Падает мрак

Глава сорок первая

Незадолго до появления Рейнер Паркс курил травку. Тяжелый сладковатый запах наполнял квартиру домовладельца. Середина дня, а он уже был в изрядном подпитии. Рейнер в упор посмотрела на него, и он виновато усмехнулся:

— Если бы я знал, что вы приедете…

— …Вы бы испекли мне пирог? Или не стали баловаться наркотиками? Ведь это незаконно…

Он поморщился:

— Я что, арестован?

— «Арестован»? — Рейнер покачала головой. Этот парень определенно жил в другом измерении. — Нет, мистер Паркс. Я приехала по поводу Лоры.

С него сразу слетел весь хмель.

— Вы нашли ее?

— Я знаю, что с ней, — сказала Рейнер и замолчала на минуту, тщательно подбирая слова. Но можно было ничего не говорить: по его встревоженному взгляду она поняла, что Тристрам догадался.

— Сердце меня не обмануло, — произнес он после долгого молчания, прикуривая сигарету. Его руки заметно тряслись. Проследив направление ее взгляда, пошутил: — Канцерогенно, антиобщественно, но до скуки легально.

Рейнер проигнорировала потуги на юмор:

— Так вы знали?..

Он глубоко затянулся — табак вспыхивал и трещал, — задержал дыхание и медленно выпустил дым через ноздри:

— Когда она выехала, я подумал, ей нужно время, чтобы прийти в себя, побыть с семьей. Но ее не было слишком долго… У меня появилось дурное предчувствие. — Его глаза наполнились слезами.

— Мне очень жаль… — произнесла Сэл, и это была не дежурная фраза.

— И мне тоже. — Слеза покатилась по его щеке. Паркс, не смущаясь, поднял на нее глаза. — Лора была человеком, рядом с которым всем становилось лучше.

Уходя, Рейнер задала вопрос, ради которого проделала весь этот путь:

— Лора когда-нибудь говорила о тете?

Он озадаченно кивнул:

— Вроде да.

— А вы не знаете, чем эта тетя зарабатывает себе на жизнь?

Он пожал плечами:

— Понятия не имею.

— Черт!

— А что такое? — Он казался искренне обеспокоенным.

— Да ничего, забудьте, — ответила она.

Рейнер вернулась к дому мисс Келсолл, но там было пусто, сыро и зябко в сгущающихся сумерках осеннего дня. Время… У Клары Паскаль его осталось совсем немного…

Сэл возвратилась в участок и в который раз связалась с налоговой службой.

— Мистер Линотт пошел выпить кофе, но я оставлю ему сообщение, чтобы он вам перезвонил, — протараторила секретарша.

Рейнер сжала трубку так, что у нее побелели костяшки пальцев:

— А не пойти ли вам разыскать мистера Линотта, чтобы напомнить ему, что пока он макает в кофе свой улучшающий пищеварение бисквит, женщина умирает от голода и холода. Договорились?

Она набрала в грудь воздуха и шумно выдохнула, прежде чем еще раз продиктовать свой прямой городской и мобильный номера — на всякий случай, вдруг он их потерял, — а заодно и номер факса комнаты для совещаний. После того как Рейнер положила трубку, она несколько минут сидела, уставившись на телефон. Ты совершаешь досадные ошибки, Сэл, сказала она себе. Какого дьявола ты не настояла, чтобы мисс Келсолл ответила на вопрос, где ока работает?

Упоминание о кофе заставило Рейнер вспомнить, что в последний раз она перекусила утром, поэтому Сэл решила с пользой провести время ожидания, спустившись в столовую на первом этаже. Рейнер рассмотрела и отклонила здоровые варианты меню, выбрав полноценный бутерброд с яйцом и ветчиной, который можно будет захватить с собой на тот случай, если мистер Линотт вдруг с ней свяжется.

Она как раз собиралась к нему приступить, когда в зал ворвался Флетчер.

— Сэл! — воскликнул он. — Ты что здесь делаешь? Сачкуешь?

