Палеонесская дева (СИ)

Глава 8. Власть вечных

Если бы жители Палеонесса знали, что сегодня днем их правитель умрёт, что было бы тогда? И кто после этого будет новым правителем? Мама Авилины? Та самая Светоносная дева, убившая благословлённого во время восстания в Беренгарском союзе? Пока Кларисса и Веймар стояли и ждали неподалёку от покоев принца, в голову лезли самые разные глупые мысли. Не хотелось даже думать о том, что будет ждать её за дверьми покоев принца. Кларисса с самого детства знала, что некоторые события в жизни неизбежны, а для других надо приложить огромные усилия. Окончание школы, поступление в Академию, тренировки с оружием по утрам и вечерам. Всё это время она шла по нелегкому пути, но всегда знала, куда он приведет. А сейчас, когда возле дверей его Величества сменится стража, всё решит судьба. Грело душу лишь то, что скоро она увидится с мамой. И кровная месть — благое дело. Правда на её стороне, не иначе.

— Что-то ты совсем не волнуешься, — заметил Веймар. — Уже готова переписать историю своего государства?

Кларисса нервно усмехнулась, взглянув на большие деревянные двери, возвышающиеся практически прямо перед ними. Наверняка, если всё пройдет хорошо, о ней когда-нибудь напишут в учебниках истории, которые она же изучала в Академии. И, возможно, ещё о том, как её настигла смертная казнь, самая жуткая из всех возможных. Такое она уж точно не прочитает. Это будет история, в которой её выставят изменником государства. Жестоким фанатиком, бастующим против благородной и нерушимой власти. Наверняка не забудут упомянуть и то, что она жила в одной комнате с наследницей престола. Втиралась в доверие, заводила дружбу, только чтобы попасть во дворец…

— Поменьше думай о последствиях. Поверь, ты сделаешь большое одолжение всему государству, — подбодрил Веймар.

Кларисса увидела, как к дверям покоев принца, идя ровно шаг в шаг, подошли послушницы. Стоявшие на посту сошли со своих мест и удалились, уступая посту. Сменившие их девушки смирно встали с двух сторон от дверей, и одна из них еле заметно кивнула привратнику.

— Жди меня здесь, — скомандовал Веймар. — Я скажу, что ты пришла по поручению из Академии и, если повезет, он примет тебя сейчас.

Привратник ушёл, оставив Клариссу одну. Она постаралась отогнать навязчивые мысль о том, что можно прямо сейчас убраться прочь отсюда и искать какой-нибудь другой способ спасти маму. Одной стоять хоть и где-то в стороне было не очень-то и уютно, тем более со спрятанными под плащом клинками, когда ходить с оружием по дворцу таким как она было строго запрещено. Но, казалось, никому до этого не было дела, и только изредка кто-то проходивший мимо подозрительно косился в её сторону. А Веймар, как назло, не выходил довольно долго, и Клариссе начало казаться, будто время замедлилось.

Наконец-то он вышел и кивком головы велел идти. Даже подождал, дабы убедиться, что Кларисса не захочет вдруг развернуться и направиться куда-то в другую сторону. Несколько мгновений Кларисса стояла, не решаясь двинуться с места, но потом медленно, шаг за шагом, дошла до Веймара. Она почувствовала на себе взгляд послушниц. Обе заинтересованно взглянули, и Кларисса ощутила от них едва уловимое напряжение.

Теперь понятно, почему привратник так спешил. Если, не дай Малеон, из мамы начнут выпытывать правду, принц Освальд узнает имена всех, кто состоит в сговоре с культом, и тогда Веймару и всем его соратникам несдобровать. А сколько культистов во дворце и в Академии? Наверняка очень и очень много. Сам Веймар и пропускал своих же девушек в казармы дворца, на военные должности и боевые посты.

Зайдя внутрь, Кларисса увидела большой и неприлично богато обставленный кабинет. На полу пестрые ковры, на стенах картины, крутом мебель была сделана из темного резного дерева и большие книжные полки у стены. Пространства тут было больше, чем в целом доме. И в углу за красивым бархатным занавесом был виден вход в ещё одно помещение.

