Падшие

Глава 11

Слоан

С тех пор как я познакомилась с Зетом Мэйфером, у меня начались проблемы со сном. Я постепенно привыкаю к этому, но прямо сейчас бессонница — отстой. Три часа ночи — через три часа должна быть на работе, и мне бы не мешало воспользоваться шансом на отдых, но лежу, кажется, целую вечность, и знаю, что заснуть мне не удастся.

Смена постели не помогает. Прошлой ночью была в комнате Зета, — он запретил мне или Лейси «присматривать за ним», — хотя на самом деле я не спала до полуночи. Слишком беспокоилась обо всем, что крутилось в моей голове. Пиппа, а теперь и Оливер злятся на меня. Лекси. Чарли. Хулио. Мои бедные мама и папа. Все. Все кружится вокруг, размытые проблемы, которым, казалось бы, нет конца.

К черту все. Думаю, с такими успехами могу встать и начать день смехотворно рано. В любом случае, это лучше, чем лежать здесь на грани панической атаки. Горячий душ взбодрил меня и немного прояснил мою голову, но я все еще пытаюсь освободиться от того беспорядка, в котором оказалась, когда возвращаюсь в комнату, в которой спала... и вижу темный силуэт, сидящий на краю кровати. Я подавляю крик удивления, отступая, прижимаюсь к двери.

— Зет! Что, черт возьми, ты делаешь?

Даже в темноте он впечатляет, напряженные мышцы, впечатляющая сила. Линии его тела едва заметны, но они поражают. Он наклоняется вперед, упираясь локтями в бедра.

— Жду тебя, — говорит он, голос звучит прекрасным тенором.

Я все еще закутана в полотенце после душа, вода струится по плечам. Дрожу, отчаянно хочу вытереться и одеться, но у меня такое чувство, что у Зета другие планы.

— Ты серьезно? Ты не можешь быть серьезным.

— Смертельно, — сообщает он мне.

Мои глаза привыкают к темноте, я могу различить его очертания, увидеть слабое сияние лунного света на его голой коже. Он совершенно голый. Я не вижу бинтов, за что готова устроить ему взбучку, но он говорит таким тоном, что я не решаюсь даже попытаться.

— Сними полотенце, Слоан.

Возможно, неделю назад, или даже меньше, я бы поспорила с ним. Но после нашего вчерашнего разговора перестала сопротивляться ему. По крайней мере, на данный момент. Я роняю полотенце.

Он резко вдыхает через нос.

— Повернись, — рычит он. Затаив дыхание я делаю, как он говорит. До меня доносится шорох; кажется, он встает. Доктор во мне возражает, — он нанесет больше вреда, чем пользы, если продолжит в том же духе, — но знаю, что спорить с ним бессмысленно. После аварии, после его ножевого ранения, после того, как я наблюдала его борьбу с лихорадкой, мне это нужно. Мне это очень нужно.

— Положи руки на стену, Слоан.

Он стоит прямо за мной. Ощущение его теплого дыхания на моей холодной коже заставляет меня ожить. Я подпрыгиваю, когда обжигающий жар касается моего плеча, а затем поднимается по шее — его язык, слизывающий с моей кожи капли воды.

— Мне кое-что нужно от тебя, злая девочка, — шепчет он.

— О, да?

У меня перехватывает дыхание. Глубокий резонанс его голоса, когда он шепчет свои команды, вызывает во мне волну цунами от предвкушения, хотя у меня такое чувство, что он собирается попросить меня о чем-то, что мне может не понравиться.

— Я не могу сейчас делать то, что хочу. Не могу связать тебя и тр*хать, пока ты не взорвешься, поэтому я задумал небольшую игру. Хочешь поиграть?

Теперь мне не до шуток. Нет, я не буду, правда, только в своей голове. Еще до того, как Зет обвинил меня в том, что я такая же, как он, в том, что мне это нравится так же, как и ему, знала, что это правда. Просто была не готова принять все это. Но теперь... теперь нах*й все. Понятия не имею, насколько податливой он хочет меня сделать, но я готова ко всему. Другого способа двигаться вперед нет.

— Да. Да, я хочу поиграть.

Он проводит пальцем по моему позвоночнику, посылая нервную волну.