Она мрачно посмотрела на него:

— Это как раз у тебя подозрительно много свободного времени между заданиями, Флетчер.

Он самодовольно ухмыльнулся:

— Это потому что я в рубашке родился — счастливчик.

— Ага. Напомни мне, пожалуйста, сколько дней тебе понадобилось, чтобы понять, что твой маньяк на самом деле местный охотник за собачьим дерьмом?

Флетчер пожал плечами, обидевшись, и отошел к прилавку. Рейнер посмотрела на часы. Еще пять минут, и она еще раз позвонит в налоговую службу. Дейв вернулся с чашкой чая и слойкой с изюмом.

— А ты разве не должен сейчас быть на улице, искать фургон? — спросила Сэл, раздраженная тем, что он так бесцеремонно вторгся в эти несчастные пять минут, которые она с таким трудом выкроила за целый день.

— Каждый имеет право на перерыв, — ответил он.

— Что ж, мой закончен.

Рейнер отодвинула полупустую кружку с кофе и захватила с собой сандвич.

— Куда это ты так спешишь?

Она с трудом поборола искушение сказать ему, чтобы он не лез не свое дело, напомнив себе, что они, как предполагается, единая команда и обмен информацией является частью следственной работы.

— Собираюсь допросить тетю Лоры Келсолл.

Он засмеялся:

— Ты все еще топчешься на месте? Где ты была, Рейнер?

— Ты это о чем?

— Все уже закончено, только не ори. Маньяк арестован. Он как раз подыскивал себе очередную жертву для пятнадцати минут ее незабываемой славы. Камеры, софиты, съемочная площадка… Прямо Стивен Спилберг, разрази меня гром!

— Она жива?

— Последняя — да. Клара — кто знает?

— Когда ее нашли?

Сэл снова опустилась на стул.

— Около полудня. По общим расчетам она пробыла у него несколько дней. Последние полчаса Лоусон провел в переговорах с Макатиером.

— Черт! Хочешь сказать, он похитил двоих за одну неделю?

Рейнер почувствовала себя опустошенной, обессиленной. Клары нет в живых. Если они нашли эту женщину живой, а Клары там не было, она, должно быть, мертва. И теперь не важно, что она выяснила, если Кларе уже не помочь.

— Он — жадный мальчик, наш Алекс, — запил слова чаем Флетчер.

— Кто?!

Рейнер вскочила, чуть не опрокинув стул.

— Только не говори мне, что ты его знаешь, — пробормотал Флетчер с полным ртом.

— А я тебе ни черта и не говорю, я спрашиваю: как его имя?!

Свирепый огонек в ее глазах удержал Флетчера от комментария не порвать штанишки от чрезмерного рвения, и он сказал, проглотив кусок:

— Арестованного мужика зовут Алекс Мартин.

Рейнер бросилась к двери.

— Эй! — позвал Флетчер. — Ты забыла бутерброд!

— Можешь съесть его, — обернулась Сэл. — У меня пропал аппетит.

Постучав в дверь, она не стала дожидаться ответа. Макатиер поднял взгляд, прервав беседу с Лоусоном. Сержант Бартон сидел рядом.

— Это правда? — спросила она.

Серьезное выражение на лице Макатиера сменилось досадой.

— Разве вы не видите, Рейнер, мы разговариваем.

— Сэр, если вы арестовали Алекса Мартина, он тот человек, который предположительно — выслушайте меня! — предположительно изнасиловал Лору Келсолл. Ему удалось увильнуть от ответственности, а она из-за него покончила с собой.

— Лора Келсолл мертва? — переспросил Лоусон. Со времени допроса Мартина у него не было времени проследить за всеми событиями дня.

Рейнер кивнула, не в силах ответить.

— Вы еще не переговорили с сестрой мистера Келсолла? — спросил Макатиер.

— Я собиралась, но какой теперь смысл?

— Если ее брат мертв, пусть она это докажет, в противном случае он — главный подозреваемый в похищении Клары Паскаль.

