P.U.M.E.

Глава 14. Засада

— Ну неужели! — заулыбался Теодор, едва завидев меня. Он быстро спустился по трапу и подбежал ко мне.

— Ну, рассказывай! Чё ты намутил с планетой? Почему всё движется? — он крепко, по-мужски меня приобнял, похлопав по спине. — Я скучал.

— Пойдём к остальным, всё расскажу, обещаю. Только позволь присесть, — ответил я. — Что там, кстати, за сигнал, про который ты написал?

— Да… Я сам не до конца понял, спросишь у Висмуда, — сказал Теодор пока мы поднимались по трапу на корабль.

Как только мы оказались на борту, Джинбей подбежал ко мне и попытался обнять.

— Смотри не раздави, Джи, — кряхтя от боли в районе позвоночника, прокашлял я.

— Саймон. Я очень скучал. Тебя долго не было, — чуть отстраняясь от меня сказал Великан.

Джинбей был очень рад меня видеть. Да и я по нему соскучился. Пройдя на мостик, я заметил Висмуда, он сидел у бортового компьютера изучая что-то.

— Капитан, Саймон Феникс прибыл.

Настроение было замечательным. Всё складывалось как нельзя лучше.

Следующий час я рассказывал ребятам о том, как провёл последние пять дней. Рассказывал о Фей’джи, о том, как развилась моя Пума, о том, как запустил двигатель и побывал на той стороне планеты. Познакомил их с Брейсером и показал, на что он способен.

По началу Шарик, конечно, стеснялся, но вскоре превратился в маленького человечка на моей ладони и начал представление. Теодора и Джинбея это удивило не так сильно, ведь они уже, так или иначе, были знакомы с Фей’джи, а вот Висмуд был очарован. Ему было очень интересно узнать их историю и послушать об Абсолюте.

— Значит ты очень эффективно провёл время там, на корабле? — спросил меня Висмуд. — Остались ещё какие-то дела тут?

— Вроде нет, я слышал на корабль пришёл сигнал SOS, мы же торопимся, я надеюсь? Если кто-то попал в беду — им обязательно нужно помочь!

Как оказалось, сигнал пришёл от торгового челнока Javelin’a, со стороны звёздной системы всего в четырёх днях полёта от нас. Удивительно близко. У них произошла поломка двигателя, и они совершили экстренную посадку на неизученную планету. Я настоял на том, чтобы мы вылетали немедленно, а затем пошёл в комнату и лёг на кровать. Джинбей остался помогать Висмуду на улице, а Теодор последовал за мной. Что-то не давало ему покоя.

— Ну наконец мы можем посплетничать, — оживлённо произнёс Тео, присаживаясь на край кровати. — Что за девочка, от которой ты не мог оторвать взгляд? Колись.

— Ох, а я надеялся, что ты забудешь, — я сразу понял о ком он. — Это Элис. Моя первая любовь.

— Ну, теперь понятно, почему ты так в неё втрескался, — улыбаясь ответил Тео. — Она красивая. Кста, сильно устал? Я тут откопал интересную игру на нейронник, может хочешь сыграть? — с горящим взглядом сказал он.

Я не мог ему отказать. Даже простетская rogue-like песочница может быть очень интересной, когда играешь в неё с другом. Мы несколько часов строили базу в виртуальном мире и лазерными мечами рубили виртуальных чудовищ, попутно общаясь обо всём подряд и, особенно, об Элис. Теодор дал мне несколько советов о том, как вести себя с девушками. Опыта, как оказалось, у него было более чем достаточно. Это спокойное и приятное времяпрепровождение было именно тем, что мне нужно после напряженных дней под землёй с говорящими Шариками. Однако одна мысль не давала мне покоя, я поставил игру на паузу и отключил режим игры на нейропроцессоре:

— Тео, я стал намного сильнее, — максимально серьёзно начал я. — Если бы ты только видел, ту змею, которой я пробил толстенную шлюзовую дверь или тот столб огня, который вырвался из меня, когда я запускал двигатель, — я выдержал непродолжительную паузу. — Скажи мне, что этого хватит.

Теодор в миг убрал невинную улыбку с лица, которая была с ним с момента запуска игры.