Он стоял, повернувшись спиной в пяти шагах от неё и что-то искал на огромном письменном столе. Кларисса поклонилась и уже хотела было представиться, но правитель её опередил:

— Присядь и подожди, я сейчас.

Низкий голос и ровный тон не терпел возражений. Таким отдают приказы и раздают указания. Кларисса бы послушалась, будь иные обстоятельства, но сейчас представлялась хорошая возможность для нападения. Стараясь вести себя как можно тише, она приблизилась к принцу. Он выглядел внушительно даже со спины. Высокий рост и большой вес делали из него опасного и выносливого противника. Бить нужно наверняка и в уязвимые места.

Кларисса хорошо чувствовала тяжесть оружия в руке — от тяжелого до легкого, знала, в какие места бить и с какой силой. Она всегда была уверенна, что готова применить силу, если вдруг кто-то нападет. В родной деревне всегда было спокойно и тихо, даже никто ни с кем не ругался. Может, какой-нибудь воришка на центральной площади Алкории случайно попался бы под руку. Но сознательно убить главу государства, благословлённого, прямо во дворце, в его покоях — непростое дело даже для опытного убийцы. Её шансы не так велики, как хотелось бы. Остаётся надеяться, что у судьбы на Клариссу ещё уготовлены свои планы.

Она тихо подкралась и, когда между ними сократилось расстояние в один шаг, взялась за рукояти кинжалов. Ровно в этот момент принц перестал копошиться на столе и замер. Будто почувствовал надвигающуюся угрозу. Кларисса почувствовала, как её слегка затрясло. Но, несмотря ни на что, в момент, когда он обернулся, она уже налетела, преодолев оставшееся расстояние прыжком, и воткнула один из кинжалов точно в горло. И быстро вытащив из ножен второй, ранила противника в бок. Принц завалился на собственный стол и наотмашь ударил рукой, попав Клариссе по лицу. Удар был такой сильный, что она отлетела на пол. Но собрала все силы, чтобы подняться на ноги как можно быстрее.

Её никто не атаковал. Принц повалился на пол, держась руками за кинжал в горле, и тяжело дышал. Дорогой ковёр и одежда обагрились кровью. Даже если вытащить лезвие, смерть наступит неминуемо быстро, а если оставить, то медленно, но верно. Кларисса, как ей показалось, молниеносно сблизилась с принцем, схватившись за рукоятку кинжала, и воткнула ещё дальше, сколько было сил.

— Пап, всё в порядке?

Она обомлела. Голос что донесся из соседней комнаты, на короткое мгновение поверг в ступор. Казалось, вот сейчас Авилина войдет, и беды точно не миновать. Принц не смог ничего ответить, лишь направил испуганный взгляд на бархатный занавес, молча умоляя дочь не выходить. Затем тело обмякло, а рука, державшая кинжал у горла, опустилась на пол. Жизнь покидала крепкое тело. А на глаза Клариссе попалась серебряная толстая цепочка на шее врага.

— Пааааап… — донесся зовущий из другой комнаты голос.

Рывком вытащив кинжал, она сняла цепь, на которой оказался небольшой серебряный ключ, и, забрав оружие, бросилась бежать наутёк. Рывком распахнув двери, Кларисса выбежала в холл, где на неё тут же уставились несколько проходящих мимо вельмож. Они остановились и некоторое время с недоумением смотрели на Клариссу и кинжалы в руках, с которых отчетливо стекала человеческая кровь.

Кто-то закричал, и почти сразу же началась какая-то паника и суета. Веймар возник будто из ниоткуда и, схватив за руку, отвел в сторону, выхватив из руки ключ. Затем едва заметно кивнул охраняющим дверь послушницам. Прямо на глазах Клариссы те достали мечи и принялись резать стоявших неподалёку свидетелей. Привратник надел какую-то странную черную маску, похожую на ту, что носят послушницы, и вручил вторую Клариссе, крикнув тоном, не терпящими возражений:

— Надевай, живо!