— Хорошо. Ты разберешься с правилами по ходу дела. Закрой глаза, Слоан.

Ага. Он не собирается помогать мне в этом разобраться, и он хочет, чтобы я закрыла глаза? В комнате темно, но он хочет, чтобы для меня было еще темнее. Думаю, у нас все так. Мы встретились в темноте — то, что Зет устроил специально. Это добавляет сексу некий возбуждающий элемент. И знаю Зета достаточно хорошо, чтобы понимать, что он выключил свет в номере отеля не потому, что ему было неловко, или он не хотел, чтобы я видела его лицо. Он сделал это, потому что это лишает защитного механизма.

Большинство детей, от природы, боятся темноты. Неизвестная сущность, которая может скрывать бесчисленные ужасы и страхи. Демоны; монстры под кроватью; призраки, прячущиеся в шкафу. По мере взросления нужна сила, чтобы преодолеть эти страхи. Сила проанализировать свой страх и научиться его принимать. Чтобы извлечь из этого уроки. Принять их. Думаю, Зет погружает нас в темноту, потому что хочет сделать меня бесстрашной. На это нужно время, но меня все меньше и меньше охватывает паника, когда я оказываюсь в таком положении.

— Теперь руки за спину, — говорит он мне.

Мои соски касаются холодной стены передо мной, когда я сцепляю запястья за спиной. Тихо вздыхаю, потрясенная холодом. Что он делает? Что он собирается делать? Я ощущаю, как он бродит около меня. Меня охватывает множество ощущений: покалывание, сверхчувствительное предвкушение на коже, которое возникает, когда кто-то находится всего в нескольких дюймах от контакта с вами. Моя шея, плечо, спина. Ягодицы. Его рука дразнит меня своей близостью. Я знаю это, чувствую. И отчаянно нуждаюсь в нем. Осознаю, что раскачиваюсь, чуть-чуть покачиваюсь на пятках, когда мое тело отвечает на притяжение, которое испытываю к нему.

Волосы на затылке встают дыбом, когда чувствую, как его губы нежно касаются моего уха.

— Не двигайся, Слоан. Иначе я буду недоволен. Ты хочешь сделать меня счастливым?

Часть меня сопротивляется этому. Феминистка во мне, которая считает, что женщина никогда не должна позволять себе подчиняться мужчине. Но есть часть меня, на которую дышит Зет Мэйфейр, и, похоже, последнее слово остается за этой частью меня.

— Да. Да, я хочу сделать тебя счастливым.

Зет издает довольный урчащий звук у основания горла. Позади меня слышится еще больше движения, потом что-то поднимается над моей головой. На мгновение меня охватывает паника, интересно, что, черт возьми, он делает, и я почти рискнула открыть глаза. Знаю, что он наблюдает за мной. Я не открываю их.

— Хорошая девочка. Это моя хорошая девочка, — говорит он, повторяя это снова и снова, как будто успокаивает дикое животное. Вот как я себя чувствую сейчас — неуверенно и нервно. Наряду с этим трепет. Трепет от вхождения в неизвестность. Передать бразды правления кому-то другому и безоговорочно довериться ему. Я резко вдыхаю, когда что-то безумно холодное касается моей шеи, — металл. По ощущению металл. Зет собирает мои влажные волосы одной рукой и убирает их в сторону, и размещает что-то твердое и прочное вокруг моей шеи.

Ошейник. Что-то вроде ошейника.

Моя кровь бурлит от возбуждения, когда я слышу твердый и решительный щелчок позади. Что бы это ни было, теперь этот предмет крепко и основательно закреплен вокруг моей шеи.

— Ты можешь дышать, Слоан. Он не тугой. — Руки Зета обвились вокруг меня, скрестив пальцы на моей груди. — Пока ты сама этого не захочешь.