— Я не знаю. Я не могу заверить тебя в успехе. Нам нужно придумать план и найти единомышленников. Нужно наточить мечи и отполировать щиты, понимаешь? Это не какая-то игра. Нам придётся поставить свои жизни на кон, — сказал он, смотря мне прямо в глаза. — Ты себе даже представить не можешь, насколько это для меня тяжёлое решение.

Его черные зрачки, кажется, стали ещё чернее с момента нашей первой встречи.

— Да… — тяжело выдохнул я. — Кстати, с новым годом! Его уже давно не празднуют, да и подарка у меня нет, — я улыбнулся. — Просто хотел сказать, что я очень рад тому, что познакомился с тобой.

Тео посмотрел мне прямо в глаза, мои слова его сильно растрогали.

— Вот об этом я и говорю… И тебя с новым годом, Сай, — он уставился в пол.

— Всё хорошо? Мне тут раунд нагадал, что ты идёшь не той дорогой, а я должен вернуть тебя на истинную.

Тело Титанца содрогнулось. Его дыхание участилось.

— Ты чего? — спросил я.

— Никогда не верил в предсказания, давай не будем об этом. У меня есть одна единственная дорога.

Всё же, что-то в голове Теодора зарыто. Возможно то, что он сам не хочет откапывать.

— Я буду рад пройти её вместе с тобой.

Теодор ничего не ответил, а через секунду в комнату зашёл Висмуд.

— Готовы вылетать? — спросил он.

//Diary |04.01.2726|

Четыре дня прошли незаметно. Я много отдыхал и восстанавливался, а остальное время мы играли с Теодором в рогалик. Иногда к нам приходил Джибней и рассказывал о своих планах на будущее: какой торт он купит жене и какое кресло установит у себя в офисе. Он хочет стать писателем-фантастом. Будет рассказывать истории о своих приключениях, пообещал, что напишет рассказ и о нашем приключении. Висмуд вёл себя немного отстранённо: он почти не разговаривал с нами, а когда появлялась связь, он останавливал корабль и часами общался с кем-то, не погружая нас в детали. На второй день сигнал SOS перестал транслироваться, скорее всего у, потерпевшего крушение, корабля закончилась энергия. Но одно событие повергло меня в абсолютный шок: на третий день со мной связался Раунд и в, свойственной ему манере, сообщил, что на планету прилетел корабль с Девушкой на борту. Она показалась ему знакомой. В разговоре с ней он заметил, что её Пума практически неотличима от моей, что бы это ни значило. Когда он связался со мной, чтобы я поговорил с ней, он обнаружил, что от девушки и её корабля уже и след простыл. «Она друг и она попросила тебя никому о ней не рассказывать, вообще никому.» — напоследок сказал Раунд и отключился. Это всё очень странно…

Ещё: мы с Тео договорились, что спасём торговый корабль, а затем направимся к Аеону просить помощи с “работой” над Мистером Х. А я ведь до сих пор не знаю… Стоит его убить или предать правосудию? Я, конечно, стал куда сильнее, но и ответственности на меня ложится больше.

— Через 15 минут мы будем подлетать к планете. Готовьтесь, — сказал Висмуд и передал нам три комплекта СПК-С разных размеров и утяжелитеей для них. — Возможно, планета не пригодна для дыхания.

— А откуда он знает, что нам не потребуются полноценные скафандры? — обратился я к Теодору, как только Висмуд вернулся на мостик.

— Да кто б его знал, — ответил Тео. — Железяка вообще ведёт себя странно в последнее время.

Разобравшись как надеть на себя СПК, я вышел на мостик и подошёл к иллюминатору. Немного разбавляя космический мрак, вдали светит тусклая звезда, вероятнее всего имеющая класс М. Рядом с ней, почти прижавшись друг к другу, зависли две каменистые планеты. Спустя время, я смог разглядеть широкий кластер астероидов у одной из них. Вайб этой системы — как на кладбище ночью: темно, страшно, холодно и необъяснимо зловеще. Надеюсь, те, кто отправил сигнал SOS, всё ещё живы. Страшно представить какого пробыть тут даже час. Теодор и Джинбей вышли из каюты и подошли ко мне.

