Панцерополис

Часть 1

В 5:25 помещение громадной фабрики занимал Кайзербург. Крупным машинным оборудованием вроде кранов и лебёдок воспользовались лишь для удаления Ланце из одного из двигателей, поэтому сейчас его отодвинули к стенам.

С начала ремонтных работ прошло уже тридцать часов.

Рана в двигателе оказалась глубока, но благодаря собственной способности к ремонту и техникам Компании Брюера он приближался к полному восстановлению.

Сам же Кайзербург парил так, словно не придавал ничему значения.

Рядом с ним стоял старик. Это был Штайнмец.

Он взирал на корабль и слышал голоса молодых техников, ремонтирующих его изнутри. Корабль был запечатан, но на фабрике стояла такая тишина, что он всё равно мог их расслышать.

Старик улавливал их горячее обсуждение. Судя по всему, они спорили о тайнах и проблемах корабля.

Машина, способная полететь в космос, будет вызывать нескончаемый восторг.

— …

Его внезапно посетила мысль.

…Космос, говорите?

Штайнмец любил самолёты и полёты в поднебесье. Его интерес к этому никогда не угасал. Вот почему старик остался на этой фабрике.

Он провёл с самолётами уже сорок лет.

За это время Штайнмец осознал, что именно здесь ему и место.

И сейчас ему кое-что нужно сделать. Девушка, которая в детстве приходила сюда играть, выросла и попросила его о помощи.

У неё была единственная цель: полететь на этом корабле в космос.

— Много кто подумает, что это невозможно.

Но нельзя из-за этого впадать в уныние.

Если испытание пройдёт успешно, оно непременно повлечёт за собой новую эру.

И Штайнмец стоял у истоков.

Одни помчатся вперёд, чтобы воплотить эту безумную идею в реальность, но другие должны их поддержать. И те, и другие нуждались друг в друге, и каждый из них мог сделать лишь то, что необходимо.

Хоть его вклад в путешествие в космос и ограничивался ремонтом Кайзербурга, но только он мог это сделать.

— …

Взгляд Штайнмеца наполнился силой, и его вяло блуждающие глаза повернулись к кораблю.

Как вдруг снизу высунулось лицо, и свесились вниз короткие золотые волосы. Они принадлежали Эльзе, которая работала над нижней проводкой.

Она посмотрела на него, быстро засунула голову обратно и опустила ноги.

В сапогах, рабочей одежде, рабочих перчатках и с короткой стрижкой она совсем не походила на дочку богатой семьи. Более того, по всей её одежде и лицу виднелись масляные пятна.

— Я поменяла нижнюю проводку и пластины без эмблем. Сколько ещё времени понадобится на наружную часть?

— Если ты взяла на себя только это, то закончишь за пять или шесть часов.

— Ух… У меня ещё столько работы?

— Этот не похож ни на один, с которым нам приходилось иметь дело. И обшивка далеко не однородна, поэтому потребуется много запчастей. Но отсюда я помогу. Вместе мы сможем сократить время вдвое.

— Спасибо.

— Ты работала с прошлой ночи. Устала?

Эльза покачала головой.

— Ни капельки. Не знаю, правда, как бы это получше сказать.

Она легко повернулась к Кайзербургу.

— Может, вот так себя чувствует плотник, построивший собственный дом.

— Собственный дом?

Штайнмец нахмурился. Кайзербург был истребителем или воздушным кораблём. Там нет места для жилья.

Даже так, молодая девушка в рабочей одежде развела руки в стороны, словно обнимая корабль.

— Тебе не кажется, что славно иметь в мире собственный уголок?

Эльза развернулась и показала ему яркую улыбку.

Старика смутили слова «собственный уголок».

Для него это подразумевало самолёты.

…Теперь я понимаю.

Не ведая о его мыслях, Эльза сменила тему:

— Ох, точно. Что вы выяснили о Ланце после того, как его вытянули?

В Кайзербург вонзилось копьё света. Странное оружие представляло собой пулю, сотканную из эфира, но в то же время сохраняло форму, не рассеиваясь постепенно в пространстве.

Штайнмец вытащил из грудного кармана рабочей одежды небольшой кусок металла.

Его форма в точности соответствовала пулям калибра 8 мм.

— Вот истинная форма того копья.

