Падающий

39.

Ближе к дверце Гарм безо всяких предупреждений прыгнул вниз, на рельсы. Я, скорее, по инерции прыгнул за ним. Нога поехала по узкой железке. Я чуть не грохнулся. Развернувшись по невольному движению, благополучно сел задом на тот же рельс, охнув от боли. И затих: Гарм, пригнувшись, полз к дверце. В чём дело? Почему пригнувшись?

Его оглядка наверх подсказала встать и осторожно выглянуть, как из окопа.

Чё-о… Ммма-ма…

Я ожидал, что из дыры вылезет чудище типа взорванного динозавра, но никак не… На краю дыры стояла, не совсем уверенно на длинных лапах, самая кошмарная морда, которая могла бы привидеться лишь в больных снах. Она затмевала собой собственное тельце, ежели таковое у неё было. Если бы не мощные мускулистые ноги - корявые толстые столбы, зверюга походила бы на паука. Типовой пятиэтажный дом в три подъезда. Так примерно.

Пока псевдопаук осматривался, знакомясь с миром, в который вылез, я, совершенно оцепенев, таращился на него. Откровенно людоедские зубы и клыки, которым человек на один кус. Между ними - мечется длинный, в язвенных бородавках язык: то ли псевдопаук оценивает наш мир с точки зрения пригодности на охотничьи угодья, то ли мотание языком у него вместо качания головой: "Ц-ц-ц, куда же это меня занесло!" Глаза… Два зеркальных щита, которые меня размножили и рассредоточили до головокружения. Один раз посмотрев в них, я с трудом отвёл свой взгляд. Глазастая росянка? Гипнотизирует жертву?

Я отвернулся и осел на путях. Думать больше не мог. Меня трясло. Взгляд тысяч зеркал будто оставил клеймо на мне. Клеймо жертвы ходячего ужаса.

Рука соскользнула на рельс. И уткнулась в тёплую шерсть Гарма. Я трудно повернул голову. Тёмные глаза пса, севшего рядом, в упор смотрели на меня. Поняв, что я сосредоточил внимание на нём, Гарм оскалился и встал. Шаг в сторону дверцы - взгляд на меня. Шаг - неотрывный взгляд. Меня всё ещё трясло. Честно говоря, подняться я просто не мог. Но не мог и отвести взгляда от собачьих глаз. Тёмные, требовательные.

Что-то тянуло спину назад. Что-то лёгкое. Продышавшись, плывя в странном тумане, искажающем поплывшее пространство вокруг меня, я слабо поинтересовался, что там такое - на спине-то. Снять не смог. Потому что потянуло плечи. А, это ремни на плечах. Столкнул один, как будто стащил тяжеленный трос. Пальцы ослабели, дрожат. Там… Там ещё и второй. С другой стороны… Представив, что мне придётся снимать и второй, я заплакал. Я слабый и никогда не забывал об этом. Я не умею драться, и мир никогда не забывал напоминать мне о моей слабости. Мне хочется, чтобы все оставили меня в покое. Я никогда и никому не мешал жить так, как всем хочется. Почему же мир взял меня за шкиряк и швырнул в этот кровавый, мертвящий ужас?! Что я такого сделал?!

Под руку толкнулось что-то мягкое и тёплое. Перепуганный, я едва не бросился в сторону. Но мягкое и тёплое шершавым языком лизнуло моё заплаканное лицо. А мгновением позже рёв той громадной скотины продрал меня по всем нервам. И достал до самого последнего мелкого нерва. Словно продавил сквозь самое мелкое сито. Больно-о…

Гарм аж присел от вопля. А я… Я сидел, вцепившись в рельс, - спина сама по себе выпрямлялась, а плечи расправлялись. Чуть крик стих, каждый мой продранный нерв неистово откликнулся на основную ноту вопля зверюги. Псевдопаук бросал вызов существам неведомого мира, который решил завоевать. И этот вызов, дикий, доисторический, вызвал у меня бешеный отклик. Настолько сумасшедший, что я вскочил на ноги, сгорая в топке адреналина. Вызов?! Это мой мир!! Это я должен бросить вызов пришельцу и чужаку!

Тигр во мне взрыкнул, ощерившись не слабее Гарма.