— Мне очень. Некомфортно. Тут, — тихо, почти шёпотом, произнёс Джинбей.

— Я тебя понимаю, Джи, — сказал я и хлопнул его по плечу, чуть не порезав палец о защитную пластину на его теле.

Наш корабль начал снижение. Планеты оказались крошечных размеров, поэтому мы смогли быстро просканировать их корабельным сканером и засечь обломки челнока. Подлетев поближе, сканер показал, что один из модулей остался герметичным после падения, а значит, кто-то мог уцелеть. Висмуд умело, как и полагается искусственному интеллекту, посадил корабль в паре сотен метров от места крушения, а Теодор запустил корабельный прожектор на полную мощность и направил его на обломки. Никакого движения замечено не было, а значит — нужно выходить на поверхность и проверять всё самостоятельно. Ощущение страха и желания помочь сурово боролись внутри меня, пока я разбирался в том, какая кнопка активирует СПК, а когда разобрался — стремление помочь окончательно взяло верх. Трап опустился и все члены экипажа, кроме андроида, вышли наружу. Твёрдая поверхность планеты покрыта маленькими камушками и песком, скользящим под подошвой. Лёгкие заполнились пресным воздухом из баллона, а на языке появился неприятный металлический привкус.

У планеты очень низкая сила притяжения. Каждый шаг даётся очень легко, а без утяжелителей мы вообще могли бы спокойно подпрыгивать на десятки метров. Джинбей, вооружившись плазменным бластером, пошёл вперёд. Я вооружился топором и следовал за великаном, а Теодор налегк0435 стал замыкающим.

«Хозяин, я чувствую агрессию и страх со стороны обломков. Будьте начеку, пожалуйста,» — Разбавив тишину мёртвой планеты, прозвучал голос Брейсера у меня в голове.

«А ты посиди взаперти грузового судна недельку без надежды на спасение, неудивительно, что они могут быть злыми или бояться.» — Ответил я.

Через минуту мы стояли у прямоугольного отсека грузового судна, на нём не было ни царапинки, будто его кто-то бережно сюда положил. Это совсем не походит на экстренную посадку.

— Тут след от ботинка, — наклоняясь и привлекая наше внимание, сказал Теодор.

Он пристально вгляделся в отпечаток, а затем — всё его тело напряглось.

— Блять. Эдэм. Это засада отца, — шёпотом произносит он.

Паника. Страх. Сердце бьётся быстрее и быстрее. Адреналин разогревает кровь.

— Что значит. Засада? — закаменевшим языком спрашиваю я. — И при чём тут твой отец?

Теодор молча зашагал назад, игнорируя мой вопрос. Боковым зрением я заметил, как в метре от Джинбея что-то приземлилось. Великану хватило долей секунды сообразить: что к чему. Он почти моментально схватил нечто и подбросил его вверх с криком: «ЛОЖ-ИСЬ!».

Яркая вспышка в небе и оглушительный писк в ушах. Из-за валуна метрах в 30 от меня кто-то высовывается. Джинбей одним прыжком, предварительно сбросив с себя утяжелители и швырнув бластер, добрался до ближайшего укрытия — грузового отсека. Теодор, схватив брошенное ружье, нырнул в небольшую канаву и оказался позади меня, а я, замерев столбом от страха, оглядываюсь в поисках укрытия. По нам открыли огонь. Энергетический снаряд, грохотом ударил по земле в метре от меня.

— Брейсер. Стена. Живо, — прошипел я, сбрасывая с себя утяжелители.

В ту же секунду, слетев с моей руки, на земле оказался маленький серый кирпичик, сливающийся с местной породой. Я падаю на землю за ним, а, приземлившись, обнаруживаю себя отгороженным от выстрелов.

«Я не знаю, сколько смогу выдержать, хозяин» — Сообщил мне брейсер.

Теодор совершил несколько ответных выстрелов, не целясь, просто чтобы напугать. Он посмотрел мне в глаза, а затем повернул голову в сторону Джинбея. Никто из нас не имел понятия, что делать. Огонь по нам прекратился, и я услышал писк громкоговорителя.

— Подохните, твари джавелиновские. Во имя ЭДЭМА!