Вдыхаю, понимая, что он прав, — я задерживаю дыхание, и ошейник на самом деле не тугой. Он плотно прилегает к основанию моей шеи, предоставляя моим легким достаточно места. Затем Зет удивляет меня. Он снова гладит ладонями мое тело, требовательно проводя пальцами по груди, вниз по животу, медленно по бедрам. Скользит руками по моим ягодицам, двигаясь вверх, медленно поднимаясь по позвоночнику. Когда он достигает моих рук, которые все еще послушно лежат за моей спиной, переплетает наши пальцы, держа меня за руку. Действие настолько интимное и обнадеживающее, что любые сомнения по поводу нашей маленькой игры исчезают в клубах дыма. Даже когда Зет поднимает мою руку чуть выше по спине, и я чувствую давление холодного металла и слышу серию щелчков — наручники. На другое запястье тоже надеваются наручники. Я пытаюсь опустить руки, чтобы они лежали на моей заднице, но не могу и останавливаюсь на полпути. Травма плеча напоминает о себе сильной болью, но этого недостаточно, чтобы заставить меня возражать. Мои руки остаются в том же положении, — на полпути к спине, даже когда Зет отпускает меня, натянутую как струна, соединенную от наручников к ошейнику. Между ними должна быть какая-то цепь или что-то еще.

Зет проводит пальцами по моей спине, издавая голодный, протяжный звук.

— У тебя ох*ительная кожа, — говорит он. — Ты как статуя какой-то е*аной греческой богини, сделанная из самого совершенного мрамора. — Его руки касаются моих бедер, а затем он твердо направляет меня вперед, прижимая всем телом к стене. Я поворачиваю голову, моя щека прижимается к штукатурке, приближая мое ухо к губам Зета. Он движется вперед, прижимаясь ко мне, так что мои скованные за спиной руки касаются его мышц и обжигающе горячей кожи, — его температура все еще не совсем нормальная, но я думаю, что его жар больше связан с массивной эрекцией, которой он упирается в мои ягодицы, чем с болезнью. Он просовывает ногу между моими ногами и раздвигает их чуть шире, чтобы иметь лучший доступ к тому, что между ними.

Уже достаточно влажная, чтобы он мог войти в меня прямо сейчас, и я бы не стала жаловаться. Но он этого не делает. Вместо этого он скользит рукой между моих бедер, слегка постанывая, когда чувствует, насколько я готова.

— Ты убиваешь меня, злая девочка, — стонет он мне в ухо. — Я так сильно хочу тебя тр*хнуть. Хочу почувствовать, как ты кончаешь на мой член.

Он проскальзывает пальцами вперед, намеренно скользя вокруг моего клитора, достаточно близко для того, чтобы заставить мое тело вибрировать от ожидания. Он останавливается слишком быстро, но затем заменяет руку своим членом, потирая им взад и вперед между моих ног.

Я отчаянно, отчаянно хочу оттолкнуться и позволить ему войти в мою киску, но знаю, что ему это не понравится. К тому же у него травма живота; удивительно, что он может делать это сейчас.

Я не должна потворствовать этому. Не должна быть…

Мой разум становится совершенно пустым, когда Зет отстраняется, а затем снова толкается вперед, наконец-то, дразня пальцами мой клитор с такой точностью, что я почти подпрыгиваю на фут в воздухе от мгновенного интенсивного всплеска ощущений, которые проносятся вокруг моего тела.

Острый укол боли прорезает удовольствие, и я отслеживаю, источник боли, — Зет кусает меня, за плечо, не сдерживаясь. Боль от укуса головокружительна, но она также пробуждает. Я чувствую каждый квадратный дюйм его тела, ощущаю энергию, пульсирующую между нашими телами. Он обхватывает меня за талию, и я вдруг понимаю, что очень уязвима. Он намного больше меня; он поднимает меня одной рукой и с легкостью переносит обратно к кровати, в которой я спала. Простыни лежат у изножья кровати, там, где я их сбросила, прежде чем пойти в душ. Зет ставит меня на пол, срывает простыни с матраса и швыряет их на пол.

Затем он садится на край кровати лицом ко мне. В слабом серебристом свете луны, пробивающемся сквозь окно в крыше над нами, почти вижу хитрую улыбку на его лице.

— Как ты думаешь, что мы будем делать дальше? — спрашивает он.

— Я не знаю. У меня есть замечательная идея.

— Почему бы тебе не показать мне свою замечательную идею, Слоан?

Это похоже на то, когда он сказал мне, чтобы я выбрала что-то из его сумки у Хулио, уверена, что это эксперимент с его стороны. Конечно, это игра. Он хочет узнать, понимаю ли я его. Он хочет знать, догадываюсь ли о его маленьких темных фантазиях. Не знаю наверняка, но могу сделать обоснованное предположение. Со связанными за спиной руками я немного ограничена, но у меня все еще есть несколько вариантов.

