Пантера. Начало

2

Нельзя сказать, что я прямо-таки ожидала увидеть у дверей частного детективного агентства Родиона длиннющую очередь девиц, сгорающих от нетерпения эту шикарную должность. Но чтобы вообще никого — это уж слишком.

Чувствуя себя последней дурой, я стояла перед железной дверью бывшей трансформаторной будки, адрес которой был указан в объявлении, затерянной среди старых домов на задворках Сретенки. Как я нашла эту будку — отдельная история, но, видимо, во мне все же имелись задатки детектива. Но нашла и теперь разглядывала написанную ярко-синей краской табличку «Частный сыск. Работает круглосуточно. Гарантия 100 процентов».

Будка имела довольно опрятный вид свежепобеленного общественного туалета с одной дверью и малюсеньким оконцем над ней, предусмотрительно забранным железной решеткой, хотя пролезть в него могла разве что мышь. Первым моим желанием было умереть на месте от жалости к самой себе. Вторым — убить наглеца, который посмел дать в солидную газету объявление, имея в своем распоряжении лишь какую-то трансформаторную будку. Лично у меня совести бы не хватило. Но уйти, не высказав свои соображения на этот счет, я не имела морального права. Собравшись с духом, я нажала на кнопку звонка и стала ждать.

В двери что-то громко зажужжало, щелкнуло, и она приоткрылась. Войдя, я обнаружила довольно просторное помещение, разделенное тонкими пластиковыми перегородками на несколько маленьких комнатушек, одна из которых была приемной, а другая — кабинетом начальника. Предназначение остальных определить с первого взгляда оказалось невозможно. Входная дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась и я вздрогнула. Кругом не было ни души. С улицы сюда не проникали никакие звуки, словно я оказалась в склепе. Мне захотелось повернуться и убежать, но тут за дверью с табличкой «Детектив Родион» послышался недовольный голос:

— Какого черта? Входите же!

Этот голос я уже слышала, когда по телефону договаривалась о встрече. Смело шагнув за дверь, я увидела отполированные до блеска ботинки с грязными подошвами, лежащие на столе. Из-за них едва виднелась большая лохматая голова в круглых очках на курносом носу. Изо рта Родиона торчала дымящаяся трубка. Проницательные глазки туг же вбуравились в меня из-под очков, и я слегка поежилась.

Здесь, как и везде, пахло краской после недавнего ремонта, стены были голыми, с высокого потолка свисал на проводе черный патрон с лампочкой, сбоку от стола возвышался деревянный шкаф, такой же древний, как стол и стулья (видимо, всю мебель собирали на помойке, а в углу стояла бочка с разлапистым фикусом.

- Садитесь, — сказал он, не спуская с меня глаз и не меняя позы.

Увидев поставленный посередине кабинета колченогий стул, я скромно присела на краешек.

— Вы Мария? — словно не веря в происходящее, произнес очкарик.

— Добрый день, — я старалась показать себя воспитанной и вежливой. — А вы — Родион?

Все правильно. Вы внимательно прочли мое объявление? — Да. Шесть раз. — И вас ничего там не смутило? — Он подозрительно глянул на меня поверх очков.

— Да нет вроде, — пробормотала я. — Отличное объявление.

Он поставил ноги на пол, встал на них, попробовал на устойчивость, будто боясь, что подломятся, и закружил вокруг меня в позе решившего пройтись «Мыслителя» Родена. Его невысокое худощавое тело было облачено в красную клетчатую рубашку и потертые джинсы. Огромная кудрявая голова, казалось, чудом держалась на тонкой шее.

— А то, что там внизу было набрано мелким шрифтом, это вас тоже устроило?

— Это вы о зарплате? — беспечно спросила я. — Да, конечно, меня это вполне устраивает. Я очень неприхотлива. Нет-нет, вы не волнуйтесь. — Он сел на свое место. — Я, конечно же, буду платить вам деньги, когда они появятся у меня самого. Но вы должны будете помочь мне их заработать.

— И что я должна буду делать?