Голос говорящего был грозным и, обволакивающе всё тело, как помоями, противным.

— Саймон! Сверху! — крикнул Джинбей.

Я поднял голову и увидел падающих на меня и на Теодора с неба дронов. Они наверняка начинены взрывчаткой.

«Я превращусь в купол, прыгайте к Теодору,» — скомандовал Брейсер. В ту же секунду он обратился в шарик и лёг в мою ладонь.

Времени на анализ ситуации не было, я, приложив все силы, прыгнул в сторону Теодора спиной вниз. Время замедлилось… Перед глазами пикирующий на меня дрон, а за ним тусклая красноватая звезда. И тёмный космос. Я поворачиваю голову в сторону Джинбея и вижу, что в полуметре над его головой тоже падает боевой дрон. Он смотрит мне в глаза. По губам читаю: «Саймон. Семья» и больно приземляюсь около Теодора на камни.

Свет пропадает. Брейсер успел закрыть нас куполом. Громкий взрыв немного в стороне. Звук падения чего-то тяжёлого на купол. Звук падения ещё чего-то рядом с ним. И…. Тишина. Почему над нами не было взрыва?

— Брейсер, вернись в своё обычное состояние — на руку.

— Но…

— Быстро! — я срываюсь на крик.

Снова светло. Предо мной лежит дезактивированный дрон и окровавленная рука Потентианца, из которой струится синяя жидкость. Меня бросает в дрожь, и я поднимаю взгляд: грузовой контейнер окутан зеленоватым пламенем. На земле лежит расчленённое взрывом тело Джинбея. Голова с небольшим лоскутом кожи с шеи катится по склону. Вывернутые клыки впиваются в землю, и голова замедляется. Синевато-красное месиво с осколками защитных пластин разлетелось по кругу.

Я закрываю глаза. Из них ручьём текут жгучие, как магма, слёзы. Мышцы челюсти сводит от напряжения. Лёгкие до боли сжимаются. Я откусываю кусок губы и делаю вдох. Рот заполняется вязким металлическим привкусом. Из меня вырывается оглушающий вопль полный всеобъемлющей ярости и первобытной злобы. Что-то раскалывается внутри меня, высвобождая колоссальные объёмы Пумы.

— МРАЗИ ЕБУЧИЕ!!!

Не задумываясь о последствиях, я начинаю бежать в сторону валуна. Кажется, все мои мышцы стали сильнее, а суставы подвижнее. Молния, цвета смерти, вырывается из моей правой руки и начинает кружить вокруг меня, постепенно обращаясь в змею. В руке материализуется метательный нож, представленный за секунду до. Я швыряю его в сторону обидчика и направляю убийственную змею за ним.

«УНИЧТОЖИТЬ!» — единственная мысль в моей голове.

Валун без следа испаряется, а глаза застилает белая пелена… Кто-то бежит в сторону нашего корабля, а за ним, извиваясь и шипя, устремляется моя концентрированная злоба. Взрыв. Я падаю на землю, раздирая колени, и начинаю стучать кулаками по камням. Как в детстве.

Я опять потерял дорогого мне человека. Секунды тянутся мучительно долго. Я сажусь на пол, вытянув ноги вперёд и опираясь руками за спиной. Завораживающе холодный космос смотрит на меня. Он, кажется, пытается меня напугать, но я не боюсь.

Если долго смотреть в пустоту, пустота начинает смотреть на тебя. Это правда, но, если продолжить смотреть, то пустота испугается и убежит, а за ней откроется что-то новое. Может быть.

Теодор медленно, явно в состоянии шока, встаёт и подходит к остаткам Джинбея. Из корабля выбегает Висмуд с огнетушителем, видимо я в порыве бешенства попал по кораблю. Мне совершенно нет до этого дела.

Меня до сих пор потряхивает, но я ничего не чувствую. Я совершенно опустошён. Брейсер молча приблизился ко мне, а затем, будто прочитав мои мысли, превратился в лопату. Я огляделся в поисках подходящего места и воткнул черенок в грунт. Воздушный песок мелкой структуры, вперемешку с гравием, подлетел на несколько метров вверх и начал осыпаться. Каждый раз, когда явонзаю орудие в землю, мне в голову приходят образы добродушного Великана.