Глаза Зета следят за мной, ярко сияя в темноте, когда я встаю на колени. Он не говорит мне, права я или нет. Он протягивает руку и осторожно гладит меня по волосам. Его член напряжен, кончик касается живота, когда он сидит, тихо дыша. Я придвигаюсь ближе к нему и осторожно облизываю от основания его эрекции до самого верха, слегка вздрагивая, когда его рука перестает гладить мои волосы и собирает их в кулак. Я не думала, что отношусь к людям, которым нравится, когда их дергают за волосы, но это не просто натяжение волос. Это утверждение власти Зета надо мной. Он властвует надо мной, устанавливая основные правила. Я принадлежу ему и должна вести себя хорошо. Если не сделаю этого, будут последствия. Несмотря на то, что некоторое время назад я сама себя убеждала, что ни одна женщина не должна позволять мужчине управлять ею, но мне не кажется, что Зет завоевывает меня. Он не доминирует надо мной. Такое ощущение, что этот мужчина ставит ультиматум — это то, кто я есть и что мне нужно от тебя, чтобы все получилось, — который могу либо принять, либо нет, и мое решение на сто процентов — мой выбор. Это не значит, что он имеет надо мной власть. Принятие мной его ультиматума также не означает, что он выиграл, а если и выиграл, то это просто означает, что заслужил мое доверие.

Я смотрю на него, наши глаза встречаются. Он ждет моей реакции, и давление — давление, которое напугало бы меня до встречи с ним, — вызывает во мне желание, заставить его подождать немного дольше. Но я не хочу. Беру его в рот, медленно двигаясь. Не закрываю глаза, не отрываю их от него, скользя вверх и вниз, проводя языком по его члену, нежно посасывая. Рука Зета сжимает мои волосы, тянет немного сильнее. Он слегка приподнимает бедра, хотя я вижу, что от этого движения болит его рана. Я наклоняюсь вниз, принимая его глубже, и мое горло сжимается, когда кончик ударяется о его заднюю стенку. Это неприятное ощущение, но реакция Зета доставляет удовольствие.

— Бл*дь. Боже, Слоан. Твой рот... — «Твой рот ох*ительно прекрасен». Эти слова он сказал мне в отеле, когда мы впервые встретились. Слова, которые возбудили меня еще до того, как я узнала человека, который сказал их мне. Слова, которые запомнились мне с тех пор. Я ускоряюсь, охваченная напряжением, которое, чувствую, нарастает в мышцах его ног, прижатых по обе стороны от меня.

Мне нравится делать это. Мне нравится чувствовать, как его член твердеет у меня во рту. Однажды Пиппа сказала мне, — занятие оральным сексом с парнем — это то, что она делает, только если чувствует, что должна, но, бл*дь, я обожаю заниматься этим с Зетом. Одного его вкуса достаточно, чтобы свести меня с ума.

Его ноги начинают дрожать к тому времени, когда решаю, что хочу большего. Я отклоняюсь назад, и Зет немедленно отпускает мои волосы, поднимая руки. Его грудь поднимается и опускается гораздо быстрее, хотя, кажется, что он пытается это скрыть. Я поднимаюсь на ноги, и он склоняет голову набок.

— Что теперь, злая девочка? Как ты думаешь, чего я хочу?

Подхожу к нему и встаю между ног, мое тело почти соприкасается ним, грудь на одном уровне с его лицом. Я осторожно забираюсь наверх и становлюсь над ним на колени, мои колени по обе стороны от его бедер.

— Я думаю, ты хочешь переместиться вверх по кровати. Я думаю, ты хочешь прислониться спиной к изголовью кровати, — говорю я ему.

Говорю так уверенно. Я не узнаю голос, который использую, чтобы сказать ему, что делать, но мне это нравится. В этом голосе нет вопросов. Нет места для споров. Зет втягивает нижнюю губу в рот, думая, вероятно, о том, действительно ли он хочет делать то, что я ему говорю, затем он прищуривается, осторожно поднимаясь на кровать так, чтобы его спина была там, где я сказала, что она должна быть, прислонившись к изголовью кровати.