— Э? Вот это?

Он кивнул.

— Обычно на больших боевых машинах вроде истребителей установлены излучатели поля, которые стреляют снарядами. Снаряды полностью состоят из эфира, поэтому растворяются в чистую энергию, рассеянную в воздухе, и со временем исчезают.

— Но у этого есть ядро?

— Да. Насколько я понимаю, поверхность покрывают миниатюрные эмблемы. Ты, наверное, сможешь выстрелить этой штукой из автомата, который носишь с собой. Пулю полностью поддерживают изнутри высеченные на ней эмблемы, потому она не уступает по силе Шверту. …Нет, учитывая её скорость, она даже мощнее.

— Дай-ка посмотреть.

Штайнмец передал находку девушке, и она уставилась на пулю размером с фасоль.

— Понятно. Её сделали из камня духа.

— Да. Она работает прямо как двигатели этого корабля. Любое воздействие на плоское дно запустит эмблемы, накапливая эфир в форме копья. Это словно миниатюрная версия… как оно там зовется? Ах да. Панцер Эмблемы.

— Чтобы такое сделать, военные изрядно потрудились.

Эльза горько улыбнулась и глянула Штайнмецу в глаза.

— Солдатам тоже пришлось тяжело.

— Что?

— После одного разговора я пообещала встретиться с одним из них в небе.

Она повертела в пальцах пулю Ланце.

— Я могу её одолжить?

— Хм? Я не против, но не используй её куда не следует.

— Ладно. Я просто подумала, что с ней можно немножко позабавиться.

— Не сомневаюсь, что это попадает в категорию того, чего не следует делать.

Часть 2

Было 6:30, и в Германии начиналось раннее утро.

Даже поднимаясь над облаками, солнце ещё не взошло.

Пока небо заполнял багрянец, по прямой линии поднимался Фламмен Риттер.

Он испытывал способность истребителя к восхождению.

Машину заполнял рёв мотора. Пока ещё слабый, но лишь потому, что луна ещё не пропала. Фламмен Риттер снабдили сопротивлением лунному свету, но далеко не идеальным. Истребитель трясло.

Из кабины на луну уставился Майер.

Его тело вжимало в спинку кресла. Парень с трудом дышал, но всё же оставался в сознании.

Его мысли прояснились, и разум полнился лишь одним.

Как ему сражаться с Вальтером и остальными?

— Почему я сомневаюсь?

Когда позапрошлой ночью он сказал, что хочет сражаться, Эльза у него спросила:

— Ты просто боишься проиграть, да?! Хоть ты и знаешь, что умения тебе не занимать, тебе духу не хватает полностью сокрушить врага!

Это определённо было правдой.

— Думаешь, такой так ты может с нами драться? У меня есть что-то своё, а что есть у тебя?!

Она сделала глубокий вдох.

— Ты только и делал, что заимствовал у других, так куда тебе нас останавливать!

Суровые слова девушки его шокировали.

А ещё напомнили то, что сказал Оскар.

…Важней всего определить, кем именно ты должен быть.

Её слова разъяснили Майеру, что это означало.

Он не Вальтер. Не Пауль или Оскар. В таком случае, кем же ему быть?

Этот ответ придаст его сражению смысл.

…Но как же мне драться?

Это отличалось от испытаний и тренировок, законченных им в прошлом. У этого соревнования будет ясный результат. Если он проиграет, то потеряет всё.

Почему он надеялся на сражение, где нет уверенности в победе?

Майер ускорил свой истребитель. Чтобы продолжать подъём, ему нельзя сбавлять скорость.

Стрелка медленно двигалась по датчику. Он был уже выше, чем во время прошлого испытания.

Небо синело и густело.

Он ускорялся дальше.

Небеса за окном уже почти приобрели цвета индиго, парень увидел вдалеке звёзды, а стрелка высоты достигла красной черты.

Фламмен Риттер затрясся, но Майер проигнорировал дезориентирующую дрожь.

Он разгонялся. Его скорость несколько упала, потому что его опутывало притяжение земли.

Стрелка высоты достигла края датчика.

…Пора прекращать?

Высоко за небесами парень увидел луну. Корабль практически достиг предельной высоты.

Его ускорение уменьшалось.

— Достаточно ли этого?

