Падающий

1.

С крыши меня столкнули легко. Сам виноват. Не фиг вставать у самого края и под дождём любоваться… Было бы, кстати, чем ещё любоваться. Этот дом-квартал, обычный для нынешних времён, не слишком чтобы высился. И окружающие дома-кварталы мегаполиса предлагали взгляду один и тот же унылый урбанистический пейзаж: стены, окна, улицы, двери, фигурки людей, дороги, машины - сказать правду, всё под серой сеткой дождя. Может, оттого и унылый.

Рубаха намокла быстро. Я успел прочувствовать влажный холод и мгновение тепла, когда к лопаткам прижалась чья-то ладонь. Сильный толчок. Я даже задохнулся. Сбитый с ног, я даже задохнулся И - кувырком вниз. Помню, мелькнуло ещё впечатление, что ударили именно так, чтобы падал кувыркаясь в воздухе. И - всё…

Кой чёрт попёрся я на эту вечеринку в пентхаузе, где, кроме пары довольно далёких знакомцев (и знакомство-то шапочное!), никого не знал?

Рассекая воздух, плотный от дождя, я думал только об одном: не успел допить неплохого вина. И, как последний же дурак, сжимал в руке бокал с тем самым вином. Я пролетел, наверное, этажей двенадцать, прежде чем швырнул его. Смутно рассчитывал разбить чьё-нибудь окно? Скорее всего, не получилось, но меня это уже не интересовало.

Здорово мутило. Мыслей - никаких. Даже о падении. Я скучный человек. А в последнее время настолько надоел самому себе, что… Ага, вот теперь и мелькнула здравая мысль: наконец-то… Закончится всё…

Сверху, вслед падению, летел крик перепуганных людей. Но за мной не поспевал.

Внезапно я резко сконцентрировался - и мягко, лапами огромной плюшевой игрушки упал на одну из дорог, серпантином обвивающей дом-квартал. Шарахнулись в стороны две машины. Одна застряла в металлических перилах ограждения. Другая - влетела в магазинную витрину.

Удар правым коленом я смягчил, приняв упор на врезавшиеся в асфальт пальцы и на носок левой согнутой ноги. Странно, что пальцы не вдребезги. Да и сам тоже. Но всё равно больно… Ненадолго. Все ощущения вытеснила резкая мысль: "Ты хищник!"

Долго воспринимать безумную мысль не пришлось. Какое-то внутреннее предупреждение заставило меня отпрянуть. Свистнул прорванный воздух - и в асфальт воткнулся предмет, несколько неожиданный… Он дрожал между моими ладонями, а я смотрел и тоже начинал дрожать - не от дождя, не от холода, не от страха… Это-то ладно. Меч-то. Я медленно соображал, что знаю, как его взять. Как им взмахнуть - и что ощутить при этом… Что ощутить… Меня снова начало мутить… Я смотрел на застывшее оружие, и меня теперь трясло так, как его до этого.

Под крики подбегавших жильцов этого этажа я медленно поднялся, всё ещё упираясь пальцами в асфальт, внезапно чувствуя все мышцы и их состояние. Я видел: так поднимается, вытягиваясь, большая кошка. И мне нравились ощущения растягиваемых в движении мускулов.

Я встал. Протянул руку к мечу. Пальцы мягко, оглаживая, обволокли мокрую рукоять. Меч словно рос из асфальта - рукоятью мне чуть выше пояса. Чуть покачав оружие, я вынул - не выдернул - его из дорожного покрытия. Не спуская с клинка глаз, вытянул руку… Дождь усилился… Теперь я понимал, почему богатые молодчики с верхних уровней носят мечи. Упоительное ощущение…

Плевать, что выгляжу психом в глазах тех, кто уже подбежал с нервным воплем и теперь пятится от меня подальше. Я держал оружие остриём вперёд и шалел от его веса и холода. Голова опустела. Я только видел немо кричащих на меня: "Псих!" И дорогу, серую, узкую и далеко исчезающую в сером дожде. Пейзаж мне теперь нравился…

Я шагнул по пустой дороге. Смешные далёкие голоса усилились, а потом пропали за дождевой завесой. Что мне до них? Мне, всё ещё переживающему смертельное падение, закончившееся упругим прыжком в странный серый мир, где только я и меч…