— К сожалению, объявления нынче очень дороги, поэтому там поместилось только про секретаршу. Не поместилось о том, что вы должны будете выполнять еще и обязанности бухгалтера, уборщицы, кухарки и, если понадобится, моего телохранителя и заместителя. Короче, вы будете моим компаньоном и станете получать половину всей прибыли агентства… Если, конечно, согласитесь, — он испытующе посмотрел мне в глаза.

— Простите, а вы чем будете заниматься? — пролепетала я.

— Я буду думать, — невозмутимо ответил он, постучав по своей голове указательным пальцем, и важно добавил: — В этом черепе крутятся гениальные мозги.

— Допустим. Скажите, а все это будет записано в контракте?

— В каком? — тут же напрягся он.

— В обыкновенном, о приеме меня на работу.

— Честно говоря, терпеть не могу всяких бумажек, — проворчал он. — Но если вы без этого не можете, то, наверное, смогу пересилить себя. — Он вздохнул. — Так я не слышу ответа?

— Разве? Простите. Конечно же, я согласна, — улыбнулась я. — К тому же я знакома с основами бухгалтерии, кулинарии и уборки помещений. — Он опять подозрительно уставился на меня. — Что-то вы слишком сговорчивы. Это неспроста. А московская прописка у вас есть?

— Да.

— И постоять за себя сможете?

— Могу выцарапать глаза.

— И вы не беглая преступница?

— Пока нет.

— Значит, вы сбежали от родителей, — убежденно проговорил он.

— Я круглая сирота.

— Тогда сдаюсь, — выдохнул он облегченно. — Считайте, что приняты. Назначаю вам месяц испытательного срока. Если нужен контракт, то садитесь и составляйте его сами. Я подпишу и поставлю печать.

Через пятнадцать минут контракт был готов, мы поставили на нем свои подписи, и я получила работу.

— Скажите, а у вас уже есть наработки, связи, клиентура? — робко поинтересовалась я.

— Если бы у меня все это было, я бы не сидел в трансформаторной будке и платил бы вам зарплату. Но я уже дал одно объявление о своих услугах. Кстати, сейчас мне нужно ехать в редакцию, отвезти текст следующего объявления, так что вы тут располагайтесь, обустраивайтесь на рабочем месте, которое находится в приемной, и принимайте телефонные звонки. Запомните главное: мы беремся за дела любой сложности, отказов быть не должно. Даже если попросят разыскать еще не открытую звезду на небе. Оплата — по договоренности. Без меня ничего не предпринимайте, только запишите все данные и ждите моего появления. Меня можете называть боссом или шефом — как больше нравится… — Босс, — тут же вставила я. Договорились. Наружная дверь открывается здесь, — он ткнул пальцем кнопку в боку моего стола и пояснил: — Там стоит электрическая задвижка. У меня в столе тоже есть такая кнопка, а кроме того, если вы заметили, у вас стоит видеофон, чтобы видеть, кто пришел. Если не знаете, как им пользоваться, — прочитаете инструкцию, она в шкафу. В ящике моего стола лежит пистолет, разрешение имеется. Это на всякий случай. Между прочим, я здесь и живу, так что особо не шныряйте по всем углам. В дальнюю комнату не заходите — это моя спальня. На кухне можете разогреть чай, если проголодаетесь. Ну, пожалуй, все. Реклама вышла только сегодня. Так что не думаю, что кто-то позвонит. Если вы не против, то я буду обращаться к вам на «ты».

Он встал и, не дожидаясь ответа, убрался из будки.

Как только дверь за ним громыхнула, я радостно взвизгнула, вскочила, покружилась и принялась шнырять по всем углам. Как ни странно, в будке даже оказался туалет с ванной, а кроме того, маленькая кухонька, кладовка и его спальня, в которую я только заглянула: там стоял потрепанный диван почти на всю комнату и тумбочка с настольной лампой. В принципе здесь вполне можно было жить и работать. Все аккуратно расставлено, всюду — чистота и порядок. Это мне понравилось. На моем столе в приемной стояла портативная пишущая машинка, телефонный аппарат начала века, видеофон, в ящиках лежали бумага, тетради, ручки и прочие канцелярские принадлежности. Разложив все это в удобном мне порядке, я решила позвонить Валентине и похвастаться. Но не успела — позвонили мне самой. В дверь.

