Падает мрак

Глава двадцать седьмая

Кабинет постепенно заполнялся народом: полицейские собирались на вечернее совещание. День выдался довольно теплым и солнечным, и, хотя команда была разочарована отсутствием видимых успехов в расследовании, после мрачной дождливой погоды предыдущих двух дней настрой у всех был довольно оптимистичным.

Янг держалась поближе к Рейнер, рассчитывая на защиту. Сэл о чем-то спорила с сержантом Тайрел — обе говорили тихо, но явно горячились.

— Я все-таки доведу дело до конца, — сказала Рейнер.

— Это бесполезно, Сэл, — возразила Доун. — Ты впустую теряешь время.

— Возможно, но это — мое время.

— Нет, Сэл… — Тайрел оглянулась, осознав, что повысила голос. — Ты не права, — продолжала она более спокойно. — Это рабочее время.

— Но я выполнила все порученные мне задания, отчеты подготовлены, — настаивала Рейнер.

— Уверена? — Тайрел выдала ей один из своих стальных взглядов.

Рейнер спохватилась: она что-то упустила, забыла сделать, но сейчас не могла вспомнить, что именно, и на секунду прикрыла глаза:

— Сдаюсь. Напомни.

— Ты не связалась с офицером, который выполняет твое поручение, — сказала Тайрел.

— Черт! Позвоню сразу после совещания.

— Ты должна была это сделать еще вчера.

— Вчера я весь день проводила опросы.

Тайрел подняла одну бровь:

— Опросы?

Моталась по всему городу в поисках Лоры Келсолл, — правдиво ответила про себя Рейнер и отвела глаза:

— Все поняла. Я обязательно с ним свяжусь. Но я должна найти Лору, сержант.

Тайрел заколебалась, и Рейнер этим воспользовалась:

— Я уверена, что разыщу ее.

Тайрел раздумывала некоторое время и согласилась:

— Хорошо, продолжай. Но тебя никто не освобождает от каждодневных обязанностей, я жду от тебя отчеты, даже если нет никаких результатов. И не рассчитывай, что сможешь заниматься поисками в рабочее время.

Рейнер напряженно улыбнулась и повернулась к Янг:

— Ну как? Справляешься? Тебя ведь снова назначили в группу наблюдения за Паскалем, верно?

Янг покраснела, смутившись, оттого что Рейнер могла подумать, будто она специально подслушивала ее разговор с Тайрел. Прежде чем ответить, Янг со страхом взглянула через комнату на Флетчера:

— Да, все нормально. — И подумала: как Рейнер может оставаться такой спокойной после выговора сержанта?

— Преследовать подозреваемого повеселей, когда светит солнышко, — улыбнулась Рейнер.

Флетчер усмехнулся:

— Ну, по мне, так у дождя тоже есть свои преимущества. Мокрая ткань так красиво все обтягивает… Верно, Малыш?

— Смени пластинку, Флетчер, — предупредила Рейнер.

— Что, Сэл, сердишься, что никто не любуется твоей мокрой блузкой?

— Ты, Флетчер, мелкий пакостник, — скривилась от отвращения Рейнер.

В это время в кабинет вошел Торп — как раз вовремя, чтобы услышать, как Тайрел спросила:

— Ну что, нашел человека с «Дейли мейл», а, Флетч?

Торп захохотал:

— В семь часов утра в пятницу наш Флетч заблевал тут все своим завтраком.

— Карри было несвежее, — буркнул Флетчер, впиваясь в него испепеляющим взглядом.

Торп был настроен скептически:

— В смысле протрезветь не успел с четверга? Ну тогда ты точно только к понедельнику успеешь.

— А вот тут-то ты и ошибаешься, умная задница, — прошипел Флетчер, не в силах сдержать себя.

Торп широко раскинул руки:

— Так ты его все-таки нашел?

— Он — человек привычки. Покупает свою утреннюю газету каждый божий день, включая уик-энды.

— И?

Флетчер пожал плечами:

— Найти его было проще простого.

— Ну, старик, ты-то нас убеждал, что преследуешь извращенца, который фотографирует местных домохозяек почти что без ничего, — засмеялся Торп.

— А до меня дошел слух, что он едва не арестовал ублюдка, который схватил Клару, — сказала Рейнер, выразительно щелкнув пальцами.