Я скинул с себя рюкзак. Быстро распечатал его и вынул коробку с прибором. Руки жёсткие и уверенные. Шаг к дверце, не обращая внимания на творящееся позади. Это - подождёт. Потому что я так решил.

Щиток, закрывавший кнопки, немного заело. Наверное, от давнишнего удара о землю. Но твёрдые пальцы быстро справились с небольшой проблемой. Как сказал Дэнил? Итак, два раза нажать на красную кнопку, по одному на синюю и зелёную. Всё. Готово. Прибор стоит у дверцы. Дальнейшее зависит не от меня.

Только подумал, как за спиной стемнело. Скользнул глазами по тихо рычащему Гарму и оглянулся.

Псевдопаук нависал надо мной, почти тыча своей уродливой мордой в мою голову. Язык, в странных язвах кирпичиками, метался из стороны в сторону. До меня не доставал: зверь разглядывал аборигена и пытался сообразить, жратва перед ним или какая-нибудь вредная букашка. Именно разглядывал - глазами из тысячи зеркал… Ну и вонь от него… И горячая… Опалить может.

Столкнувшись взглядами, я вспомнил о забытой стеклянной стене и грохнул её между собой и зверем. Псевдопаук замер. Даже язык утянулся в глотку. Ого, он видит энергетические кирпичи, из которых состоит стена моей крепости?

Псевдопаук медленно повёл чудовищной головой влево. Чего это он? Я осторожно попятился, освобождая пространство для форы, приведись мне подраться со зверем. А тот замер, а затем снова повёл башкой - теперь уже налево. Я готовился бросать одну из трёх гранат, неведомо когда успевших попасть ко мне в руки из-за пазухи, как вдруг понял: зверь пытается разглядеть меня за "кирпичной" стеной! Невольно озадаченный, я задался вопросом: я что - такой сильный? Могу создать такое призрачное препятствие, за которым меня не видят, хотя я вижу всех? Так какого я тут из себя изображаю потенциальную добычу, когда я сам охотник!

Стеклянную стену я мог бы обвалить и мысленно - только представив. Но мне понадобилось действие. И я резко махнул рукой. Показалось, я даже слышу звон падающего стекла, вижу взрывы от рухнувшего стекла. Кажется, я это и в самом деле слишком хорошо видел и слышал: псевдопаук отпрянул, да так сильно, что собственный вес заставил его отступить на несколько шагов. А шажочки у него те ещё…

Адреналин словно подхватил меня под мышки и помог прыгнуть на перрон. Я - хозяин! Я - сильнее… Я вынул меч - мой лучший клык. Ощущение металла в руках - обалденно-восхитительное. Пока псевдопаук подслеповато всматривался в меня своими зеркальцами сверху вниз, я за шкирку втащил и поставил рядом Гарма. Пёс, пригнувшись, не сопротивлялся, но и вперёд не лез. А я… Я со счастливой улыбкой вскинул меч - и суперпаучище узрел перед собой неведомых ему доселе зверей, каждый из которых выше него. Земные аналоги тигра и волка. Тигрище оскалился, волчара зарычал. Псевдопаук осел и осторожно попятился на полусогнутых к дыре.

Изумлённый Гарм - эта жуткая зверюга нас боится?! - глянул на меня и неспешно (а куда торопиться?) зашагал к псевдопауку, будто проверяя мой кивок. Или поближе обнюхать будущую добычу. Я - следом.

Изумление пса и, как ни странно - его понимание происходящего подстегнуло меня, добавив яростно ревущего огня в личную адреналиновую топку. Я - тоже шагал. Хищником, тигром, обнаружившим на своей территории чужака. Я прочувствовал этот тигриный шаг - тяжёлый, властный. Пока я отгонял чужака одним только своим свирепым видом, но, случись что - готов и сразиться. Ни капли не сомневаясь в том.

Псевдопаук успевал поглядывать по сторонам и у края дыры остановился.

У меня сердце замерло - и отчаянно рвануло, задёргалось. На краю. А у меня гранаты. Бросить? Выждать, что псевдопаук сам сбежит в свой мир?

Одна из лапищ псевдопаука завозилась, съезжая в дыру. Паук оглянулся и сжался, выдернув ногу из опасного места. Нет. Сам не уйдёт.

Не торопясь, я вернул меч на место. Три гранаты снова у меня в руках.

