Озноб

Он приготовил пистолет…

Он приготовил пистолет,

свеча качнулась, продержалась.

Как тяжело он постарел.

Как долго это продолжалось.

И вспомнил он издалека -

там, за пределом постаренья,

знамена своего полка,

сверканья, трубы, построенья.

Не радостно ему стареть.

Вчера побрел, побрел далеко

на первый ледоход смотреть,

стоял там долго, одиноко.

Потом отправился домой,

шаги тяжелые замедлил

и вдруг заметил, Боже мой,

вдруг эту женщину заметил.

И вспомнилось — давным-давно

гроза, глубокий след ботинка,

ее плечо обведено

оборкой белого батиста.

Зачем она среди весны

о той весне не вспоминала,

стояла просто у стены,

такая жалкая стояла.

И вот смертельный этот гром

раздастся, задевая рюмки,

и страшно упадут на гроб

жены его большие руки.

Придет его бесстыдный друг,

успевший прочитать в газете.

Для утешенья этих рук

он поцелует руки эти.

Они нальют ему вина,

и взглянет он непринужденно,

как на подушке ордена

горят мертво и отчужденно.