Сержанта Тайрел тоже забавляло замешательство Флетчера. Она с усмешкой поглядывала на него, он ответил ей свирепым взглядом.

— Все изложено в моем рапорте, — неохотно выдавил он.

Рейнер хищно улыбнулась, а Торп покачал головой с деланым упреком:

— Ну что вы на него накинулись?.. Ведь мы же команда, верно, Флетч?

— А как же! — подтвердила Рейнер, чувствуя в воздухе запах крови. — Кхе-кхе.

Тайрел поискала на столе у Флетчера и взяла конверт с фотографиями. Флетчер попытался выхватить у нее конверт, но не успел.

— Нет, ты только взгляни на это! — Сержант бросила фотографии Торпу.

Торп перебрал фотографии с выражением брезгливости на лице.

— Что это за муть? — потребовал он ответа.

— Дело вот в чем, — начала Тайрел, по всей видимости, наслаждаясь всеобщим вниманием. — В то время как наш Флетчер думал, что выслеживает извращенца, он ходил по пятам за человеком с нездоровой навязчивой идеей в отношении собачьего дерьма.

Послышался смех. До совещания оставалось пять минут, и кабинет был битком набит полицейскими.

— …Наш фотограф — любитель ранних прогулок, что в это время года означает: моцион он совершал в темноте. Как-то раз, не заметив, наступил на кучку, поскользнулся, принес на ботинках в дом, отчего на почве ненависти к собачкам, откровенно говоря, немного сбрендил. — Тайрел выразительно покрутила пальцем у виска.

Торп похлопал друга по спине:

— Бедный старый Флетч! Думал, удастся откопать мягкое порно, а что получил в итоге?

Раздался смех, кто-то выкрикнул:

— Мягкое дерьмо!

— Ладно, ладно, — успокоила коллег Рейнер. — Справедливости ради надо заметить, что на хозяев собак, которые не убирают за своими питомцами, налагается штраф до тысячи фунтов. Проблема в том, — не сдержалась она, взглянув на Флетчера, — как ты собираешься доказывать, что запечатленные на фотографии испражнения принадлежат определенной собаке?

— Спасибо за заботу, — огрызнулся Флетчер. — Как-нибудь справлюсь.

Но постоянные издевки Флетчера по-прежнему не давали ей покоя, и Рейнер не позволила ему так легко сорваться с крючка. Она взяла у Торпа часть фотографий.

— Отличные вещественные доказательства, — сказала она со всей серьезностью, — но очень уж воняют.

Новые взрывы смеха.

— Ха-ха — потроха, — передразнил Флетчер.

Рейнер выставила на всеобщее обозрение снимок миленького шотландского терьера:

— Вот, например. Нет… — Она покачала головой. — На секунду бы позже. Он уже готов, собрался, но еще не нарушил закон. — Показала следующий снимок. — Это может принадлежать любому животному. А это… — поднесла Сэл снимок к глазам.

Тут ее толкнули в спину, предупреждая о появлении начальства, и она бросила фотографии на стол Флетчеру. Доун дала ему торжественное обещание зарегистрировать их.

— А под каким грифом будешь оформлять? — понизив голос, спросила у сержанта Рейнер.

В то время как Макатиер и Лоусон устраивались в дальнем конце комнаты, несколько человек высказывали свои предложения.

— «ДС» — дерьмо собачье…

— Нет, не надо усложнять, просто «Д» — дерьмо.

— Коллеги, — сказал один из детективов. — Мы же профессионалы, зарегистрируем под «Ф» — фекалии.

— Отлично подходит, — отозвалась Рейнер. — «ф» — флетчер и фекалии — неплохое сочетание.

Раздались последние смешки, Макатиер призвал аудиторию к порядку коротким «Спасибо всем», и в комнате были восстановлены тишина и порядок.

— Нам удалось отследить «лексус», который видели в среду возле школы Пиппы. — И Макатиер специально для тех, кто влился в команду позже, добавил: — Фургон, в котором увозили Клару, столкнулся с этим автомобилем, но владелец к нам не обратился.

— Машину все-таки поставили на ремонт. — Лоусон посмотрел на Бартона. — Она зарегистрирована на Майкла Касаветтеса. Брата Рэя Касаветтеса.