Кларисса послушалась. И как только надела маску, из кабинета главы государства раздался крик. Она оцепенела больше от неожиданности, чем от испуга. В этом крике была столько боли и мольбы, сколько она не могла и представить. И, если бы не Веймар, так бы и стояла как вкопанная на одном месте, дожидаясь правосудия.

Привратник повел её прямо по коридорам дворца, в те места, где никогда в жизни не доводилось бы побывать. Кларисса догадывалась, что они идут ко входу на нижний уровень, где располагается тюрьма, и только поэтому старалась не отставать. Вокруг происходило нечто невообразимое. Где-то в холле первого этажа звучали крики, откуда-то из-за поворота выскочили вооруженные послушницы с такими же черными масками и бросились вперёд по коридору. Простых служащих замка убивали без суда из следствия, других оставляли в живых и куда-то уводили. Кларисса знала, что культисты, предупрежденные заранее, завидев тревогу, сразу же поменяли маски, чтобы узнать друг друга, и забаррикадировали выход. Они готовились к этому долгое время, действовали чётко и слаженно. Где-то в холле первого этажа послышались звуки битвы. Серебристые сцепились с Черными в неравной борьбе.

Форма Палеонесской девы — просто одежда. Она не делает кого-угодно доблестным защитником государства. Ведь дева — символ мужества, чести и справедливости. Это способность быть стойким и сильным перед врагом государства, сохранять достоинство и держаться стойко, защищать слабых, убивать неугодных и, имея возможность, носить благородное оружие, поступать по справедливости. Так Кларисса думала все детство, мечтая стать воплощением идеалов Палеонесса. Всё это оказалось ложью.

Веймар зашёл в какое-то тёмное помещение и отворил скрипучую железную решетку. За ней виднелась лестница вниз. Он так спешил, что даже не убедился, есть ли за ними погоня. Кларисса старалась сохранять бдительность, держала оружие наготове и, спустившись вниз, пошла за Веймаром прямо по небольшому коридору в самый конец. Привратник, использовав ключ, со скрипом отворил тяжёлую металлическую дверь.

Здесь пахло сыростью. Под ногами застыла засохшая кровь, в помещении без окон стояли приспособления для пыток, о которых она только читала в книгах и видела на рисунках. А дальше несколько тюремных решеток в ряд, друг за другом. Кларисса начала метаться и всматриваться в темноту, пока за одной из них наконец, не обнаружила маму. Веймар был прав. Её держали именно здесь всё это время! Не было никаких сомнений что это именно она, лежала в маленькой камере, прямо на полу.

— Мама, я сейчас!

Голос дрожал. Кларисса быстро подбежала к стене, где приметила ключи и схватив связку, вернулась обратно к камере, пытаясь отпереть. Как на зло ни один из ключей не подходил, а руки дрожали и плохо слушались. Она не смотрела на мать, только на замок, пытаясь попасть внутрь как можно скорее. Послышались шаги и в помещение спустилось несколько человек. Кларисса приготовилась драться, но это оказались девы в черных масках. Они не обратили на неё никакого внимания и пошли дальше, к привратнику, уже открывшему дверь темницы в самом конец тёмного коридора.

Наконец один из ключей подошёл, и дверь темницы распахнулась. Кларисса вбежала внутрь, не теряя ни секунды.

— Мама, пойдем, надо бежать!

Кларисса взялась за плечо матери и начала тормошить. Но, похоже, она была без сознания. Слуги принца могли пытать её. От этих мыслей стало не по себе. Пока Кларисса приводила мать в чувство, к ним в камеру вошёл привратник и, молча посмотрев на происходящее, замер на месте. Кларисса всё не унималась. Из последних сил перевернула маму на спину. В темноте она едва различала её лицо.

— Помогите мне! — взмолилась Кларисса. — Надо вытащить её отсюда.

Но привратник подошёл ближе и схватил её за руку.

— Кларисса, остановись. Она мертва.