Рейнер переводила недоуменный взгляд от Лоусона к Макатиеру.

— Я думала, вы обвинили в этом Мартина.

— Нет.

— Сэр, — сказала Рейнер. — Мне очень жаль. Мне сказали… — Ей было не по душе подставлять Флетчера, хотя она и относилась к нему с некоторой долей презрения, поэтому поправилась: — Я подумала… — Она покачала головой. — Я все неправильно поняла. Я сейчас же поеду и переговорю с мисс Келсолл.

Не успела она дойти до двери, как Макатиер вернул ее:

— В шесть экстренное совещание. Не опаздывайте. И хотелось бы к этому времени иметь результаты по мисс Келсолл.

— Сэр!

И она закрыла за собой дверь.

Тут Лоусон, спохватившись, сделал знак Бартону следовать за ней.

— Сэл! — окликнул ее Бартон. — Рейнер обернулась. — Подожди секунду, я поеду с тобой.

— Я и сама справлюсь, сержант, — уверила она, скептически поглядывая на Бартона.

— Знаю. — Фил сбавил темп, чтобы идти с ней в ногу. — Но это наша самая удачная линия расследования на настоящий момент — Господь свидетель, мы пока ни на йоту не продвинулись с фургоном.

— А как же без тебя детектив-инспектор Лоусон? Разве ты ему не понадобишься?

Бартон поднял брови:

— Да что он — жить без меня не может? Если понадоблюсь, позвонит.

— Ладно, поехали, — согласилась она, хотя знала, что выбора у нее нет: Бартон все равно будет ее сопровождать. — Только сначала выясним, есть ли у нас адрес места работы мисс Келсолл.

— Действуй, — сказал Бартон. — Я буду ждать тебя на стоянке через пять минут, мне еще надо сделать один очень важный звонок.

Когда она вернулась в комнату для совещаний, ее уже ждал факс, присланный из налоговой службы. Мисс Келсолл работала в магазине «Все для сада и огорода» по шоссе А41. Отлично, будем надеяться, что мистер Линотт не накатает жалобу начальству на превышение полномочий отдельных представителей полиции. Рейнер и Бартон прибыли к магазину в четыре тридцать, но он уже был закрыт.

— Зимний график, — сказал Бартон. — С десяти до четырех.

По дороге к дому мисс Келсолл — уже в третий раз за день — Рейнер ввела его в курс дела, кратко изложив предысторию.

— Получается, если бы не подружка, ты так до сих пор и блуждала бы в темноте?

Рейнер кивнула головой. Она попыталась выбросить из головы искаженное гневом лицо Уны Шеллиен.

— Она смотрела на меня так, будто я грязная гадина… И знаешь, что было самое тяжелое?

Бартон вопросительно посмотрел на нее.

— Она была права. Я использовала ее. Вместо того чтобы спросить прямо, я позволила ей думать, что расследую дело Мартина. Я чувствовала себя самым мерзким, самым отвратительным чудовищем. — Из ее рта вырвались облачка пара. — И до сих пор себя так чувствую.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду: дети в каждом взрослом видят хорошего человека, но если уж выведут тебя на чистую воду… — И он с шумом втянул в себя воздух. — Но я думаю, она будет рада, когда узнает о его аресте.

— Слабое утешение.

Бартон снова бросил на нее вопросительный взгляд.

— Вот если б мы поймали его раньше, когда ее подруга была жива… — объяснила Рейнер.

Бартон почувствовал острый укол вины. А какой вред способен причинить Касаветтес, воспользовавшись информацией, которую он передал?

Порывы ветра сдували струйки холодного дождя, и они летели почти горизонтально, когда они подъехали к дому мисс Келсолл. Рейнер испытала облегчение, застав ее дома.