Пошёл, а потом побежал. Я бежал в дождь, а дождь бежал со мной и за мной. Мимо мелькали смутные тени - потом мне сказали, я вбежал в плотный поток машин. Машин не видел. И ни с одной не столкнулся. Как не успевали воспринять неожиданно выбегающего из ливня человека и водители…

Сейчас я держал меч уже остриём вверх и чуть вперёд. Восторг от обладания оружием, странным, непрактичным в наш век огнестрельного и лучевого, переполнял меня. И я помню только этот бег с поднятым к невидимому небу мечом…

… Меня зовут Вадим. Внешность у меня незапоминающаяся: ну что, тёмно-серые глаза, нос прямой, улыбка какая-то заискивающая, немного скуласт; неопределённо-тёмные волосы всё торчат, как у карикатурного неудачника или "ботаника"; сутуловат, немного грузен, отчего женщины из соседнего отдела дразнят меня плюшевым медведем. Я выгляжу скучным, незаметным клерком, каковым и являюсь. Сколько помню, мне всегда скучно. И сам себе я тоже скучен. Слава Богу, есть определённый распорядок жизни. Сначала тобой руководят родители наряду с детским садом и школой, потом университет берёт под крылышко. И, наконец, работа даёт ритм остальной жизни взрослого человека. Я не пессимист. Я просто человек такой. Мне самому всегда лень что-то сделать первым.

Я не стремлюсь к повышению на работе. Но штатный психолог внушил боссу, что не стоит выгонять человека, если он выполняет свою долю работы и не более того. Выяснилось, что я обладаю чем-то вроде утихомиривающего влияния. Пока я в отделе, среди сотрудников мир и покой. Достаточно просто присутствия. А поскольку я работаю в отделе маркетинга крупной корпорации, где собрались сплошь целеустремлённые лидеры, пытающиеся то и дело втихомолку перетащить чужие крупные заказы в свой портфель, мир немаловажен. С моим появлением скандалы, с нередким мордобоем, почти затихли. Почти - это потому, что я не весь день бываю на работе. Сам я не очень стремлюсь обогатиться. У меня есть долгосрочные договоры с тремя фирмами, обеспечивающими процентами от своих прибылей мою квартплату и мои скромные потребности. Этого мне достаточно.

Живу я в середине среднего уровня города - идеально для средней личности. На нижний не спускаюсь: там, по полицейским сводкам, не всегда благополучно. На верхнем уровне - работаю в деловом квартале. Развлечения мои тоже скромны. Строго два раза в неделю приходит ко мне сослуживица. К её приходу я стараюсь хоть чуть оживить квартирку: покупаю цветы или какую-нибудь мягкую игрушку. Она обожает игрушки, но оставляет их у меня же: имея собственную квартиру, чаще живёт у постоянного любовника, а ко мне приходит только отдыхать - по её выражению. Уходит она довольная и встречей, и спокойным, не слишком страстным сексом - то есть именно тем, в чём нуждается, как она говорит. А я убираю разбросанные игрушки, протираю стол, мою посуду и сажусь перед компьютером или со старомодной книгой в руках у торшера. Мне нравятся детективы. Они заполняют некую пустоту в моей жизни. Видеокниг не люблю. Мне надо обязательно держать в руках именно книгу, чтобы ощутить какое-то приятное волнение… Я, наверное, и сам старомоден… Мечтатель. Люблю себя представлять на месте выдающихся личностей или приближённых к ним. Люблю придумывать истории о них и о себе. С ними.

А ещё мне снятся странные сны. Но в подробностях помню только один. Один и тот же с момента взросления. Скучный сон привиделся в первую же ночь после дня рождения - мне исполнился двадцать один год. Мне уже чуть за тридцать, а сон безо всяких вариаций снится почти каждую ночь. Иногда я помню, что он приснился, иногда - нет. И не думаю о нём до тех пор, пока он снова, приснившись, не напомнит о себе.

