Падение

Глава 29

Январь 2101 года. Пекин.

В доме Субао находилось непривычно много людей. Немногословные лавочники из магазинов по соседству, какие-то старики, подростки, женщины. Несколько личностей, чей род деятельности не вызывал сомнений — они явно были преступниками. А также все те, кто работал вместе с контрабандистом. И мы с Ирой, выглядевшие белыми воронами среди всех прочих.

Впрочем — сегодня все надели белые одежды, традиционные для китайского траура.

С того момента, как погиб Субао, прошло две недели. Однако, только со снятием карантина, удалось организовать его похороны так, как полагается. Всем занялся Лей, а мы с Ирой просто жили в доме лавочника, приглядывая за ним до нужного момента, и занимались оформлением той самой сделки.

Сейчас один из пришедших стариков заканчивал длинную и цветастую прощальную речь. Сказав последние слова, он подошёл к открытому гробу и положил в него небольшую монетку. За ним был ещё один пожилой мужчина. И ещё. И следующий. Потом незнакомая мне женщина, её сын. Все рассказывали о том, каким хорошим соседом был лавочник. Как он всем помогал, и ничего не просил взамен.

Звучали истории — забавные и скучные, и я с удивлением кое-что понял. У Субао не было родных или друзей. Все, кто здесь присутствовал, знали лишь оду из его ипостасей — либо доброго соседа, либо — закоренелого преступника. Тех, кто знал бы о нём что-то настоящее и близкое, здесь попросту не было. И это навевало на меня грустные мысли. Прожить жизнь так, что после смерти у твоего гроба не соберутся друзья или родные — очень печально. И себе я такой участи наверняка бы не хотел.

Высказался Ливэй, Макс Бохай и все прочие, с кем довелось поработать. Предложили слово и мне. Я не был многословен — говорить, если честно, совершенно не хотелось, да и сказать, по сути, было нечего. По крайней мере — открыто. Не для того здесь собрались добропорядочные люди, чтобы выслушивать байки о нечистых делах покойного.

Как я успел сказать, среди присутствующих было несколько преступников. Разумеется, узнаваемы они были не потому, что размахивали стволами, нет. Но определённые детали помогли понять, кто передо мной. Татуировки, показывающиеся из-под манжетов рубашки. Тяжёлый взгляд и обмен любезностями с Леем и Максом. Несколько таких человек подошли ко мне и пожали руку.

— Ты правильно сделал, что решил вернуть тело Субао-шифу в его дом, — сказал один из этих ребят, глядя куда-то в сторону. Я заметил, что некоторые из присутствующих знали, как погиб контрабандист, и был рад, что эту тему стараются не поднимать.

До сих пор я не понимал — зачем китаец попёрся в логово Фанга вместе с нами? Он мог набрать бойцов со стороны, в этом не было никаких сомнений. Но вместо этого лавочник предпочёл пойти вместе со своими людьми.

— У Субао не было семьи, Марк, — объяснил мне Лей после того, как все разошлись, — В том понимании, в каком мы привыкли об этом рассуждать. Он был сиротой, и за свою жизнь так и не обзавёлся женой и детьми. Поэтому привык окружать себя такими же, как сам — отщепенцами, сиротами. Мы были его самыми близкими людьми. Даже ты, в какой-то мере. Думаю, он просто не мог не пойти с нами. Это бы значило, что он отворачивается от тех, за кого принял ответственность. Что готов подставить нас под пули в ситуации, когда его жизни угрожает опасность. А Субао не был таким человеком.

Один за другим пришедшие в дом люди укладывали вдоль стен цветы, произносили речь, клали в гроб нечто ценное, а затем поджигали палочки благовоний и свечи. Последним выступал Лей, и после его слов все отправились в большой зал на похоронный обед. Он продлился почти два часа, после чего народ начал расходиться. Ира поехала к себе, соседи — по домам, преступники — по своим делам. Лей остался, чтобы встретить похоронную бригаду, которая должна была увезти тело в крематорий, а остальные бойцы Субао поехали в место, где мы планировали встретиться и обсудить дальнейшее положение дел.

Ни с кем не прощаясь, я вышел на улицу. В январе Пекин был довольно холодным местом — в последние дни температура не поднималась выше двух градусов по Цельсию. Идельная погода для того, чтобы проветриться. Сейчас мне это было нужно.