За его грубым и слегка пугающим телом скрывалась нежное и знакомое любому желание быть счастливым. Помогать окружающим и заботиться о близких. Я обязательно должен буду встретиться с его семьёй, но, для начала, я разберусь со всеми, кто причастен к этим событиям. Эдэм и goldenhand. В голову пришло осознание, что и Пимен, пришедший мне видением на LunarShine, и мама, когда-то очень давно, они оба говорили мне про Эдэм.

«Не было похоже, что они желали мне зла, тем более мама. Так что же всё-таки происходит?» — подумал я.

У меня же остался недочитанный файл, я читал его как раз перед появлением Пимена.

//Open «Важное для ознакомления — Эдэм»//

«Эдэм»

Преступная организация, зародившаяся в SapceVerasity. Она представляет из себя своеобразную религиозную секту, проповедующую магическую силу космоса. Эдэм на постоянной основе производит нападения на колонии Javelina. SpaceVeracity объявлены террористами за поддержку и спонсирование Эдэма. Лидер Эдэма косвенно связан с космическими пиратами и группировкой goldenhand, а, возможно, возглавляет обе группировки.

//end.

Неужели это вообще возможно. Может ли вообще совпасть так, что отец Теодора, будто специально разрушает, убивает и уничтожает всё, что мне дорого. Сколько ещё невинных жизней он погубил и почему никто его до сих пор не остановил? Почему всё это происходит со мной?

— Сай… Остановись, — обратился ко мне Теодор и взял за предплечье. — Этого будет достаточно.

Я не понимал о чём он говорит, пока не посмотрел себе под ноги. Подо мной была глубокая яма.

— Нам нужно. Похоронить. Джинбея, — произнёс я мёртвым голосом с пустым взглядом.

— Уцелели только голова и рука, — Тео тяжело выдохнул.

Ему тоже непросто.

— Остальное нужно будет сжечь, традиция у них такая.

Мы перенесли голову и руку Джинбея и положили их в могильную яму, а затем засыпали её песком. Я установил небольшой округлый камень на могилу, а Брейсер помог мне выточить на нём текст. Теперь на маленьком и холодном куске материи в космосе есть надгробие: «Джинбей. Хороший друг.»

Кремацией остатков занялся Теодор, у меня уже не было сил. Ко мне подошёл Висмуд.

— Сожалею о вашей утрате, Саймон, — имитируя человеческое сочувствие, произнёс робот.

— Это наша утрата, Висмуд. Наша общая, понимаешь? Или нет? — огрызнулся я. — Почему ты ничего не сделал? На корабле же есть маломальские пушки.

— Я хотел применить орудия, но корабль засёк боевые дроны, и я принялся их отключать.

— А почему тогда Джинбей погиб? Почему именно дроны нацеленные на нас? — с явной претензией спросил я.

— Вы с Теодором являлись и являетесь приоритетной целью для защиты.

Это не стало для меня новостью, целью миссии изначально являлась защита моей жизни, но полученный ответ вызвал у меня отвращение.

— Наш корабль был повреждён, ремонт может занять несколько недель. Теперь уже я отправил сигнал SOS, — не реагируя на мою провокацию, сухо проинформировал меня Висмуд.

— Не волнуйся, подмога не успеет, скоро к нам прилетит гость, — ответил я, массируя лицо ладонями через маску.

Прозрачные пластины на голове Висмуда вдруг окрасились в чёрный. Он грубо схватил меня за руки и притянул к себе. Мне стало больно.

— Что значит гость? — испепеляя меня взглядом, спросил он. — Кто?

Я тут же представил молнию, а Брейсер, увеличившись в размерах и превратившись во что-то наподобие палки, сильно оттолкнул Висмуда.

— Не смей, сука, со мной так обращаться, — рявкнул я. — Тем более сейчас.

Висмуд явно испугался. Мы оба понимали, на что я способен в гневе.

— Прошу прощения, такого больше не повторится. Я тоже способен испытывать эмоции, если вы не забыли. Джинбей не был для меня 0 или 1 в оперативной памяти, поверьте, — голос, с которым он это произнёс, не выражал никаких эмоций.