— Что теперь?

На этот раз не отвечаю. Следую за ним по кровати, продвигаясь вперед на коленях, чтобы снова оседлать его. Хочу иметь возможность использовать руки. Больше всего на свете хочу прикоснуться к нему. Впиться ногтями ему в грудь. Причинить ему небольшую боль. Вместо этого прижимаюсь к его коленям, слегка постанывая, когда его член трется о мою киску. Его руки движутся к моим бедрам, прижимая меня немного сильнее, и я выгибаю спину, толкая грудь ему в лицо.

Я знаю, что он хочет сделать, хотя не уверена, что хочу этого. Однако моя нерешительность не является частью этой игры. Отталкиваю его, говоря ему, что, как я подозреваю, он захочет сделать дальше.

— Ты хочешь использовать свои зубы, Зет.

Он смотрит на меня, улыбаясь едва заметной улыбкой.

— Я хочу использовать свои зубы, — соглашается он. Его руки двигаются с моих бедер, а затем он сжимает мою грудь, покусывая левый сосок. Он не просто прикасается ко мне, он кусает так сильно, что я кричу от боли.

— Позволь этому случиться, — говорит он. — Твой страх перед болью ограничивает тебя. Если ты позволишь этому случиться, это освободит тебя, Слоан.

Он снова кусает меня, и на этот раз я прижимаюсь к нему, делая то, что он говорит. Острая боль, которую он доставляет, проносится по моему телу, опаляя нервные окончания. Чудесным образом, его совет, кажется, работает. Теперь, вместо того чтобы пугать меня, сила этого ощущения заставляет мое тело гореть.

— Черт, Зет. Ох, бл*дь!

Зет одобрительно стонет.

— Что теперь? — задыхается он.

— Ты хочешь... — на этот раз мне немного сложнее выбрать. — Ты хочешь затянуть ошейник, — я тяжело дышу.

Я помню, как он перекрывал доступ кислорода в последний раз, и я помню, что это заставило меня почувствовать, — панику. Страх, но в то же время необычайное возбуждение. От одной мысли об этом у меня кружится голова. Моя киска ноет, я так сильно хочу, чтобы он был внутри меня, но знаю, что сейчас он не тр*хнет меня. Он заставит меня ждать. Я все еще прижимаюсь к нему бедрами, его член пульсирует и набухает между нами, наши тела покрываются испариной. Из горла Зета вырывается рычащий звук. Он наклоняется вперед и кусает меня за подбородок, царапая зубами, покусывая.

— Ты никого не обманешь, Слоан. Я знаю, что ты тоже этого хочешь.

Я этого не отрицаю. Не могу. Как только его руки сильнее затягивают застежку ошейника, сильная дрожь пронзает мое тело. Лицо покалывает; мне кажется, что в моей голове нарастает давление, когда я пытаюсь дышать. Еще достаточно пространства, но это вопрос времени.

Зет хмыкает, а потом наклоняется и облизывает кожу над моей грудью.

— Твой пот вызывает привыкание. Это как наркотик. Я хочу слизать все это с твоего тела.

Его руки снова на моих бедрах, он толкает себя вперед, прижимая свой стояк к моему клитору.

— Тебе хорошо, злая девочка? Что еще? Что понравится нам обоим?

Это небольшое изменение в игре. Теперь он хочет, чтобы я призналась в том, что он делает со мной, нравится и мне. Моя голова кружится от нехватки кислорода, но внезапно, я чувствую невероятную легкость. Как будто плыву. Все еще чувствую себя немного румяной, когда признаюсь в том, в чем, как мне казалось, никогда не признаюсь. Зет что-то сделал со мной на вилле Хулио, и мне это очень понравилось. Это кажется слишком грязным, чтобы признаться в этом, но каким-то образом мне удается это.

—Ты... ты хочешь поиграть с моей задницей.

Руки Зета сжимают меня так сильно, что я уверена, его пальцы оставят синяки. Он быстро вдыхает, что говорит мне, что я его удивила.

— Ох, Слоан... — говорит он, слегка подавшись вперед. — Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе?

Я киваю, и ошейник затягивается чуть сильнее. Бл*дь. Бл*дь, я очень хочу его. Чувствую, что взорвусь, если он в ближайшее время не войдет в меня.