Людей на улицах гуляло гораздо меньше, чем обычно. Пять дней назад все новостные порталы объявили, что корпы закончили вычищать городскую сеть от остатков демона, но напуганный последними событиями народ всё же не спешил выбираться из своих домов и подключаться к каким-либо устройствам посредством своих нейрочипов. В чём-то это было даже забавно — привыкшие к дополненной реальности и полной зависимости от интернета люди вдруг оказались отброшены на несколько десятилетий назад.

Впервые, за всё время, проведённое в Пекине, я наблюдал не толпы, через которые приходилось продираться (местами — едва ли не с боем), а немногочисленных прохожих, подозрительно оглядывающих всех встречных людей.

Надо заметить, что произошедшее на самом деле сыграло нам на руку. На наши разборки с Фангом никто не обратил никакого внимания. Я даже не был уверен, что о них вообще кто-то знает. Регулярный мониторинг новостных порталов в сети ничего не показал — если кто и пронюхал о случившемся, так только представители «Гексин», благодаря мне потерявшие наработки за последние несколько месяцев. Но даже если бы они захотели — предпринять ничего не смогли. Никаких следов о том, что случилось в логове Фанга, мой омуо не оставил.

Демон, кстати, проявил себя во всей красе. Как и обещал Ливэй — он слушался меня беспрекословно, и даже не думал размножаться, когда получал доступ к сети. Уж не знаю, что там придумал старый хакер, но работало это превосходно. Конечно, рано или поздно я собирался разобраться в природе этой сущности подробнее. Не скрою — мне было очень интересно узнать, с какой целью омуо устроил эти беспорядки и зачем разворотил городскую сеть. Но пока это не представлялось возможным, да и других дел хватало.

Тем не менее я, хоть и продолжал носить нейрочип, ни на секунду не забывал, что у меня в голове сидит свихнувшийся слепок чьего-то сознания. И очень надеялся, что у него не появится мысли и (самое главное) возможности снова захватить моё тело.

Дойдя до ближайшего перекрестка, я пересёк улицу и, миновав два квартала, толкнул неприметную дверь ресторанчика. Этот адрес мне дал Лей. Пройдя по залу, я подозвал администратора и, перекинувшись парой фраз, последовал за ним. Меня уже ждали.

Народу в закрытом зале собралось немного. Во главе стола сидел Лей. По правую руку от него — Макс Бохай, по левую — Ливэй. Чуть дальше устроился тот самый безымянный боец, который выжил в нашем налёте. Напротив устроился незнакомый мне лысый китаец в огромных очках с толстенными стёклами. Признаюсь — это меня весьма удивило. Полагаю, каждый здесь имел возможность привести своё тело в порядок. А лазерная хирургия, не в пример био-протезам или имплантам оптики, стоила совсем недорого — но по каким-то своим причинам этот человек предпочитал носить архаичное приспособление.

Я кивнул собравшимся и устроился на ближайшем стуле.

Через пару минут к нам присоединились два молодых метиса с примесью японской крови — их я видел и на похоронах. Одетые в строгие костюмы, они расположились чуть поодаль от остальных, и было заметно, что ребята слегка нервничают.

Сразу после этого в зал вошли трое официантов с подносами. Они расставили перед нами чашки и чайники, а затем, поклонившись, молча удалились. Охранник, стоявший на входе, закрыл за собой сдвижную дверь. Лей катнул на центр стола круглую глушилку, защищающую нас от прослушки, и лишь после этого поприветствовал присутствующих.

— Рад, что все смогли собраться так быстро. Думаю, вам всем известен повод, по которому мы встретились?

Дождавшись кивков «костюмов», он продолжил:

— К сожалению, человек, благодаря которому мы все получили то, что имеем — мёртв. Каждый из нас был чем-нибудь обязан Субао-шифу, и теперь, когда его не стало… Мы должны решить — как продолжить его дело?

— У тебя есть конкретные предложения? — уточнил китаец в очках.

— Есть, господин Минь. Для тех, кто не знаком — господин Минь много лет был бухгалтером Субао-шифу.

Я посмотрел на лысого и кивнул ему. Он никак не показал, что заметил этот жест.

— Субао оставил после себя хорошо налаженную систему сбыта, базы данных с контактами и разветвлённую систему информаторов. Я полагаю, что все согласятся — было бы глупо пускать дела на самотёк и пытаться выцепить друг у друга кусок посочнее?

