Падает мрак

Глава одиннадцатая

— Объект выезжает из ворот, — передал один из наблюдателей, расположившихся у дома Хьюго Паскаля.

Эти слова вызвали всплеск активности. Три автомобиля, оборудованных камерами мобильного наблюдения, передающими изображение на сотовый телефон, сорвались с места. Каждый из них готов был следовать по любому из трех маршрутов, по которым Паскаль мог проехать от дома к главной дороге. Автомобили были укомплектованы экипажами в излюбленной начальством комбинации — мужчина и женщина, и водители горели нетерпением пуститься в погоню на ненавязчивом расстоянии от объекта.

— Направляется к шоссе Квинз-Парк-Роуд, — проинформировали наблюдатели.

— Значит, мы возглавим гонку, — констатировал Флетчер.

С этим заданием Флетчер напал на золотую жилу: быстро разделавшись с поручением Тайрел, он попросил назначить его в один экипаж с Кэт Янг — той самой, с длинными ногами и большими синими глазами, — чтобы проследить за Паскалем, если тот решит выйти. В течение последних двух часов Флетчер разливался соловьем, объясняя девушке разницу между хорошим следователем и только что вставшим со школьной скамьи практикантом — вернее, практиканткой, — неспособным к самостоятельному мышлению. Уж он по полной программе использовал представившуюся ему возможность показать Кэт, как работает профессионал.

Флетчер выплеснул остатки своего кофе из окна машины и передал пустую чашку Янг.

— Хей-хо, Сильвер, — пробормотал он, улыбаясь сам себе, и включил зажигание. Сейчас он им покажет! А то что такое, понимаешь, набросились на него с раннего утра и каждый норовит опустить!

БМВ Паскаля неторопливо проехал мимо них, но Флетчер на несколько секунд задержался, перед тем как тронуться.

— Флетч Верный Глаз, — шутливо представился он и спросил, не глядя в сторону Кэт: — Уже получила прозвище, а?

Девушка покачала головой.

— У всех есть прозвище, лапочка. — Флетчер прижался к обочине, в то время как Паскаль уступал дорогу на разъезде. Он покосился на Кэт. Она покраснела. — Лучше самой по-быстрому что-нибудь придумать, иначе застрянешь с ярлыком, который кто-то на тебя наклеит. — Он нажал на кнопку громкой связи и передал: — Поворачивайте направо, потом еще раз направо, на Хендбридж. — У светофора перед мостом в ожидании зеленого сигнала вытянулся хвост из десяти или пятнадцати автомобилей. Флетчер сбавил скорость, чтобы пропустить две машины между ними и Паскалем, а затем повернулся к Янг и произнес:

— Ширли.

— Что?

— Как Ширли Темпл.[3]

— А кто она?

— Никогда не слышала о… — Флетчер пожал плечами: что толку продолжать! Немного подумал и предложил: — Тогда как насчет «Малыш»?

— Малыш?

— Янг — юная — Малыш. Или Пупсик.

— Очень остроумно, — сказала она.

— Да просто в голову пришло. — Комплимент пришелся Флетчеру по вкусу.

— Светофор. — Они продвигались вперед, нос к хвосту, в плотной веренице машин. Загорелся желтый. — Что, если он проскочит?

— Без паники, Малыш… Он от нас не уйдет. — Флетчер покосился на ее взволнованное лицо. — Видишь, машины ползут с черепашьей скоростью.

БМВ остановился, и он с ухмылкой повернулся к Кэт:

— Ну вот, а ты боялась.

Загорелся зеленый. Янг и Флетчер проскользнули за Паскалем.

— Остальным ни за что не успеть, — сказала Янг, увидев, что снова загорелся желтый, когда они достигли моста.

— Я дам им указания, — успокоил Флетчер. — Они нас нагонят. — Объект выезжает на улицу Лоуэр-Бридж, — сообщил он по громкой связи, — скорость примерно десять миль в час. — Флетчер старался держаться на расстоянии одного автомобиля от Паскаля. Когда другие машины догонят его, он отступит и позволит кому-нибудь принять ненадолго лидерство. Паскаль сбавил скорость и включил левый поворотный сигнал. — Поворачивает направо, направо, на Пеппер-стрит.