Мисс Келсолл сердито посмотрела на Рейнер, смерила Бартона насмешливым взглядом, но впустила их в дом без обычных замечаний, как она сильно занята, и, проведя в гостиную, пригласила садиться. Бартон уселся на стул рядом с мисс Келсолл, подавшись вперед, упершись локтями в колени. Рейнер осталась стоять. Ни один не решался заговорить, и некоторое время все слушали, как ледяной дождь со свистом хлестал в окно, будто кто-то бросал в стекла пригоршни песка.

— Вы лгали мне, — начала Рейнер.

Мисс Келсолл подняла на нее глаза. Сэл отчетливо видела, что мисс Келсолл лихорадочно обдумывает, обвинение в какой лжи ей следует принять, а какие — отрицать.

— Давайте начнем с Лоры.

Лицо мисс Келсолл заметно напряглось, силясь подавить нахлынувшие эмоции. Что ж, по крайней мере, ее скорбь по племяннице была неподдельной.

— Я сказала, что не видела ее долгое время. Это правда.

— Правда и то, что она не появилась на похоронах собственного отца, но вы предпочли умолчать об этом.

— Согласна, я должна была вам сказать, но я не могла… Это было слишком мучительно…

Голос изменил ей, и она закашлялась.

Рейнер почувствовала, что уже начинает жалеть ее. Нет, подумала она, не сейчас.

— Как вы поступили с деньгами? — спросила она.

Мисс Келсолл была потрясена:

— Какими деньгами?

— Ваш брат продал свой дом, бизнес. Вы сказали, что даже преуспел в этом. Получение денег по страховке занимает побольше времени — ведь тело так и не было найдено, — но остальное должно было составить кругленькую сумму. — Рейнер огляделась по сторонам, оглядывая выгоревшие обои на стенах и узор из листьев на стареньком зеленом ковре. — Похоже, вам не помешали бы небольшие улучшения, мисс Келсолл. Скажите, когда здесь в последний раз делали ремонт?

— Ваше какое дело? — злобно огрызнулась мисс Келсолл.

— Очевидно, вы так и не воспользовались деньгами вашего брата. Почему?

Рейнер была рассержена не меньше и намеревалась добиться прямого ответа на свой первый вопрос.

— Может, потому что вы не чувствуете, что это ваши деньги, — великодушно предложил вариант Бартон. И попал в точку. Мисс Келсолл была благодарна сержанту и почувствовала потребность объяснить «доброму полицейскому» ситуацию.

— Это не… Это по-прежнему… не кажется мне правильным — наживаться на смерти моего брата, — с усилием выдавила она.

— О да… Смерть вашего брата, — повторила Рейнер. — Я не помню, говорила ли я вам, сержант, что мисс Келсолл ездила на место катастрофы и почувствовала — просто почувствовала: ее брат погиб.

Мисс Келсолл следила за ней с холодной неприязнью.

— Я надеюсь, что вам никогда не придется пройти через такое, констебль Рейнер.

— Спасибо за надежду, — сказала Рейнер, не скрывая сарказма. — Я вынуждена сообщать людям плохие новости чаще, чем хотелось бы. И знаете, что я заметила? — Бартон собрался было вновь вмешаться, но Сэл метнула в его сторону предостерегающий взгляд. — Родственники никогда не верят — никогда! — пока собственными глазами не увидят тело. Для них смерть близкого человека совершенно нереальна, пока… — Она сделала паузу, уставившись на мисс Келсолл, которая намеренно избегала ее взгляда. — Но не для вас, — закончила она. — Вы просто почувствовали, что он погиб!

Она отвернулась к окну, предоставляя Бартону возможность стать собеседником мисс Келсолл. Шоссе А51 было забито автомобилями, движение замедляла плохая погода, но шум работающих двигателей все равно доносился через щели в рамах.

— Дело в том, что… — начал Бартон, будто заранее извиняясь перед мисс Келсолл, — мы можем обвинить вас в заговоре с целью обмана страховой компании.

Мисс Келсолл посмотрела на него расширенными от тревоги глазами.

— Но я даже не обращалась в страховую компанию! — запротестовала она.

— Разве? — спросил Бартон. — А почему?

Она казалась взволнованной.