— Со мной связался Раунд, сказал, что кто-то следует за нами с Ya-5y0, — ответил я на ранее поставленный вопрос. — Это девушка и она не представляет угрозы.

Андроид, впервые за долгое время, закрыл свои “эмоциональные” индикаторы сплошными пластинами, а затем замер, будто камень. Обычно он так делает, когда пишет отчёт.

Появился едкий запах гари, пробивающийся даже сквозь плотную ткань СПК.

Я обернулся и увидел красивое пламя. Оно чем-то напоминает цветок.

Вот и всё Джинбей. Прощай. Теодор подошёл к нам и обернулся в сторону пылающего огня. Он горит там, у грузового отсека, оказавшегося приманкой, и тут, в сердце и глубоко в душе, разрывая на части. Мы почтили память минутой молчания.

Эффект адреналина постепенно спадает. Всё тело окутывает накатывающая волнами боль. Кровь из надкусанной губы остановилась, но рана пощипывает, не давая забыть о себе.

Висмуд, не проронив ни слова, зашёл на корабль, а Теодор остался стоять со мной. Я попросил его оставить меня одного, но он не послушал. Некоторое время мы стояли убитые горем. Затем я побежал.

Побежал вперёд, позабыв обо всём. Может? я хотел убежать от проблем, а может? не мог устоять не месте. Не знаю. Мышцы начали болеть ещё сильнее, но это позволяло, хоть и на время, позабыть о случившемся.

//Diary |05.01.2726|

Я точно убью его. Кто угодно должен был умереть, но не Джинбей. Он был из нас самым чистым, честным и хорошим из нас 4. Мистер Х получит то, что заслужил. А что потом?

А в чём вообще заключается смысл жизни? Банальнейший вопрос. Кто-то хочет побольше детей. Кто-то — денег. Один наслаждается каждым шагом, пусть даже и маленьким, а другой корит себя за ежедневый марафон — мол: мог и быстрее. Сейчас для меня целью является освобождение вселенной от чудовища. А если честно — я просто хочу отомстить, оправдываясь благой целью. Но разве поймать двух зайцев за раз плохо? Даже если себе ты заберёшь того, что жирнее. А что дальше? Однажды я либо умру, либо добьюсь своего. Так ли должна пройти моя жизнь?

Разве нельзя привести смысл жизни к общей формуле? Нельзя ли счастье приравнять к смыслу жизни? Родивший десятого ребёнка счастлив также, как и заработавший десятый миллиард. Может, они никогда и не поймут друг друга, но, если подумать: они добились одного и того же — своей цели. И совсем не важно — какая цель. Чёрт, какая же жизнь — сложная штука. Но мы, несмотря ни на что, продолжаем двигаться. Это, пожалуй, прекрасно.

Я пробежал достаточное расстояние, чтобы корабль скрылся из виду. Теодор плетётся за мной, но он не торопится. Возможно, даёт мне побыть одному, но не хочет оставить наедине.

— Сколько у тебя кислорода в запасе? — спросил Теодор, наконец догнав меня.

— 19.8%

— Ты понимаешь, что тебе нужно сейчас же бежать на корабль?

— Мне не нужно.

— Задохнуться не боишься?

— Страшно не умереть, а умирать.

— Помимо того, что ты мой друг и я не желаю тебе смерти, ты, видимо, позабыл о нашей договорённости.

Я промолчал.

— Слушай, я понимаю, как тебе тяжело. Но разве сейчас время сдаваться?

Я промолчал.

— Я тоже терял близких в своей жизни. Я тоже потерял Джинбея.

Я промолчал.

— Давай вернёмся. Нахуй Висмуда с Аеоном, можем даже оставить эту говорящую железяку тут, украсть корабль и сразу на Титан.

— Висмуда мы и так оставим тут, — наконец произнёс я. — Смотри, — я поднял палец к небу, указывая на движущийся к планете свет.

— Ебучий случай. Кто это? — спросил Теодор.

— Не знаю, но кто-то очень хочет меня видеть.

Через время незваный гость приземлился рядом с нами. Трап открылся и по нему спустилась девушка. Я сразу почувствовал Пуму, исходящую от неё. Я чувствую её так же отчётливо, как и свою, будто она моя копия. Приглядевшись получше, я понял, что перед нами стоит Элис.