Включив видеофон, я увидела на маленьком экранчике двух парней, очень похожих на тех, чьи фотографии висят на столбах с надписью: «Их разыскивает милиция». Мне стало страшно, но я мужественно нажала на кнопку микрофона и спросила: — Кто вы? — Мы по объявлению, — пробасил один нетерпеливо.

— А вы договаривались о встрече?

— Нет! Открывай, черт возьми, времени нет!

Понимая, что рою себе могилу, я открыла дверь, и через мгновение они уже возвышались передо мной, как два Александрийских столпа. От их бандитских рож за версту разило кровавыми преступлениями и перегаром. Приняв важный вид, я бодро спросила:

— У вас какие-то проблемы?

— Говори ты, Трутень, — толкнул один другого в бок, и тот взволнованно заговорил:

— Короче, так…

— Да вы присаживайтесь, — улыбнулась я, показывая на стулья, и они сели, едва не сломав ветхую мебель.

Взяв ручку, я приготовилась записывать.

— В общем, дело — дрянь, — опять поморщился Трутень. — У нас труп пропал.

Я подняла удивленные глаза, и он быстро пояснил:

— Завтра похороны, короче, а труп стырили, суки!

— Чей труп? — стараясь держать себя в руках, спросила я.

— Бригадира нашего, главаря, короче, Ваньки Горбатого. Его два дня назад замочили на разборке, завтра собрались хоронить на Ваганьковском, людей пригласили, гроб, венки — все как положено организовали, бабок кучу угрохали, а сегодня звоним в морг, чтобы, значит, мерку для фрака снять, а там говорят, что его выкрали на хрен, бля! — Мне показалось, что бандит вот-вот расплачется от отчаяния и обиды.

— Кому же это, интересно, труп понадобился? — удивилась я.

— Если б мы знали, то сами бы удавили, — прорычал второй. — Мы уже все облазили, что можно, всех своих на ноги подняли, никто ничего не знает. К ментам мы не пойдем — западло, сама понимаешь. Вот решили к вам, профессионалам, обратиться. Ты сама, что ль, детектив?

Конечно, я могла сказать, что всего лишь секретарша, что босс появится через неопределенное время и, может быть, возьмется за это, без сомнения, гиблое дело. Но! Клиенты на дороге не валяются, а эти сами явились, да еще и оказались самыми первыми. И потом, мне так хотелось поскорее начать работать и при этом еще и проявить себя должным образом, доказать Родиону, что он не прогадал, взяв меня в помощники. В итоге мой рот сам собою раскрылся, и я с ужасом услышала свои слова:

— Вообще-то нас двое. Мой коллега сейчас занят другим делом, поэтому, если хотите, можете подождать… — Какой там ждать! — взбеленился Трутень. — Каждая минута на счету! Ты представляешь, что будет, если завтра братва соберется, а покойник — тю-тю?! Нас же засмеют! Давай спрашивай все, что надо, и начинай копать. Если найдешь, озолотим, в натуре…

— А если нет, — мрачно добавил второй, — тебя вместо Горбатого в гроб положим.

Почувствовав страшную слабость во всех членах, я, однако, продолжала вежливо улыбаться. — Тогда давайте поговорим о цене, — сказала я.

— А чего о ней говорить? — удивился Трутень. — Скажи, сколько нужно, и все получишь.

Я мысленно прикинула, сколько мне нужно денег для счастья лет на десять вперед, и твердо сказала:

— Две тысячи баксов. Половину сейчас на расходы.

Они переглянулись, кивнули друг другу, и Трутень полез в карман со словами:

— Круто вы берете, в натуре. Но только ты нашего корешка не обижай. Горбатый бы в гробу перевернулся, если бы его не стырили, узнай он, что его труп всего в два куска оценили. Вот тебе десять тысяч баксов, а когда найдешь — получишь еще что-нибудь. Но учти — если не отыщешь, лучше вешайся сама, потому что мы не сразу убьем, а сначала помучаем.