БМВ проехал мимо мебельного магазина «Хабитат» и скользнул в переулок направо.

— Похоже, он направляется на автостоянку на Пеппер-стрит, — обратился Флетчер к команде. Разделительная полоса помешала и ему, и преследуемому повернуть прямо к въезду; объехав по периметру квартал, обе машины остановились у старых богаделен. Автомобиль Флетчера шел теперь вплотную за БМВ.

— Он нас вот-вот засечет, — встревожилась Янг.

— Расслабься, — сказал Флетчер. — Улыбочку. — Он поймал выражение ее лица и добавил с усмешкой: — Вопрос профессиональной пригодности, милочка. Зачем, по-твоему, они сажают в машину мужчину и женщину? Потому что вы много болтаете.

Янг мгновение раздумывала над замечанием напарника, потом повернулась и одарила его лучезарной улыбкой, от которой у него буквально захватило дух. Флетчер сообщил другим членам команды об их местоположении и, улыбнувшись ей в ответ, проследовал за БМВ Паскаля на автостоянку.

— Следуй за ним, Малыш, — велел он Янг, пока они поднимались по спиральному пандусу мимо рядов плотно припаркованных автомобилей. — Если он войдет в лифт, иди по лестнице. Я останусь в машине и подожду на тот случай, если он вернется.

Флетчер припарковался уровнем выше. Прежде чем выйти из машины, Янг посмотрела, куда направился Паскаль. Она побежала вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и, перескочив последние пять одним прыжком, достигла нижнего уровня в ту самую минуту, когда Паскаль вышел из лифта. Она следовала за Паскалем к центру города. Вот он подошел к краю тротуара, чтобы перейти улицу. На Пеппер-стрит движение было достаточно плотное, и Янг остановилась, делая вид, будто завязывает шнурок. В двадцати ярдах вверх по улице она заметила один из автомобилей наблюдения. Янг пошла дальше, хотя и замедлила темп. Несколько секунд спустя она миновала Паскаля и теперь уже никак не могла повернуться и проверить, идет ли он за ней, боясь привлечь к себе внимание. Придется положиться на тех ребят, сидящих в машине. Налетел сильный порыв ветра с дождем, и она ссутулилась, ежась от пронизывающего холода.

— Малыш, где ты, черт бы тебя побрал? — Звук крошечного наушника показался Янг оглушительным, она поморщилась.

Вклинился второй голос.

— Нев ведет объект, — сообщили наблюдатели из автомобиля. — Он достиг разделительной полосы. Испытывает трудности, переходя улицу.

Минуту спустя Паскаль вошел в здание напротив магазина «Хабитат». Янг повернула обратно и сверилась с дощечкой на двери зеркального стекла.

— Это его офис, — пробормотала она в микрофон, прикрепленный к отвороту пиджака. — Пеппер-стрит, номер семнадцать. — Она перешла улицу и в течение следующего часа разглядывала витрину «Хабитат», в которой отражалась дверь, поглотившая Паскаля. Янг терзали запоздалые сожаления, что она оделась не по погоде, а желая произвести впечатление. Не надень она юбку, Флетчеру, быть может, не пришло бы в голову прозвать ее Малыш, а будь на ней непромокаемый плащ вместо кожаного пиджака, ей наверняка было бы гораздо теплее и суше.

По истечении часа Флетчер сообщил, что сейчас явится сменить ее на посту. И как назло одновременно с подошедшим Флетчером из дверей офиса показался Паскаль. Он повернул направо, к центру города, направляясь непосредственно в сторону полицейских.

— Прошу прощения, — пробормотал Флетчер. Он обхватил Янг за талию и притянул к себе. — Дорогая! — воскликнул он. — Ты промокла насквозь! — И смачно поцеловал ее в губы. — В самом деле, тебе не надо было так долго ждать.

Паскаль уже прошел мимо них. Янг оттолкнула Флетчера и вытерла рот. Флетчер усмехнулся:

— Добро пожаловать в безумный мир слежки, Малыш.

— В этом не было никакой необходимости, — огрызнулась Янг.

