Падшие

Глава 4 Ритуал

Знакомый Карины жил за городом. О чем несложно было догадаться и раньше, когда мы уже почти проехали кусок республики, и свернули в какую-то глушь. Ни обозначений, ни указателей, даже на населенный пункт это было не похоже. Какой-то аул, наверное. В Адыгее же станицы аулами называются?

У здоровенного загородного дома в три этажа, и окруженного высоким кирпичным забором, мы, наконец, остановились. Стоял дом особняком, до любого ближайшего строения было метров пятьсот, не меньше. Это сильно контрастировало с Краснодаром, где здания, особенно в старом центре, лепились стена к стене, не оставляя даже минимального просвета.

Автоматические ворота заскользили вбок, едва только на них упал свет фар «весты». Странно. Машина не Каринина, звонить она никому в дороге не звонила. С чего вдруг такая автоматика? Или с той стороны за камерами сидит человек, который видит через лобовое стекло машины лицо моей спутницы?

Угнанная у адептов «лада» шурша шинами въехала во двор, полностью укрытый полупрозрачным поликарбонатом. Такое решение пользовалось у местных владельцев частного сектора большой популярностью: защита от палящего солнца летом, а зимой — от постоянных дождей.

Нас встречали. Мужчина средних лет, грузный, но не обрюзгший, а вполне еще крепкий. Из примечательного — одет он был в расписанный китайским драконами халат, который бы больше пошел женщине. Стоял он возле темного внедорожника и указывал рукой на место, где Карине следовало припарковаться. Так, чтобы и его машина могла выехать, если понадобится.

— Кара. — негромко поприветствовал он мою спутницу, на меня же бросив лишь любопытный взгляд. — В какую хрень ты вляпалась на этот раз?

Кара? Занятное сокращение! Или это ее настоящее имя? А что, для суккуба или, как она сама себя называет — лилиту — очень даже подходящее.

— Здравствуй, Валера. Как здоровье? Как жена? Дети? — так же тихо отозвалась девушка.

— Ты меня давай неприветливостью не упрекай, коза такая! — злым шепотом набросился на Карину мужчина. — Приехала посреди ночи, на угнанной тачке, смердя смертью и сексом! Да еще и пацана притащила, Пламя которого меня с двух шагов обжигает! Ну, выкладывай? Что за хрень? Чем это грозит? А самое главное — что тебе от меня опять понадобилось?

— Валера — ведьмак. — пояснила спутница для меня, делая вид, что совсем не волнуется из-за гневных взглядов хозяина дома. — Подобные ему — очень редкие специалисты! Сами по себе они не обладают Пламенем, как и родством с… теми, о ком мы говорили. Но зато могут удивить множеством других способностей. Одной из которых является возможность чувствовать Пламя.

— Кара, не беси меня!

— А ты знал, — снова обращаясь ко мне проговорила девушка, — что слово «бесить» происходит от слова «бесы». То есть черти или демоны. Занимательно, правда? Получается, когда человек говорит, что его кто-то бесит, это буквально означает, что его одолевают демоны. Или даже, что он — одержимый.

— Что не так уж и далеко от правды. — буркнул Валера уже без наезда. — Ладно, признаю. Я погорячился. Решил, что ты опять притащила на хвосте неприятности! А у меня дома жена с тремя детьми!

— Ты мне должен, вообще-то. — теперь Карина решила, что говорить с хозяином можно и напрямую. — И притащила я не неприятности, а возможности. Да такие, о которых ты даже мечтать не мог.

— Это ты про него, что ли? — палец мужчины уперся мне в грудь, а лицо выразило целый спектр недоверия. — Пламя, конечно, сильное, не спорю, но чтобы прямо возможности, о которых я не мог и мечтать?

— А ты проведи Откровение!

— А давай я сразу на центральной площади расчлененкой займусь! Чего мелочиться-то?

Меня такое сравнение напрягло. Карина, вроде, обещала, что ритуал будет безопасным, к чему тогда таки намеки?

— Сделай это, и ты мне больше не должен! — девушка надавила голосом.

— Даже, если ты ошибаешься?

— Да!

— Люди, а что происходит? — попытался влезть я, но на мне тут же сошлись две пары злых глаз и язык как-то сразу прилип к небу.

— Идите в гостевой дом. — принял решение хозяин. — Мне нужно подготовиться. И тебе, коза, заодно вещи свежие принесу. Эти все в крови!