Его вопрос самому себе тут же сопроводила входящая радиопередача:

— Майер, ты довольно высоко поднялся. Ты установил прекрасный рекорд.

Это был Оскар.

Майер инстинктивно задал вопрос:

— Командир Оскар, как мне сражаться с dp-XXX?

Он открыто выразил свои терзания.

После короткой тишины, мужчина на другом конце ответил:

— Майер, разве ты не хочешь испытать свои способности?

— !

…Испытать?!

Ему показалось, будто он впервые услышал это слово.

…Почему я хочу сражаться?

Не важно, если я проиграю. Я хочу сражаться, потому что хочу испытать на что способен, если не буду сдерживаться!

Майер не сомневался, что выяснит это, сразившись с группой Вальтера. Парень напрямую столкнется с человеком, которого уважал и на которого равнялся.

Через битву он сможет подтвердить, как далеко способен зайти.

— !

Его нутро наполнилось силой.

Он выдавил из Фламмен Риттера большой рывок скорости.

— Майер! Не перенапрягайся!

— Я в порядке!

Его ответ был силён.

Его пальцы управляли излучателями поля. Со слабым звуком истребитель обволокло сияющим эфиром.

Аппарат перестало трясти, а из окна кабины виднелось лишь застывшее пламя.

— Активирую Панцер Эмблему — Фламмен Ланце! Я поднимаюсь ещё выше!

С шатким рывком Фламмен Риттер мощно взмыл в небо.

Майер улыбнулся, пересиливая перегрузку.

Часть 3

В 8:38 солнце поднялось на определённую высоту. Небо было ясное, и прохлада ощутимо щипала кожу. Грюневальд покрывал холодный туман.

Перед лётным полем рядом с лесом припарковалась машина, и рядом с ней стоял человек. Это Гастон.

Со вздохом его плечи содрогнулись.

Направив взгляд перед собой, мужчина зашагал вперёд.

Его взор был направлен на громадную фабрику. Большая дверь стояла распахнутой, и оттуда виднелся нос корабля.

— Она действительно этим занялась, да?

Он приблизился и увидел, что под кораблём присел мужчина с какой-то диаграммой в руке. Гастон его узнал: это старик, главенствующий на фабрике.

— Штайнмец! — позвал он и ускорил темп.

Тот, похоже, узнал голос Гастона, потому что отложил диаграмму на пол, замешкался и поднял руку.

— О, Гастон.

Вставая, он постучал себя по спине, и Гастон спросил:

— Как там Эльза?

— Она сверяет курс в офисе.

— Ясно.

Его обрадовало, что дочь всё ещё неподалеку, пускай она и хотела его покинуть. В конце концов, девушка хотела улететь в небо и оторваться от земли как можно дальше.

— Она хорошая девочка.

— Ты хотел сказать непослушная.

— Нет, нечасто ты встретишь того, кому так идёт рабочая одежда.

— Это что, такой комплимент? Я растил её как дочь уважаемой семьи.

— А труженики у нас уважения не заслуживают?

— Я просто хотел, чтобы семью Брюера уважали.

Старик на это горько улыбнулся.

— Она просто нечто. Она взяла на себя почти всю внешнюю проводку и обшивку. У неё ушло на это две ночи без сна.

— Она сделала так много?

Старик почесал затылок и кивнул.

— Ну, кое-где она оплошала, но я потом за ней исправил.

— Прошу прощения за хлопоты.

— Не стоит. Поднять этот корабль в воздух — важная работа.

Он глянул в глаза Гастону сверху вниз.

— А тебе она не кажется важной?

Гастон засомневался, но ответил ясно:

— Кажется, — он немного опустил взгляд. — Этот корабль может доставить миру неприятностей. И может даже начать войну, которая уничтожит мир.

Мужчина вздохнул и поднял взгляд на корабль перед собой.

— Но…

— Но?

— Если миру суждено пасть от такой штуки, есть ли смысл ему вообще существовать? У меня такое чувство, какое бы место это ни пережило, оно вполне сгодиться для Эльзы и людей, которые угонятся за ними.

Звучит вполне в духе создателя оружия, — подумал он.

— Быть может, и тяжело такое говорить, но… эпоха, в которой мы живём, определённо меняется.

— Ха-ха-ха. Она не просто меняется. Мы должны изменить её сами.