— Потому что…

— Потому что он жив.

Рейнер произнесла это, отделяя слово от слова, чтобы быстрее дошел смысл сказанного. Она наблюдала за отражением мисс Келсолл в окне: та явно нервничала и бросала умоляющие взгляды в сторону Бартона.

— Если вы все же требовали деньги, — сказал он, — на которые не имеете права, зная, что он жив, это — заговор. — Фил сделал паузу. — Заговор — очень серьезное обвинение.

— Но я ни с кем не сговаривалась! — воскликнула мисс Келсолл.

Рейнер повернулась лицом к комнате:

— Вы говорили, что ваш брат собирался увезти Лору, чтобы она поправила здоровье в сельской местности.

— Он и собирался!

— Вы говорили мне, что он ни за что не исчез бы с места крушения и не бросил бы свою дочь.

Мисс Келсолл заметно встревожилась:

— Он все продал, чтобы увезти ее! Он так и сделал!

— К моменту крушения поезда Лора уже две недели была мертва, — добралась до главного Рейнер.

Мисс Келсолл тихо заплакала. Бартон перехватил взгляд Рейнер и продолжил:

— Мисс Келсолл, если Клара Паскаль умрет, это будет не просто обвинение в заговоре с целью похищения, это будет заговор с целью убийства.

Марджори, потрясенная, повернулась к нему:

— Но я об этом даже не догадывалась!

— Помогите нам, — убеждал Бартон. — Расскажите нам, что вы знаете.

Она пожала плечами и тяжело вздохнула:

— Сначала я действительно думала, что он погиб. Я не могла поверить, что брат может заставить меня так страдать… И так скоро после смерти Лоры…

Она вытерла слезы. Воспоминания были все еще слишком болезненны для нее.

— Но он с вами связался, — подсказал ей Бартон.

Мисс Келсолл кивнула:

— В конце октября, нет, в начале ноября. Просто появился на пороге.

Она переводила взгляд с Бартона на Рейнер, будто приглашая их разделить ее замешательство.

— Что он хотел?

— Денег. Я закончила продажу дома после… — Марджори нахмурилась, затем собралась и закончила: — После крушения поезда. К тому времени бизнес свой он уже продал, эти деньги были упомянуты в завещании, но продажа дома… Я вела все переговоры и велела адвокату положить эти деньги на мой счет. Но я так и не смогла к ним прикоснуться.

— Значит, вы отдали ему деньги, — еще раз подсказал Бартон.

Она смерила его негодующим взглядом:

— В конце концов, это его деньги!

— Сколько он хотел?

— Пятнадцать тысяч. Наличными. — Она заметила осуждающее выражение лица Бартона и поспешно добавила: — Он не сказал, зачем они ему понадобились!

— А вы не подумали спросить, — ввернула Рейнер.

— Он выглядел так ужасно. — Мисс Келсолл обращалась только к Бартону. — Если он захотел исчезнуть, кто решился бы его в этом обвинить?

— Если бы его единственным желанием было только покинуть эти края… — мягко заметил Бартон. — Где он, вы знаете?

— Нет.

Ее голос был едва слышен.

— Неужели он даже не оставил вам номера телефона?

— Он сказал, что сам со мной свяжется.

— На чем он приехал?

Мисс Келсолл снова нахмурилась, напряженно уставившись на узор из листьев на ковре.

— Вы сказали, что не знали, что он замышляет…

— Не знала! — нетерпеливо перебила мисс Келсолл.

— Я вам верю. Но теперь вы знаете, что ваш брат похитил Клару Паскаль и удерживает женщину против ее воли. И вы можете нам помочь, если захотите.

Ее глаза наполнились слезами.