Карина кивнула, потянула меня за рукав вправо. Узкий проход за домом, и мы оказались еще перед одним строением. На этот раз одноэтажным — действительно, домик для гостей.

— О чем вы говорили? — начал было я требовательно, но девушка, не слушая, толкнула меня в плечо, заставив влететь внутрь.

— Эй!

— Не ори. У Валеры действительно семья. Младшей дочке — три года. Разбудишь ее, и будешь желать встречи с адептами!

От неожиданности я даже смутился на миг. Такой переход! Ведьмаки, суккубы, ритуалы — и маленькая девочка, которую нельзя разбудить. Как-то это плохо сочеталось.

— Извини…

— Идем в подвал. Там хоть заорись. — хмыкнула девушка. И видя, как я напрягся, махнула рукой. — Да не буду я тебя там пытать-убивать, очень надо! Просто звукоизолированное помещения для специфической клиентуры одного провинциального ведьмака.

Ну, на пыточную оно точно не тянуло. Два лестничных пролета, и мы оказались в этаком логове холостяка. Комната двадцать квадратов была отделана деревянными панелями темных тонов, имелся диван, пара кресел и здоровых, на хорошую компанию стол. В углу пристроился вместительный бар, которым, судя по початым бутылкам, хозяин любил пользоваться.

— Так что за Откровение? — спросил я, остановившись на входе.

— Ритуал, ради которого мы сюда приехали.

— А почему Валера так на него отреагировал?

— Потому что это третий чин.

— Это еще что такое?

— Уровень. Ты же играл в фэнтези игры? Ну вот и представь тогда, что большинству других игроков известны только заклинания первого уровня. А у тебя — сразу третьего.

— Ну, это круто…

— И опасно. Те, кто могут чувствовать магию, сразу поймут, что третий чин использовать просто так не будут.

— Так, а ты же говорила, что он не полукровка? Я так понял, что вся эта ваша магия-шмагия — она только для тех, у кого есть кровь демонов в жилах.

— Это одновременно и так, и иначе. — Карина задумалась, пытаясь подобрать правильные слова. — Кроме силы Пламени есть и другие… скажем так, техники. Некоторые люди владеют… эм… аналогичными способностями, но базирующихся на других источниках.

— Типа, церковной магии?

Ну а что? Логичное же предположение! Пламя — магия демонов и их потомков, чем тогда еще могут быть «аналогичные способности, базирующиеся на других источниках»?

— Какой ты, все-таки балбес!

— Эй!

— Ладно, не дуйся. Раздевайся.

Я пару секунд простоял, глупо хлопая глазами. В смысле «раздевайся»? Я, типа, обиделся за балбеса, и она решила по быстрому загладить вину? Или как это все воспринимать?

— З-зачем?

Девушка соблазнительно облизала губы, по особенному посмотрела на меня, пригладила бедра, после чего шагнула вперед и… не удержавшись, рассмеялась.

— Не могу, ты такой забавный, Кеша! Одна похоть в голове. Может ты инкуб, а?

— Да иди ты! — постоянные подколы на тему секса от нимфоманки, которая запрыгнула на меня сразу после боя, стали уже доставать.

— Но раздеться все равно придется. — уже без улыбки произнесла Карина. — Трусы, впрочем, можешь оставить.

— Ты прикалываешься сейчас?

— Нет, абсолютно серьезно. На лоб, грудь, живот и плечи, а так же колени и ступни, нужно будет нанести особые рисунки — Печати. Если хочешь, я могу отвернуться…

— Че ты там не видела… — почти беззвучно буркнул я, но она все-таки услышала.

— Да почти ничего, если учесть обстоятельства!

— Карина! Ну, хватит!

— Все-все! Молчу. Когда разденешься, забирайся на стол и ложись на спину.

Не знаю, почему я ее слушался. И вообще, верил тому, что она говорила. Казалось бы — ну бред же! Демоны, полукровки, адепты, магия Пламени… Как это можно воспринимать всерьез?

Но я своими глазами видел, как незнакомые мне мужчины пытались разорвать мою грудь призрачными тентаклями. Помнил, как исчезла без следа рана с лица девушки. И человека я убил, опять же. Загрыз.

А она сегодняшней ночью была единственным человеком, который мне помогал. Преследуя свои цели — так она сама сказала — но помогала! Остальные же только убить хотели.