Бросив на стол нераспечатанную пачку стодолларовых бумажек, он начал рассказывать мне подробности этого странного дела, а я все аккуратно записывала в тетрадь. Через пятнадцать минут они ушли… Тупо уставившись в свои записи, я сидела и не знала, что мне делать. Деньги лежали на столе и манили, манили, манили… Но босса не было, и когда он придет, было известно одному Господу. А уже оплаченное время шло. Труп нужно было найти до завтрашнего утра. Вздохнув, я решительно поднялась, вытащила из пачки несколько купюр на непредвиденные расходы и на проезд, отнесла остальные деньги вместе со своими записями, которые уже запомнила наизусть, в кабинет Родиона, написала ему записку, что пошла за туалетной бумагой, а сама отправилась в морг Первой Градской больницы, где при таинственных обстоятельствах исчез покойник. По пути разменяла на Цветном бульваре сотенную бумажку и сразу повеселела, осознавая себя полноценной личностью с кучей денег в сумочке.

Сев в такси, я стала размышлять, кому мог понадобиться труп бандита. Он был сиротой, значит, родственники отпадали. Конкуренты, которые его и пришили, тоже, по словам моих клиентов, Горбатого не брали, потому что он им и даром не нужен мертвый. Был бы живой, как те заявили, с удовольствием всадили бы в него еще пару десятков пуль, а трупы их не интересуют, так как уже не могут украсть у них деньги, как это сделал Горбатый, будучи еще живым. Постоянной женщины у него не было, да она и вряд ли решилась бы покуситься на такое «сокровище». Никаких прочных связей и дружеских привязанностей у Горбатого не имелось, он никого не ценил и не уважал, что и помогло ему, видимо, стать вожаком. Может, кто-то захотел ему отомстить? Но почему таким странным образом? Мстить-то нужно было живому, а мертвому уже все равно. Если только у кого-то не хватало смелости сделать это при жизни, и он решил поизмываться над трупом, плюнув ему в поганую, прости Господи, рожу, и таким извращенным образом отвести душеньку? Нет, это совершеннейший абсурд. Тут что-то не так.

Я старательно напрягала мозги, пытаясь вспомнить что-либо похожее из прочитанных детективов, но в голову ничего не приходило. Я уже решила, что если не найду покойника, то вообще не появлюсь больше в трансформаторной будке — пусть Родион сам отдувается. Я не виновата, что его черти унесли в самый ответственный момент. Где вот сейчас его огромная голова болтается? Пусть бы поработал своими хвалеными мозгами, если они у него вообще есть, а то взял и сбежал, оставив меня на растерзание бандитам…

В морге я отыскала заведующего — больного старика с воспаленными глазами — и сразу же набросилась на него:

— Немедленно верните мне жениха! — потребовала я. — Куда вы его дели?!

Старик как-то сразу догадался, о чем я говорю, и удивленно вылупил глаза:

— Зачем он вам нужен? Он же мертвый! Такая молодая, красивая девушка. Найдите себе живого!

— Это не ваше дело, — отрезала я. — Расскажите мне все, что знаете, или сами станете клиентом своего заведения!

— Вот только не надо меня опять пугать! — взвизгнул старикашка. — Меня сегодня уже столько раз запугивали, что я теперь всю жизнь ничего бояться не смогу! Понабежали тут, понимаешь, крутые, мать вашу! Не знаю я ничего! — Из его глаз вылетели молнии, и он вдруг успокоился, хотя руки еще дрожали. — Лежал себе в холодильнике под тринадцатым номером, никого не трогал, а как кинулись — его и след простыл. Может, сам ушел? — несмело предположил он. — От этих «новых русских» всего можно ожидать…

— Покойник?! — Послушайте, папаша, мне не до шуток, — процедила я, придвигаясь к нему. — Выкладывайте, как тут у вас покойников забирают.

— Как же ты в такого влюбилась, бедная? — сочувственно пробормотал он. — Неужто покрасивее не нашла? Да еще и бандит… Ох, молодежь…

— Короче!