Во сне я вижу тёмное, сумеречное помещение. Оно тесное. Потолка не видно. Один и тот же угол, в который забился человек, которого я никак за эти годы не разгляжу. И всё. Этот тип ни разу не шевельнулся, с тех пор как я его вижу. Он сидит, обняв колени и склонив к ним голову. Кажется, волосы у него тёмные. Ладони крепко сцеплены, пальцы длинные и худые. Я уже сравнивал. Не мои. У меня пальцы обыкновенные, не слишком длинные и не слишком худые. Я же говорил - я обыкновенный. У меня есть небольшая фантазия, что он сидит в темнице, но, возможно, я просто начитался детективов. Я пробовал продолжить историю узника, представляя, что он невинно осуждённый. Например, он мой друг. И однажды я врываюсь в камеру и освобождаю его…

Штатный психолог Ирвинг, в первой же беседе по приёме на работу узнав об этом сне, выписал антидепрессант. Но странно. У меня пошли такие жуткие головные боли, что от таблеток пришлось отказаться. Ирвингу наврал, что принимаю и что сны пропали. Ну его. Беспокойство только одно с этими лекарствами. А сон… Снится и снится. Не мешает же.

… Смутно помню, что домой я ворвался, не просто потрясая мечом, а в каком-то диком упоительном танце. Да и по дороге домой я танцевал под дождём что-то потрясающее, подпрыгивая в странно взмывающей радости и твёрдо зная, что в нужный час взлечу. Вбрасывал меч в воздух, всё ещё держа его в руках, - и меч своим весом словно слегка вздёргивал меня в мокрое небо, которое мне уже хотелось называть "небеса". Кажется, я смеялся - мокрый псих со старинным оружием в руках. Нет, правда, я балдел - и такое состояние ощущал впервые. Нет, я видел, конечно, как на корпоративных вечеринках балдеют обкосяченные сотрудники. И стороной сознавал, что моим наркотиком стал меч в руках. Настоящее оружие в хлипких интеллигентских ручонках… Странно, что тогда же почему-то не мелькнула мысль, что теперь я, как молодчики с верхних уровней, могу себе позволить себе посещать бойцовские клубы…

А ночью (ещё боялся, уснуть не смогу) мой тип из сна разлепил стиснутые руки и, вытянув одну вверх, схватился за брус, в котором я даже во сне узнал толстенный прут тюремной решётки. И - встал. Худущий. Лица не видно. Волосы длинные - отросшие, наверное; драные - по первому впечатлению. Одежда висит чуть не на костях… Он постоял немного. Взялся уже двумя руками за прутья и тихонько покачал. Ничего, конечно, не произошло. Тогда он попробовал потрясти. И вдруг затряс изо всех сил. С такой силой и отчаянием, что, казалось, и решётка затряслась. Но не поддалась. Он замер. Но больше не садился. Так и стоял до конца моего сна.

Проснулся я от боли в спине. Спал напряжённо. Сбросил во сне одеяло и, видимо, простыл. Такого со мной никогда не бывало. Глянул на часы и забыл вздохнуть: до моего пробуждения полтора часа! Да что же это такое! Обычно я просыпался за пять минут до звонка!.. И сна ни в одном глазу!

Дурацкий сон… Я сел на кровати и вздохнул. Ладно. С работы уйду пораньше, всё равно надо съездить к одному из заказчиков: он хотел изменить рекламный материал в одном из журналов. После визита к нему и высплюсь, проверять всё равно никто не будет. Глянув на край кушетки, я вдруг улыбнулся. Приподнять матрац, под которым прячется ящик для белья? Там, в покрывалах, я оставил меч. Бельё в прачечную отдавал посыльному я сам. Женщина, приходившая ко мне убираться, добропорядочна, чтобы рыскать по чужому дому в поисках горяченького или ещё там чего…

Встав, я некоторое время смотрел на постель. Но убирать одеяло и подушки не хотелось. А вместе с ними поднимать матрац - лень.

Я дёрнул плечом, вспомнил, что спина болит, и пошёл на кухню приготовить не привычный растворимый кофе, а сварить настоящий. Пока время-то есть. Заодно ибупрофен проглочу - всё и пройдёт.

Потом, за хлопотами, об оружии я забыл напрочь.