«Ладно, если бы она хотела меня принести в жертву дьяволу, то уже сделала бы это еще на Затоне!» — решился я, и принялся раздеваться.

А когда закончил забрался на стол, но не лег, а только сел.

— Боишься? — правильно истолковала мою нерешительность Карина.

— Опасаюсь. — подпустив в голос чутка мальчишеской бравады, ответил я.

— Тогда, думаю, это тебя еще больше напугает. — слегка улыбнулась она.

Девушка подошла к одному из углов стола, присела и сразу же поднялась. Показала мне кусок толстой веревки с кожаным наручником на конце, другой край которой крепился где-то под столом.

— Че за садомазо!

— Во время ритуала ты можешь себе навредить. Так что путы здесь для твоей, ну и для нашей безопасности.

— Знаешь, мне как-то расхотелось во всем этом участвовать!

— А почему у нас пациент еще не зафиксирован? — раздался вдруг голос Валеры. Переругиваясь, мы не заметили его появления.

Выглядел он уже совсем не так, как раньше. Голый по пояс, расписанный то ли краской, то ли кровью, с лицом, выкрашенным в белый цвет. Короче, жутковато. Вдобавок ко всему, в каждой его руке было по небольшому ножику. Совсем крохотному, если быть честным, но такого зловещего вида, что просто капец!

Для начала, они были не металлическими. Не сказать, что я большой спец в холодняке, но кажется их изготовили в такие древние времена, когда что-то плавить или ковать люди просто не умели. Максимум — обкалывать куски подходящих камней. Да, ножики были каменными. Кремневыми или обсидиановыми — тут вот не скажу.

Кроме того, сами грубо обработанные лезвия, и обмотанные кожей рукоятки были чем-то испачканы. Да что там, они были в засохшей крови — я не мог ошибиться. И вот дядька, у которого в руках два таких опасных инструмента, говорит мне лечь на стол, а его помощница нимфоманка уже готова привязать меня к оному!

Больше похоже на сюжет какой-то хоррор-порнухи, если честно. Из того разряда, которые снимают для конченных извращенцев. Когда в фильме снимают не актеров, а простых людей. И все, что попадает на камеру — нифига не игра. Насилуют и убивают в них по настоящему. Я читал про такие, но никогда не думал, что сам когда-то получу в одном из них главную роль.

— Идите вы оба нафиг! — заорал я, вскакивая со стола. — Извращуги!

Карина ловко перехватила меня, и прижала к столу, выкрутив руку за спину. Взвыв от боли, я попытался вырубиться, но рядом уже оказался Валера, который без затей стукнул меня рукояткой одного из своих ножей по затылку.

Сознания я не потерял, но обмяк и словно бы поплыл. Не в силах сопротивляться, наблюдал, как эта парочка споро уложила мое бесчувственно тело на стол, и зафиксировала заранее приготовленными веревками.

— Пожалуйста!.. — взмолился я, едва шевеля губами. — Не надо! Я никому ничего не расскажу!

Ощущая полную беспомощность, я тем не менее, задергался, пытаясь освободится от пут. Но все мои усилия привели лишь к тому, что петли затянулись еще туже, причиняя дополнительную боль.

— Кеш, не бойся! — надо мной появилось лицо Карины. — Мы не причиним тебе вреда, честно!

— Пожалуйста!

— Тепличный какой-то пацан! — посетовал заглянувший с другой стороны Валера.

— Ты себя-то на его место поставь! — неожиданно вступилась за меня девушка.

— Нет уж, уволь! — рассмеялся тот. — Мне и на моем месте вполне неплохо. Ну что, начинаем?

— Да, давай.

— Тогда иди пока, переоденься. Я тебе Ленкины вещи наверху оставил. Я его разрисую.

Карина кивнула и скрылась из зоны видимости, а Валера, гнусно ухмыляясь, навис надо мной.

— Ты не дрожи, малой! — с издевкой сказал он. — Надрезы получатся кривыми!

— Я все слышу, придурок! — прилетело от лестницы. — Сейчас вернусь и морду тебе набью!

— Да шучу я, шучу! — мужчина убрал с лица это дебильное выражение маньяка и уже спокойно, даже с каким-то участием, пояснил. — Короче, смотри. Я сейчас тебе на грудь поставлю плошку с краской. А вот эти ножики я буду использовать только, как кисти. То есть, макать в краску и рисовать, понял? Резать не буду, не бзди.