— Тебя чуть было не засекли, — отозвался он. — И ты чуть было не продула прикрытие.

— Отвали, Флетчер! — Она повернулась к центру города.

— Куда это ты собралась? — требовательно осведомился он.

— Следить за Паскалем.

— Какие мы решительные! — воскликнул Флетчер. — Ты похожа на мокрую мышь, только привлечешь к себе внимание. Пойди обсушись в машине. Я сам обо всем позабочусь.

Дождь ослабел, и над их головами появилась полоса ослепительно синего неба. Флетчер улыбнулся себе под нос при виде Янг, уныло бредущей в сторону автостоянки. Он двинулся вслед за Паскалем, нажимая на ходу кнопку, прикрепленную на его запястье, чтобы связаться с остальной частью команды. К тому времени как Паскаль и Флетчер достигли угла Пеппер-стрит, еще двое наблюдателей заняли посты на Бридж-стрит и Гровенор-авеню.

Паскаль свернул на пешеходную зону Бридж-стрит. Толпа была плотной, так что Флетчер держался близко, он то и дело маневрировал, готовый в любую минуту уйти в сторону или нырнуть в магазин, чтобы объект его не засек. Паскаль заколебался на Кросс, и Флетчер отступил, потом Паскаль повернул направо на Истгейт-стрит и остановился на углу изогнутой улицы, ведущей к собору Святого Уэрбурга.

Флетчер, понизив голос, заговорил в микрофон:

— Объект вошел в телефонную будку. Это центральная будка.

Он поднялся по каменным ступеням на площадку перед одним из торговых рядов и, затаившись в тени, наблюдал через черно-белое ограждение, как Паскаль вытащил из кармана клочок бумаги и набрал номер. Пять минут спустя Паскаль уже ушел, так и не обернувшись.

Толпы покупателей окружали Паскаля, но его было нетрудно заметить, поскольку его голова и плечи возвышались над прохожими. Он неуклонно продвигался по направлению к Форгейт-стрит.

Женщина, собиравшаяся войти в телефонную будку, издала смятенный вопль: ее внезапно ухватили за локоть. И сразу отступила, когда констебль молча показал ей свое удостоверение. Он вошел в будку и воспользовался мобильным телефоном, чтобы связаться с «Бритиш Телеком».

Флетчер протолкался через толпу и рванул вниз по узкой лестнице. Паскаль направлялся в сторону украшенной резьбой сводчатой арки, которая выведет его за пределы городских стен. Флетчер спешил за ним, чуть не утыкаясь в спину. Паскаль приостановился, чтобы обойти толпу, сгрудившуюся вокруг уличного артиста; тот балансировал на высоком одноколесном велосипеде и жонглировал булавами. Миновав пешеходную зону, Паскаль направился к бару с окном зеркального стекла и красным почтовым ящиком. Флетчер остановился в павильончике автобусной остановки и подождал. Сначала он подумал, что Паскаль войдет в бар, но тот вошел в дверь направо от окна и нажал кнопку звонка.

— Облом, — пропел голос констебля в ухе Флетчера с такой ясностью, что казалось, слова прозвучали прямо в голове. — Телефонная компания не может отследить звонок без предшествующего уведомления.

— И что думаешь делать, напарник? — потребовал Флетчер с едким сарказмом. — Опечатаешь чертову телефонную будку и отправишь запрос криминалистам, чтобы снять его пальчики? Мы и так знаем, кто набрал…

— Слушай, Флетчер, — раздраженно ответил тот. — Если я нажму кнопку повтора последнего вызова, кто-то на том конце обязательно возьмет трубку и захочет узнать, кто я такой и какого дьявола мне надо.

Флетчер шепотом выругался.

— Так положи трубку перед соединением. Несколько цифр запомнить сумеешь, я надеюсь? У нас нет времени на дуракаваляние, помощничек!

Констебль нажал кнопку, ворча себе под нос. Когда номер высветился на дисплее, он записал его, затем набрал оператора. Несколько минут спустя у них было имя, а еще через десять минут и адрес.