— О? Отлично сказано.

— Можешь сказать спасибо дочке.

— Это Эльза сказала?

— Неплохо звучит, правда?

— Она просто пыталась слыть взрослее.

Гастон уже собирался улыбнуться, но сдержал себя.

— Она интересная девушка, — произнёс старик. — Она обрезала волосы из-за того случая, да?

— Да, она запускала фейерверки во время школьного фестиваля в прошлом году.

— Слыхал, было то ещё зрелище.

— Ещё ни разу в истории Университета Берлина студент не взрывал статую университетского президента. Мне пришлось потом извиняться.

— Звучит так, будто тебе не впервой, — отметил Штайнмец. — То, как уголки её губ поднимаются при улыбке, выглядит точно так же, как и твоя улыбка. Когда я увидел ранее её улыбку, это мне кое-что напомнило.

— Что же?

— В своё время ты тоже выглядел счастливым, когда улыбался.

— !..

Его слова изумили Гастона.

Он хотел, чтобы Эльза улыбалась.

— В своё время?

Он не заметил, дрожал ли его голос, когда спрашивал.

— Лет пятнадцать назад. Разве у тебя не была привычка посещать фабрику, чтобы наблюдать за полётами? И ты приводил с собой дочь.

— …

Гастон вдруг вспомнил.

…Возможно…он прав.

Тогда Эльза так невинно улыбалась, что и он мог вместе с ней.

— А что теперь? Сможешь ли ты снова смотреть в небо? Нет, сможешь ли смотреть даже выше неба?

— …

— Лично я от этой работы просто в ударе.

Гастон кивнул.

…В ударе, говоришь?

— Ты прав, — сказал он. — Может и мне следует внести свой вклад.

Часть 4

В 10:07, Бладликбург полнился тишиной, но не спокойствием. Он просто не в состоянии двигаться после позавчерашней потери dp-XXX.

На мостике слышались звуки обычной работы и переговоры по радиосвязи, но ничего особо не выделялось.

В окружении неутешительной тишины Оскар нахмурился у телефона на стене.

— Говоришь, даже сыворотка правды не сработала?

На получение ответа ушло несколько секунд, и он вздохнул, когда его услышал.

— Не дай им себя обескуражить. Они учёные, привыкшие к длинным ночам. Их сосредоточенность значительно превосходит нашу. Покажи им истинную силу, не зависящую от таких вещей.

Человек на другом конце, должно быть, выразил своё понимание, потому что Оскар деловито промолвил:

— Ты понимаешь, не так ли?

Он вздохнул.

— Держи себя в руках.

После быстрого подтверждения, он положил трубку.

— Что-то случилось? — спросил кто-то у него за спиной.

Оскар обернулся и обнаружил Майера со стопкой документов в руках.

— Эти двое снова что-то натворили?

В его вопросе прозвучала толика веселья.

— Они беспокойная парочка, — ответил Оскар.

— Они, наверное, тоже считают и о Вас.

— Не дури.

— Слушаюсь. Мне не следовало этого говорить.

— …Но у меня нет иного выбора.

— Что?

Майер словно не расслышал бормотание Оскара, но тот не обратил внимание.

— Что более важно, как у тебя дела?

— Ох. Докладываю. Я только что провёл испытания оружия Фламмен Риттера при всех доступных условиях: на низкой высоте, нормальной, высокой, сверх высокой, под наклоном и без, под предрассветной луной и при сопротивлении ветра во время движения. Здесь у меня доклад о результатах.

— Отличная работа.

— Ничего особенного. Результаты показали следующее: ошибка прицеливания излучателя поля во время внезапных поворотов составляет всего 0.2 градуса, а прототип Панцер Эмблемы активируется без проблем. Он гораздо стабильнее, чем на предыдущем истребителе.

— Ты сможешь победить dp-XXX?

Молодой офицер с докладом в руках на некоторое время задумался.

— Такой, как dp-XXX сейчас…

Он запнулся, поднял взгляд, и заговорил:

— Скорее всего, могу.

— Такой, как сейчас?

— Так точно. Иными словами, я могу победить dp-XXX в том состоянии, какой он был при его захвате.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Согласно боевым записям, его нынешняя форма предназначена только для дальнего боя. Его наибольшее превосходство заключается в огневой мощи на уровне линкора и мобильности, превосходящей истребители.