— Честно?

Знаю, максимально тупой вопрос. Что ему стоило сказать то, что я хотел услышать, а потом обмануть? Ничего! Но какие у меня еще были варианты?

— Честно. — улыбнулся ведьмак. — Будет холодно и только. Доверься мне.

С этим у меня были очень большие проблемы. И я до самого конца ждал, когда он всадит мне под ребра свой первобытный нож. А потом разрубит грудную клетку, вытащит оттуда еще бьющееся сердце, и начнет его жрать прямо у меня на глазах. Уж не знаю откуда в моей голове появились все эти ужасы, видимо, видосов пересмотрел.

Но он, как и обещал, лишь рисовал. Погружал кончик одного ножа в чашку, и выводил по моему телу странные линии и узоры. Вторым клинком он подправлял рисунок, используя его, как стирательную резинку. Но даже при этом я не успокоился. А ну как он просто размечает линии разреза?

Десять минут этой пытки, где мой мозг рисовал всякие кошмары, а Валера просто водил кончиком камня по коже, растянулись для меня на целую вечность. А когда он закончил, надо мной снова склонилась Карина, поднеся к губам чашку.

— Пей.

— Что это? Яд?

— Слабительное, блин, придурок! Попытайся мыслить хоть немного логически, а? Ты надежно связан, я могу сделать с тобой все, что угодно. Зачем мне тебя еще и травить?

— Да хрен вас знает, маньяков!

— Это просто отвар. Обладает легким снотворным эффектом. Усыпить не усыпит, но позволит тебе легче войти в состояние транса.

— Наркота, небось? — умом понимая правоту девушки, я все-таки корчил из себя пленного партизана на допросе.

— Да ты что? — возмутился вдруг Валера. — Чтобы я дома такую гадость держал! У меня же дети!

Абсурдность этого заявления — ну реально, как такое мог ляпнуть чувак, распявший меня на столе? — стали последним аргументом, заставившим меня принять неизбежность. Открыв рот, я позволил Карине влить в него теплую жидкость, оказавшейся на вкус чем-то вроде ромашкового с мятой чая.

— Ну, что дальше?

Меня не резали, не насиловали, не пытали, и я немного осмелел. Настолько, что даже стал подгонять своих пленителей.

— Ждем. — сказал Валера. И запел.

Только это не была песня в традиционном значении этого слова. Просто гортанный тянущийся звук, постоянно меняющий тональность, и заставляющий меня то дрожать от проступающих мурашек, то покрываться потом. Мужчина, кажется, даже не тратил свое время на вдохи и выдохи, а просто вплетал их в это странное пение.

И вскоре реальность покрылась едва заметной сеткой трещин. Мелких, похожих на сколы на лобовом стекле. Со временем они стали расти, и наконец, осыпались ледяным крошевом, оставив перед глазами лишь тьму.

И при этом ничего больше не происходило. Я не утратил связи со своим телом, прекрасно чувствуя, как оно лежит на деревянном столе. Даже боль от перетянутых веревками лодыжек и запястий осталась со мной. Отключилось только зрение. Чуть позже я понял, что еще и слух. Пения Валеры я больше не слышал.

Стало даже как-то… спокойно. Будто я оказался в своей комнате, прилег на кровать и выключил свет. За одной стеной слышны разговоры мамы с папой, за другой — легкий шум города, который никогда не засыпает. И можно понемногу отпускать события дня, погружаясь в блаженную сладкую истому сна…

— Шахат!

Голос прозвучал сразу с нескольких сторон. Будто десяток людей окружили меня и одновременно крикнули.

— Шахат!

Это слово, нет — имя, я уже слышал. Причем, сегодня. В тот миг, когда адепты стукнули меня по голове и потащили в багажник.

— Шахат!

Но тогда это было мимолетное явление, которое я позабыл раньше, чем пришел в себя. Теперь же это имя никуда не собиралась уходить.

— Шахат!

— Кто здесь? — то ли крикнул, то ли подумал я.

— Шахат!

— Что вам от меня нужно?

— Шахат!

— А еще что-то можете сказать?

— Шахат!

— Ну, понятно! Заклинило!

Первоначальный страх прошел, и я даже начал понемногу дерзить. Ну а что еще было делать? Слушать, как невидимые придурки выкрикивают мое имя?

Стоп. Что я сейчас сказал? МОЁ имя?

— Шахат!