Параллельный мир

Глава одиннадцатая Приглашение на бал

К обеду Лев Кириллович настолько пленился своим новым знакомцем, что предложил составить ему компанию на балу, который давал в своем особняке в Кунцеве известный царедворец Лев Нарышкин, приехавший в Москву со всем семейством на новогодние праздники. Майкл выразил понятные сомнения в уместности присутствия на семейном празднике никому не известного персонажа, но бравый полковник только махнул рукой:

— У Льва Александровича на балах кого только не бывает! Он готов обласкать любого дворянина, будь тот из Вышнего Волочка или с Камчатки. А уж английского сквайра да с моей рекомендацией и подавно примет как родного!

— Когда Вы намереваетесь туда ехать? — спросил Миша.

— Назначено к шести. До Кунцева отсюда более шестнадцати верст. Не беда, в санках мы за час домчим — если помех в пути не будет. Сейчас самые морозы стоят, но я выдам тебе шубу бобровую, а в санях есть медвежья полость — авось не замерзнем. Заночуем же там, ибо я намереваюсь напиться допьяна. Да и Лев Александрыч не отпустит, наверняка в вист предложит сыграть, а то и банчок метать. Только вот для бала тебе надо бы переодеться, но одежда из моего гардероба будет явно маловата…

— Не беспокойтесь, Лев Кириллович, у меня есть с собой приличный фрак, — заверил Миша.

В половине пятого он вновь вошел в ту самую гостиную (через выход-вход в «Параллельный мир») и на этот раз поразил Льва Кирилловича своим обликом:

— Да Вы, оказывается, записной модник, Майкл! Лорд, натуральный лорд! Фрак темно-синий, жилет в тон, галстук, сапожки — все безупречно! И даже успели побывать у куафюра?

— Парикмахерская недалеко отсюда, на нашей Воздвиженке, Лев Кириллович. Мотнулся туда-сюда на извозчике…

— Браво! Рядом с Вами и я окажусь в центре внимания дам, которые вряд ли отпустят нас к картежникам. Оно и к лучшему: ведь я уже в годах, пора бы приискать себе жену по сердцу. За приданым мне, спасибо батюшке и дяде, гоняться не надо… Что ж, вот обещанная шуба, вот и шапка кунья, пошли в сани да в путь!

Первый этаж дома Нарышкиных светился всеми окнами, во втором свечи горели кое-где. Все пространство перед домом было заставлено разнокалиберными санями и каретами.

— Персон сто пятьдесят сюда съехалось, — хохотнул Лев Разумовский. — Причем, почти все родственники да свойственники. Впрочем, понятно: Лев Александрович редко в Москву наезжает, да еще с детьми. Всем охота на них посмотреть, тем более что хозяин славится хлебосольством. Посмотрю и я на своих сестриц двоюродных. Они ведь сейчас в самом соку, на выданьи… — Вы так это сказали, будто не прочь сами на них жениться, — засомневался Миша. — В Европе, правда, дворяне на кузинах нередко женятся, но здесь-то более приличная страна, Россия православная…

— Испугался за девушек? — вновь засмеялся Разумовский. — Не бойся, красавиц на Москве пока вполне хватает. Если глубже копнуть, то среди них может, конечно, вылезти какое-нибудь четвероюродное или троюродное родство со мной, но ты, надеюсь, такие браки допускаешь?

— Такие — да. Но мне недавно рассказали, что бывший фаворит императрицы Екатерины Григорий Орлов сумел официально жениться на своей воспитаннице, приходившейся ему двоюродной сестрой…

— Суметь-то сумел, — желчно сказал Лев Кириллович, — да Бог с небес все видит. Наслал он на его Катерину смертельную болезнь, от которой ее не спасли лучшие доктора Европы. А Орлов после ее смерти сошел с ума и тоже вскоре умер.

— А вот есть еще один Григорий на Руси, — не отступал от темы Миша, — про которого говорят, что его любовницами были по очереди четыре племянницы…

— Это ты про Потемкина наслушался? Так он один у нас такой герой, ему императрица все дозволяет. Полюбовниц же у него могло быть премного: почти всякая дама теряет рядом с ним голову! Уж я-то насмотрелся за шесть лет, что был у него адъютантом. Ну, хватит разговоров, вылазим из саней да разомнем ноги подзастывшие…

— А вот и Лев Кириллович, гость дорогой! — громко встретил их в обширной прихожей дородный, но подвижный барин, бросив косвенный взгляд на Мишу. — С год уж тебя не видывал, пожалуй. Боялся, честно признаюсь, не поцеловала ли тебя турецкая пуля или хуже того ядро — но, вижу, обошлось. А что это за молодец с тобой пожаловал?

— Это, дядюшка, английский дворянин и человек ученый по имени Майкл Галан. Он гостит у нас в доме по приглашению батюшки и мечтает познакомиться с наиболее колоритными русскими людьми. Вот я и захватил его сюда, ибо человека колоритнее Вас, Лев Александрович, я не знаю ни в Москве, ни в Петербурге!

— До чего же ловок ты стал на комплименты, Лева! А что же, Майкл Галан, говорите Вы по русски или по французски?

— Только рюсски говорю мал-мал, — вновь принялся ваньку валять Миша. — Но понимать Вас карашо, милорд.

— М-да-а… Выходит, мы об английских научных и технических секретах вряд ли что от Вас узнаем, а Вы про нас многое узнать сможете. Очень удобно, очень. Только вот какая закавыка, молодой человек: нет у нас от вас никаких секретов! Мы ведь все у англичан, французов и немцев копируем. Все наше — это ваше, только с отставанием от десяти до пятидесяти лет. Компрэнэ?