— Понимаю.

— Но я считаю, ускорение Фламмен Риттера равняется или даже превосходит dp-XXX. Если нападать на корабль, не имеющий способностей в ближнем бою…

— Ты можешь использовать ускорение, чтобы подлететь прямо к нему?

Майер кивнул.

— Верно. Его Кунст требует некоторое время на активацию, поэтому в битве один на один он не сможет его использовать. И я могу использовать Шверт, чтобы рассекать его Кугели. Мне следует лишь двинуться напролом.

— Легче сказать, чем сделать.

— Да, но это единственный способ победы. Против его формы ближнего боя перед эволюцией у меня не было и шанса, но теперь представилась удачная возможность.

— …

— Что Вы думаете?

На вопрос молодого человека Оскар посмотрел ему в глаза.

Они полнились силой, которой прежде не замечалось.

И поэтому он кивнул.

— Я на тебя рассчитываю.

Его голос несколько просветлел.

Часть 5

Было 12:51.

Офис фабрики занимал на удивление обширную площадь. Шесть простых, но больших столов выстроились в квадрат, и в стене имелись две старые, но крупные печи. Зимой на фабрике холодало.

Перед зеркалом у входа в офис Эльза провела рукой по волосам.

Девушка только что закончила мыть голову, воспользовавшись водонагревателем в комнате отдыха, и вытирала пот со своего тела полотенцем.

Ей следовало сделать это перед тем, как переодеться в офисе.

Её рабочая форма лежала сложенной на одном из стульев комнаты отдыха. Переодеваясь, она беспокоилась за отсутствие занавесок на окнах, но печи затуманивали весь вид.

— И я сомневаюсь, что кому-то хватит глупости подглядывать.

Эльза звучала чуть ли не разочарованно, когда надевала скатанные в руках чулки, и глянула на стол позади себя. Девушка взяла одежду на смену вместе с автоматом и прочими повседневными принадлежностями.

Она расправила одежду и надела блузку с надутыми плечами. Её мокрые волосы застряли в крахмальном воротничке.

— Может, мне стоит снова постричься, — пробубнила она, глядя обратно в зеркало. — Почему тут нет зеркала на весь рост?

…Ну, кажись, на фабрике такого не будет.

С этой мыслью она потянулась к остальной одежде на столе.

Она вся была песочного цвета, потому что как раз такую расцветку носил исследователь, которого она видела в старом журнале.

— Ну а теперь…

Сперва Эльза подхватила юбку. Талия была длинной. Она использовала два пояса, чтобы крепко удерживать её как раз между грудью и до нижней части живота.

Девушка развернула юбку и вдруг кое-что вспомнила.

Она вспомнила, как нередко причитал Гастон.

— «Вот же несерьёзная девушка».

…Может и так.

Эльза кивнула.

Она как раз собиралась сесть на корабль и завязать драку с военными. Разгуливать при этом в юбке будет беспечно. Для битвы есть немало одежды получше и попрактичней, в которой гораздо удобнее передвигаться.

Но…

— Я женщина. С чего бы мне одеваться иначе?

Так и есть.

Эльза не выбирала этот наряд из-за несерьёзности или беспечности.

Она выбрала и взяла его с собой, потому что он шёл ей лучше всего.

— Ничего страшного.

Незачем было волноваться или робеть.

Скоро она полетит в небо и на бой.

Позапрошлой ночью девушка пообещала молодому человеку, который сказал, что хочет сражаться, несмотря на свои сомнения.

— Мы будем ждать тебя в небе.

Как раз перед уходом он ответил:

— Я непременно до вас доберусь.

Эльза не сомневалась, что они оба сдержат обещания.

— На том и порешим.

Девушка кивнула и надела юбку.

Она завернула два пояса вокруг талии и отошла назад. Зеркало показывало только верхнюю часть её тела, но она смогла рассмотреть талию, отступив и потянувшись вверх. Затем Эльза затянула пояса.

Перетянув их два-три раза, она вздохнула.

Затем медленно потянулась к карману рубашки, лежащей на столе.

— Выйдет ли у меня как надо?

Эльза задумчиво наклонила голову, подбирая объект из кармана.

Это была бледная губная помада.