— Брата необходимо допросить сегодня же, — сказал Макатиер.

Старший офицер ночной смены отозвался:

— Есть, сэр.

Бартону от этой новости вроде немного полегчало. Прошлой ночью Фрэн отказалась слушать его оправдания. Уложив, наконец, Тимми — время было за полночь — и осмотрев намокший ковер, она раскритиковала его неуклюжие попытки навести порядок, а затем, вооружившись полотенцами, принялась за работу. Бартон молча следил за уборкой и в конце концов отправился спать.

Весь день он провел как на иголках, зная, что люди Касаветтеса будут, вероятно, наблюдать за Фрэн. В восемь тридцать, после окончания совещания, отчаявшись побороть все усиливающееся беспокойство, он позвонил домой, чтобы спросить, все ли в порядке. Тон Фрэн был холодным, но уже не таким сердитым, и он рискнул поинтересоваться, не видела ли она кого-нибудь сегодня днем.

— Мама заезжала нас проведать, а что?

Он устало провел рукой по лбу:

— Я просто волнуюсь, что ты там совсем одна.

— Прежде это тебя не волновало, — резко заметила она.

Бартон вздохнул, но прежде, чем он успел что-то сказать, Фрэн добавила:

— Прости меня, Фил. Это все потому, что ты испортил этот чертов ковер, ночью я спала всего три часа, а Томми целый день куксился. — Судя по ее голосу, она смертельно устала.

— Я понимаю, — сказал Бартон. — Вот подожди… Когда мы закончим расследование…

— Не давай обещаний, которых не можешь сдержать, — перебила она.

Он промолчал: не хотел затевать ссору. Фрэн, должно быть, уловила обиду в его молчании, потому что произнесла более мягко:

— Пока. Скоро увидимся.

Бартон достал отчет, над которым работал, и начал писать.

— Завтра работаем вместе, — подошел к нему Лоусон.

Рука Бартона дернулась, изобразив птичку в конце слова и едва не порвав бумагу.

— Где? — спросил он, стараясь сохранить нейтральный тон и заранее страшась ответа.

— Едем в тюрьму Брек-Мур. Посмотрим, как Рэй Касаветтес объяснит тот факт, что его брат шпионил за Кларой Паскаль.

— Но почему я?

— Собирался всей семьей пойти завтра в церковь, да, Фил?

Мужчины обменялись пристальными взглядами, Бартон первым отвел глаза.

— Я думал, с этим разберутся ребята из ночной смены, — попытался оправдаться он.

— Они должны допросить Майкла, — поправил Лоусон. — Что касается Рэя, он мой.

— Да я и не претендую…

Когда Бартон поднял глаза, Лоусон все еще оценивающе смотрел на него.

Бартон поспешно улыбнулся:

— Да ладно, босс… Он все равно ничего нам не скажет. Какой смысл нам двоим тратить целое утро впустую?

— Ты его знаешь, — сказал Лоусон. Если он и заметил болезненную судорогу, на миг исказившую лицо Бартона, то ничем не выдал себя. — И к тому же знаешь о моих прошлых… отношениях с ним, — добавил он. — А я не хочу ничего объяснять тем, кому не доверяю, Фил.

— Я просто не уверен, что…

— Что?

Что он мог сказать? Я не уверен, что могу встретиться с Касаветтесом лицом к лицу, не схватив его при этом за горло? Я обозвал Портера трусом, но на его глазах умер человек, и Касаветтес фактически распял Портера, так что у бывшего полицейского были намного более веские оправдания для трусости, чем у Бартона. Несколько смазанных фотографий жены и ребенка бледнели в сравнении с тем, что Касаветтес сделал с Портером.

Бартон сгорбился:

— Ничего, босс… В котором часу за тобой заехать?

— Поедем после утреннего совещания. — Лоусон кивнул на отчет. — Ты еще долго?

— Нет, а что? — моментально насторожился Фил.

— Хотел предложить пропустить по пинте пива, вот и все.

Бартон посмотрел на часы:

— Послушай, босс…

— Понимаю, — сказал Лоусон. — Ты хочешь поскорее вернуться домой. — Он сжал плечо Бартону. — Передай Фрэн мои наилучшие пожелания.