Макатиер предложил Лоусону сесть. Ему удалось раздобыть где-то несколько мягких кожаных кресел, потертых, но куда более удобных, чем металлические стулья в кабинете Лоусона; подобные свидетельства статуса грели душу старшего инспектора. Они сидели, потягивая кофе и просматривая копии рапортов.

— Что ты думаешь о Рейнер? — спросил Макатиер. — Она пишет, мистер Уоррингтон не проявил горячего желания сотрудничать.

— Она прямолинейна, — сказал Лоусон, — но, как мне кажется, знает, когда надо проявить дипломатичность.

— А мы нуждаемся в сотрудничестве Уоррингтона, Стив. От мужа никакого толку, а нам позарез необходимо узнать, насколько опасен насильник, о котором он рассказал. Черт, мы даже не знаем, сидит ли он до сих пор за решеткой!

— Мы могли бы найти его, изучив протоколы суда, — предложил Лоусон.

Макатиер фыркнул:

— Какого суда? Она же работает на выездных сессиях: Ливерпуль, Честер, Рил — фактически весь Северный Уэльс. Как прикажете отслеживать преступника через адвоката, если адвокат исчезла без следа?

Лоусон рассматривал варианты.

— Дайте Рейнер еще один шанс. Если она потерпит неудачу, мы предпримем жесткие меры.

Макатиер кивнул:

— Хорошо. Теперь что касается этой женщины, Маркхэм. — Он просматривал рапорт Бартона.

— Няня… — Лоусон задумчиво потягивал кофе. На часах было семь пятнадцать, и он давно потерял счет недопитым чашкам, которые осушил в течение дня; его желудок намекал, что их было многовато. — Она давно связана с этой семьей, — размышлял он. — Сегодня она, похоже, действительно руководила действиями Паскаля, однако это ее работа — брать под контроль ситуацию, особенно если в нее вовлечен ребенок.

— И все же…

— И все же… — Лоусон, так же как Бартон и Макатиер, не до конца понимал, какую роль Триш Маркхэм играет в семье Паскалей. А случаев, когда муж избавлялся от жены, чтобы освободить место для любовницы, ему было известно предостаточно. — Думаете, эту линию стоит сделать приоритетной?

Макатиер поразмыслил и откликнулся:

— Эх, если б знать, кому можно доверять!..

Лоусон улыбнулся. Его удивили едва заметные нотки отчаяния, прозвучавшие в голосе старшего инспектора.

— Да, это, безусловно, упростило бы дело, — сказал он.

Полицейские начинали потихоньку подтягиваться на базу. Регистрировали рапорты, болтали, наливали кофе из автомата, который привезли сегодня днем. Отопление пока не включили, но дежурный позволил электрикам и столярам работать сверхурочно, и они пообещали трудиться до одиннадцати ночи, чтобы довести все до ума.

После неожиданной прогулки Паскаля из резерва призвали еще нескольких человек, которые должны были приступить к слежке за ним рано утром. Личный состав следственной группы, работающей по делу о похищении, увеличился теперь до четырнадцати человек.

Янг обсохла, но выглядела потрепанной и продрогшей в экипировке, которую утром так тщательно выбирала.

Флетчер неодобрительно защелкал языком:

— Ну и видок у тебя! Лучше бы за Паскалем сразу пошел я. Мне ничего не стоило проторчать на той автобусной остановке хоть весь день!

Янг выглядела такой несчастной, что он немного смягчился:

— Не надо унывать, Малыш. Даже такие старые морские волки, как я, порой попадают впросак. — Он огляделся по сторонам, ища глазами слушателей, и продолжил: — Как-то раз я наблюдал за одним парнем — он проходил по делу о наркотиках. Ну, заваливается он в закусочную, а я топчусь на другой стороне улицы, слежу, как ты сегодня, за отражением в витрине. Постоял минут десять, соскучился да и заглянул в эту самую витрину. И что ты думаешь? Оказывается, я битый час глазел в окно, полное голых манекенов!

Окружающие вежливо заулыбались.

— Слежка еще и не такие сюрпризы преподносит, а, Флетчер? — Рейнер протиснулась через плотное кольцо мужчин к свободному стулу.