Первая упала точно туда, куда я её и послал, почти на самый край дыры. Вторая и третья легли близко к ней, но почти под телом псевдопаука.

За секунду до взрывов я увидел: над дырой замерцало, пространство исказилось, как от горячего воздуха. Приборы пришли в действие!

От первого взрыва псевдопаук шлёпнулся на свою голову - или как у них, у пауков, это там называется. Лапы распялены. Следующие взрывы почти затянули его в дыру, которая уже словно плыла в пространстве. Только две лапы судорожно дёргались на поверхности, да голова таращилась зеркальными глазищами на меня.

Я только хотел победно завопить, только вскинул меч в торжествующем жесте… Мимо меня, к дыре, пронеслась чёрная фигура, по дороге ударом в спину сбив меня с ног. А через миг из дыры тяжело свистнуло - и меня, падающего, плотно спеленало чем-то жёстким и мокрым. От шеи до ног. Наружу только рука с мечом, зафиксированная так, что рука не может пошевелиться, и меч бесполезен.

Вопль раздался. Но не мой, торжествующий. Псевдопаука - разъярённый. Это он, в последнем пароксизме ненависти, выбросил длинный язык и поймал муху, с которой сдёрнули иллюзию Тигра.

Язык потащил меня к пасти орущего псевдопаука. Я, почти мгновенно пропитавшийся вязкой, мутной слюной зверя, уже попытался вздохнуть в последний раз, прощаясь с жизнью, - не получилось набрать воздуха, слишком зажат. Зато резко перестал орать кошмарный зверь. Как отрезало. И меня перестало тащить в его адову глотку. Изловчившись, я чуть повернулся - точнее, повернул голову, ободрав подбородок о присоски языка. Так. Чёрт… Так-так… Дыра в Бездну уменьшалась на глазах. То есть очень быстро. Распяленную пасть псевдопаука просто-напросто заклинило, когда его тащило вниз. Заклинило краем дыры. Не фиг было орать…

В затаённой тишине, где слышались лишь звуки сдвигаемого пространства и шелест камней, оглушительно залаял Гарм.

Лучше б он молчал… Псевдопаук психанул по полной: он корчился под нажимом закрывающейся дыры, язык застрял на полпути, пришпиленный клыками верхней челюсти к краю Бездны. Конвульсии не разжимающегося, а наоборот, напряжённого языка едва не раздавили меня. Пару раз у меня темнело в глазах, когда паук от боли лупил языком - мной! - по земле. И - нудный вой существа, знающего, что ему конец.

В очередной раз грохнувшись и чуть не сломав ноги, я понял, что, бездействуя, сойду с ума от ужаса и боли. Оглушённый, я всё-таки решился повторить недавний трюк с даггером. И только решился, как меня затрясло, словно чудище угадало мои мысли и захотело во что бы то ни стало помешать мне.

Меня трясло, а я старался перевернуть меч остриём вниз. Пальчиками. Пальчиками… Только бы не выпал… Ох, а тошнит-то… Не облеваться бы…

Меня шваркнуло о землю. Меч вылетел из оцепеневших от болевого шока пальцев. Гремя, поскакал по бугристой земле и вкосую воткнулся лезвием в землю, между мелкими осколками. Язык, таща меня, двинулся к нему. Остановился в метре. Свободной, но негнущейся рукой я потянулся к оружию, не замечая, что отплёвываюсь кровью. Вот он, меч, совсем рядом. Никчемное оружие - и сейчас, валяясь на полу, и даже если окажется в моих руках. Но всё равно сейчас свет сошёлся на этом мече. В обезумелых от боли мозгах застряло лишь одно: дотянись я до меча - и всё закончится благополучно. Он как живой, этот меч. Бог, которому можно молиться: "Дайся мне в руки - и спасёшь меня…"

Шмыгнул носом - и чуть не истерика. Так и ржал бы, не будь зажатым: насморк! Ёлки-палки, ещё и насморк! И дико захотелось протереть под носом - что бы там ни было.

Снова шваркнуло - на этот раз плашмя. Спасибо - ни голове, ни ногам не попало. Пока… И спасибо, что лежу боком: выблевал всё-таки тряску. А язык псевдопаучиный немного расслабился. Лежит, не дёргается. Дрожит только.