— Ну, как забирают: приходят родственники, предъявляют квитанцию, покойника одевают, кладут в гроб, и они его увозят. Все как везде. — А может, его по ошибке кто другой увез?

— Нет, — помотал он головой, — не увез. Ты бы вот смогла своего покойника с чужим перепугать?

— Ну, только если с большого бодуна… — пожала я плечами.

— Не кощунствуй, дитя мое, — скривился он. — Такую рожу, даже будучи в коме, ни с кем не спутаешь.

— Я вспомнила фотографию Горбатого, которую показали клиенты, и мысленно согласилась с его словами.

— А многих уже забирали сегодня до него? — спросила я. — Да никого и не забирали. Его дружки рано утром позвонили, как только мы открылись.

— А вчера он был на месте?

— А куда ему деваться? Конечно, был. Пули из него в анатомичке повыковыривали и вчера вечером в холодильник упекли. Его бы в ад, в самое пекло, а не в холодильник… — начал опять заводиться дедок, но я его прервала:

— Значит, он пропал ночью?

— А кто ж его знает? Видимо, так оно и есть, — согласился он.

— И кто у вас охраняет все это богатство по ночам?

— Никто не охраняет. Тут всю ночь дежурные сидят, покойников принимают… Мрут ведь, как мухи, в последнее время. Жизнь трудная пошла: кто с голоду, кто спьяну, а кто и руки на себя…

— Слушайте, вы! — подняла я голос. — Не отвлекайтесь! Где эти дежурные?

— Сменились уже, домой уехали. Да ваши дружки про них уже спрашивали. Ездили к ним домой душу вытрясать. Мне тут Свеклова, дежурная, уже звонила, вся дрожит от страха, говорит, чуть не прикончили, изуверы. Но она ничего не видела и не слышала, никто никого ночью не забирал с ее ведома, а значит, покойник пропасть не мог. Она у нас очень добросовестная работница, врать ей незачем, — он пожал плечами.

Я была обескуражена… Боясь зайти в окончательный тупик, я не стала больше задавать вопросов и вышла на свежий воздух, хотя запах трупного нафталина или какой-то там гадости, казалось, прилип к одежде и впитался в мою шелковистую кожу. Отойдя на десяток метров, я уселась на лавочке в аллейке и закурила. Мне было ясно одно: Горбатого похитили ночью. Следовательно, надо было искать тех, кто мог бы войти сюда незаметно от дежурных и выволочь мертвеца наружу. Но незаметно это сделать невозможно, как утверждал старик. Значит, мертвый бандит просто растворился в холодильнике вместе с биркой под номером тринадцать на большом пальце ноги. Ага, тринадцать! Может, тут что-то связано с колдовством?

Кровавые сцены черных месс и жертвоприношений пронеслись у меня перед глазами в одно мгновение, но нигде не было такого, чтобы на алтарь клали покойника, да к тому же изрешеченного пулями и обескровленного. Опять тупик. Да, мне явно не хватало навыков дедуктивного мышления…

Тут я увидела, как по аллейке в сторону морга двое здоровенных парней в белых халатах катят больничную каталку с чем-то, накрытым простыней. Они весело смеялись, болтая друг с другом, словно не очередного покойника в морг везли, а украденный мешок картошки домой в голодный год.

— Привет, мальчики! — игриво улыбнулась я, когда они поравнялись с лавочкой. — Что везете?

— Привет, красотка! — тут же загорелись оба, останавливаясь, прикованные видом моих перекрещенных стройных бедер. — Жмурика везем! — весело сообщил один, темноволосый красавец, присаживаясь рядом. — А ты что, скучаешь?

- Ой, скучаю, мальчики, — сказала я. — Тоскливо у вас здесь. Где ж вы такую работенку надыбали — жмуриков возить?

— По блату, радость моя, — сказал второй, присаживаясь с другой стороны и закидывая свою ручонку мне на плечи. — Ты не смотри, что работа вредная, зато знаешь сколько бабок отваливают? Скажу — не поверишь.