— Да, — выдыхаю я. — Да, я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. Хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне там.

Слышится что-то похожее на веселый смех, Зет скользит обеими руками между нашими телами. Левой рукой он берет свой член, начинает очень медленно скользить по нему, вверх и вниз, крепко сжимая. Другой рукой он тянется ко мне, нежно поглаживая пальцами мою киску. Впрочем, надолго он там не задерживается. Он протягивает руку еще дальше, а затем нежно гладит меня по месту, о котором никогда не думала, что попрошу проявить к нему внимание.

Я чувствую... это потрясающе. Снова начинаю двигаться, наклоняя таз, чтобы у Зета был лучший доступ, а также, чтобы могла оттолкнуться от него. Хочу большего. Я хочу, чтобы он пошел дальше. Не похоже, что слишком тонко намекаю на это, потому что Зет осторожно увеличивает давление, пока палец, который он использует, частично не оказывается во мне. Это шокирующее ощущение, но после того, как первоначальная боль утихает, мое тело обжигает жаром.

— Ох... Ох, е*баный... — я не могу говорить. Не могу вымолвить ни слова. Зет шипит, как будто моя реакция больше, чем он ожидал. И ему это нравится. Он снова, медленно, прижимает кончик своего члена к моей киске, но на этот раз он двигается мимо моего клитора и полностью отклоняется назад, так что он почти скользит внутри меня. Взад и вперед, он повторяет это, все время, работая пальцем, углубляясь в мою задницу. Это все… я могу... кажется, мой мозг не справляется с множеством ощущений. Моя голова начинает кружиться так сильно, что я думаю, что могу потерять сознание.

— Чего я хочу сейчас, Слоан? — спрашивает он, его голос такой низкий, хриплый и полный желания, что мне хочется кричать. Это возбуждает его так же сильно, как и меня; я могу прочитать это в каждой его движении. В яростном блеске его глаз, когда он пристально наблюдает за мной, я распадаюсь в его руках.

— Ты хочешь быть внутри меня, — говорю я ему. — Ты очень сильно хочешь быть внутри меня. Ты кончишь на мою киску, если не погрузишься глубоко прямо сейчас.

— Мать твою, — шипит Зет. — Я не задумывался об этом, пока ты не сказала, — он направляет себя назад, так что самый кончик его члена снова входит в меня. — Ты готова, Слоан? Я тебе нужен?

— Да! Боже, да!

После этого он не сдерживается. Он начинает погружаться в меня, но я поднимаюсь с него, останавливая его.

— Нет, — я качаю головой. — Не туда, Зет. Ты не хочешь быть там. Ты хочешь туда, где твой палец.

Даже в темноте я вижу, как огонь в его глазах усиливается. Все его тело внезапно вибрирует подо мной, но он все равно говорит:

— Ты уверена, что это то, чего я хочу?

Он не это имеет в виду. Он спрашивает меня, хочу ли я этого. Он никогда раньше этого не делал. Никогда.

— Да, Зет. Это то, чего ты хочешь. Это то, чего ты на самом деле очень-очень хочешь.

Ему не нужно повторять дважды. Он просовывает руки под мои бедра и приподнимает меня, скользя вперед, ложась немного ровнее на матрас и медленно, осторожно продвигается вверх. Боль, не похожая ни на что, охватывает меня, но затем он проводит пальцами по моему клитору, дразня меня, заставляя удовольствие вернуться в мое тело. Борьба между ощущениями длится не более тридцати секунд, прежде чем боль и удовольствие объединяются. Я начинаю отталкиваться от него. Едва могу дышать; мое тело, словно оголенный провод под напряжением, готовое вспыхнуть и загореться, как только его коснутся.

Зет плавно скользит, подтягивая ноги. Сильные руки прикасаются к моему животу, отклоняя назад, так что я прислоняюсь к его бедрам. Мои связанные руки находятся в идеальном месте, чтобы погладить эти бедра; напряженные и мощные, они кажутся мне потрясающими. Это положение Зет может использовать более эффективно, чтобы проникнуть в меня, но он этого не делает. Он лежит совершенно неподвижно, наблюдает за мной, позволяя двигаться так быстро, как хочу, а это значит, что я полностью контролирую ситуацию. От понимания этого становлюсь храбрее. Я использую подколенные сухожилия, чтобы приподняться, а затем устанавливаю ритм, двигаясь вверх и вниз. Это больно, но это самая приятная боль, которую я когда-либо испытывала.