Янг была благодарна ей за вмешательство. А вот собой она была недовольна. Почему ты не можешь сама постоять за себя? Почему позволяешь делать это другим? Она бросила испепеляющий взгляд на Флетчера. Ничего, ничего. В следующий раз я не растеряюсь.

Вошли старшие офицеры, и народ быстро угомонился, всем не терпелось поскорее начать: либо рассказать начальству, какие они раскопали данные, либо, если удача не была к ним благосклонна, спросить, можно ли пойти домой и набраться сил для завтрашней упорной борьбы.

Рейнер и Бартон представили краткий отчет о проделанной за день работе. Рейнер, не в силах забыть высокомерие Уоррингтона, все еще негодовала из-за «этого чванливого адвоката».

— Надо было позволить ему заглянуть тебе под юбку, — пробормотал Флетчер.

Сэл впилась в него негодующим взглядом, а он внимательно уставился на белую доску, к которой прикалывали фотографии, карты и другие материалы текущего расследования. Его губы беззвучно шевелились.

— Впрочем, его бы вряд ли вдохновило это зрелище… — прошипел он.

Макатиер обратился к Рейнер:

— Вам придется сделать еще одну попытку.

— Непременно, сэр.

Настала очередь Флетчера. Он рассказал о поездке Паскаля на работу, о телефонном звонке и встрече в комнатушке над баром «У Райана» на Форгейт-стрит.

— Там находится детективное агентство «Надежные руки», — пояснил он. — Они занимаются разводами, экспертизами, наводят справки по поводу усыновления. Вы платите — они исполняют.

— А звонил он куда? — спросил Лоусон. Он знал ответ, но хотел, чтобы его услышали и остальные.

— Да в это же агентство и звонил.

— И о какой услуге просил их мистер Паскаль?

— Пока не знаю. Могу расспросить владельца, босс.

Лоусон покачал головой. Они с Макатиером уже обсудили это перед оперативным совещанием.

— Не стоит. Однако я хотел бы выслушать мнение присутствующих.

Немедленно посыпались предположения.

— Если это агентство ведет розыск пропавших без вести, он, вероятно, попросил помочь найти жену.

— А может, он думает, что у него в офисе кто-то нечисто играет?

— Что, если это агентство — сомнительная лавочка? Тогда оно может иметь отношение к исчезновению Клары, — вступил в разговор Бартон.

— Раньше такое бывало, — согласился Лоусон, — но с принятием нового закона о похищении людей — маловероятно. Давайте наведем справки об этих «Надежных руках» — черт, ну и названьице! — посмотрим, есть ли в прошлом агентства какие-нибудь черные пятна.

Макатиер кивнул в знак одобрения, но предостерег:

— Помните, мы не имеем никакого права пресекать попытки Паскаля разыскать жену. Он может и должен изучить и использовать все имеющиеся возможности.

— Но если это поставит ее под удар… — вставил Флетчер.

— …тогда мы вмешаемся. Но не раньше. — И Макатиер быстро продолжил: — Констебль Кормиш из службы охраны прав ребенка допросила Пиппу Паскаль, дочь жертвы. — И пояснил для новых участников следственной группы: — Девочка стала свидетельницей похищения. Докладывайте, констебль.

Поднялась Сара Кормиш. Лоусону показалось, что она нервничает. Нет, вряд ли, Сара — ветеран полицейских инструктажей и оперативок, она думающий и опытный офицер. Если бы ребенок что-нибудь нафантазировал, Сара живо поймала бы его на этом.

— Девочка все еще была сильно напугана, но дала довольно четкое описание фургона, — начала Сара. — Белый, довольно большой. Окна закрашены черной краской. Старый — на корпусе много ржавчины. Вероятно, в плохом состоянии — она сказала, что из выхлопной трубы шел дым.

— Это согласуется с данными, которыми мы располагаем, — сказал Лоусон.

— А номер она случайно не запомнила? — опять вмешался Флетчер.

Сара посмотрела на него как на придурка.

— Ей девять лет, Флетч. Она только что видела, как ее маму тащит по улице человек в маске. Не говоря уже о том, что девочка стояла сбоку от фургона.

— Похитителя Пиппа описала? — Макатиер вернул рассказ Сары в прежнее русло.