— В таком случае, нам нужен новый глава группы, — заметил один из парней в костюмах, разглядывая свои наманикюренные ногти, — Тот, кто досконально знал обо всех делах Субао. Тот, кто сможет работать с его поставщиками также… эффективно. Тот, кого будут уважать. У вас есть такой человек на примете?

— Я предлагаю себя, — спокойно ответил Лей.

— Неудивительно, — костюм усмехнулся и перевёл взгляд со своих рук на собеседника, — Доля Субао во всех сделках составляла пятьдесят процентов. Вполне ожидаемо, что его правая рука решила ухватиться за такой кусок пирога.

— Я знал, что речь зайдёт об этом. У меня нет желания заполучить всю прибыль, причитающуюся Субао, Агайа-сан. Вместо этого, и для того, чтобы укрепить дух нашего сотрудничества, я предлагаю разделить её между всеми сторонами. Десять процентов пойдут тому, кто будет заниматься непосредственно делами — мне, господину Бохаю, господину Ли, — он указал на безымянного боевика, впервые назвав его имя, — и всем тем, кто займёт наши места на улицах. Ещё по десять — господину Ливэю, за дальнейшее обеспечение информационной безопасности предприятия, и господину Миню. Для того, чтобы у корпораций не возникло вопросов о наших финансовых транзакциях.

— А оставшиеся?..

— Вам, разумеется, как главным партнёрам с той стороны.

«Костюм» задумался и повернулся к своему товарищу. Некоторое время они играли в гляделки (подозреваю, общались по собственному каналу связи), а затем один из них вновь обратился к Лею, но при этом указал на меня:

— А как же ваш новичок?

— Насчёт него были особые указания. Марк работал на Субао, но не был частью наших схем, так что…

— В таком случае — почему посторонний присутствует на собрании?

— Потому что он не посторонний. Мы, — Лей обвёл рукой своих людей, — решили, что он должен здесь быть. Почти за год Марк зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Он был с нами, когда Субао погиб. Благодаря ему выжили все остальные. И он имеет право знать, чем смерть Субао обернётся для всех нас.

— Хм… — поморщился «костюм», — Что ж, если это коллективное решение… Мы не будем против. Но разумно ли…

— Разумно, — перебил его Лей, — Потому что кое-какие детали нашего будущего касаются Марка напрямую. И это, к слову, подтвердил сам покойный.

— Вот как?

— Именно. Перед тем, как отправляться к Фангу, он кое-что оставил для меня. Указания на тот случай, если погибнет. Собственно, ими я и руководствовался, когда ранее предложил разделить его долю.

— Любопытно… Предполагаю, что эти указания были устными, раз мы о них ничего не знаем?

— Отнюдь, — глаза Лея за линзами словно заволокло дымом, и я понял, что он передаёт что-то спутнику «костюма». Через секунду догадка подтвердилась, — Это запись нашего разговора. Мы подождём, пока вы её изучите.

Несколько минут в комнате царило молчание, нарушаемое лишь тихим позвякиванием чашек. Наконец, «костюмы» закончили просмотр записи.

— Вижу, старый пройдоха всё предусмотрел. Разрешите вопрос? — он повернулся ко мне.

— Конечно, — я впервые с начала встречи открыл рот.

— Почему Субао питал к вам такое… «особое» расположение?

— Думаю, что не совсем понимаю, о чём вы.

— Та сделка, которая была подписана вчера от вашего имени. Пока был жив Субао — он являлся основным держателем акций созданной компании, а вы — лишь незначительным бенефициаром. Но если судить по разговору между ним и господином Леем — в случае смерти он оставлял своим людям всего двадцать процентов. Ещё двадцать принадлежат разработчику технологии, а всё остальное — вам. Почему?

— Даже не знаю, что вам ответить. Вероятно, потому, что эту сделку нашёл я. Подготовил её мой человек. Возможно, Субао-шифу оценил мою работу за последние месяцы, и это был его прощальный подарок. У меня нет ответа на этот вопрос, Агайа-сан, я сам только что узнал об этом, — честно признался я, пытаясь переварить услышанное.

Некоторое время все молчали, словно обдумывая сказанное мной.