Я скосил глаза. Вот он - меч. Ровно по линии моей руки. Попробовать взять? Туман в глазах поплыл вместе с пространством. Желание одно - лежать, и чтоб ни одна скотина… Чудовищный язык чуть приподнялся. А моя рука свесилась. Пальцы коснулись лезвия. Лезвие въехало в ладонь. Пальцы сомкнулись близко к рукояти. Не чувствуя ничего, сжал оружие и потыкал им в язык. Чисто механически.

Ну и - получил. Язык вздрогнул и, держа меня в горизонтальном положении, стремительно протащил по всей каменистой поверхности вкруговую. Естественно, меч из руки, врезавшейся в бетонный обломок, снова выпал.

На какое-то время я сам выпал из реальности. В личную тьму.

Пришёл в себя и почувствовал, что дышать стало легче. Правда, видеть - ничего не видел. И почему-то дёргался. Но не сам. А на чём-то. Попробовал подвигаться, чтобы выползти из ослабевшего языка. Сверху-то всё равно давило.

- Спокойно, Вадим. Потерпи немного.

Голос знакомый. Но глуховат. Будто из-за стены доносится.

- Кто…

- Я это, Дэнил. Подожди, сейчас вытащу.

- Отку…

- Болтун.

Он сказал - и мне сразу стало легче. Если уж Дэнил так отвечает, значит, и впрямь можно потерпеть немного. Я расслабился, а через минуты две он вытащил меня. Точнее - стащил с нижнего оборота языка, разрезав верхний.

- Ну и поросёнок, - задумчиво сказал Дэнил, разглядывая меня.

Гарм чихнул, подтверждая.

- Я поросёнок, но поросёнок живой, - возразил я, еле ворочая раздутыми губами. Потом сделал попытку приподняться.

Дэнил понял, чего я хочу, и сказал:

- Не шевелись. Дыра закрыта. Я переговорил с Диланом. Сейчас сюда прибудет Иннокентий с ребятами-волонтёрами, перевезём тебя наверх со всеми удобствами.

- Не…

- Не разговаривай. Ты сейчас как хороший бифштекс, так что лежи спокойно. Я использовал твой метод вызова Дилана. Он смирился с ним, когда я пообещал, что научу и его таким образом связываться с нами.

- Ребята… Опасно.

- Я предупредил их. Они приедут на хорошем крытом грузовике. Вооружённые.

- Почему…

- Почему сам не подлечу? Чревато. Привыкнешь брать чужую энергию - не станешь вырабатывать своей. Всю жизнь будешь кормиться на донорах. Тебе это надо? Придёшь в себя - будем учиться.

Он наклонился куда-то вбок, повозился. В руках у него оказалась фляжка с водой. Будто так и надо, Дэнил отрезал карман от своей куртки и, прислонив меня к окаменелому обломку, принялся отмывать моё лицо от грязи. В первую очередь - нос и под ним, так как мой насморк оказался кровавым, из-за чего и приходилось дышать ртом. Было так тихо и спокойно, что мы оба буквально подпрыгнули, когда в разгромленном зале старинного метро раздался самый обыкновенный телефонный звонок. Издалека, но звонко. С бегающим по стенам глухим эхом.

- Дьявол… - пробормотал Дэнил, оглядываясь в поисках телефона. - Какого?.. Гарм, сторожить! Вадим, полежишь без меня?

- Да уж не сбегу.

Я был благодарен Дэнилу, когда он, прежде чем уйти, сунул мне в руки "Скорпион" и даггер. Хотя, судя по его действиям, он не сомневался, что так и должно. В смысле - оставлять меня без оружия не годится.

Гарм присел рядом со мной, следя за перемещениями Дэнила, ищущего источник звонка. От пса шло тепло, и я быстро успокоился. Если уж я, будучи тигром в воображении, наделал столько "делов", то в паре с Дэнилом (и с псом) можно вообще ничего не бояться.

Дэнил отсутствовал недолго. Вернулся задумчивый и продолжил моё омовение, сообщив лишь:

- Сейчас появятся незнакомые лица с каким-то важным сообщением. Нас просили не пускать сразу в ход оружие.