— И что, вы здесь постоянно? — промурлыкала я.

— Нет, подрабатываем посменно. А вообще-то мы студенты МГУ, будущие журналисты, — похвастался тот, что слева.

— Да ну?! Вот это да! — изумилась я. — Всю жизнь мечтала с живыми журналистами из морга познакомиться. А ночью вы тоже работаете? А то могли бы встретиться как-нибудь, я бы подружку привела.

Лица у студентов вытянулись от радости, глазки заблестели, они ближе придвинулись ко мне, почуяв легкую добычу, и чернявый томно прошептал:

— О чем речь, душечка? Приходите сегодня ночью, часиков в двенадцать. У нас как раз смена заканчивается, мы жорева наберем, закуски и славно проведем время в нашей каморке.

— Непременно придем, — клятвенно заверила я. — А что это за каморка, там хоть кровать то есть?

— Это в морге, с другой стороны. Там не только кровать, даже чистые простыни есть, — сообщил он, поправив белоснежную простыню, которой был укрыт покойник.

— Это через морг, что ли, проходить? — брезгливо скривилась я.

— Ну что ты, обижаешь, красавица, у нас и отдельный вход есть. Говорю же тебе — с другой стороны. Вон, видишь тропинку слева от входа? По ней пойдете и прямиком в нашу дверь упретесь, не заблудитесь.

— А этой ночью тоже вы дежурили? — осторожно спросила я.

— Нет, этой ночью наши сменщики работали, тоже студенты, только с физмата. Да ты не волнуйся, вам и нас мало не покажется, ха-ха! — Он гоготнул и положил руку на мою загорелую ногу.

— Больно ты быстрый, мальчонка, — я убрала его руку и ослепительно улыбнулась. — Ладно, договорились, значит, ровно в полночь ждите. Только конфет не забудьте купить, ладно?

Кобели аж задрожали от возбуждения, и чернявый простонал:

— Гору, гору конфет и море водки, моя золотистая! Мы устроим вам незабываемый вечер любви и безудержного веселья!

— Устроим вам экскурсию по моргу! — серьезно добавил второй. — На всю жизнь запомните, обещаю!

— Не сомневаюсь, — я поднялась. — Ну, пока, любимые. Смотрите не обманите, — я шутливо погрозила им пальчиком и завиляла бедрами к выходу с больничного двора, слыша, как за спиной загремела тележка с покойником.

Как только ее стук смолк, я нырнула в боковую аллейку и пошла к желтому больничному корпусу, на стене которого висел телефонный автомат в фиолетовой пластиковой скорлупе вместо будки. Не теряя из вида дорожки к моргу, я набрала номер Родиона и стала считать гудки. Дойдя до тридцати, повесила трубку. Видимо, босс решил устроить себе праздник по случаю расширения штата и ударился в загул. Что ж, пусть пеняет на себя. Укрывшись за густым кустом цветущей сирени, я стала ждать, когда мои мальчики поедут за очередным жмуриком, и уже через полчаса послышался знакомый стук тележки. Так же весело болтая, оба студента проехали мимо, не заметив меня, и вскоре скрылись за поворотом. Я бросилась в морг, к заведующему. Через десять минут быстрые ноги уже несли меня к метро «Октябрьская». Вызнав у старика фамилии ночных студентов-труповозов, я решила навестить их прямо на лекции в МГУ. Заведующий очень удивился, когда я начала спрашивать о них. Ему и в голову не приходило, что студентишки могут утащить труп, подвергая себя риску лишиться работы. Да и зачем нынешнему студенту труп? Разве что попугать кого-нибудь…

Физико-математический факультет МГУ находился недалеко от знаменитой высотки, которую почему-то называли «морковкой». Пройдя прямиком в учебную часть, я пристала к единственной находившейся там преподавательнице, прикинувшись дальней родственницей одного из труповозов, приехавшей погостить в Москву. Был уже конец семестра, начиналась сессия, но лекции еще шли. Мне повезло. Женщина знала этих ребят и сразу же назвала аудиторию, где я могла бы их найти. Плохо было то, что я не знала их в лицо, но выручило природное бесстыдство. Около дверей в лекционную аудиторию стояла какая-то девица и, видимо, дожидалась окончания лекции.