— Теперь уж точно: ебучий случай, — сказал Теодор.

— Спасибо, — прозвучал мелодичный женский голос, а её лицо расплылось в улыбке. — Ха-ха, ты тоже — ничего.

Её смех я узнаю из тысячи. Это точно она.

Хотелось задать множество вопросов: откуда? почему ты? как ты нас нашла?

Но я просто сказал: «Привет».

— И тебе привет, Сай, — поздоровалась Элис. — Он с тобой? — она кивнула головой в сторону Теодора.

На ней не было ни скафандра, ни СПК, вместо этого её голова была окружена барьером из Пумы.

— Я с ним, — уверенно ответил Теодор.

— Чудненько, мальчики, прыгайте на корабль, у меня осталось не так много топлива. Висмуда оставляем тут?

— Да, — ответил я.

«Неужели она читает мысли не хуже Раунда…» — удивился я.

— Откуда… Ладно. Всё потом, — сказал Теодор.

Было понятно, что он загнан в тупик и совсем не понимал, что происходит. Да и я, если честно, не понимал. Появление Элис должно было вызвать куда больше эмоций, но сейчас я практически ничего не ощущал. Защитные механизмы моей психики решили, что на сегодня для меня достаточно. Корабль снаружи напоминает наконечник стрелы. Мы зашли внутрь и сняли пропотевшие СПК. Элис села на единственный стул внутри напротив бортового компьютера и иллюминатора, а мы с Теодором упали на какие-то ящики в крошечном коридоре между трапом и Элис. Единственным преимуществом кораблей такого типа является скорость.

«Нам нужно будет поговорить с тобой тет-а-тет, когда прилетим. Соболезную твоей утрате» — Прозвучал голос Элис в голове. — «А пока — отдохните.»

Она махнула рукой и меня моментально отключило.

СОН

Кабинет окулиста-офтальмолога. Внутри сам врач и подросток лет десяти. На столе перед ребёнком лежат три пары очков с линзами разного цвета. И одна пустая оправа.

— Вот эти, — врач протягивает парню очки с розовыми линзами. — В них всё всегда радужно, но они, рано или поздно, разбиваются стеклом вовнутрь. Они олицетворяют любовь.

— Хочу посмотреть другие.

— Вот эти, с зелёными линзами, — мужчина в белом халате забирает одну оправу и даёт парню другую. — Они всё уродуют, превращая цветы в сорняки, а людей в зомби. В них будет плохо всегда, но никогда не станет хуже.

— Нет, не хочу, а вон те? — парень показывает на очки с чёрными стекляшками, которые почти не пропускают свет.

— В этих всё становится очень тусклым и тёмным. Отражение солнечных лучей в воде не заставит улыбнуться от боли, однако и отблеск от лезвия ножа, втыкаемого в спину, не будет заметен. Ты ещё слишком мал для них. Но решать тебе, — Врач ехидно улыбается. — Остались последние, обычные и ничем непримечательные. В них совсем нет стекла. Они не позволят жить в сказке, но и трудности будут восприниматься по-другому. Не легче, а по-другому, — доктор долго и пристально смотрит на парня, вжавшегося в стул. — В них жизнь постепенно станет серой и скучной, но и сюрпризов, плохих или хороших — не важно, ожидать не стоит, — мужчина делает продолжительную паузу и нависает над парнем. — Какие ты выбираешь очки, малыш?

Парень, закрыв лицо руками, начинает плакать.

— А откуда? — захлёбываясь слезами начинает парень. — Откуда? — он громко и продолжительно всасывает сопли. — Откуда, доктор, мне знать в какой иллюзии я хочу прожить всю жизнь?

Доктор молча выходит из кабинета, а парень начинает разбивать очки. Стол усыпан разноцветным стеклом. Руки парня изрезаны в кровь. Он склеивает стекляшки друг с другом, как пазл, но специально оставляет некоторые места пустыми. Ребёнок держит в руках пустую оправу и пару линз, напоминающих калейдоскоп.

— Доктор, я, кажется, выбрал, — произносит парень, когда дверь в кабинет вновь отворяется.