Заинтригованный, я сделал только один вывод: незнакомые лица мало того что знали о нас обоих, но уже и сталкивались с нами в не совсем дружественной обстановке. А Дэнил, забывшись и перестав протирать моё лицо, так же задумчиво огляделся и тихо высказался:

- А ведь здесь камер должно быть немеряно. И некоторые за это время всё ещё…

Он не договорил, но я сообразил, что он имеет в виду. Переспросить, чтобы удостовериться в своей правоте, не успел. Дэнил взглянул направо и поднял брови.

- Ха… Чистюли…

Он помог мне сесть у моего обломка, как в кресле. Отдышавшись, я присмотрелся к двоим идущим и присвистнул:

- Какие люди! И без охраны! Почти…

- Ты знаешь, кто это?

Ещё бы не знать!.. Как и тогда, в квартире Серены, тип в чёрном костюме с бабочкой выглядел холёным, правда, несколько бледным. Но это - возможно, за счёт плохого освещения. Но точно не за счёт плохого освещения топорщилась рубаха там, где его перевязали. Ранил-то я его под ключицу. Интересно, почему здесь он, раненный мной, а не кто-то другой? Больше людей в той шабле нет?

Непрофессионал. Даже я, лишь недавно вплотную прикоснувшийся к жизни спецов, не представляющих жизни без оружия, понял это.

Даже явно вооружённый тип, сопровождающий Холёного рыская глазами по сторонам, и тот… Я подвигал рукой с ПП, примериваясь. Да. Даже в таком состоянии я легко снял бы его.

- Это они - Серену напугали, - негромко сказал я, чтобы слышал только Дэнил.

- Кажется, ты их тоже… неплохо напугал, - усмехнулся он.

Спотыкаясь и охая при каждом резком движении, Холёный добрался до нас и с минуту пялился на полбашки псевдопаука, будто вросшей в землю. Клыкастой челюстью, будто кусающей землю, к нам. Слепо запрокинувшего на потолок потухшие зеркальца глазищ, всё ещё отсверкивающие тусклым серебром.

- Господи… - прошептал он.

Гарм встал и… Нет, мы такого точно от него не ожидали! И не учили такому! Но он не спеша протрусил к башке и, примерившись, поднял заднюю лапу. Закончив священнодействие, он так же неспешно приплёлся назад и уселся рядом с нами.

Холёный перевёл дух.

- Я представляю организацию… э-э… Не будем называть конкретные институты…

Дэнил медленно улыбнулся. Холёный икнул. И намертво замолчал, в ужасе уставившись на Дэнила.

- Вот так, - негромко сказал Дэнил. - Итак, тебя, шавка, зовут Джейкоб Макривз. Ты представляешь один из лагерей в институте, где когда-то работал Дилан. И при котором когда-то воспитывался (так называемое) я. Ваша группа была против, чтобы оставить дыру открытой, но действовали уж очень подленько. Ложа масонов, блин. Кого боялись? Хозяев, под чьей конторой работали? Государства, которое не знало, что делать свалившейся на его голову проблемой? Вы пробудили Вадима, чтобы в процесс, тянувшийся годами, вмешался человек со стороны. Спасибо вам, конечно, а то бы я ещё долго пребывал в не самом лучшем состоянии. Теперь вы…

Неприлично перебив, холёный Джейкоб Макривз торопливо заговорил:

- Мы принесли вам амнистии! Теперь вы можете жить нормальной жизнью порядочных членов общества…

Если этот тип себе позволяет перебивать нас, то почему бы и мне не сделать того же? Я приподнял "Скорпион", лежащий на локте и уже переведённый на одиночный огонь, и, благо Дэнил видел, выстрелил. Макривз вздрогнул и замолк, обернувшись. Его телохранитель, оторопев, судорожно вздрагивал рукой у пояса с кобурой.

Ещё выстрел. Третий.

- Две камеры и телефон, - безразлично сказал я. - Ещё одна камера за столбом. Больше ведь нет? Теперь мы: вы отдаёте нам ваши амнистии и убираетесь из нашей жизни. С Подпольем мы справимся сами. Забираем его в качестве премии. И если кто-то из вашей братии попробует только вякнуть о научных исследованиях… В общем, мы теперь всегда знаем, где вас искать. Точно, Дэнил?

- Точно, - согласился он. - Да, уходя - не забудьте, что здесь, в тумане, ещё много осталось иномирных экземпляров, которые жаждут полакомиться чьей-нибудь нежной плотью.