Зет протяжно рычит, его пальцы впиваются в мою кожу повсюду: грудь, бедра, спину. Похоже, что он не знает, куда он хочет прикоснуться больше всего. Такое ощущение, что он хочет дотронуться до каждой части моего тела и одновременно прижать к себе. Я начинаю сходить с ума, когда он щиплет мой клитор. Я прижимаюсь к нему, задыхаясь, и это вызывает цепную реакцию ощущений, — быстро нарастающий взрыв удовольствия, исходящий из самой глубины моего существа.

— Ох, бл*дь. Бл*дь, Зет. Я хочу... я не могу...

— Прокатись на мне, злая девочка. Делай все, что ты хочешь, — хрипит он, и я кончаю. Я не могу остановиться. Этот оргазм отличается от тех, которые он заставлял меня испытывать раньше. Он настолько сильный, что у меня буквально слезятся глаза. Мне кажется, что он не подчиняет меня, а скорее разрывает на части. Разбивает меня вдребезги. Я чувствую, как моя влажность скользит по пальцам Зета, по его тазу, и мне не стыдно. Я так возбуждена, что почти ничего не вижу.

— О, черт, Слоан, ты такая невообразимо тугая. Я, бл*дь, кончу в тебя.

Мышцы Зета так сильно напрягаются, что, кажется, будто меня держат в тисках. Он рычит, его тело крепко сжимается подо мной, его спина изогнулась. Как будто он потерял полный контроль над собой; он движется вверх и вперед, обхватывая руками мое тело, прижимаясь лбом к моему плечу.

Мое сердце все еще колотится в груди. Зет не двигается, тяжело дыша, у меня возникает невыносимое желание обнять его. Прижать его к себе. Но я не могу, мои запястья все еще скованы за спиной. Моя посторгазмические дымка длится не долго. Внезапно становится очень, очень больно, Зет по-прежнему находится внутри меня. Все еще твердый и пульсирующий.

Я извиваюсь, и Зет мгновенно поднимает меня. Не говоря ни слова, он снимает с меня наручники и ошейник. Падаю бесформенной кучей на кровать, морщась от странного и умеренно неприятного жжения, с которым мне теперь приходится иметь дело.

Зет смотрит на меня, его взгляд немного отстранен.

— Это стоило того? — спрашивает он.

Я чувствую, как в груди нарастает смех, но быстро подавляю его; смех кажется мне сейчас очень плохой идеей. Одному Богу известно, в каком беспорядке нахожусь, и я чертовски уверена, что не хочу усугублять ситуацию.

— Это стоило того, — говорю я ему.

Я осторожно встаю, напрягая мышцы, испытывая дискомфорт, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Я не вижу кровотечения из его раны, но это не значит, что он не испытывает боли.

— Что насчет тебя? — спрашиваю я его. — Оно того стоило?

Слабая улыбка расплывается по его лицу. Я сомневаюсь, что это осознанно... он, вероятно, понятия не имеет, насколько потрясающе красив, когда так улыбается. Это может показаться странным, но это правда. Он прекрасен в своей жестокости, как и большинство по-настоящему опасных творений «Матери-Природы».

— Да, — отвечает он. — Стоит гораздо большего.

Это заставляет меня улыбнуться, но мне удается скрыть свою улыбку, когда я поднимаю полотенце, которое бросила на пол некоторое время назад. Очень приятно знать, что ему нравится быть со мной так же, как и мне нравится быть с ним. Не думала, что это будет так важно для меня, но это так. Зет не спрашивает меня, куда я иду, когда направляюсь к двери. Очевидно, что мне нужно еще раз сходить в душ. Я на полпути к двери, когда он говорит:

— Эй, злая девочка?

— Да?

Обалдеть. Теперь я откликаюсь на это имя. Зет одаривает меня одной из своих фирменных улыбок — «Я-такой-мудак».

— Просто чтобы ты знала, — говорит он. — Ты очень хороша в этой игре.