— Я понимать и соглашаться, но отчасти, — возразил Миша. — Мне Кирил Григорич рассказать о паровая машина мастер Ползуноф, которую он делать двадцать пять лет назад. В Англия такая машина делать только четыре года назад Джон Уатт. Еще Кирил Григорьевич рассказать про Иван Кулибин, который придумать много изобретэни: хрономэтр, прожектэр, лифт для подъем люди с этаж на этаж, оптик телеграф, арочны мост через река Нева, а сейчас он делать водоход с колесо и якорь для плыть вверх по река. Еще он говорить про универсаль академик Ломоносов…

— Так-то оно так, так-то оно конечно, — зачастил, ухмыляясь, Нарышкин. — Три этих имени у русских всегда под рукой в споре с иностранцами. Только исключения подтверждают нашу общую практику: глядеть на запад и тянуть оттуда новшества. Вот хоть конку возьми: где она сначала появилась? В Лондоне, Париже и Бендер-Бее. Ненамного раньше нашей, на Невском проспекте, а все-таки пораньше… Ладно, что это я здесь вас держу, в прихожей-то? Отдавайте ваши шубы моему гардеробщику и айда в гостиную, к женушке моей дебелой и детушкам младым. Без меня, без меня, ибо я должен последних гостей дождаться…

В обширной гостиной, расположенной в правом крыле Кунцевского поместья, было сейчас все же тесновато: шутка ли, вместить сто пятьдесят гостей? Дамы старшего возраста, конечно, сидели в креслах и на оттоманках, а мужчины и молодежь роились меж столиков, заставленных подносами с пирожными, конфетами, орешками и вазочками с мороженым. Казалось бы, кому нужно зимой мороженое? Но именно его на столах почти не осталось — разобрали детки безбашенные…

Лев Кириллович ухватил «англичанина» за рукав и, ловко лавируя меж гостей, предстал перед хозяйкой дома: дородной, румяной и совсем еще не старой Мариной Осиповной, чьи блестящие смешливые глаза с явным удовольствием остановились на физиономии Разумовского.

— Вот и Левушка, наконец, изволил прибыть, — сказала она с легкой укоризной. — Можно подумать, что ты из Балашихи, от брата своего непутевого ехал!

— Вы путаете нас с Алешей, Марина Осиповна, — разулыбался Лев. — Это я пока непутевый, потому что неженатый, а Алексей уже сенатор и породил шестерых детей!

— Сена-атор… Детей наплодил… Вот только двух уже незаконных! Жену свою из дома выгнал, а мещанку распутную пригрел, которая на радостях ему и десяток может народить! Как, бишь, фамилии-то у деток этих будут?

— Перовские, — суховато ответил Разумовский.

— Фамилия похожа на настоящую, не то что у бастардов Сашки Голицына: де Лицыны! А поди ж ты, его Александр Александрыч царевну за себя умудрился взять, Багратион Анну. Каких чудес только меж людей не бывает! Ну, так что, когда же ты у нас нагуляешься?

— Некогда мне пока жениться, тетушка. Я ведь офицер, а сейчас война идет с турками, на которой раз-раз — и ты уже без головы! А без нее жениться не хочется: вдруг мне рябую или кривую девицу подсунут?

— Шуточки все шутишь, Лева… Смотри, дошутишься, другая беда с тобой может приключиться: женишься лет под пятьдесят, а жена беременеть откажется. Или все же родит, да только от приятеля твоего, помоложе годами. Вот вроде этого молодца, что возле тебя с ноги на ногу переминается. Поди, сослуживец твой, поручик или даже прапорщик? И род его по лицу не пойму: то ли из Трубецких, то ли из бесчисленных Голицыных?

— Не угадали, тетушка, причем совсем. Позвольте рекомендовать: Майкл Галан, студент университета Кембридж, что в Англии. Из дворян, конечно, но не знатных. Говорит только по-русски и не чисто.

В конце этого представления Миша счел за благо щелкнуть каблуками и дернуть головой.

— C'est dommage, — сказала гран-дама. — Bon par lui-meme, mais comment le marie est sans espoir.

«Жаль, — вдруг выскочил текст перед глазами Миши, и он понял, что это перевод. — Хорош собой, но как жених бесперспективен.»

— Епрстэ, — офонарел Миша. — Я и не знал о существовании такой функции в «Параллельном мире»!)

— Je ne suis pas sur quil ne connaisse pas vraiment le francais, — сказал Лев и посмотрел в упор на Мишу. — Il me la dit, mais les entrangers aiment etre ruses avec nous. (Я не уверен, что он действительно не понимает по-французски. Он так мне сказал, но иностранцы любят с нами хитрить).

Миша состроил недоуменную физиономию, а Марина Осиповна заметила по-русски:

— Мы хитрим не меньше иностранцев.

И спросила Мишу:

— Для чего Вы приехали в Россию, юноша?

— В Россия можно отлично зарабатывать деньги, сударыня, — ответил Миша с открытой улыбкой и поклоном.

— Ай, молодец! — рассмеялась гран-дама. — Бесстыдно и честно. А каким способом Вам удается зарабатывать?

— Я применять на практика знания, которые мне преподавать в университете, — признался «англичанин».

— Например?

— Он большой умелец по части механических устройств, — вмешался Лев. — Я потом Вам расскажу подробно, тетушка. Ибо Лев Александрович уже здесь и что-то хочет объявить.

— Что может он объявить, кроме начала бала? — проворчала дама.