Часть 6

В 14:37 в помещение для допросов вошёл солдат.

Внутри находились Пауль, Вальтер и следователь, который уже понял, с кем имеет дело, поэтому в комнате оказалось четыре человека.

Солдат глянул на остальных и заговорил:

— Чем это вы здесь занимаетесь?

Два пленника вразвалочку спали на столе, тогда как следователь уставился на них, скрестив руки на груди.

Последний повернулся к солдату:

— Эта парочка — чокнутые.

— Вижу. Ни один нормальный человек не сможет спать в подобном положении.

— Дело не в этом! Как они вообще могут спать после того, как мы вкололи им сыворотку правды?! Кто сказал, что учёные обладают богатейшим интеллектом среди людей?! Их сосредоточенность на силе воли или как оно там зовётся на уровне крупной зверюги!

— Вот как? — солдат, похоже, не до конца понимал происходящее, поэтому выдал произвольный кивок. — Тогда вам следовало применить сыворотку правды, которую используют на слонах.

— Бесполезно. Вы знаете, что они сказали перед тем, как завалились спать? Они сказали, что можно сопротивляться сыворотке правды, сосредоточивая разум и усиливая волю. Поэтому они сосредоточились на сне.

— Ясно.

После ещё одного произвольного кивка, солдат зашёл мужчинам за спины.

— Не имеет особого значения, но я приказывал посадить их в отдельные камеры.

— Отдельные камеры?

— Да. Похоже, кто-то собирается их вызволять, поэтому командир сказал, нужно держать их раздельно.

— Понятно. Тогда…

— Не волнуйтесь. Командир не считает, что вы действовали неправильно.

— Но…

— Ничего. И вы устали, не так ли? Вы не можете их допрашивать в таком виде.

— Я не… я не устал.

— Ваши слова говорят сами за себя. Но вы поможете мне отнести их в камеры?

— Конечно.

Следователь встал и мягко покачал уставшей головой.

— Я возьму младшего.

Он двинулся за спину Вальтеру.

— Вы уверены, что справитесь?

— Да ничего особенного.

— Но, похоже, они доставили вам немало хлопот.

— Они ненормальные. Я понятия не имею, что у них на уме.

— Серьёзно?

— Да они похлеще закоренелых преступников.

— Ну, это Вы просто пытаетесь меня напугать.

— Я не шучу. Серьёзно…

С этим он потряс Вальтера за плечо.

— Эй, просыпайся.

— Мм…

Брови молодого человека немного дёрнулись.

Следователь схватил его за плечи и поднял.

— Проснулся уже?

Молодой учёный немного приоткрыл глаза.

— В последнее время я не спал ночами, так что можно ещё пять минуток.

Он закрыл глаза и чуть не завалился обратно на стол.

— А ну не спать!

Следователь лихорадочно засунул руки под мышки Вальтеру, удерживая его. При этом одна его рука случайно залезла в карман лабораторного халата.

Выражение лица Вальтера тут же переменилось. Его прежнее безучастное лицо прояснилось.

Рука следователя притронулась к фотографии во внутреннем кармане его халата.

— Не трожь!

Повинуясь инстинктам, локоть Вальтера врезал мужчине в челюсть.

С тупым звуком следователь отлетел от Вальтера и рухнул, не успев даже закричать. И он явно не скоро придёт в себя. Наверняка он даже не понял, что с ним случилось, и его глаза закрылись как от удара, так и от скопившейся усталости.

Вальтер встал, окинул взглядом упавшего человека и вздохнул.

Как вдруг он услышал выстрел.

— !

Тело Вальтера слегка приподняло в воздух.

Его подстрелили.

Это напоминало события на мостике. Тогда Оскар положил руку на оружие, но сейчас всё произошло иначе. Оскар осознал, что действие Вальтера было недоразумением, но этот солдат — нет.

Вальтер медленно упал на колени.

И кто-то стоял рядом.

— Сукин сын!

Солдат, который инстинктивно ответил нападению на сослуживца, выругался на Вальтера.

Пистолет в его руке слегка дрожал.

Часть 7

В то же время из леса на юго-западе Берлина поднимался корабль.

Люди, провожающие его взглядом, просто махали вслед, не надеясь на его возвращение.

Никто не ведал, как этот инцидент завершится и на чьей стороне правда.