— Слушай, ты с этого курса? — спросила я ее, молоденькую и глупую. Да, а что? — с вызовом ответила та. — Не покажешь мне ваших самых знаменитых кобелей — Вихрова и Пряникова?

— Кого, кобелей?! — Она округлила глаза и закатилась смехом. — Тоже мне, нашла кобелей, ха!

— А что? Мне сказали, они у вас самые крутые бабники.

— Ты с ума сошла, ха-ха! — заливалась девчонка. — Да с ними никто и не связывается у нас, они ведь жмуриков возят!

— Ну так и что? — возразила я. — Между ног-то от этого меньше не становится. Покажи мне их.

— Да что их показывать, — с трудом успокаиваясь, проговорила она. — Вон они, в первом ряду сидят, парочка неразлучная, — она ткнула пальцем в приоткрытую дверь. — Мы даже подозреваем, что они голубые.

— Люблю голубых — они такие ласковые, — пробормотала я, рассматривая двоих прыщавых парней, невзрачных, как поздняя осень, но наверняка очень умных.

Запомнив их, я удалилась, провожаемая задумчиво-ошарашенным взглядом студентки.

Физики оказались такими же долговязыми, как и журналисты, только физиономии у них были какие-то затравленные. Они стояли на улице в сторонке от остальных и курили, тихо переговариваясь друг с другом.

— Ну что, голубчики, допрыгались? Зачем труп сперли? — ехидно поприветствовала я их, подойдя с незажженной сигаретой. — Ну-ка дайте мне прикурить.

Оба на мгновение замерли, переглянувшись, и один протянул мне зажигалку. В глазах обоих явственно читался страх, и это меня порадовало. — Что молчите? Я только что из морга. — А мы что? Мы ничего… — промычал один, оглядываясь вокруг.

— Я тебе говорил, не фига связываться, — пробормотал испуганно другой.

— Поздно уже, — безжалостно сказала я. — Вы в курсе, что вас ищут? Что, в штаны наложили? Раньше нужно было думать, гаврики. Куда труп девали?

— А кто это нас ищет? — набрался смелости один, озираясь по сторонам.

— Те, кто хочет покойника похоронить, разумеется, — усмехнулась я. — Лучше выкладывайте все, пока вас не пришили.

— А кто похоронить хочет? — удивился он. — Нам сказали, что он невостребованный.

— Где это вы видели, чтобы главарь преступной группировки, центровой, можно сказать, авторитет оказался невостребованным? Сейчас его братва по всему городу рыщет, уже до вас добирается. Молите Бога, что я первая вас нашла и не такая кровожадная, как они. Этот покойничек — мой жених, между прочим. Так что быстро говорите, куда его дели! — Все это я цедила со зловещей усмешкой на лице, а они на глазах уменьшались в размерах.

— Да на фига он нам сдался? — истерично взвизгнул один и тут же сник под моим уничтожающим взглядом. — Мужик один нам заплатил, чтобы мы его вытащили, — промямлил он чуть не плача.

— Что за мужик? — наступала я.

— Хер его знает!

— Хотите, чтобы урки вам уши отрезали? — поинтересовалась я.

— Да скажи ей, — захныкал первый, — пошел он к дьяволу! Надул нас, козел!

— Посмотрев на меня, как кролик на удава, тог выдавил:

— Доктор один, из приемного отделения. Крильман Лев Моисеич. Мы ничего не знали, честное слово. Он сказал, что жмурик никому не нужен, искать не будут и проблем не будет. Деньги нам заплатил, пообещал еще дать, если у него все получится…

— Что получится?

— Откуда мы знаем? Это его дела.

— И часто вы ему такие услуги оказываете?

— В первый раз, клянусь! — горячо заверил он. — Только, ради Бога, не говорите никому, иначе мы работу потеряем. Недавно устроились…

— Какая работа?! — опять захныкал другой. — Тут мы головы потерять можем. Вы уж, девушка, братве своей не говорите ничего. Мы, честно, больше не будем и ничего не знаем.