— Вы не видели, что этот человек сделал с Лорой. Она была такой жизнерадостной девочкой до того, как он…. Это уничтожило Брайана. Наблюдать за тем, как она день за днем угасает, было выше его сил… — Она тяжело сглотнула, а затем продолжила почти шепотом: — Ее нашел Брайан. Она приняла таблетки. Это была жестокая и уродливая смерть. Он не должен был увидеть свою маленькую девочку такой…

— А вы хотите увидеть, как его обвинят в убийстве? — взорвалась Рейнер. — До сих пор суд еще мог бы как-то оправдать его действия, но если Клара умрет…

Мисс Келсолл сжала на груди руки. Ей понадобилось некоторое время, чтобы осознать сказанное, но ни один из копов не решился поторопить ее.

— Фургон, — сказала она наконец. — Он приехал на фургоне.

— На каком фургоне? — спросила Рейнер, почти не дыша.

— Белый «форд-транзит».

Если до сих пор у них оставались какие-то сомнения, теперь они исчезли: Клару Паскаль похитил Брайан Келсолл.

По тишине, которая воцарилась в комнате, когда присутствующие детективы увидели в компании Макатиера и Лоусона незнакомца, было понятно, что он возбудил в них любопытство и заинтересовал. Среднего роста по их стандартам — приблизительно метр семьдесят пять, — но крепкого телосложения, он стоял у доски, спокойный, невозмутимый, ничуть не смущаясь всеобщим вниманием. Его глаза, бледного, ледниково-голубого цвета останавливались то на одном, то на другом полицейском, будто выискивая что-то требующее расследования или разъяснения, и переводил взгляд он только тогда, когда уже решил проблему, извлек нужную информацию.

— Доктор Дэлримпл читает лекции по судебной психологии в колледже Святой Вербурги здесь, в Честере. — Макатиер сделал паузу и взглянул в глаза тем детективам, с которыми начинал расследование. — Я хочу особо подчеркнуть, что он — бывший полицейский.

Несколько человек открыли блокноты и схватились за ручки.

— Шесть лет назад он вышел в отставку в чине детектива-сержанта после двадцати лет службы в полиции. Я попросил его помочь нам сузить круг лиц, подозреваемых в похищении Клары Паскаль, но сейчас у нас есть более интересная информация по этому поводу.

Он кивнул, и Рейнер встала.

— Ну что еще? — воскликнул Флетчер.

— Где ты был, Флетчер? — едва слышно пробормотала Рейнер, находя ребяческое удовольствие в том, чтобы ответить ему его же словами.

Ей не понадобилось много времени, чтобы объяснить ситуацию.

— Его сестра полагает, что он похитил Клару с намерением напугать ее и заставить семью пережить то, что пережил он сам. Она не верит, что брат действительно намеревается причинить ей боль.

Макатиер заметил, что Дэлримпл сдвинул брови:

— Доктор?

Психолог объяснил:

— Клара Паскаль пробыла у него уже достаточно долгое время. Нам известно, что она великолепно умеет убеждать, поэтому, вполне возможно, уже установила с ним контакт. Брайан Келсолл почти наверняка знает, что Алекс Мартин арестован.

— Но в таком случае разве не было бы логично отпустить ее? — рискнула вмешаться Янг.

Дэлримпл покачал головой:

— Как известно, с момента освобождения из зала суда Мартин убил одну женщину, другая находится в больнице после нескольких дней заточения и издевательств в собственном доме. Келсолл вполне может обвинить в этом Клару.

— И его сестре, конечно, неизвестно, где он? — перебил Флетчер.

— Он не оставил ей ни адреса, ни телефона, — ответила Рейнер.

— И ты ей поверила, да?

— Да, Флетч, как ни странно. — Сэл твердо посмотрела ему в глаза, выдержав насмешливый взгляд. — Марджори подтвердила, что брат приехал на белом фургоне «форд-транзит». Без номеров, — поспешно добавила она, чтобы не возбуждать ненужные надежды.

— Мы установили наблюдение за мисс Келсолл, — вмешался Лоусон. — Если он придет, чтобы увидеться с ней, его обязательно отправятся сопровождать.

Макатиер заметил сидевшего у стены Торпа и спросил:

— Есть сведения от твоего информатора, Торп?