— Что ж, — наконец произнёс «костюм», — Полагаю, оспаривать это право бессмысленно?

— Совершенно верно, — кивнул Лей, — Последняя воля погибшего — закон для нас, вы и сами это прекрасно понимаете. К тому же будет весьма странно выполнить всё остальное, а эту часть проигнорировать.

«Костюм» кивнул, и больше к этой теме никто не возвращался. До самого конца собрания присутствовавшие обговаривали множество деталей предстоящих изменений, а я оказался предоставлен сам себе, и получил возможность обдумать произошедшее.

Субао, будь он неладен, умел удивить даже из могилы. Вместо пятнадцати процентов будущей компании он оставил мне шестьдесят — и я не мог понять, почему он так поступил. Ладно, списание долга за все услуги по обновлению личности можно было объяснить вполне разумно — смерть Фанга и развал его предприятия перекрывала это. Но сделка, обнаруженная Ирой… Субао прекрасно знал, какие огромные деньги она принесёт — и всё же оставил большую часть компании не своим людям, а мне…

Когда обсуждение закончилось, присутствующие один за другим покинули зал, пока в нём не остались только мы с Леем.

— Почему он так поступил? — я, наконец, получил возможность задать волнующий вопрос.

— Понятия не имею, Марк. Причин может быть много, но теперь уже нет никакого смысла искать одну верную.

— Ты в этом уверен? Не захотят ли Агайа-сан и его дружок прибрать к рукам столь выгодное предприятие?

— Уверен, что нет. Ты ведь не знаешь, кто они?

— Нет.

— У них места в правительстве гигаполиса. И определённое влияние на силовые структуры города. Но не такое, чтобы незаконно «отжать» наш новый бизнес, поверь. У нас есть… скажем так — страховка, на случай, если они вздумают выкинуть нечто подобное. Если мы её обнародуем — «пиджаки» проживут не дольше суток.

— Что ж, поверю тебе на слово.

— И правильно, что тебе ещё остаётся? — усмехнулся товарищ, — Но скажи теперь ты — что планируешь делать?

— Я покину Пекин.

Повисло недолгое молчание.

— Мы неплохо сработались, Марк. Тебя уважают, деньгами ты обеспечен, впереди безоблачное будущее и дел у нас хватит до конца жизни — но ты хочешь уехать? Уверен?

— У нас с Субао была договорённость, ты же знаешь. Он помогает мне, я отрабатываю этот долг, а затем — уезжаю из Пекина. В тот момент, когда я пустил Фангу пулю в лоб и вычистил его сервера, этот долг оказался списан. Не будь у меня прошлого, я бы остался, можешь не сомневаться. Но есть дела, которые просто нельзя оставить.

— Понимаю… — протянул Лей, — И отговаривать не стану. Имея такоё бизнес, какой тебе оставил Субао, можно решить многие вопросы.

— Кстати об этом — поможешь мне с охраной предприятия? Уверен, через несколько дней после выпуска первых партий плазменных щитов, корпорации обратят на них внимание и попытаются получить патент в свои жадные руки. Продавать его, разумеется, я не стану, но ты и сам знаешь, как бывает. А учитывая, что скоро я покину город… Не хотелось бы пускать всё на самотёк.

— Знаю, — кивнул товарищ, — Конечно, я тебе помогу. Это и в моих интересах тоже.

— Всю бюрократию я оставлю Ире. За пять процентов она согласится заняться этим делом, пока не подыщет на своё место кого-нибудь толкового. А вам с Максом и остальными я передам ещё два процента — в качестве оплаты услуг.

— Всего два? — усмехнулся Лей.

— Целых два, — я вернул ему улыбку, — Ты даже не представляешь, сколько денег мы получим.

— Ну почему же? Прекрасно представляю. Разумеется, я шутил. Два процента — более чем достаточно в таком деле.

— Тогда по рукам?

— По рукам, лаовай. Сообщи мне заранее, когда соберёшься уезжать. Выпьем на прощание.

— Значит, это всё?

Мы с Ирой сидели в небольшой кафешке на станции гиперпетли. Чтобы не затягивать прощание, я позвал девушку сюда в самый последний момент — когда билет на экспресс уже был у меня на руках. С похорон Субао прошло две недели, и за это время мало чего изменилось. Разве что Чанг Ли выпустил первую партию плазменных щитов, которые тут же с руками оторвала военная корпорация «Баогу».