Сара повторила описание, сделанное девочкой, добавив:

— Она сказала, что от него странно пахло.

— Ничего более определенного? — спросил Макатиер.

— К сожалению, нет, сэр.

Сара не стала уточнять, что допрос длился более часа, с пятнадцатиминутным перерывом. Сначала дело шло очень медленно: Сара принялась расспрашивать Пиппу о событиях предыдущей недели, избегая говорить о происшествии, ходила вокруг да около, постепенно сужая круги, подбираясь к страшному событию — нападению на мать.

Несколько раз Саре приходилось отступать, перескакивать на более безопасные предметы, когда она ощущала, что ребенок вот-вот сломается. Через наушник Сара слышала все, что происходило по другую сторону зеркального стекла: мистер Паскаль не раз издавал возмущенные возгласы.

— Она раньше видела этот фургон? — спросили из глубины комнаты.

— Нет. Девочка, по ее словам, вообще не замечала ничего странного. Но она действительно подтвердила: маму что-то тревожило. — Улыбка изогнула уголок Сариного рта. — Сказала, что родители все время говорили на секретном языке.

Лоусон оглядел комнату. Все были сосредоточены, все размышляли, все — даже Флетчер — жаждали результатов. Он почувствовал всплеск волнения. Расследование крупного дела зависело от совместных действий группы, от того, удастся ли ей превратиться в команду. Кажется, это начало получаться.

В девять часов Лоусон заглянул в комнату подразделения ХОЛМС узнать последние новости. Сотрудники, закончив работу, потихоньку расходились по домам. В здании оставались только дежурные.

— Не возражаете, если я взгляну на план завтрашних действий? — спросил Лоусон.

— Милости прошу. — Сержант Тайрел осмотрелась по сторонам. — У меня есть копии, приготовленные для вас и Макатиера. — Она вручила Лоусону целую пачку компьютерных распечаток — штук тридцать, не меньше. — Надеюсь, к утру у вас появятся новые рабочие руки, потому что завтра, после квартирных опросов, будет такая же картина.

Лоусон взял стопку и заверил ее, что к утру у них будет достаточно сотрудников. Они вышли, Тайрел заперла дверь. Лоусон спустился в кабинет для совещаний и обнаружил там Бартона, который, кутаясь в пальто, сидел один-одинешенек в быстро выстывающем помещении. Бартон въедливо изучал материалы по делу, рассеянно потирая щетину на голове.

— Не знал, что ты работаешь ночами.

Бартон вздрогнул и поднял глаза.

— Иди домой, Фил, — посоветовал Лоусон. — Уложи своего парня спать.

Бартон глянул на часы:

— Слишком поздно, он уже спит.

— Хорошо, подоткни ему одеяло. Поцелуй его на ночь, а главное, поцелуй на ночь Фрэн.

Бартон только улыбнулся.

— Нам еще не раз придется работать по ночам, — предупредил Лоусон. — Это дело — крепкий орешек, нутром чую!

Бартон зевнул и выключил лампу:

— Понимаю, к чему ты клонишь, Стив. Слишком много вариантов. Слишком много людей, имевших мотив убрать ее с пути.

— Ты и мужа включаешь в этот список? — Бартон дольше других общался с Паскалем, и Лоусону было интересно узнать его мнение. Он никак не мог избавиться от чувства неловкости, которое ощутил утром в присутствии Паскаля.

Бартон обдумал вопрос:

— Трудно сказать. Но его страдания кажутся неподдельными.

— Хорошо. Если принять это на веру…

И снова рука Бартона поднялась к голове, скребя щетину.

— Похоже, Паскаль не может решить, восхищается он женой или презирает за то, что она делает. И его и в самом деле жутко бесит, что она взяла дело Касаветтеса. Он убежден: похищение организовал Касаветтес, а провернули его подручные.

— Он может чем-то подкрепить свою версию?

Бартон поднял бровь, и его губы изогнулись в иронической улыбке.

— По-моему, он считает, что это наша работа.

— И в этом он прав, — согласился Лоусон. — Необходимо допросить Касаветтеса, и скорее всего это нам удастся: босс попытается организовать встречу. Но для начала мы должны примириться с операцией «Снежный человек».

