? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Я здесь на каникулах.

Я чувствую укол жалости в груди.

— Извини, что сообщаю плохие новости, но ты в жопе, — говорю я ей прямо. Нет времени приукрашивать нашу ситуацию.

Чем быстрее она приготовится к предстоящему нам аду, тем лучше для нее.

Ее лицо бледнеет, глаза нервно оглядывают мои черты.

— Что ты имеешь в виду?

— Слышала когда-нибудь о Братве?

Она качает головой.

— О мафии?

На этот раз ее глаза расширяются, а от паники учащается дыхание.

— Ты попала на войну. — Я качаю головой и, не в силах солгать ей, говорю: — Все будет плохо, но если немного повезет, мой отец узнает, где мы, и приедет за нами.

Но на это потребуется время, а тем временем нас будут пытать.

Это если они не казнят нас сегодня.

Как я уже сказал, мы в полной жопе.