Он посмотрел на меня таким умоляющим взглядом, что мне захотелось прижать его к груди и погладить по голове, чтобы успокоить и утешить. Вместо этого я сердито сказала:

— Если вы что-то утаили — лучше сразу валите из города.

Повернувшись, я удалилась. Теперь мне все было ясно, кроме одного: зачем врачу понадобился труп? Судя по всему, он хочет на нем заработать, но как? Продать внутренние органы? Но ведь прошло уже гораздо больше двух часов, положенных при трансплантации, когда Горбатый оказался в его руках. Или, может, хочет сделать из черепа пепельницу, а потом хвастаться перед друзьями, что стряхивает пепел в череп знаменитого уголовника? Маразм какой-то, ей-Богу…

Я поймала тачку и поехала обратно в больницу. Мне не терпелось взглянуть на любителя воровать чужих покойников да еще и платить за это деньги. Жаль, что не спросила у этих молодых подонков, сколько он им заплатил, тогда бы стало ясно, стоит ли самой рисковать и лезть тигру в пасть или лучше все-таки вернуться в офис и дождаться босса. Остановив машину на Ленинском проспекте, напротив текстильного института, я рассчиталась с водителем и, заметив телефонную будку, решила еще раз звякнуть Родиону. На этот раз он снял трубку,

— Где ты, Мария? — ворчливо спросил он, услышав мой голос. — Все еще стоишь в очереди за туалетной бумагой?

— Да, осталось всего семьсот человек, — подтвердила я. — Вы прочитали мои записи?

— В другой раз постарайся перепечатать все на машинке, — сердито сказал он. — Твои каракули невозможно разобрать. Что это за деньги тут лежат?

— Это аванс за работу.

— Ты шутишь? Мы разоримся на налогах с такими расценками! Я рассчитывал не больше двадцати долларов в день. Ты что, подрядилась на полтора года?

— Нет, только до завтрашнего утра, — терпеливо пояснила я. — Я там взяла немного на туалетную бумагу. Вы там что, совсем ничего не разобрали?

— Ну почему же, кое-что понял.

— И что вы думаете по этому поводу?

— Я займусь этим делом. У меня есть кое-какие мысли. Так ты сказала, труп надо найти уже к утру? А к чему такая спешка? Товарищ все равно уже мертв.

— Это не товарищ, а главарь банды, босс. Завтра его хотят похоронить с нашей помощью.

— Похоронят, не сомневайся, — важно сказал он. — Мои дедуктивные способности трудно переоценить. Давай встретимся через полчаса у того самого морга, и я тебе продемонстрирую дедуктивный метод номер три. Знаешь, где находится Первая Градская больница? — Приблизительно. — Бросай свою очередь, обойдемся газетами, и приезжай в больницу. Я буду ждать через полчаса у корпуса номер один.

— Но, босс…

— Все, не будем тратить драгоценное время на пустые разговоры. До встречи.

И положил трубку.

Чтобы не терять времени даром, я купила в ларьке дорогой журнал мод, прошла на территорию больницы и уселась неподалеку от первого корпуса так, чтобы дверь с надписью «Приемный покой» была все время на виду. До встречи с Родионом, обещавшим продемонстрировать свои сверхъестественные умственные способности, оставалось двадцать минут. Людей во дворе практически не было, лишь иногда проскакивали молоденькие санитарки и проезжали «скорые». Настроение у меня было, как и небо, ясным и солнечным, душа пела от избытка чувств и новых ощущений. Наконец-то я нашла работу по сердцу и скоро у меня будет куча денег, а значит, появятся свобода и независимость! Накуплю шмоток и стану такой, как все. Буду сводить с ума парней и Валентину, которая наверняка на этот раз умрет от зависти… Тут сзади послышался шорох раздвигаемых веток, я обернулась, но увидела лишь белую тряпку, закрывшую мне все лицо. Я почувствовала запах хлороформа и упала в черную пропасть…