Бартон фыркнул:

— А я-то думал, мы на одной стороне.

Вернувшись домой, Лоусон обнаружил Мэри на диване в гостиной. Устроилась она уютно: рядом с ней на журнальном столике стояли бутылка красного вина и два бокала, один из которых был пуст. На коленях пристроен альбом для эскизов.

— Все работаешь? — спросил он, нагибаясь, чтобы поцеловать ее. От Мэри пахло ягодами и теплыми специями.

— Заказ от одной фирмы по уборке. Им нужна оригинальная эмблема, которая символизировала бы честность, дружелюбие, тщательность и прочие старомодные ценности. Словом, сущие пустяки — и не позднее следующей недели, если вас не затруднит.

Лоусон хлопнулся рядом с Мэри на диван, и она выпрямила ноги, положив ступни ему на бедра. Он налил себе вина в пустой бокал и пополнил ее.

— Скачай что-нибудь из компьютера, — предложил он.

— Я тралила нашу базу данных — ничего подходящего.

Лоусон сделал большой глоток вина:

— Так потребуй у них дополнительную плату.

Мэри подняла брови:

— Пока вроде не за что.

Он вздохнул:

— Это нереально — выполнить работу в такие жесткие сроки, а ты никак не можешь упустить этот заказ.

Мэри одарила его одним из своих проницательных взглядов.

— Неудачный день, а? — поинтересовалась она.

— Просто невыносимый. Похищение.

— Та женщина-адвокат?

— Адвокат? — Лоусон резко выпрямился, толкнув ее руку, и она пролила вино на эскиз.

— Проклятие! Осторожнее, Стив! — Мэри вскочила, расплескав вино на пол.

— Как, черт побери все на свете, ты об этом узнала?

— Я смотрю новости, — сердито ответила Мэри, промокая рисунок комком бумажных салфеток.

— Все не так уж и плохо, — примирительно сказал Лоусон, протягивая ей еще несколько салфеток.

Она с мрачным видом выхватила их у него из рук.

— Не так уж и плохо! — воскликнула она. — Все испорчено!

— Послушай, мне очень жаль… Видишь ли, предполагалось, что пресса ничего не знает — О черт! — Лоусон встал и зашагал к двери.

— Ну и куда ты теперь? — воинственно осведомилась Мэри.

Он опустил голову и произнес извиняющимся тоном:

— Надо позвонить боссу.

— Кто мог это сделать, Лоусон?! — Макатиер раскипятился не на шутку. — Кто слил информацию?

Лоусон переложил мобильник от правого уха к левому и свободной рукой открыл дверцу холодильника. Шансы обнаружить какую-нибудь закуску, которую он мог бы съесть на ходу, были очень малы: Мэри считала, что пищу следует готовить и принимать должным образом — или совсем не принимать. Если ему нравится хватать куски, пусть сам их и покупает!

— Команда разрослась, босс, — даже без дополнительных людей, которых вы затребовали сегодня утром. Хотите, я приеду?

Макатиер вздохнул:

— Нет. Пресс-центр уже сделал официальное заявление. А я на завтрашнее утро созвал пресс-конференцию. Попрошу у журналистов помощи. Если они будут на нашей стороне, мы, глядишь, даже получим от них кое-какую полезную информацию.

— Чем прикажете сейчас заняться?

— Пока ничем, отдыхай. Я попросил ночных дежурных обзвонить округу, попросить жителей не отвечать на вопросы, завтра тут и так яблоку негде будет упасть.

— А Паскалю тоже позвонили?

— Его и всех домочадцев предупредили об утечке, но кто сумеет предсказать, на что способны некоторые таблоиды? А вдруг это все же похищение с целью выкупа? Тогда как бы нам не завалить дело, если орды чертовых газетчиков станут атаковать дом Паскаля.

— Завтра на пресс-конференции у вас будет шанс объяснить им, насколько все серьезно.

Макатиер что-то уклончиво проворчал: очевидно, он не очень-то надеялся урезонить журналистов, взывая к их совести и напомнив о моральных обязательствах.