Вспомнил только в межуровневом метро, которое мчало меня на работу. Вспомнил - и так улыбнулся, что мне неожиданно улыбнулась прелестная женщина, сидевшая напротив. Я удивился и только решился задать ей пустой вопрос, давно придуманный (точнее, стащенный из обучающих телепрограмм и шоу для знакомства) именно для таких случаев, как объявили мою остановку. Я только и успел улыбнуться ей - именно ей! - и вышел из вагона. И тут же, озаботившись предстоящей встречей, забыл о маленьком происшествии. Правда, когда дошёл до офиса, обнаружил, что снова улыбаюсь. Разъярённый, летящий навстречу с гневными воплями босс чуть не споткнулся о мою улыбку и принялся заикаться, явно пытаясь придраться хоть к чему-то. Слегка удивлённый, я вспомнил, про своё утихомиривающее влияние, по словам штатного психолога, состроил физиономию наивного дурачка и с завистью сказал:

- Босс, у вас новая причёска? Здорово! Везёт вам на парикмахеров.

И пошёл дальше, поскольку в ответ ничего не услышал. В смысле, чего-то членораздельного. Только какое-то заикание и мычание… Потом я его как-то больше не слышал сегодня. Да и в отделе, пригнувшиеся в ожидании разноса, сотрудники постепенно выпрямились. Работали спокойно, что несколько непривычно. Коллеги то и дело замолкали, прислушиваясь к звукам из коридора, а затем недоумённо переглядывались, но работали как черти! После обеда расслабились. А потом я ушёл и не знаю, как там чего…

С клиентом дела закончили быстро. Обычно он долго и упорно отстаивал свою точку зрения, после чего я утрясал дела с журналом. Но сегодня он как будто жалел, что договорился со мной о встрече. Наверное, жена позвонила с претензией или любовница… По нашему боссу такое знакомо.

И опять слишком много времени освободилось. Домой? Неинтересно. Серены сегодня не будет. Она должна прийти завтра. А любимый детективный сериал начнётся только через часа полтора. И что прикажете делать до него? Может, погулять в сквере?.. Судя по тучам, собирается дождь. Вчера я сглупил, бегая под дождём, а сегодня спина болит. Впрочем, уже не болит. Но гулять, при воспоминании о спине, уже не хотелось. Дойти до дому пешком? Всего полчаса, зато дома буду как обычно! Ну, пусть чуть-чуть раньше, но уже не считается! Зато распорядок дня соблюдён.

Облегчённо вздохнув, я направился к лестницам. Оказывается, это приятно - ходить не на короткие расстояния, а подольше. Может, каждый день так?..

Возле одного из магазинов я вспомнил, что давно хотел купить новую рубашку, и похвалил себя за предусмотрительность: погулять теперь ещё и с целью можно. Зашёл в бутик и побрёл вдоль вешалок с рубахами. Подскочила симпатичная девица, спросила, что именно нужно. Я описал проблему, и меня быстро нагрузили нужными размерами. В примерочной возникла ещё одна проблема. Размеры оказались слишком большими. Попросил девицу ещё раз посмотреть, тот ли размер она дала. Она показала ценник с данными. Пришлось попросить размер поменьше.

Примерив, велел завернуть три рубашки. Пока упаковывали, оделся - и замер перед зеркалом: идеально пригнанный ранее, теперь костюм на мне слегка провис… Странно. Я и раньше толстяком не назывался, но…

Решив ни на что не обращать внимания, я забрал покупки и вышел. Вслед за мной вышли два человека невыразительной, как у меня, наружности. Кажется, они наблюдали за мной, когда я пытался разобраться с размерами. Вышли и вышли. Какое мне дело до них? Созвонившись с семейным врачом, я узнал, что он может меня принять.

У врача только время потерял. Ничего. Даже завалящей болячки типа гастрита. Возвращаясь домой, я вдруг подумал, что похудел со вчерашнего дня. А что вчера было? Ах, да, пробежался. Ха, так легко сбросить вес и не заметить? Попробовать, что ли, в зал походить для тренировок? Неплохо иметь подтянутый торс… Придётся менять налаженный быт, отводя время для походов в зал. Э-э… Не хочется как-то.

Хм, эти двое опять здесь. Живут, наверное, неподалёку. Помахал им, да так и остался с поднятой рукой: сбежали!.. Психи…

… Всю ночь одно и то же: человек в темнице стоит у прутьев решётки и вдруг начинает их трясти, а потом в изнеможении, не отрываясь от прутьев, съезжает, садится на землю, и вся поза выражает отчаяние. Снова стоит, снова начинает трясти… Эх, бедняга… Лучше б сидел как обычно, обняв колени. Спокойней бы жил.