Вояки пришли в дикий восторг и заключили с фабрикой долгосрочный контракт. Пытались выбить эксклюзивные условия, но Ира, временно вставшая во главе реструктуризованной компании, наотрез отказалась их предоставлять. После долгих переговоров корпы сдались, а Чанг, получив баснословную прибыль, сразу же задумал расширение производства. Его вполне устраивала роль исполнительного директора и те деньги, которые в перспективе принесёт разработка.

Я с этой сделки заработал не так уж и много, но вполне достаточно, чтобы покинуть город и прожить следующие пару месяцев, ни в чём себе не отказывая. Впрочем, если учитывать, что было продано всего двести щитов — капля в море — будущее казалось вполне безоблачным.

Мне не хотелось затягивать прощание с кем бы то ни было. Да и прощаться, честно говоря, было почти не с кем. Ливэй, Макс Бохай и Лей — вот и все, с кем я поговорил сегодня утром. Собрав немногочисленные вещи в небольшую сумку, позвонил Ире — и поехал на вокзал.

Девушка, услышав о моих планах, не стала ничего спрашивать. Лишь уточнила, во сколько отправляется экспресс и приехала сразу, как только смогла. Сейчас она медленно помешивала ложкой свой кофе и задумчиво смотрела за огромное стекло на проносящиеся за ним скоростные поезда.

— Всё, — ответил я, — Здесь дел у меня не осталось.

— А компания?

— Уверен, ты справишься и без моей помощи. В бизнесе я не силён, сама знаешь. Лей и другие присмотрят за тем, чтобы вам никто не мешал.

— А ты, значит, будешь просто получать прибыль, сидя где-то… там?

— Именно так. Но в своё оправдание могу сказать, что сидеть не буду.

— Интересный ты человек, Марк, я уже говорила?

— Не раз и не два, — я улыбнулся.

— Забавно… Мы так мало знакомы, и я почти ничего о тебе не знаю — но почему-то именно с тобой мне… Не хочется прощаться.

Я боялся, что она это скажет. Боялся, потому что знал — мне нечего ответить на такие слова. Но она, как оказалось, это прекрасно понимала.

— Не надо ничего объяснять, — губы Иры тронула лёгкая улыбка, — Ты и не обязан. Просто я сама не ожидала, что так получится.

— Ира…

— Нет-нет, не вздумай испортить момент! Я знаю — у тебя есть… Или был, кто-то, кого ты по-настоящему любишь. И поэтому ты уезжаешь.

— Ты права, — я вынужден был согласиться.

— Тем не менее, знакомство с тобой — самое приятное за последние годы, — девушка тряхнула волосами, — Ты же не забудешь обо мне насовсем, верно?

— Будь уверена. Особенно, если у нашего предприятия начнутся проблемы, — усмехнулся я, и едва успел увернуться от скомканной и брошенной в мою сторону салфетки, — Кстати, помнишь твой новенький глайдер?

— Прослуживший всего пару дней, после чего его расстреляли типы, преследующие тебя? Как такое забудешь? Ты, кстати, обещал, что купишь мне новый.

Я достал из кармана ключи с брелоком и положил их на столик.

— Парковочное место семь «Б».

— Ты серьёзно? Я вообще-то пошутила! Как очень богатая, в перспективе, женщина, могу сама купить себе всё, что захочу.

— Я же пообещал.

— Что ж, это… делает тебе честь. Спасибо.

— Думаю, это я должен благодарить тебя. За всё, что ты для меня сделала.

— Всегда пожалуйста.

«Посадка на экспресс Пекин-Сочи начинается через десять минут. Пожалуйста, пройдите к посадочному терминалу!»

— Кажется, это мой.

— Тебя проводить?

— Не стоит, — рассмеялся я, вставая из-за стола, — Ещё решишь уехать следом.

Обняв Иру, я зарылся лицом в её волосы. Они пахли жасмином. Простояв так несколько секунд, отстранился, подхватил сумку и поцеловал её в щёку.

— Ещё увидимся, мисс Адлер.

Развернувшись, пошёл к посадочным платформам и услышал голос за спиной:

— И всё-таки — что ты будешь делать дальше?

— Дальше? — я повернулся к ней, — Найду того, кто должен мне жизнь. И всё верну. С процентами.