— Он в больнице, шеф.

— Почему я только теперь об этом узнаю? — возмутился Макатиер.

Бартон повернулся и растерянно уставился на Торпа. Тот объяснил:

— Я сам об этом услышал, когда приехал в участок. Мне позвонила его подружка. Несколько часов назад к ним в квартиру вломились трое…

— Он сильно пострадал?

— Похоже на то, если в больницу отвезли.

— Поезжай и поговори с ним сразу после совещания. Если он запомнил номера машин, немедленно сообщи.

Торп поднял брови:

— Это вряд ли, шеф.

Лоусон подумал, что Торп, по всей вероятности, прав, но все равно сказал:

— Сделай все, что можешь, Крис.

Макатиер оглядел участников совещания:

— Ну что ж, мы знаем цвет, марку и модель фургона. У нас есть удостоверение личности главного подозреваемого. Следующее: Келсолл должен Клару где-то прятать. Он осматривал дома в окрестностях Тарвина незадолго до самоубийства дочери, денег у него достаточно, чтобы заплатить за аренду. С завтрашнего дня все усилия направляем на работу с агентами по недвижимости. Фотографии мистера Келсолла вы получите вместе с новыми заданиями.

— Вот уж повезло, так повезло, — пробормотал Флетчер, забирая на выходе копию фотографии Брайана Келсолла.

Рейнер смерила его насмешливым взглядом:

— Знаешь, чем больше я работаю, тем больше мне везет. Ничего не валится просто так с неба, Флетчер. Мне пришлось потрудиться. А если учесть, что мы не знаем, где находится подозреваемый и жива ли Клара, рано почивать на лаврах.

— Я собираюсь проведать Мартина. Кто со мной?

Лоусон ликовал. Поскольку Мартин теперь исключается из круга подозреваемых, шансы Клары на выживание заметно повышались.

Бартон взял со стола блокнот и сунул в карман пиджака. Касаветтес все же упрятал человека в больницу! До недавнего времени Фил считал, что достаточно привык к зрелищу насилия: он уже давно работал в полиции, не раз бывал в опасных ситуациях и достойно выходил из них, но теперь под угрозой были его жена и сын, и он не догадывался, как действовать, был испуган больше, чем когда-либо в жизни. Если Фрэн узнает, сможет ли она когда-нибудь простить его, понять, что он так поступил, чтобы защитить ее и Тимми?

— Знаете что? — продолжал Лоусон, обрадованный последними новостями. — Мне кажется, у Мартина клаустрофобия. Я с удовольствием отправлю этого больного ублюдка назад, в камеру. — Он усмехнулся. — Почем знать, может, я тоже садист?

Бартон посмотрел на часы:

— Мне еще надо позвонить кое-куда, босс.

Лоусон пожал плечами:

— Поступай как знаешь. Встретимся позже.

Алекс Мартин мгновенно ощутил изменение в распределении сил.

Лоусон казался спокойным, даже довольным, это раздражало Мартина. Он нервно облизывал губы. Довольно долго инспектор молчал, скрестив руки и прислонясь к дверному косяку. Его расслабленная поза смущала Алекса.

— Что вас так заинтересовало?

Мартин знал, что, нарушая тишину первым, он ставит Лоусона в выигрышное положение, но больше не мог видеть инспектора, уставившегося на него с невыносимо самодовольным выражением на лице.

— Рассматриваю человека, который через минуту-другую отправится в тесную камеру.

— Нет!

Лоусон улыбнулся, в уголках глаз появились едва заметные морщинки.

— Уведите его, — приказал он.

— В таком случае я отказываюсь говорить с вами! — вскрикнул Мартин.

— Я буду только рад.

— Я серьезно!

Инспектор, продолжая улыбаться, оттолкнулся от дверного косяка:

— Я тоже. Мы больше не нуждаемся в твоей помощи. У нас и без того достаточно доказательств твоей вины: показания мисс Хаттон, видеопленки. Тебе больше не придется произнести ни единого слова. Никогда.